Лавриненко Галина
За пол свечи до смерти слепых спасёт любовь
(ТРИЛОГИЯ)
РАЗНОПОРОДНЫЕ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
МОПС (САША)
БЕЛКА (ВАЛЕРИЯ)
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ:
Подвал в загородном доме Саши. У стены стоит старый диван. Слева - лестница (попасть в подвал можно только по ней) Справа – письменный стол, за которым сидит Саша и пишет в большой тетради. Он давно не брит. К тому же, бледен и встревожен. Вдруг он резко замирает, откидывается на стуле, складывает руки на груди и смотрит в потолок. Потом подскакивает и ходит по комнате.
САША: Найду! Найду-найду! Ещё немного и прояснится.
Сверху спускается Белка и усаживается на лестнице. Саша её не замечает. Белка в спортивных штанах и длинной футболке, коротко стрижена. Она из того типа женщин о которых мужчины говорят: «Свой пацан»
Найду! Как пить дать, найду!
БЕЛКА: А что потерял-то?
Саша долго смотрит на неё.
САША: Нить. А с твоим появлением, безвозвратно.
БЕЛКА: Ну, извини.
САША: Ты появляешься как икота! Всегда не вовремя.
БЕЛКА: Возможно. Но глоток воды от меня не избавит. Бросает на диван с лестницы тряпичную сумку. Здесь – перекусить. На ужин хватит.
САША раздраженно: Спасибо, я не голоден.
БЕЛКА: Это пока.
САША садится на диван: Башка кружится.
БЕЛКА: Вот! Это от голода.
САША: Нет! Это из-за того, что я опять метался по Вселенной.
БЕЛКА: Из угла в угол?
САША: У Вселенной нет углов.
БЕЛКА: А что там есть?
САША: Ты не поймешь. Ты «чернозем»
БЕЛКА: Кто?
САША: В смысле, приземленная очень.
БЕЛКА: О как!
САША: Ты приперлась в очень неподходящий момент.
БЕЛКА: Я знаю. Так происходит каждый день в любое время суток.
САША: Ладно. Роется в сумке. Чего здесь?
БЕЛКА: Топливо для твоего изможденного тела. Может там, где ты мечешься, оно и не нужно, но по привычке хотя бы поешь.
САША: Ладно. Достает бутерброд, ест.
Белка спускается, подходит к столу, листает тетрадь.
БЕЛКА: Что это?
САША: Зеркало.
БЕЛКА: Что?!
САША: Когда перечитываю то, что написал, словно рассматриваю себя с изнанки.
БЕЛКА: И как?
САША: Страшно.
БЕЛКА: Тогда зачем это?
САША: Бабам не понять. Рефлексия не ваш удел.
БЕЛКА: На запад бы тебя. В руки феминисткам.
САША: Ты считаешь, я мало натерпелся?
БЕЛКА: Нет, не считаю.
ПАУЗА.
САША: Как там у вас наверху?
БЕЛКА: Да, брось!!! С чего тебя это, вдруг, заинтересовало?!
САША: Стыдно как-то. Ты меня кормишь, я тебе ни копейки не отдаю…
БЕЛКА: И не надо. Я тут в деревне училкой физ-ры устроилась, денег хватает.
САША: Карту мою возьмешь, пойдешь снимешь сколько надо. Там их как грязи.
БЕЛКА: Как приспичит, возьму. Про рукопись. Давай в редакцию отвезу?
САША: Не надо.
БЕЛКА: Вдруг, прославишься как писатель.
САША: Мне это не нужно.
БЕЛКА: Неужели пишешь только для того, чтоб своей изнанкой насладиться?
САША: Не только. Я тут, Белка, заперся, чтоб развенчать свои стереотипы и приобрести новые. Которые мне помогут обойтись без топлива для этого тела. А точнее, совсем без тела.
ПАУЗА
БЕЛКА: Саша, ты это прекрати.
САША: Не называй меня Сашей! Это имя из прошлой жизни, от которой, ни чего не осталось.
БЕЛКА: Как же мне тебя называть?
САША: Никак.
БЕЛКА: Я пыталась, но это сложно.
ПАУЗА
САША: Я вчера поднимался к себе наверх, и даже выходил на улицу.
БЕЛКА: Ого!
САША: Да. И я в зеркале увидел свое отражение… Зрелище жуткое… Так вот: когда я пацаном был, в нашем доме жила очень древняя соседка – баба Маша. У неё был такой же древний мопс. Без слез на него невозможно было смотреть, настолько печальным и потерянным он выглядел.
БЕЛКА: Неужели, тоже потерял всю семью?
САША: Возможно. Я вот к чему: давай у меня будет погоняло Мопс?
БЕЛКА: А я почему Белка?
САША: Наконец-то спросила. Ты же мне орешки в норку таскаешь.
БЕЛКА: Мда… Недолго я буду ещё это делать.
САША: Почему?
БЕЛКА: Уезжаю. Есть причины для этого.
Саша встает и ходит от стола к лестнице и обратно.
САША: Неожиданно очень. Ты всегда рядом в тяжелые моменты, и вдруг…
БЕЛКА: Все твои моменты тяжелые, а у меня есть кое кто поважнее, чем ты.
САША: Ну, да. Сын.
ПАУЗА.
Белка, потерпи ещё немного. Пожалуйста!
БЕЛКА: Зачем?
САША: Мне нужна мотивация…
БЕЛКА: Какая?
Саша сажает Белку на диван, устраивается рядом.
САША: Я всю жизнь орал на каждом углу, что суицид – не выход. Что самоубийцы слабаки. Что принимать решение об уходе должна душа. Идиот. Пауза. Наверно поэтому Господь Ленке и девчонкам камаз «прислал», чтобы и их свободными сделать и меня в ту шкуру впихнуть, над которой я потешался.
