Сатпрем и я вошли во внутренний двор. Там мы увидели людей с печальными лицами. Они молчаливы и серьезны, со склоненными головами. Мать мертва. Все думают, что Мать мертва. Люди стоят тут и там, по одному и группами, по три - четыре человека. Но большинство выходят из боковой двери слева от нас. Другая дверь находится слева, в конце лестничного пролета, который поднимается со двора вверх и заканчивается как бы мостом или переходом.
Я вижу одного или двух человек, выходящих из этой двери – моста. Поворачивая направо, этот переход ведет прямо к комнате Матери.
Мы входим в комнату Матери. Мать лежит на кровати. Она одета в белый шелк или сатин (ложе так же покрыто белым). Четверо или пятеро человек находятся внутри, они опечалены. Они медленно уходят. Один или два переходят в соседнюю комнату. Наконец, остаемся только мы с Сатпремом. Он подле кровати Матери. Мать садится и начинает говорить с Сатпремом. Она рассказывает ему о трансформации тела. Она говорит долгое время. Я стою немного в стороне и сзади.
Неожиданно меня зовет в соседнюю комнату Шри Ауробиндо - в Его комнату. Он так же лежит на кровати. Я приближаюсь к Нему. Он кладет два пальца (указательный и средний) на мою правую ладонь и говорит: "Тебе нужно нести веру и стремление в течение одной тысячи лет". Сатпрем и я выходим из комнаты Матери и идем по переходу, ведущему налево к двери (выходу), чтобы объявить миру, что - МАТЬ ЖИВА!
Сон закончился прежде, чем мы пересекли порог.
("Агенда Матери, 13 том, 2 апреля, 1972)
Перед уходом Матери
(Я не всё писал в своих заметках, или записывал сжато, поскольку боялся "обысков"
со стороны команды Пранаба, "телохранителя" Матери.)
Апреля, 1973
Спящая Красавица. Мать: "Все они будут думать, что это конец". Сатпрем: " Я могу сказать им ". Мать: "Они поверят тебе?" Входит Пранаб. Взрыв гнева со стороны Пранаба. После Мать скажет Сатпрему: "Сможешь ли ты приходить каждый день?"
Апреля, 1973
Сатпрем - Абхай Сингху, брату Суджаты: "Однажды Пранаб закроет для меня двери Матери ".
Апреля, 1973
Пранаб - Прадьоту (одному из членов правления Ашрама): "Готовьтесь к уходу Матери". Прадьот, шокированный, идёт, чтобы увидеться с Суджатой.
Апреля, 1973
Суджата случайно столкнулась с Андре М. (сыном Матери) и рассказала об ужасных вещах, которые распространяет Пранаб. Поражённая, Суджата слышит ответ: "Он прав, люди должны быть подготовлены".
Они все одна шайка.
15 мая 1973, в обед [8]
ЗОЛОТОЙ КРИШНА
(Видение Суджаты)
Место, похожее на Плэйграунд. Несколько человек там и тут разговаривают, прохаживаясь.
Я стою где-то посреди площадки, перед дверью Матери.
В главные ворота въезжает повозка – полуповозка-полуэкипаж, запряженная двумя волами. Она останавливается в нескольких футах от меня. Возница заставляет волов опуститься на колени. Наружу выходит джентльмен. Повозка уезжает.
Джентльмен одет в белое, скроенное по-индийски (дхоти, пенджаби). Он круглолиц и светлокож. Напоминает Заминдара (землевладельца с Севера). Фактически, он новый владелец[9], приехавший вступить в свои права.
Двери позади меня закрыты. У него есть ключи.
Предполагается, что ему нельзя открывать одну из комнат, (как я думала, комнату Матери). Но он идёт прямо туда и открывает дверь.
Он входит. Я тоже, как будто имела на это право. Мы проходим в конец комнаты. У меня смутное впечатление маленького окна в конце стены. И в левом углу находится богато украшенный высокий трон. Тот, кто восседает на нём – Божество.
Он выглядит очень маленьким на огромном троне (около двух футов).
