Дмитрий Викторович Евдокимов
Индекс туманника
Попаданец (АСТ) –
Текст предоставлен издательством https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=55476433&lfrom=25665073
«Индекс туманника»: АСТ; Москва; 2020
ISBN 978‑5‑17‑122527‑8
Аннотация
Мир Тумана невелик, но суров. Кто‑то уверен, что это параллельный мир, кто‑то считает себя персонажем компьютерной игры, кто‑то голосует за филиал преисподней, а для кое‑кого это всего лишь объект под названием «Модуль‑317». Никто толком не понимает, как люди сюда попадают и еще никому не удалось уйти обратно в большой мир. Жизнь здесь теплится лишь за защитным периметром, где светит солнце и можно дышать полной грудью. За пределами же города, в Тумане, дано долго находиться лишь туманникам, но и они постоянно рискуют превратиться в «потеряшек», пасть от когтей туманных тварей или стать жертвой противостояния двух человеческих анклавов.
Что требуется простому туманнику, чтобы выжить в таких условиях? Да самая малость: умение дружить, удачливость, да индекс повыше.
Дмитрий Евдокимов
Индекс туманника
© Дмитрий Евдокимов, 2020
© ООО «Издательство АСТ», 2020
* * *
Автор выражает благодарность своей семье за всемерную поддержку, «банной банде» – за поддержание хорошего настроения, Татьяне Мельниченко – за восхитительную работу в качестве редактора, корректора и бета‑тестера одновременно.
Туман всеобъемлющ и всемогущ, он не делает скидок и не прощает ошибок. В Тумане нельзя терять контроль над ситуацией. Стоит лишь чуть зазеваться, сбиться с пути или попасть в какую‑либо передрягу – и все, считай ты уже не человек, а «потеряшка». Безвольный и бессмысленный. Еще повезет, если тебя в таком состоянии подберут люди из города, в противном же случае ты будешь обречен окончить жизнь в желудке какой‑нибудь туманной твари.
Но не только тварей нужно опасаться в Тумане, ибо из всех тварей самая опасная – человек.
Принесла же нелегкая этих мотоциклистов к тому самому бесхозному кафе «Радуга», где этой темной майской ночью промышляла наша компания! Улов обещал быть приличным – уж не знаю, чем занимались хозяева, но в наследство от них осталась целая куча рыбных консервов и четыре бочки с дополнительно запаянным в фольгу яблочным пюре. По предварительным оценкам, тысячи две с половиной Контора за такую добычу заплатит.
Обычно я в Тумане работаю один, но в этот раз снарядил целую экспедицию из своих друзей, детально проработал маршрут, потратился на аренду велосипедного транспорта с прицепами – все для того, чтобы за раз увезти найденное добро. И все шло хорошо до тех самых пор, пока Кара не заметил в Тумане едва заметные огоньки приближающихся фар.
Теперь вся компания прильнула к широкому витринному окну, с опаской ожидая развития ситуации. В ночном тумане уже явственно проступали три светящиеся точки, а через минуту стал слышен и треск мотоциклетных двигателей.
– Упс, дачники! – Хаб обеспокоенно перехватил поудобнее свой арбалет, с его ИТ – индексом туманника – любая задержка в Тумане может стать роковой.
Никто не стал отрицать очевидное – конечно же дачники, больше некому. А дачниками в этом мире зовутся не привычные всем владельцы загородных шести соток, а жители полукриминального сельскохозяйственного анклава в Федоровском дачном поселке, расположенном на территории города Степногорска. Бывшего города Степногорска.
Теоретически дачи подчиняются городской Конторе, фактически – давно живут своей жизнью. И если в пределах городского периметра еще соблюдаются приличия, то в Тумане мы имеем с дачниками вялотекущую необъявленную войну. А сейчас‑то мы находились на Федоровке – в районе, который вплотную примыкает к их поселку и который главарь дачников Боцман объявил зоной своих исключительных интересов, так что, если нас обнаружат, бочком уже не разойтись.
– Шеф, Кара, тащите стол в тамбур, Лешик, станешь к фрамуге с винтовкой! Сидим тихо, не высовываемся!
Опыта совместных рейдов у нас нет, это первый выход такой большой группой. Но компания сплоченная, доверие полное, все понимают важность момента и ни паникой, ни дурными спорами друзей под удар подставлять не станут.
Леха Варенцов исчез в тамбуре со своей мелкокалиберной винтовкой ТОЗ‑8 – нашей главной убойной силой и единственным на всю команду огнестрелом. Оружие и патроны в Туманном мире больших денег стоят, а мы как раз на этом рейде подзаработать рассчитывали.