БЕЛКА: Эх, мопс…
САША: Я по убеждениям привык действовать, а их не так просто поменять. Мне нужна полная смена стереотипов, Белка. Вот поверю в то, что право на самоубийство есть у каждого и вырвусь отсюда. Ты меня похоронишь, и езжай куда хочешь.
БЕЛКА: Похоронишь?
САША: Завещание на тебя уже написано.
БЕЛКА: Пошел на хрен, придурок! Быстро начинает подниматься по лестнице, Мопс хватает её за ноги.
САША: Белка, стой! Не уходи! Невыносимо! Не могу я пустоту жрать! Всё потерял: семью, бизнес, друзей.
БЕЛКА: А что жальче-то?
САША: Сама ведь знаешь.
БЕЛКА: Знаю! А нытье твоё слушать не могу.
САША: Мда. Отпускает её. Понимания от тебя не дождешься.
БЕЛКА: Что? Я в городе всё бросила, сюда приехала, чтоб тебя на плаву держать.
САША: Зря, приехала. От голода бы давно сдох, всё проще.
БЕЛКА: Свинья ты неблагодарная! Как ты меня о таком просить можешь?! Кричит. Нет у тебя права на суицид! Нет! Не приживется убеждение. Не «парься»
САША: А я, все-таки, попробую.
БЕЛКА: Что? Сдохнуть? А я не позволю.
САША: Да кто ты мне такая. Мать? Сестра? Подруга? Я тебя даже любовницей назвать не могу. Было один раз по пьяни и то, плохо помню.
БЕЛКА: Зато я хорошо.
САША: Давай убирайся. Я всё равно не жилец. Хреново мне на этом свете, я на тот хочу.
БЕЛКА: Ну, так вали! Давай! Катись в свою Вселенную!
Достает пистолет, выстреливает в Мопса, тот хватается за живот, медленно оседает на пол. Белка снова усаживается на лестнице. Пауза.
О, Господи! Достал! Упиваешься своим горем и ничего вокруг не замечаешь. Пожалел бы ты меня, Мопс. Я, ведь, пятнадцать лет с ума по тебе схожу. Это чудовищно! Чудовищно – издалека пялиться, «Горько» на твоей свадьбе кричать, детей твоих нянчить за пятьдесят рублей в час, чтоб вне подозрений… Ты как вирус в моем сознании. Где бы не находилась, картинки в голове всплывают: твои глаза, ухмылка, грудь колесом. Гусак горделивый! Можно было бы в спам это всё отправить.
Мопс берёт подушку с дивана, устраивается по удобнее на полу.
МОПС: Ты чокнутая.
БЕЛКА: Была бы чокнутая, в самом деле, тебя бы пришила.
МОПС: Рубашку мне испортила пейнтболистка.
БЕЛКА: Новую купишь. У тебя денег как грязи.
МОПС: А как куплю? Ты уезжаешь, а сам я отсюда не выйду.
БЕЛКА: Выйдешь. Вчера же выходил.
ПАУЗА
МОПС: Что-то я не задумывался о жизни без преданной Белки, а сейчас как-то не по себе.
БЕЛКА: Надоело мне тебя за задницу держать, пока ты во Вселенной летаешь.
МОПС: Но ведь нашла меня после аварии. Приехала сюда с какой-то целью.
БЕЛКА: Целью? Ты меня переоцениваешь. Белка в норку орешки инстинктивно таскает.
МОПС: Неужели замуж за меня не хочешь?
БЕЛКА: Не переношу.
МОПС: Кого?
БЕЛКА: Обряды. Свадебные особенно. Тоска.
ПАУЗА
МОПС: Знаешь, тебе, солнце, цены нет. Но мы разнопородные. А потому несовместимые.
БЕЛКА: Как ты любишь людей с фауной сравнивать.
МОПС: Когда на свете останется один уссурийский тигр, он не будет совокупляться с пантерой. И мы с тобой… разнопородные…
БЕЛКА: Слышь, тигр, как мне это сделать своим стереотипом? Убеждением? Тем более, что пантера-то с тигром грешила.
МОПС: Это было недоразумением.
БЕЛКА: Прикольно сказал. Наверно ты прав. А тигры просто не бухают, а так бы они и пантер чпокали.
МОПС: Ты прости меня, Лерка!
БЕЛКА: За что? Мне мысль о том, что ты по Земле ходишь, радость приносит, а ты просишь похоронить.
МОПС: Тяжко мне.
БЕЛКА: Я это уже слышала и не раз.
МОПС: Я свою благополучную жизнь по крупице создавал, а потом потерял в секунду.
БЕЛКА: Ты создал больше, чем предполагаешь.
МОПС: Ты о чем.
ПАУЗА
БЕЛКА: Если каждый день ты видишь пару улиц, это не значит, что планеты Земля не существует. Жизнь есть и за границами твоего ареала. А ты потерял только ареал.
МОПС: Ого, Белка! Ты очень поумнела.
БЕЛКА: А я, наивная, много лет пытаюсь быть с тобой одной породы.
Саша долго смотрит на Белку.
МОПС: Все-таки я сволочь. Я же знал о твоих чувствах, но мне всегда было чертовски удобно, что ты рядом. Иди, Лер. Иди в ту, свою интересную жизнь. С футболом, пейнтболом, физ-рой. Ты классная. Забудешь печального мопса, найдешь своему Серёжке отца.
БЕЛКА: Я лет десять пытаюсь Мопса забыть. Как мне это сделать, Саш? Помоги. Отпусти меня. А то мне твоя боль как нож у глотки.
МОПС: Белка! Солнце моё! Надо просто перестроить сознание. Но ведь, были у тебя другие мужчины. Ванька, например. Ты же Серёжку от Ваньки родила.
БЕЛКА: Нет, не от Ваньки.
МОПС: А от кого же?!
Белка долго смотрит на Мопса.
О, Господи! Нет! Не может быть! Нет!!! Я… как так…
Саша взволнованно ходит из угла в угол.
БЕЛКА: Ты и по Вселенной так мечешься?