Он сделан из чистого золота.
У его ног находятся знаки и предметы поклонения.
Когда мы приблизились к нему, своего рода интенсивная молитва или стремление охватили меня. Мы стоим подле него и смотрим на него – всё моё существо является одной интенсивной молитвой или призывом. Божество пришло живым. Оно слегка улыбается, затем спускается вниз.
Оно едва достигает мне до груди и кажется мне мальчиком восьми – десяти лет.
Все втроём мы выходим из комнаты. Сцена изменилась. Теперь это сельская местность. Широкие, безграничные просторы распростёрлись перед нами. Некоторые участки возделаны, но большинство земель неухожено.
Мы идём. Мы идём по узкому краю возделанного рисового поля, которое находится справа от нас. Оно зеленеет. Я ближе всех к нему. Джентльмен дальше. Божество между нами. Оно забавляется прогулкой. Оно так тяжело (будучи сделанным из чистого золота), что, кажется, идёт шатаясь из стороны в сторону. Меня это беспокоит и я поддерживаю его за руки, чтобы помочь. Я чувствую к нему нежность как к ребёнку.
Затем я поворачиваюсь, чтобы успокоить его. Но вместо того, чтобы смотреть на него вниз, я вижу, что это он смотрит на меня сверху! Я по-настоящему изумлена, увидев каким высоким он стал за эту короткую прогулку из нескольких шагов! Теперь я едва достигаю его плеч. Кажется, он вырос в юношу лет тринадцати – четырнадцати.
Когда я коснулась его, он посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся. О, какая улыбка. Ласковая и полная озорства. Она вмещала в себя весь мир: "Видишь, я в полном порядке. Сейчас ты увидишь, как мы позабавимся!"
Мы продолжали идти. Слева от нас, сидя со скрещёнными ногами и опущенной головой, находится М. (ученик, хорошо изучивший санскритские тексты). Когда мы двигались вперёд, я подумала: "Какая жалость, мы пройдем прямо перед ним, но он даже не узнает КТО прошёл!" Но когда мы были близко, он поднял голову и увидел. Я порадовалась за М..
Мы продолжали путь. Теперь сцены менялись быстро. Мы встречали всё больше и больше людей. Деревьев. Дорог. Всё большее количество людей. Куда бы мы не шли, там начиналось беспокойство, беспорядок, смятение. Как будто Божество сеяло разрушение повсюду. Заминдар начал раздражаться. Он же привёл Божество, чтобы показать людям как он хорош!
Все за это должны уважать его, подчиняться ему – разве не он Хозяин? Но присутствие Бога дало совершенно противоположный эффект! Бог больше не должен находится вне своего дома, его нужно вернуть туда, куда он пришёл и закрыть.
Поэтому мы вернулись в храм. На этот раз я осталась снаружи. Заминдар завёл Бога внутрь. И попытался запереть дверь.
Но Божество не запрёшь внутри.
Я увидела, как золотой Бог растёт и растёт.
Потолок рухнул. Голова и грудь Бога прошли через потолок. Он разваливал стены и раскидывал кирпичи повсюду. Заминдар исчез под обломками. Золотой Бог рос, становясь всё выше и могущественней. Он не выносил никакого сопротивления.
Своими могучими руками он разрушил стены своего старого святилища.
Когда я пробудилась, я назвала его "Золотой Кришна"[10]
("Агенда Матери", 13 том, 15 мая, 1973)
Мая 1973
Последняя встреча с Матерью.
В ночь с 20 на 21 июня, 1973
Видение Суджаты
Кумуд, помощница Матери, стоит наверху лестницы, возле дверей Матери, со шприцом в руках: "Никому не будет позволено встретиться с Матерью, до тех пор, пока ему или ей не будет сделана прививка". Суджата видит мельком в полутьме Мать. Всем делается прививка, даже Нолини, который с трудом, с чьей-то помощью поднимается по лестнице, ему тяжело идти. Хоть Суджате это и не нравится, она соглашается во избежании скандала. Они пытаются взять образец её крови, но кровь не идёт! – они не могут сделать ей прививку.