– Не высовываемся, сидим тихо! – на правах командира группы повторил я.
Три мотоцикла остановились метрах в двадцати от кафешки, светя фарами прямо в витрину. Эх, была надежда, что проедут мимо, но не случилось. Жаль, очень жаль. Нам проблемы не нужны, но постоять за себя мы сумеем.
Случайно ли появление мотоциклистов здесь? Не мог ли кто‑то проболтаться? Да нет, о рейде знали только свои, маршрут я сам лично прорабатывал, так что утечки информации просто не могло быть. Тогда как?
Район‑то здесь захолустный, людьми до сих пор очень мало посещаемый, горожане предпочитают промышлять где‑то поближе к защитному периметру, а дачники редко когда отваживаются удаляться на север от улицы Юбилейной. Ведь всем известно, что чем дальше от Юбилейной, тем больше вероятность встречи с туманными тварями. И тут вдруг на́ тебе – мотопатруль!
Понятно, что бандиты с дач, постепенно прибравшие к рукам главную житницу доступной для жизни части Туманного мира – местный дачный поселок, хотят под себя подгрести всю Федоровку. Но хотеть‑то не вредно, а по факту ни у дач, ни у города нет сил контролировать такую большую территорию.
– Сколько их? – спросил здоровяк Синь, отчаянно щурясь в попытке определить в ночном тумане численный состав противника.
– Пятеро, – уверенно ответил я, у меня уже глаз наметанный.
Сбившись в кучку, мотоциклисты что‑то активно обсуждали. Ну же, ребятки, не ищите приключений на свою голову – нашли кафешку, молодцы! Отчего бы теперь не развернуться и не поехать докладывать о находке своему начальству? Ей‑богу, так будет лучше для всех!
Медленно тянулись минуты напряженного ожидания. Ну что же вы тянете? Уносите ноги отсюда, не ищите беды! Сунетесь – мало не покажется! Нас тут шестеро, а в соседнем доме еще и группа прикрытия. Сурик и Король сейчас внимательно наблюдают за ситуацией и ждут удобного момента. Так что выбор у вас небольшой. И шансы есть только в случае, если где‑то поблизости большой отряд ваших сообщников, но такой несправедливости бог не допустит, мы заслужили этот приз! По крайней мере, я отчаянно на это надеюсь.
Однако непрошеным гостям было откровенно наплевать на мои умозаключения. Две тени соскочили с мотоциклов и, пригнувшись, бросились в проход между домами. С тыла зайти решили. Учуяли они нас, что ли? Или выследили? Не знаю, не знаю, слишком невероятно звучит, но исключать нельзя.
А дальше противник нас очень неприятно удивил. Двое дачников вытянули из‑за спин автоматы АКС и, разложив приклады, направили стволы в нашу сторону:
– Выходи, крысы городские! – донесся до нас едва слышный приказ.
– Черт! – синхронно выругались Шеф, Кара и Хаб.
– Спокойно! – как можно более бодрым голосом скомандовал я. – На понт берут! От окна отходим!
Не дождавшись с нашей стороны никакой реакции, дачники еще раз удивили, открыв беспорядочную стрельбу. В этом мире все приучены к мысли, что имеющие огнестрельное оружие дико экономят патроны. Потому мы и ждали максимум пары одиночных выстрелов для разбития витража, а тут – огненная феерия на два полных магазина от каждого. А потом товарищи мотоциклисты перезарядились и еще по рожку выпустили в нашу сторону. Вот это новости!
И окно, и фрамуга над дверью разлетелись вдребезги, осыпались стекла в давно обесточенных холодильных витринах, посыпалась ветхая штукатурка со стен, с радостными хлопками взорвались просроченные пакеты с соками, через разбитое окно в магазин неторопливо поползли белесые щупальца тумана. Мои бойцы все укрылись за толстыми кирпичными стенами и серьезно не пострадали, пара порезов – не в счет.
Я осторожно выглянул из‑за рамы. Дачники опять меняли магазины автоматов! Да что же это происходит? Откуда столько патронов?
– Да они обдолбанные! – шепотом заявил Шеф, высовываясь с другой стороны оконного проема.
И это было очень похоже на правду. Среди ушлепков, захвативших власть на дачах Федоровки, бытовало мнение, будто находящийся под кайфом человек на пару часов дольше противостоит Туману. Якобы сдвиг по фазе не дает сойти с ума и ИТ повышается на один‑два пункта. У этой точки зрения было много сторонников и в городе, но там власти считали, что вред от наркоманов сильно превышает пользу от весьма сомнительного повышения индекса.
– Выходи, гранату брошу!