МОПС: Серёжка родился в начале апреля… мы с тобой… Когда это было? Так, это был Андрюхин день рождения, это была середина июля… О, Господи, всё точно!
БЕЛКА: Видишь, порой жизнь за границами ареала имеет к тебе отношение.
МОПС: Это невероятно! Невероятно!
Саша садится прямо на пол, обхватывает голову руками.
Господь Бог, чего ты хочешь?
Смотрит в потолок. Пауза.
БЕЛКА: Саш, я от тебя ничего не требую.
МОПС подскакивает: Так в этом-то и беда! В этом-то и беда, что ничего не требуешь! Почему ты мне ничего не сказала?!
БЕЛКА: Ты уже в Ленку был влюблен. Да так, что ничего вокруг не замечал. И я Ваньку попросила подыграть. Сказали всем, что мы встречаемся. У Ваньки, ты знаешь, с женским полом всегда непруха, ему терять было нечего.
МОПС: Белка, это всё меняет.
БЕЛКА: Это ничего не меняет. Сыну я потом объясню, что он результат случайного соития разнопородных.
МОПС: Слушай… Пауза Скажи честно, тебе сейчас радостно, что у меня дикое чувство вины?
БЕЛКА: Нет не радостно. Тебя это чувство после НЕДОРАЗУМЕНИЯ не мучило, а теперь с чего вдруг? Да, сядь, ты! Не мечись!
МОПС: Мне… я…
Мопс садится на диван, закрывает лицо рукой.
БЕЛКА: Хреново тебе? Ты прости! Я это рассказала, чтоб ты больше со мной о своих похоронах не заговаривал. Я отца своего ребёнка хоронить не собираюсь.
МОПС: Мне… не удастся…
БЕЛКА: Что?
МОПС: Убеждения сменить. Новые земные зацепки появились…
БЕЛКА: Слушай, ты можешь нормально разговаривать?
МОПС: Сын… Моя мечта сбылась, когда я одной ногой в могиле был.
БЕЛКА: Не преувеличивай.
МОПС: Отведёшь?
БЕЛКА: Сначала уныние свое сбрей, Мопс, чтоб лицо в человеческое превратилось.
МОПС: Хорошо.
БЕЛКА: А я в магазин, за хлебом.
МОПС: Вот вы бабы чернозем!!! Такая минута, а она о магазине! О хлебе.
БЕЛКА: Если б не этот чернозем, вы бы давно, на хрен, во Вселенную по улетали.
Начинает подниматься по лестнице.
МОПС: Белка?
Белка вопросительно смотрит на Мопса.
Что дальше-то будет?
БЕЛКА: Не знаю.
МОПС: Да что ты, вообще, знаешь?
БЕЛКА: То, что люблю тебя.
Уходит.
КОНЕЦ
КОМПАНИЯ ПО БОРЬБЕ С БОЛЬЮ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
АНЯ – 40 лет
СЕРГЕЙ – 42 года
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ:
Старый загородный дом, в котором практически нет мебели. В центре – старина стол, который видел многое на своем веку. Справа – дверь на кухню, слева стеклянная – на веранду, прямо - в спальню.
Аня и Сергей с игрушечными пистолетами носятся друг за другом. Скрываются за дверьми, перебегают из одной в другую и т.д.
СЕРГЕЙ (застигнув Аню у стола): Стоять, патлатая!!!
АНЯ: Как бы, не так!
Делает кувырок, сбивает Сергея с ног, быстро вскакивает, направляет на него «пушку»
СЕРГЕЙ: Сдаюсь! Пощади, мать! Оба хохочут. Легче?
АНЯ: Да. Минут десять я не думала о Димке.
СЕРГЕЙ: Продолжать в том же духе! А я за кофе.
Выходит. Аня усаживается на столе в позе «лотоса», сидит неподвижно, через несколько мгновений по её лицу начинают течь слезы. Появляется Сергей с двумя чашками, смотрит на Аню.
И снова неудача. Но ничего, мы только начали.
Аня берёт чашку, делает глоток.
АНЯ: Да что ж такое?!
СЕРГЕЙ: Что?
АНЯ: Опять ты мне сахару сыпанул.
СЕРГЕЙ: Ой, прости!
АНЯ: Двадцать лет вместе, а ты никак не запомнишь, что я люблю ПРОСТО кофе.
СЕРГЕЙ: Нюська, я же от души. Если б не моё врожденное чувство меры, я бы тебе и сливок туда сыпанул, и мёда, и…
АНЯ: Я поняла! Ты пытаешься подсластить мне жизнь.
СЕРГЕЙ: Абсолютно. Аня смотрит на Сергея. Не реветь!
АНЯ: Пробивается… Изнутри… Не могу удержать.
СЕРГЕЙ: Знаю. Такая же фигня.
АНЯ: Чё делать?
СЕРГЕЙ: Танцевать. Всем ветрам назло.
Сергей включает музыку на мобильнике, галантным кивком приглашает Аню на танец. Танцуют.
Давай станем интеллигентной семьей, а то пол жизни в байкерской тусовке. Димон с младенчества бензином вонял. А тут: книги, музеи, театры. Мы друг с другом на «Вы»
АНЯ смеётся: Надолго, ли тебя хватит?
СЕРГЕЙ: Между прочим, мой прадед был дворянином. Смотри, какой я классный.
Начинает вальсировать один, нарочито выгнув спину. Аня смеётся.
Я прям, чувствую как моя кровь становится голубой.
АНЯ с намеком: А вот этого не надо.
СЕРГЕЙ: Ну… Ну что Вы, женщина! Вы всё опошлили.
Музыка меняется на сигнал вызова.
АНЯ: Это мама.
Сергей берёт трубку.
СЕРГЕЙ: Чтоб тебе долго жить! Зачем за нас волноваться? Мы взрослые люди. Не такие взрослые как ты конечно…
Аня отходит к стеклянной двери, смотрит на улицу.