Коллективная прививка Ложью началась
Июля, 1973
(Суджата, как и Сатпрем, больше не может встречаться с Матерью, но она сообщает е му обрывки новостей, которые можно получить из "круга" людей окружающих Мать)
(Послание от Суджаты Сатпрему)
Как ты? Хорошие новости от Матери. Она ходит!
С огромной нежностью.
Douce [11]
Июля, 1973
(Послание от Суджаты Сатпрему)
Милая Мать очень сильно погружена в себя этим утром.
Ей требуется на всё очень много времени и она почти не ест.
Береги своё здоровье.
Douce
Июля, 1973
(Письмо Сатпрема Иоланде Лемон, другу Тата, директору Air India, который будет играть важную роль в спасении "Агенды Матери")
Иоланда,
Это постскриптум к моему последнему письму. Возможно, вы не знаете настоящей ситуации в Индии – включите радиоприёмник, послушайте громкоговорители на каждом углу, извергающие смесь европейского джаза перемешанного с ситаром и гавайскими гитарами, посмотрите кинофильмы, приносящие в каждую индийскую деревню кривлянье Мулен Руж. Мы находимся перед лицом всеобщей деградации сознания - организованного, разрушающего умы действия, эксплуатацией самых низших, но таких доходных инстинктов. Я преследовал эту деградацию шаг за шагом, в течение почти двадцати лет в Индии, и обнаружил, что она добралась до деревень в Гималаях.
Есть поистине незабвенная и благотворная работа, которую нужно сделать для всех людей.
Сатпрем
Октября, 1973
(Послание от Суджаты Сатпрему)
Этим утром снова, пока я была возле Самадхи,
я слышала стоны Матери. Поэтому я не взяла для тебя цветов.
Я очень сильно тебя люблю.
Douce
Октября, 1973
(Записка от Суджаты Сатпрему)
Этим утром, сразу после завтрака,
Я услышала, как кричит Мать.
И знаешь что?
Этим утром, у входа в Нанданам[12], рухнула целая
часть стены возле пруда.
Снова начинается дождь.
Увидимся скоро, очень скоро.
С нежностью
Douce
В ночь с 10 на 11 ноября, 1973
Странным образом Мать дала мне знать о своём уходе[13]: Мать стоит на четвереньках подобно животному, словно светящаяся собака перед сверкающей, пустой тарелкой или чашкой (сделанной будто из платины или позолоченного серебра) – "Как ты пожелаешь". Она пытается лаять. Она стоит и затем вдруг падает на землю, как будто в обмороке. Прибывает персонал Пранаба и её немедленно уносят.
На французском тоже говорят: "относиться, как к собаке".
Ноября, 1973
Около полуночи Мать просится ходить. "Иначе меня парализует".
Ноября, 1973
Мать Пранабу: "Я хочу ходить".
Ноября, 1973
Уход Матери.
После ухода Матери
Ноября, 1973
Лишь только я сел перед телом… как Нолини[14] прислал за мной. Я отказался переводить послание Нолини: "Её тело не было предназначено для того, чтобы стать Новым Телом".
В то время как она лежит здесь, посреди толпы, в "медитационном зале", куда они её отнесли спустя несколько часов после её ухода, я слышу
грандиозный звук, раздающийся над Вселенной:
Никаких препятствий – ничто не мешает
Никаких препятствий – ничто не мешает
Ноября, 1973
8.15 утра. В то время, когда над Матерью завинчивается крышка, верхушка Ашрама произносит торжественную ложь – мне хочется бежать прочь. Всё – отвратительная ложь, включая "мёртвое тело Матери".
8.20 утра – Мать опускают в Самадхи. Суджата, из коридора наверху, с того самого места, где стояла Мать 23 года назад, когда хоронили Шри Ауробиндо, видит как на временной крышке Самадхи появляется лицо Матери - очень молодая и улыбающаяся, круглолицая Мать.