А вот здесь переигрываете, ребята, граната просто для проверки запертого кафе – это уж слишком! Если и есть на дачах гранаты, то ваш лидер Боцман их всяким придуркам не раздает, а хранит для серьезного дела.
– Передай Лешику, – обратился я к укрывающемуся за простенком между окном и выходом в тамбур Хабу, – если кого‑то пошлют за подмогой, то пусть его валит!
Согласно кивнув, Хаб бесшумно исчез в тамбуре.
Еще пара минут прошли в бездействии. Я напряженно прислушивался, каждую минуту ожидая услышать осторожные шаги или звуки возни обходной группы у задней двери, но пока все было тихо. Мотоциклисты опять совещались. Откуда такая уверенность, что здесь кто‑то есть? Неужели следы разглядели? Бред, невероятно!
– Двое уходят! – неожиданно заявил Шеф.
Да что же вы такие нестандартные сегодня? Точно под кайфом!
Сразу двое мотоциклистов разворачивались, оставляя для присмотра за главным входом «Радуги» лишь одного автоматчика! Наш стрелок успеет снять только одного из посыльных, второго мы из своих арбалетов вряд ли достанем в Тумане, а нам ведь еще оставшийся АКС утихомиривать! Одна надежда на наших засадников!
Раздался негромкий хлопок и звук передергиваемого затвора, один из патрульных завалился вместе с мотоциклом влево, его товарищ успел проехать десяток метров и с громким криком тоже рухнул наземь – он как раз поравнялся с местом засады. Оставшийся «на присмотре» автоматчик удивленно оглянулся на звук падающих мотоциклов, и это потерянное мгновение мы использовали по полной программе.
Я сделал шаг вправо, вскинул заряженный арбалет и отправил железную стрелку в голову противнику. Кара и Шеф сделали то же самое, Синь выстрелил из своего лука, но, попали они или нет, было уже неважно, потому что моя стрела ударила дачника прямо в едва успевшее повернуться к нам лицо и опрокинула на спину. Чертовски удачный выстрел!
Неуклюже взмахнув ногами, стрелок кувыркнулся назад, мотоцикл его взвизгнул, упал на бок и заглох. Вся команда дружно отступила в укрытие для перезарядки арбалетов, только Синь остался настороже, готовый в любой момент метнуть в противника короткое копье.
– Где обходная группа? – я задал вслух беспокоивший меня вопрос только для того, чтобы ребята в боевой суете не забыли об этой опасности.
– В заднюю дверь полезут, – уверенно заявил Шеф.
– Не факт, – не согласился Кара.
Что делать дальше? Точно можно сказать, что лишь один противник гарантированно выбыл из игры, второй только ранен и сейчас пытается выбраться из‑под мотоцикла, третий, которому из мелкашки Лешика досталось, вроде тоже шевелится. Нам их смерти не нужны, нам нужно просто убраться отсюда подобру‑поздорову, желательно с грузом. Но в том‑то и проблема, что эти бандиты стоят на нашем пути. Если оставить все как есть, раненые поднимутся и сбегут. А может, просто засядут с автоматами за ближайшим углом – нас не устраивает такой расклад. Но если сунемся сейчас к ним, то можем попасть на мушку обходной группе.
– Леха, дуй к задней двери, в случае чего встретишь товарищей! Шеф, работай отсюда по раненым! Остальные – в готовности встретить гостей с этой стороны! – вроде бы я принял оптимальное решение, но это только в случае быстрого завершения конфликта. Долго сидеть в ожидании мы не можем, каждая минута в Тумане по капле уносит жизнь человека. Из кого‑то быстрее, из кого‑то медленнее, но абсолютной невосприимчивостью к этой напасти не может похвастать никто.
Сурик с Королем решили не отсиживаться на месте, и в тот самый момент, когда Шеф был готов нажать на спусковой крючок, их тени метнулись к поверженным врагам. Кто‑то из дачников снова заорал, но выпущенный в упор арбалетный болт быстро вернул на улицу тишину, поскольку второй дачник умер безмолвно. В этот же момент от угла нашего дома по ребятам полоснула автоматная очередь, заставив их вжаться в асфальт.
Вот она, потерянная из виду вторая группа. В полном ли составе?
Я осторожно высунулся из окна и тут же отпрянул обратно. Мимо окна просвистела вторая очередь. Значит, оба там.
– Кара, Хаб! Выходите с Лехой через заднюю дверь, прямо в тыл стрелкам! Только осторожнее там!
Ребята без слов рванули в подсобку на помощь Лешику.
– Парни, – обратился я к Синю и Шефу, – высуньте в окно что‑нибудь для приманки!