Мам, не переживай мы заняты делом. Каким-каким… У нас начата «Компания по борьбе с болью» Нет, пока. Но не все методы испробованы. И потом, ты же знаешь, я оптимист. Всё! Счастливо тебе! До скорого!
Кладет трубку, смотрит на опущенную голову и спину Ани, вздыхая, садится на стол.
Видимо, я бессилен.
ПАУЗА
АНЯ: Мы отправили сына служить Родине, но Родине это, как оказалось, ни к чему.
СЕРГЕЙ: На кулак ублюдка он мог налететь где угодно.
АНЯ: Но там должны были за этим следить.
СЕРГЕЙ: Там за этим никогда не следили.
АНЯ: Я ненавижу Родину.
СЕРГЕЙ: Но на ней столько пережито… хорошего. Мы двадцать лет вместе. Черт! У нас была счастливая жизнь.
АНЯ: Вот именно «была» А на наш двадцатилетний юбилей я получила смерть сына в подарок.
СЕРГЕЙ кричит: Прекрати! Прошу тебя, прекрати!
ПАУЗА
АНЯ: Наша компания бессмысленна. Моя боль везде.
СЕРГЕЙ: Я знаю, милая. Знаю.
АНЯ: Отпусти меня.
СЕРГЕЙ: Нет не отпущу. И больше не пытайся бежать.
Отходит от Ани, отворачивается.
С чего ты взяла, что встретишь ТАМ Димку?
АНЯ: ТАМ мне просто будет легче.
СЕРГЕЙ: Не факт. Совсем не факт. В ад я конечно не верю, но вот в загробное пережевывание ошибок, вполне.
АНЯ: Серёж, я поломаюсь.
СЕРГЕЙ: Ты крепкая.
АНЯ: И я так думала, но…
Сергей подходит к Ане поднимает рукава её блузки, целует забинтованные запястья.
СЕРГЕЙ: Солнце, меня пожалей. А то смоешься за границы реальности подальше от горя, а мне достанется беда в квадрате и одинокая старость.
АНЯ: Ты всегда был сильным.
СЕРГЕЙ: Был. Вот именно «был»
АНЯ: Послушай… Я постоянно о чем-то мечтала, сначала о своих успехах, потом о наших, потом о Димкиных… А теперь ничего не вижу впереди. Я ослепла.
СЕРГЕЙ: Ничего. Пойдем на ощупь.
АНЯ: Меня раздражает твой натужный оптимизм. Прости, но ты меня словно не слышишь.
Сергей вздыхает, садится на стол, пьет холодный кофе.
Я не хочу ничего, Серёж. Я знаю, что лучшего чем было у нас, не найти… не достичь… Зачем тогда барахтаться? Перспектива, какая? Ты прав, мы были счастливы. А теперь что?
СЕРГЕЙ: У Бога свои планы.
АНЯ: Да мне плевать на его планы.
СЕРГЕЙ: Нюська, не навлекай…
АНЯ: Чего? Что со мной страшнее может случиться?
СЕРГЕЙ: Нам не понять вселенской мудрости. Может Димку забрали, потому что он был слишком хорош для этого гребанного мира.
АНЯ: А мы с тобой, что такого сделали, что нас наградили такой болью?
СЕРГЕЙ: Может и сделали что-то… Не помню.
АНЯ: Не смеши.
ПАУЗА
СЕРГЕЙ: Давай сядем на байк, и будем колесить по дорогам, чтоб картинка ежесекундно вокруг менялась. Мне так легче всегда.
АНЯ: Мне уже нет.
СЕРГЕЙ: Черт! Ань, ну миллионы людей теряют детей, ну если б все семьями за ними уходили, Земля уже была б пустой.
АНЯ: Ей бы было лучше.
СЕРГЕЙ: Ей бы было скучно.
АНЯ: Мы не все, Серёж. Ты сам говорил, что мы создали свой мир. И что нам удавалось там прятаться от системы, но система поймала и отомстила. И теперь я хочу сбежать от неё окончательно.
Сергей долго смотрит на Аню.
СЕРГЕЙ: Хорошо, сбежим вместе.
АНЯ: Что?
СЕРГЕЙ: Совместное самоубийство, что! А зачем ты на меня так смотришь? Мы всю жизнь вместе. Ты со мной в гараже, я с тобой в геникологии. И финал должен быть закономерен. Убедила! Мы не все. И потом, хрен его знает, может смерть не финал и Димон нас ждет у ворот. Твоя чуйка нас никогда не подводила, по поводу армии тоже. И сейчас ты, скорее всего, права. И если Бог спросит: «Чё приперлись раньше времени?» мы знаем, что ему ответить.
Уходит на кухню.
АНЯ: Ты куда?
Сергей возвращается со свечой.
СЕРГЕЙ: Исповедовать нас некому, да и ни один священник на это, не пошел бы. Но совесть должна быть чистой.
Зажигает свечу, ставит на столе.
Поэтому пока она горит, будем душу облегчать.
АНЯ: А потом?
СЕРГЕЙ: А потом скажем – «боль мы сдаемся, победа за тобой» и пойдем жрать снотворное. У тебя, ведь оно с собой. В нужном нам количестве.
АНЯ: Лазил в моей сумке!
СЕРГЕЙ: На том свете не буду лазить. Обещаю.
АНЯ: На том свете у меня не будет сумки.
СЕРГЕЙ: Да кто его знает. Вы, бабонки везде себя безделушками окружаете. Давай исповедоваться пока наша нарочито пафосно «свеча смерти» горит.
АНЯ: Господи, какой кошмар!
СЕРГЕЙ: Кошмар?
АНЯ: Всё это слишком страшно.
СЕРГЕЙ: Ты тертый калач в этом деле, практически Харон. Навсегда выпадем из системы. Это ж классно. Система – штука примитивная, каждый идет в ней самым легким путем, а потом ругает за несовершенство. В общем, не для нас эта фигня. Айда к сыну. Давай исповедоваться.
АНЯ: А чего тебе так приспичило исповедоваться? Сильно грешил?