Сам же я рванул в тамбур, взобрался на стол и замер с арбалетом в руках. Дождавшись, когда невидимый нам стрелок вновь выпустил очередь вдоль здания, я высунулся в верхнюю фрамугу и, едва успев заметить темные силуэты возле угла дома, выпустил туда арбалетный болт и влез обратно. Вряд ли попал, а нужно попасть, чертовски нужно.
– Еще раз! – скомандовал я парням в зале, едва только перезарядил арбалет.
Снова очередь, снова я высовываюсь в окно и быстро стреляю. На этот раз удачно, ибо мой выстрел сопровождается громким криком боли, после чего следует беспорядочная пальба автомата и в нашу сторону, и в сторону Сурика с Королем. Затем опять крики, топот ног, звук разбившегося стекла. Наши парни подоспели сзади. Надеюсь, все целы.
– Эй, что там?! – крикнул я, осторожно выглядывая на улицу.
– Чисто! – отозвался Кара.
– Мы в порядке! – поспешили успокоить нас поднимающиеся на ноги члены засадной группы.
– Один ушел! – тяжело дыша, заявил Леха, появляясь из тумана откуда‑то со стороны соседнего двора.
Это плохо, времени у нас совсем мало.
– Черт! Черт! Черт! – сокрушенно причитал Серега Шефер, когда мы затаскивали погибших в зияющий пустыми оконными проемами двухэтажный дом.
– Шеф, умолкни! – пыхтя от натуги, отозвался Леха. – Так вышло, выбора не было!
– Нас вычислят, – угрюмо заметил Хаб, – Боцман такое не прощает.
Ходили в Степногорске неприятные слухи, что пограничники за мзду сливают дачникам информацию о туманниках. А умному человеку на основании той информации не составляет труда узнать, кто и когда был в определенном районе. А уж если мы вернемся с оружием и мотоциклами, то и вовсе приговор себе подпишем. Так что страхи Хаба не напрасны.
– Парни, мое мнение – моцики нужно бросить! – попытался вразумить я компанию.
На самом деле мотоциклы больших денег не стоят, их не проблема натаскать из скрытой Туманом части города, а вот залитый в их баки бензин – это очень ценно. Но на слив топлива совершенно нет времени – любое промедление может очень дорого нам обойтись. Использовать же трофейных железных коней в качестве транспорта тоже не лучшее решение, поскольку выдавать свое местоположение звуком работающих двигателей нам крайне нежелательно.
– Я хоть на горбу потащу, но бензин не брошу! – со свойственным ему авантюрным апломбом заявил Лешик. – Три почти полных бака, это литров сорок!
– Нам за них Контора тысячи две отвалит! – вторил ему Сурик.
Тяжело спорить, когда вся наша сегодняшняя добыча из нескольких бочек консервированного яблочного пюре и большого количества рыбных консервов обещает принести нам две с половиной – три тысячи рублей, причем все это добро еще нужно дотащить до города. А тут за буквально свалившийся нам на головы бензин можно выручить сразу пару тысяч!
– Ладно, Кир, загрузим их на большую тележку, утянем как‑нибудь, – подал голос Кара.
– Хорошо! – сдался я, решив не тратить время на бесполезные споры. – Грузим и уходим!
Назад я гнал нашу изрядно нагруженную велосипедную компанию изо всех сил, стараясь как можно быстрее покинуть опасные районы, затеряться в лабиринте улиц Федоровки и поскорее добраться до сравнительно спокойного района Кирзавода.
С улицы Рыбалко через дворы мы пробрались на Асфальтную. Здесь я изменил маршрут, не стал поворачивать на Четскую, а прямо по более или менее свободной Бытовой провел свой отряд до поворота направо, где по узкому проезду между дворами мы перешли на параллельную улицу Молокова и уже по ней пересекли Букпинскую. Вообще‑то линия Асфальтная – Четская является негласной границей Федоровки, но от греха подальше я предпочел убраться аж за Букпинскую. Благо, что в этом районе дороги не сильно завалены, можно было не только без задержек проехать на велосипедах, но и протащить груженые прицепы.
Время близилось к четырем утра, когда ночной Туман достигает своей максимальной концентрации. Встречи с дачниками или с другими рейдерами‑туманниками из города можно было уже не опасаться. На самом деле очень немного найдется охотников бродить в Тумане по ночам. Так что нам сейчас главное не нарваться на заснувшего прямо на нашем пути богомола или прямоходящего двухметрового ящера, каких тут часто называют драконами. Шакалы такой большой компании не страшны, а бандерлоги по ночам спят. Есть еще репейник – хищное не то животное, не то растение. Но он не так силен, чтобы угрожать группе здоровых и вооруженных людей, его главная добыча – свихнувшиеся в Тумане «потеряшки» да свежая падаль.