СЕРГЕЙ: Да.
АНЯ: Ты мне изменял?
СЕРГЕЙ смеётся: Вот женщины! Им и у гробовой доски важна моногамность мужа.
АНЯ: Какая моногамность. Вы все гулёны.
СЕРГЕЙ: «А я не такой! Я не такой! Я не такой!»
АНЯ: Ты не цитируй Слепакова, давай признавайся.
СЕРГЕЙ: Я изменял тебе только с байком. На остальное времени не хватало. Очень серьёзно Да и желания не было.
ПАУЗА
Но есть другие грехи, не менее страшные.
АНЯ: Говори.
СЕРГЕЙ: Это не Ольга твою дорогущую французскую тушь украла.
АНЯ: Та-ак!
СЕРГЕЙ: Это я.
АНЯ: И мне действительно страшно. То у него кровь становится голубой, то выясняется, что он мою косметику тырит…
СЕРГЕЙ смеётся: Я не в этом смысле. Просто ты подарила мне черные джинсы, я кретин не переоделся и целый день провозился в них в гараже. Они вот здесь (показывает) потерлись. Я дома заметил, не знал, что придумать…
АНЯ: И взял мою тушь!
СЕРГЕЙ: Я не знал, что она такая дорогая!
АНЯ: О, Господи!
СЕРГЕЙ: Плохая, кстати, тушь. Кисточка сломалась сразу.
АНЯ иронично: Изготовители идиоты. Неужели трудно было догадаться, что тушь возьмет байкер для своих засаленных джинс.
СЕРГЕЙ: Они к тому моменту ещё не были засаленными.
АНЯ: Почему мне ничего не сказал?
СЕРГЕЙ: Я собирался, но ты подумала на свою подругу и решила к нам её больше не пускать. А я об этом только и мечтал.
АНЯ: За что ты так Ольгу не любишь?
СЕРГЕЙ: Я просто не могу понять, почему моя жена, с которой я говорю и о мотоциклах, и о квантовой физике, общается с женщиной, которая только и может, что хвастать своими беспорядочными половыми связями.
АНЯ: Ты преувеличиваешь.
СЕРГЕЙ: Возможно. Но тогда я подумал, что убью сразу двух зайцев.
АНЯ: Никого ты не убил. И джинсы после первой же стирки выглядели не лучшим образом, и Ольга от нас не вылезала.
СЕРГЕЙ: Зато пятно на её репутации было.
АНЯ: Бессовестный.
СЕРГЕЙ: Да не… Я пообещал, что когда-нибудь расскажу тебе. Когда для тебя это будет уже не важно. Теперь ты.
Аня пытается вспомнить
АНЯ: Это твоего друга касается.
СЕРГЕЙ: Какого?
АНЯ: Тарасова.
СЕРГЕЙ: Ты мне с ним изменяла?
АНЯ смеётся: Ну и кто борец за моногамность?
СЕРГЕЙ: И всё-таки?
АНЯ: Конечно, нет. Я вот о чем: это не Пушок ему в ботинок написал. Не… первые два раза Пушок, а в третий нет.
СЕРГЕЙ: Господи, неужели ты?!
Аня смеётся.
Надо мне было то же самое с Ольгиными босоножками проделать.
АНЯ: Это Димка.
СЕРГЕЙ: Прикольно. Стой! Это когда ж происходило? Димон большенький уже был.
АНЯ: Просто он увидел как твой Тарасов у подъезда мне цветы дарит.
СЕРГЕЙ: Вот падла! А что ж Димон мелочился, надо было б круче завернуть. Я если б узнал – завернул.
АНЯ: Вот поэтому я тебе и не рассказала ничего, а то всем семейством в ботинки бедного Тарасова бы ходили.
СЕРГЕЙ: А я-то думаю, почему от него нашим Пушком за километр разит, а он нам продолжает визиты наносить. Ну, сволочь!
АНЯ: Забудь. Мы его уже пару лет не видели.
СЕРГЕЙ: Этот упырь меня другом называл.
АНЯ: Давай дальше исповедоваться. Только посерьезней. Почти пол свечи сгорело.
ПАУЗА
СЕРГЕЙ: Посерьезней… Тогда прости мой самый страшный грех.
АНЯ: Какой?
СЕРГЕЙ: Мою принципиальность.
ПАУЗА
АНЯ: Серёж, ты ни в чем не виноват.
СЕРГЕЙ: Виноват! Отмазал бы сына от армии, может и не пришлось бы, потом тебя из алой ванной вынимать.
Идет к стене, садится у неё на пол
Не надо бороться с системой. Это бессмысленно. Надо швырять взятки в её голодную пасть. Пусть подавится! Откупаться, чтоб просуществовать подольше – принцип русского человека, а я его нарушил.
Дерзких, у нас, не любят. Им мстят.
АНЯ: Я тебя люблю. Именно за это и люблю.
Моя очередь…
Прости… что дочь тебе не родила. Ты много раз просил… а я не родила.
СЕРГЕЙ: А почему?
АНЯ: Помнишь, как в первый раз тяжко было? Боялась, откладывала. А после тридцати пяти велик риск родить ребенка с лишней хромосомой. Это останавливало.
СЕРГЕЙ: Ну, и пусть с лишней, таких ещё больше любят.
АНЯ: В любом случае уже поздно.
СЕРГЕЙ: Ничего не поздно. Сейчас многие после сорока рожают.
АНЯ: Ты о чем, вообще?
СЕРГЕЙ вскакивает: Яблоко на голову упало.
АНЯ: Что?
СЕРГЕЙ: Предлагаю обмен: я тебе тушь, ты мне дочь.
АНЯ: Что?
СЕРГЕЙ: Исправим свои ошибки, что. Я понимаю, обмен не совсем равноценен, но я потом что-нибудь придумаю. Обнимает Аню. Давай прямо сейчас.
АНЯ: Игнатов, ты с дуба рухнул?!