Кстати о репейнике. Мы свернули направо, на улицу Вавилова, и у третьего от угла дома я остановил отряд. Осторожно ухватившись за полусгнивший забор из штакетника, сдвинул в сторону целую секцию, после чего с копьем наперевес проник в палисадник. Привязался тут ко мне один репейник, понял своим крошечным мозгом, что я появляюсь здесь время от времени, и теперь постоянно пасется поблизости.
Репейник – несуразное существо, чрезвычайно похожее на одноименное растение, только примерно полуметровой толщины и высотой метр с копейками. Он густо испещрен мягкими колючками с липкой массой на концах и вдобавок ко всему оснащен наполненной мелкими острыми зубками пастью. Скажу я вам – зрелище преотвратное, когда репейник этими самыми зубками кромсает ничего не соображающего «потеряшку»! Не знаю, откуда такой уродец взялся в этом мире, из кого и как мутировал. Да и знать не хочу. Период «детских почемучек», как любит выражаться Хаб, после попадания в Туманный мир у меня уже миновал, поэтому мне важнее просто не подставляться этому представителю местной не то флоры, не то фауны, нежели разбираться в его родословной.
В прошлый раз я заходил в дом, значит, эта туповатая тварь где‑то рядом с крыльцом торчит. Вот интересно, если я перестану посещать данный адрес, на сколько хватит терпения репейника? Или так и помрет на посту?
Домик был старый, постройки шестидесятых‑семидесятых годов двадцатого века. То есть маленький, с четырехскатной шиферной крышей, оштукатуренными и окрашенными известкой стенами и крохотными комнатками. Как для всего вокруг, долгое пребывание в Тумане не прошло для него даром: крыша в нескольких местах просела из‑за прогнивших стропил, оконные блоки рассыпались в труху, штукатурка отсырела и огромными кусками отваливалась, обнажая серое тело старых шлакоблоков.
Осторожно обойдя дом, я выглянул из‑за угла. Проклятое туманное недоразумение упрямо торчало у низенького, всего в две ступеньки, крыльца. Что ж, стоит воспользоваться тем, что у меня сегодня есть поддержка. Когда еще такое случится?
– Эй, ты, тварь туманная! Пошел отсюда! – Короткое копье со свистом описало дугу в непосредственной близости от усеянной липкими колючками головы репейника.
Он не подпрыгнул и даже не вздрогнул от неожиданности, а сразу, не оборачиваясь, бросился бежать, негромко вереща на ходу. Обнаружив открытый проход, репейник направился на улицу, где нос к носу столкнулся с моей группой поддержки.
– Держи! Хватай! – дружно загомонили предупрежденные парни, заставив тварь развернуться и с чуть более громким верещанием, неуклюже переваливаясь на коротеньких ножках, побежать в направлении дальнего перекрестка.
– Ушел? – спросил я, выходя на улицу.
– Со свистом! – радостно смеясь, ответил Лешик.
– Тащите моцики в сарай! И АКСы туда же!
– Кир, дай нам двадцать минут, – взмолился Сурик, – мы сдернем с них бензобаки!
– Нет! Не сегодня!
– Кир, ну правда, – включился в разговор Лешик, – это не долго! А на бензине мы сразу поднимемся!
Вот и обратная сторона медали! Да чтоб я еще раз подписался на совместный рейд! Нет, тут нужна армейская дисциплина, а дружеской компанией хорошо водку кушать. И ладно бы инициатива исходила только от Сурика или там Короля – они для меня просто приятели, друзья друзей. А вот Лешик, Леха Варенцов – друг детства, так сказать, ближний круг.
– Леха, сколько у тебя времени осталось?
– Час двадцать, – он вскинул к лицу руку с часами.
– А у Хаба и Шефа по полчаса всего! – устало ответил я. – Ты хочешь, чтобы они «потеряшками» стали?
– Да ладно, командир, – вот мне сейчас только Короля не хватало с его таким раздражающим меня всегда вальяжным тоном, – отправим их вперед, нам все равно разделяться нужно.
Тут он, конечно, прав, но, во‑первых, операция моя, следовательно, и руководство должно быть всецело мое, а во‑вторых, меня уже достали все эти вольные отклонения от плана.
– Делайте что хотите! – психанул я. – Чтоб здесь ничего на виду не валялось! И забор на место поставьте! Вернетесь втроем через второй КПП! Все, парни, двинули дальше.
Этот мир не просто странный, он странный на всю голову. Никто не знает точно, как мы сюда попадаем. Версий множество. Тут и провал из настоящего мира в параллельный, и клонирование личности с переносом туда же, и оцифровка с помещением в мир виртуальный. Есть также поклонники так называемых церковных версий. Одни свято верят в то, что здесь преддверие ада и все попавшие сюда – грешники, которым дан последний шанс на исправление. Другие же, напротив, считают, что получили второй шанс прожить жизнь хорошо и попасть в рай.
Нет единого ответа на вопрос: кто мы? Обычные люди, вырванные из привычного, нормального мира, полученные неведомым путем копии или виртуальные персонажи? У каждой версии есть свои последователи с массой «железных» аргументов.
И еще одна странность. По чьей‑то прихоти либо в силу ограниченности возможностей Туманный мир заселяют только люди, родившиеся в Степногорске в мире нормальном, словно привязка какая‑то существует к этой земле. Причем память сохраняется при переносе полностью, вплоть до дня материализации в новом мире. Кому‑то все это не нравится, но я считаю данную особенность одним из немногих предоставляемых переселенцам благ. Ну, в самом деле, когда бы вы еще вот так вдруг оказались в компании друзей детства?
Вообще же лично я стараюсь не особенно задумываться на тему поиска объяснений, живу сегодняшним днем. Здесь по‑другому нельзя, свихнешься раньше времени. Этот мир очень жесткий. И очень маленький. Я имею в виду мир, доступный для жизни, свободный от Тумана. Он весь умещается в небольшую часть города Степногорска, да еще плюсом идет тот самый Федоровский дачный поселок, ставший ныне источником наших проблем. Все вокруг затянуто туманом. Не просто туманом, а Туманом с большой буквы. С ним шутки плохи, поскольку человек не может находиться в нем долго. Кто‑то час выдерживает, кто‑то два, очень немногие держатся шесть‑восемь часов, и совсем уж единицы – еще дольше. Сколько часов ты выдерживаешь Туман, такой у тебя ИТ – индекс туманника. У человека, подошедшего вплотную к своему критическому времени, начинаются сильные головные боли. Если не успеть выбраться в жилую зону, человек сойдет с ума, станет «потеряшкой».
А еще в Тумане водятся разные твари, большинство из которых агрессивны и весьма опасны для человека, а для беспомощного «потеряшки» – тем паче. Потому‑то львиная доля населения города не рискует выходить за защитный периметр. В Туман ходят только люди с высоким ИТ, их называют туманниками. Я – туманник, мой индекс – восемь.
Лимит неприятностей на сегодня был исчерпан. Мы без происшествий добрались до города. Шеф, Хаб и Кара покатили основную массу груза через контрольно‑пропускной пункт «Северный‑1». Там они сдадут добычу дежурному представителю Управы и отправятся по домам.
Синя я сопроводил до «Северного‑2», там же, в одном из крайних домов Кирзавода, дождался торопливого финиша позарившейся на бензин троицы. И только после этого, сделав еще крюк до КПП «Северный – 3», вернулся в город сам. Пусть теперь дачники попытаются связать воедино всю нашу группу, выходили‑то мы тоже порознь. Если бы еще не бензин… Но бензин, в конце концов, еще иногда можно найти в заброшенном гараже или заваленной деревьями машине. Будем надеяться на лучшее.
Это был чертовски реалистичный сон. Я медленно брел сквозь плотный туман, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу – непривычен я ходить босиком по степи. Плотность тумана была настолько высока, что с трудом можно было различить силуэт вытянутой вперед руки. Где‑то внизу под тяжестью моих ног беззвучно сминалась полусгнившая склизкая трава. Темно не было, но и никакого присутствия в мире небесного светила тоже не наблюдалось. И еще было достаточно прохладно, градусов десять‑двенадцать, что при почти полном отсутствии одежды грозило мне различного рода неприятностями типа простудных заболеваний.
Одет я был почему‑то лишь в майку и трусы. В первую очередь это «почему‑то» относилось к классической майке, каких я не носил где‑то со средних классов школы. Она была сильно разношенная, застиранная, но чистая, с еще не выветрившимся запахом стирального порошка.
Трусы были не менее выдающимися: с растянутой резинкой, выцветшие, с едва различимыми вертикальными полосами черного, желтого и коричневого цветов.
Сзади послышался непонятный звук. Я испуганно обернулся и несколько минут, затаив дыхание, всматривался в туман. Ничего не происходило, но отделаться от ощущения чьего‑то невидимого присутствия никак не удавалось. Тогда я вспомнил, что пробуждение в страшных снах обычно происходит после особенно сильного испуга, и успокоился:
– Чем сильнее испугаюсь, тем быстрее проснусь!