СЕРГЕЙ: Ты вспомни: вечный недосып, ор, какашками воняет. Все злые, усталые, раздраженные. Это ж кайф!
АНЯ: Прекрати немедленно!
СЕРГЕЙ: Я буду более образцовым отцом. Сам буду вставать по ночам, всегда…
АНЯ: Сергей, очнись! Пауза Наша свеча скоро догорит.
СЕРГЕЙ: Бог с ней, Ань. Куда нам торопиться? Вот родим дочь, воспитаем, отправим в школу, институт, на работу, потом на пенсию и новую свечу зажжем.
АНЯ: У тебя большие планы.
СЕРГЕЙ: Ты говоришь, что ослепла, надо прозреть родная, надо прозреть. Вот тебе цель, смысл, путь, новые мечты.
АНЯ: А Димка?
СЕРГЕЙ: А как ты думаешь, за какой исход он бы проголосовал?
Аня смотрит на Сергея.
Вот и я о том же. Обнимает Аню. Ну, так как? Потопчем ещё грешную?
АНЯ: Слушай, а ты сможешь?
СЕРГЕЙ: Топтать?
АНЯ: Нет я о дочери… о процессе…
СЕРГЕЙ: Приехали, мать! Ты чё? Тебе ли сомневаться?
АНЯ: Но после пережитого.
СЕРГЕЙ: Механизм отлажен. Главное, чтобы суставы не хрустели. Идем!
Звонок на сотовый
Всё сходится. Мама всегда в этот момент звонит. Кто-то сдает ей наши планы.
Аня улыбается.
АНЯ: Серёж.
СЕРГЕЙ: Да?
АНЯ: Спасибо тебе.
СЕРГЕЙ: За пол свечи до смерти, слепых спасет любовь. Идем.
Подхватывает Аню на руки, уносит в спальню. С улицы слышны раскаты грома. Порывом ветра распахивает стеклянную дверь, вторым порывом гасит свечу.
КОНЕЦ
Флора за жизнь!
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ТОПОЛЬ ВАЛЕРА
КЛЕН АНТОН
ПОЛУТАКСА СОКОЛОВА С МЯЧИКОМ
ДИКО ПЕЧАЛЬНЫЙ ТИП
Недалеко за городом на полянке стоят два дерева: Тополь Валера и Клён Антон. Тополь спит, Клён пытается дотянуться до него и пощекотать в носу. И вот Тополь открывает глаза и зевает.
КЛЁН: Ну, наконец-то! Дрыхнешь как сурок. Я, чуть не умер от скуки.
ТОПОЛЬ: Который час?
КЛЁН: Откуда я знаю? Да и какая тебе разница?
ТОПОЛЬ: Просто привычка. У жены всегда спрашивал.
КЛЁН: Я помню твою жену. У неё только об этом и можно было спрашивать.
ТОПОЛЬ: В смысле?
КЛЁН: Она понимала цифры, и это было её самым большим достижением. Теперь ясно, почему ты волочился за каждой юбкой.
ТОПОЛЬ: Мда… Знаешь, мне во многих жизнях доставались глупые жены, за исключением моментов, когда я сам был женой.
КЛЁН: Ты был бабой?!
ТОПОЛЬ: Был. А ты разве нет?
Пауза
КЛЁН: Был. Но не хотел рассказывать. Думал, ты будешь ржать.
ТОПОЛЬ: А что здесь смешного? Было много плюсов. Особенно в той жизни, где я умудрился не родить.
КЛЁН: У меня тоже была такая жизнь, но я дико комплексовал.
ТОПОЛЬ: А, ведь, да… Нереализованный инстинкт.
КЛЁН: Ничего, я реализовал его в следующей жизни… восемь раз.
ТОПОЛЬ: Ого!
КЛЁН: Да и сейчас бы лучше рожал каждый год, чем стоять вот так, без движения.
ТОПОЛЬ: Это точно.
КЛЁН: Единственный доступный процесс – фотосинтез.
ТОПОЛЬ: Мда…
КЛЁН: Да, что ты мычишь в ответ?
ТОПОЛЬ: Разговор поддерживаю.
КЛЁН: Ох, и поддержал! «Мда! Му! Хрю!»
ТОПОЛЬ: Антоха, ты чего такой заведённый с утра?
КЛЁН: Тоска! Из тебя, что в прошлой жизни слова было не вытянуть, что в этой.
ТОПОЛЬ: Ну, да.
КЛЁН: Ну, почему мы не в лесу растем?! В толпе веселее.
ТОПОЛЬ: Вон берёза.
КЛЁН: До неё не до ораться.
ТОПОЛЬ: Эх-хе-хе…
КЛЁН: Апчхи! Ты ещё распушился весь.
ТОПОЛЬ: Июнь на дворе. Тополиная пора.
КЛЁН: Ну, хоть как-то видоизменяешься.
ТОПОЛЬ: Зато ты осенью красивый.
КЛЁН: Что? В этом клоунском наряде?
ТОПОЛЬ: Про твои листья Караченцев даже песню пел.
КЛЕН: Сейчас бы потанцевать под эту песню.
ТОПОЛЬ: Кроной пошурши.
КЛЁН: Угу. Веселуха.
ТОПОЛЬ: Понимаю, Антоха, как с твоей энергией на месте стоять тяжело.
КЛЁН: Зато ты доволен.
ТОПОЛЬ: Не совсем. Я любить хочу.
КЛЁН: Чего?
ТОПОЛЬ: Всё на ту берёзу поглядываю. Но, ведь, бесперспективно.
КЛЁН: Можно подумать, будь она ближе, что-то бы срослось.
ТОПОЛЬ: Конечно. Я б её ветками за ствол обнимал.
КЛЁН: Ты неисправим.
ТОПОЛЬ: Да и ты не лучше. Наверно спишь и видишь себя в саду молодых вишен.
КЛЕН: Плодоносных не люблю. Их с птицами приходится делить.