Однако сон продолжался, и я шел дальше. Минут через десять путь мне преградила невысокая гравийная насыпь, вскарабкавшись на которую я с немалым облегчением ощутил под ногами не сырую землю и склизкую траву, а асфальт. Старый, растрескавшийся, но самый что ни на есть настоящий асфальт! А асфальт – это уже дорога, а не просто направление, и эта дорога должна куда‑то вести.
Ни секунды не потратив на раздумья, я повернул налево. Не знаю, почему, просто была уверенность в правильности выбора.
Спустя минуту показалось, что сзади под чьими‑то ногами зашуршал гравий. А может, и не показалось. Я уже порядком устал и замерз, чтобы дергаться по каждому поводу. Так называемая одежда буквально пропиталась влагой, а разбитые в кровь ступни саднили и продолжали оскальзываться даже на асфальте.
В общем, сон уже был настолько омерзителен, что я стал задаваться вопросом о его происхождении. Выходило весьма занятно, когда я пытался во сне вспомнить обстоятельства последних часов бодрствования. Должна же быть какая‑то причина, какое‑то объяснение происходящему. Какая‑то большая гадость приключилась со мной или, если поверить в вещие сны, только ожидалась в ближайшем будущем. А может, это результат пьянки или побочный эффект от приема лекарств?
Нет, как ни старался, никаких алкогольных возлияний, приема большого количества лекарств или там длительного нахождения в свежеокрашенном помещении припомнить не удавалось. И это было весьма досадно, поскольку лишало меня хоть каких‑то объяснений происходящему.
– Кли‑кли‑кли‑кли, – где‑то совсем неподалеку раздался встревоженный крик кобчика.
– Как он может охотиться при такой видимости? – прошептал я, озираясь по сторонам.
Впрочем, почему я решил, что пернатый хищник охотится? Может, поблизости его гнездо, вот он и беспокоится, почуяв посторонних.
Собственно, какое мне дело до кобчика, со своими бы проблемами разобраться. Что же мне так плохо‑то? Может, я умер и это просто вариант загробного мира?
Я остановился как вкопанный. Нет, никакого шока эта мысль не вызвала, поскольку была четкая уверенность, что я жив‑здоров. Но на мгновение моя кровь все же похолодела от одного только предположения. Я снова напряг память в попытке припомнить первоисточник моих злоключений, но нет – ничего необычного со мной в последние дни не происходило, все они были заполнены обычной рутиной. Что ж, придется еще подождать. Любой сон когда‑нибудь да заканчивается.
Воспользовавшись остановкой, слегка перевел дух и отправился дальше. Дорога уже некоторое время шла в гору, а вскоре и вовсе круто забрала вверх. Силы мои стремительно таяли. Туман скрадывал звуки, поэтому не сразу удалось различить на фоне шлепанья моих босых ног по асфальту периодически доносящийся сзади шум. К этому моменту я уже дошел до той стадии усталости, при которой здоровый инстинкт самосохранения должен вот‑вот смениться тупым безразличием.
– Сейчас посмотрим, кто тут у нас шляется в тумане! – Резко развернувшись, я побежал назад, решив прояснить ситуацию с назойливым преследователем либо проснуться от испуга, что было даже предпочтительнее.
Метров через пятнадцать на фоне слегка поредевшего тумана проступил темный силуэт, а преодолев еще пять метров, я нос к носу столкнулся… с динозавром!
С реальным таким ящером. Прямоходящим, чуть выше меня ростом, с поджатыми к груди коротенькими верхними лапками и разинутой пастью. Рептилия прозевала момент моего разворота, потому и перепугалась, неожиданно столкнувшись с потенциальной жертвой лицом к лицу. Я тоже перепугался, да только вот реакция на испуг у нас с ящером оказалась разной. Дракон, еще больше разинув усеянную острыми зубами пасть, издал противный гортанный крик, попутно обдавая меня своим зловонным дыханием. У меня же страх вкупе с отвращением и общей усталостью от непонятной ситуации вызвали мощный приступ злости, вылившийся в серию ударов по голове и корпусу мерзкого преследователя. Много раз вспоминая и пытаясь анализировать ту ситуацию, я не переставал удивляться подобной, абсолютно не свойственной мне реакции. По всей видимости, наложение многих неблагоприятных факторов заставило отреагировать так агрессивно и выместить злость за все свалившиеся на меня беды на бродившей в тумане прямоходящей ящерице. Ну, в самом деле, чего людей‑то пугать?
Издав душераздирающий испуганно‑возмущенный крик и поджав к груди передние лапки, ящер развернулся и бросился наутек. Вместе с его бегством иссяк и мой заряд злости, страх навалился на меня с удвоенной силой, заставив в панике рвануть в противоположную от неожиданного противника сторону.