ТОПОЛЬ: Да, брось! В прошлой жизни ты делить не боялся. Только за замужними и ухлёстывал.
КЛЁН: Отвали, пушистик! У меня из замужних только Соколова была.
ТОПОЛЬ: У тебя с ней ничего не было.
КЛЁН: Было и по-всякому. Это у тебя с ней ничего не было.
ТОПОЛЬ: Было. Мы два года встречались, пока их семейство в Москву не переехало.
КЛЁН: А мы три. До тебя ещё.
ТОПОЛЬ: Красивая баба была.
КЛЁН: До потери пульса.
ТОПОЛЬ: Когда через двор с работы шла, время останавливалось.
КЛЁН: Мужики к окнам прилипали.
ТОПОЛЬ: Я старался на улице к шести оказаться. Благо, гараж был.
КЛЁН: И жена дура.
ТОПОЛЬ: Ну, да. Твоя ревнивая разгуляться не давала.
КЛЁН: Факт.
ТОПОЛЬ: И всё равно же ты с Анжелкой мутил, и с Ольгой, и с…
КЛЁН: Ты своих вспомни. Веток не хватит, чтоб перечислить. И это только в прошлой жизни.
ТОПОЛЬ: Женщины – создания прекрасные.
КЛЁН: Ой, разговорился! Как о бабах вспомнили, так не унять. Ну, хоть одна общая тема для разговоров.
ТОПОЛЬ: Слышь, а если б сейчас всё вернуть, ты бы изменял жене, зная, что кленом станешь?
Пауза
КЛЁН: Изменял бы. Я с чем угодно могу бороться, только не с инстинктами. А ты?
ТОПОЛЬ: Я бы не женился.
Появляется Полутакса с мячиком, бегает вокруг деревьев.
КЛЁН: Это ещё кто такой?
ТОПОЛЬ: Кажется это сучка.
Полутакса поднимает лапу, писает на клён.
КЛЁН: Ничего себе «сучка»! А ну, пошла… пошел прочь отсюда! Не для того расту, чтоб каждый отходами поливал.
Полутакса смеётся
Оно и ржёт ещё! Пошел вон отсюда!
ПОЛУТАКСА: Я девочка. Я женского рода.
ТОПОЛЬ: Соколова?!
Полутакса смотрит наверх, на деревья.
ПОЛУТАКСА: Боже мой! Валерка! Антоха! Сколько лет, сколько зим! Хохочет
ТОПОЛЬ и КЛЁН: Соколова!!!
КЛЁН: Вот это да! Мы только о тебе вспоминали. Долго жить будешь.
ПОЛУТАКСА: Мне долго не надо, в таком обличье.
ТОПОЛЬ: А ты чего ногу задираешь как пацан?
КЛЕН: Она и в прошлом на себя много брала: бабло зарабатывала, авто ремонтировала.
ПОЛУТАКСА: Это точно. Смеются.
ТОПОЛЬ: Соколова, а ты сколько жизней помнишь?
ПОЛУТАКСА: Только прошлую.
КЛЁН: Везёт. А мы все.
ПОЛУТАКСА: Ого! И как оно?
КЛЁН: Геморрой страшный.
ПОЛУТАКСА: Понимаю.
ТОПОЛЬ: Так распутников наказывают: дают пол века жизни и всю память, чтоб стоять и ошибки осмысливать.
ПОЛУТАКСА: Поэтому в России такие леса! Хохочет. Заслужили. Что могу сказать?
КЛЁН: А ты почему в обличье псины? Ты, ведь, тоже мужу изменяла.
ПОЛУТАКСА: Нет, никогда.
КЛЁН: Выходит, у тебя с Валероном ничего не было?
ПОЛУТАКСА: Нет.
ТОПОЛЬ: И с Антохой?
ПОЛУТАКСА: Нет. Никогда и не с кем. Говорю же.
КЛЁН тихо Тополю: А ты враль!
ТОПОЛЬ: И ты не лучше.
ПОЛУТАКСА придерживает мячик лапой: Ой! Чуть не укатился!
КЛЁН: Да что ты носишься с этим мячиком?
ПОЛУТАКСА: Это не совсем мячик. Это Соколов.
Взрыв хохота Клёна и Тополя.
КЛЁН: Вот это номер!
ТОПОЛЬ: А чего это с ним?
ПОЛУТАКСА: Он же повесился, когда обанкротился, вот ему живого тела и не дали.
ТОПОЛЬ: А как ты сейчас его нашла?
ПОЛУТАКСА: По запаху.
КЛЁН: Ну, и брось его.
ПОЛУТАКСА: Жалко. Муж, как ни как.
КЛЁН: А ты после него ещё долго протянула?
ПОЛУТАКСА: Конечно. Мне ж детей надо было поднимать.
ТОПОЛЬ: Замуж больше не вышла?
ПОЛУТАКСА: На фига? Вы ж все ненадёжные. Кто к бабе другой, кто в петлю.
ТОПОЛЬ: Мы тут вспоминали, какой ты красавицей была.
КЛЁН: И как мужики за тобой табунами бегали.
ПОЛУТАКСА: Они и сейчас бегают, раз в пол года. Я под гараж прячусь, зубы им оттуда показываю.
КЛЁН: Ты их и раньше показывала.
ТОПОЛЬ: Но всех интересовали не столько зубы, сколько…
ПОЛУТАКСА: Перестаньте! А то ещё десять жизней деревьями стоять придётся.
КЛЁН: А ты под гаражом не прячься и рядом с нами скоро встанешь.
ПОЛУТАКСА: Я и в шкуре себя неплохо чувствую, вот только блохи закусали. Чешется.
КЛЁН: Лишая нет?
ПОЛУТАКСА: Нет. Я дворняга наполовину, у нас иммунитет сильный. О, ёшкин кот!
ТОПОЛЬ: Что случилось?
ПОЛУТАКСА: Мальчишки! Соколова могут отобрать. Хватает мячик зубами.