Я бежал, оскальзываясь на влажном и грязном асфальте, оступаясь на выбоинах и расшибая ноги о неизвестно как оказавшиеся на дорожном полотне и плохо различимые в тумане камни. Бежал, тратя остатки сил, отчего сердце бешено колотилось, а воздух – со свистом вырывался из легких. Страх гнал меня вперед, страх не столько перед таящимися в тумане опасностями, сколько перед непониманием происходящего со мной в принципе. Этот страшный дурацкий сон, никак не желающий заканчиваться и все больше походящий на явь, довел‑таки меня до паники. Собственная беспомощность, невозможность что‑либо изменить напугали меня гораздо больше прямоходящего дракона. И спасения от всех навалившихся напастей я искал в бегстве.
Не думаю, что мне удалось бы убежать далеко. Скорее всего, через сотню‑другую метров я бы споткнулся или просто рухнул наземь в полнейшем изнеможении, но мой бег прервало неожиданное препятствие в виде сетчатой секции ворот. Спружинившая металлическая сетка легко отбросила мое уставшее тело назад. С трудом удержавшись на ногах, я вновь бросился вперед и снова с тем же результатом. Две неудачные попытки не умерили мой пыл и не заставили напрячь вконец утомленный мозг – я прыгнул еще раз…
– Кир! Кир! Кирилл!
Я открыл глаза. В комнате было темно и зябко. Ксения отчаянно трясла меня за плечо, встревоженно вглядываясь в мое лицо при едва пробивающемся с улицы лунном свете.
– Все хорошо, Ксень, все хорошо.
– Опять тот же сон?
– Все как всегда: степь, кобчик, дракон и туман. И долбаная сетка.
– Да перелезь ты уже через нее! – в сердцах бросила Ксеня, пристраивая голову на моем плече. – Может, тогда узнаешь место?
– Если б я мог управлять сном, – устало ответил я, обнимая девушку и нежно целуя ее в макушку.
Этот сон снился мне с раздражающим постоянством. И теперь это был действительно только сон. А вот полтора года назад, несмотря на все мои просьбы и мольбы, я так и не проснулся. Страшный сон оказался реальностью. Реальностью, в которой отныне мне приходится существовать.
Жизнь научила меня не болтать языком попусту, поэтому мой ночной кошмар официально никак не связан с общедоступной историей моего появления в Туманном мире. Не то чтобы я никому не доверял… Просто для любого человека самым верным способом даже случайно не сболтнуть лишнюю информацию является незнание этой самой информации.
На самом деле этот сон есть не что иное, как отражение страшной реальности – я действительно шел в тумане по степи, и я зашел за те самые ворота и узнал то место. Потому‑то на следующий день и добрался до города. По самым скромным расчетам, к тому времени я уже находился в тумане никак не меньше суток и не был сожран туманными тварями, не умер от головных болей, не превратился в лишившегося разума «потеряшку». На контрольно‑пропускном пункте я устало брякнул, что иду с самого утра, что являлось абсолютной правдой, и мне вписали в документы индекс туманника, равный восьми. Никто не удосужился уточнить про предыдущий день, а я был настолько опустошен, что и не подумал упоминать об этом.
Как выяснилось чуть позже, эта недомолвка позволила мне избежать липких объятий Управы и назойливого внимания Бригады, мгновенно сгребающих для своих нужд всех обладателей ИТ выше десяти. Кому‑то предложение сотрудничать с местными силовиками показалось бы весьма заманчивым, но, делая выбор, я предпочитаю прежде осмотреться, а не рубить с плеча.
Управа здесь совмещает в себе функции полиции и органов госбезопасности, также ей подчиняются таможенники, контролирующие все вносимые в город материальные ценности. Руководит Управой Иван Сергеевич Корытько, по слухам – довольно неприятный тип, бывший в большом мире начальником отдела по борьбе с экономическими преступлениями.
Местная Бригада является аналогом обычной армии. Это ведь только после создания общего укрепленного периметра туманные твари попритихли и редко пытаются прорваться в город, а раньше приходилось полноценные войны с ними вести. Сейчас Бригада проводит операции против обитателей Тумана, охраняет периметр, а также находящуюся за городскими пределами нефтебазу. Командует Бригадой Александр Иванович Мухин – военный до мозга костей, полковник, который после выхода на пенсию долгие годы преподавал в моей родной школе.
Общее же руководство городом, в том числе Управой и Бригадой, осуществляет Контора, состоящая из множества комитетов – продовольствия, транспорта, научного и про