КЛЁН: Ты глянь, она его и в прошлой жизни грызла и в этой продолжает.
Деревья хохочут.
ПОЛУТАКСА: Да если б мы вас мужики не грызли, вы б с диванов не поднимались. Ушли пацаны. Пронесло.
КЛЁН: Всё таки проблемы у тебя больше наших.
ПОЛУТАКСА: Апчхи! Что у вас тут за вата летает?
КЛЁН: Это Валерон цветет. Июнь на дворе.
ПОЛУТАКСА: Сам себе накаркал.
ТОПОЛЬ: В смысле?
ПОЛУТАКСА: На все упреки жены всегда отвечал: «Люся, ты же знаешь, я белый и пушистый»
Клен и Полутакса от души хохочут.
ТОПОЛЬ: Да ну, вас!
Появляется дико печальный тип с рюкзаком за плечами. Усаживается между Кленом и Тополем.
КЛЁН: У нас что сегодня, день открытых дверей?
ТОПОЛЬ: Ты сам компанию хотел. Радуйся.
ПОЛУТАКСА парню: Ты кто такой? Грибник?
ПАРЕНЬ: Не лай собачка. Мне очень плохо. Моё сердце разбито.
КЛЁН: А! Ну, это слюнтяй. Вот увидите, сейчас начнет Соколовой душу изливать.
ТОПОЛЬ: Да, кажется из той породы.
ПОЛУТАКСА: Смотрите, у него нос на сосульку похож.
ПАРЕНЬ: Ну, что кричишь, неразумное создание? Тебе моей печали не понять.
Закрывает лицо руками, начинает плакать
КЛЁН: Сосулька таять начала.
ТОПОЛЬ: Может он тоже обанкротился?
КЛЁН: Ты посмотри на него. Наверняка, за душой никогда копейки не было. Нет, тут любовной травмой попахивает.
ПОЛУТАКСА: Согласна с Антохой.
ПАРЕНЬ достает мобильник, звонит: Алло? Наташенька? Потому что я не могу не звонить. Пожалуйста, скажи, что это был просто страшный сон. Что ты завтра же вернёшься от мамы. Мне без тебя даже дышать сложно. Слушает голос в трубке. Да. Понял. Я, Наташенька, к своему большому ужасу, всё очень хорошо понял. Отключает мобильник, роняет голову на колени.
ТОПОЛЬ: Жалко парня.
КЛЁН: Ни чё не жалко. Мямля он. Неудачник.
ПОЛУТАКСА: Зато деревом ему точно не быть. Потому, что он к нам пришел, а не к бабам другим.
ТОПОЛЬ: А вот зачем он к нам пришел?
КЛЁН: Да ещё с рюкзаком. Жить, что ли здесь собирается?
Парень встает, достаёт из рюкзака табурет и верёвку, идет к Клёну.
О, нет! Нет! Только не это!!! Ну, что за несправедливость?! Как помочиться, так на меня. Как повесится, так опять ко мне. Птицы всего изгадили! А Валерон рядом белый и пушистый стоит.
ТОПОЛЬ: У тебя карма такая, Антоха. Ты к себе неприятности притягиваешь.
КЛЁН: А если у него сейчас всё получится, он неделю на мне висеть будет?!
ПОЛУТАКСА: Не будет. Здесь, не лужайка, а проходной двор, постоянно люди гуляют.
ТОПОЛЬ: Поэтому он сюда и пришел.
КЛЁН: Точно! Шоу устраивает. Цену себе набивает.
Парень, тем временем, стоя на табурете, привязывает верёвку к нижней ветке Клёна.
Соколова, сделай что-нибудь. Укуси его!
Полутакса подпрыгивает и кусает парня
ПАРЕНЬ: Ой! Больно! Злючая какая!
ПОЛУТАКСА: Я не злючая. Просто идиотов не люблю.
ПАРЕНЬ: И звонкая.
КЛЁН: Проходной двор, говоришь? Ну, и где хоть одна живая душа?
ПОЛУТАКСА: Сейчас позову. Эй! Кто-нибудь! На помощь! У нас тут висельник нарисовался.
ПАРЕНЬ: Тише! Тише собачка! Не лай! Засовывает голову в петлю.
ПОЛУТАКСА: Вот черт! Когда надо, нет никого.
КЛЁН: Ёкарный бабай!!!
ТОПОЛЬ: Жертвуй веткой, Антоха. Парня надо спасать.
КЛЁН: Да кто он мне такой, чтоб я его спасал?!
ТОПОЛЬ: Пока человек, а в будущем какой-нибудь неодушевленный предмет.
КЛЁН: Блин! А если он не остановится? Я без веток останусь?
ТОПОЛЬ: Обрастешь.
КЛЁН: А до тех пор? Буду голый стоять?
Парень крестится.
ПОЛУТАКСА: Стой! Не делай этого!!!
ТОПОЛЬ, КЛЁН и ПОЛУТАКСА: Стой! Нет!!! Ату!
КЛЁН: Хрен с тобой! Флора за жизнь!!!
Парень прыгает с табурета, ветка ломается и он оказывается на земле. Снимает с себя петлю, плачет.
ПАРЕНЬ: Я неудачник.
КЛЁН: Вот. Сам признался.
ПАРЕНЬ: Я даже повеситься не могу. Такие как я не должны ходить по земле.
ПОЛУТАКСА: Заткнись лучше!
ПАРЕНЬ: Собачка. Деревца. Одни вы меня понимаете.
ТОПОЛЬ и КЛЁН: Не понимаем!
ПОЛУТАКСА: И понимать не хотим.
КЛЁН: Кретин.
Полутакса кладет у ног парня мячик.
ПОЛУТАКСА: Видишь, кем бы ты стал в следующей жизни? Ну? Как перспективка?
ПАРЕНЬ: Не до игр мне сейчас, собачка. Не до игр.
ПОЛУТАКСА: Да какие уж тут игры? Твоей Натахе теб