Ноября, 1973
Речь Кумуд: "Мы действительно делали всё, что могли…". Она рассказала о пророчестве, которое слышала: "Она потеряет связующее звено".
Связующее звено, да = Сатпрем, для которого они закрыли двери.
Ужасное "почему?".
Я слышу, как Мать говорит мне грозно звучащим голосом: "Ты же не хочешь, чтобы всё это потерпело неудачу? – ТОГДА ДЕЛАЙ ЭТО!"
Ноября, 1973
Сатпрем Суджате: "Мы должны найти ключ. Она ушла для того, чтобы мы нашли что-то".
Ноября, 1973
Для того, чтобы вытащить её из могилы, необходимо нечто с нашей стороны.
Ноября, 1973
Десять лет назад, в 1963 году, в книге " Путешествии сознания " я написал: "И затем на сцене появляется смерть." Между двумя функционированиями, старым и новым, которое должно заменить истинной Вибрацией символические органы, линия, отделяющая жизнь от смерти иногда очень тонка – возможно, мы даже должны быть в состоянии пересечь эту линию и вернуться обратно, чтобы одержать настоящую победу? Это то, что Мать называла смертью для смерти ".
Декабря, 1973
Телеграмма от "Harper & Row", из Нью-Йорка, в которой просят разрешения на право публикации во всём мире " Путешествия сознания " на английском языке. Коуноума (глава правления Ашрама) предлагает продать права сроком только на пять лет. Причина: доходы Ашрама. Каждый беспокоится о доходах, никто не заботится о Цели.
Декабря, 1973
Видение
Большая чёрная трещина прямо посреди пустыни, пропасть, которую я должен пересечь, (не очень большая) с проходящим через неё узким гребнем, слишком узком, чтобы по нему кто-то смог пройти. Я ложусь на живот и ползу по гребню, чтобы добраться до другой стороны… с велосипедом на спине. Невозможно двигаться вперёд - и две руки тянут меня на другую сторону.
Велосипед = символ йоги. Это не йога несёт меня, а я несу йогу.
Декабря, 1973
Пранаб произносит речь на Плэйграунде Ашрама. Нирод делает вступление к речи: "Пранаб защищал Мать… он отождествлён с Матерью…". Всеобщая вакцинация. "Я был полностью подготовлен с самого начала", - сказал Пранаб. Он завершает: "Это не имеет никакого значения для меня" (уход Матери).
Декабря, 1973
Я для своей книги вновь начал перечитывать работы Матери. Пранаб уехал на пикник. "Освобождённая птица".
Декабря, 1973
(Сатпрем - Суджате:) Пять столпов Ашрама: Пранаб (телохранитель), Коуноума, Дьюман (два члена правления), Нава ("владелец"), Андре М. (сын Матери)…. С такого рода людьми и силами исход предсказуем. Можно было бы ожидать дезинтеграции Ашрама, и это было бы Милостью, но Ложь слишком прочна, чтобы позволить себя разрушить. Нам надо готовиться. Они не заберут у нас Самадхи. Но я боюсь за бумаги Матери.
Декабря, 1973
(Индиан Пресс, 19 декабря: …угнанный самолёт Люфтганзы на борту которого были убиты восемь заложников с Запада, приземлился в Кувейте. Террористы начали избивать одну из женщин-заложниц, поставив её перед микрофоном, и объявили контрольно-диспетчерскому пункту в Афинах: "Вы слышите – эта женщина умирает". "Вдруг они подтащили эту женщину к микрофону и она начала пронзительно кричать" - сказал представитель Люфтганзы.)
(Сатпрем - Суджате): "Всё приобретает зловещее ускорение. Мы катимся прямо в яму… или к началу Чего-то Другого. Всё может очень скоро устареть. Нечто очень сильно вибрирует. Западный мир позволяет, чтобы избивали его женщину, это слышит весь мир (через микрофон Люфтганзы), для того чтобы получать арабскую нефть и продавать им оружие.
Декабря, 1973
(Послание от Суджаты, с цветком с Самадхи)
Это ответ Милости:
ПОБЕДА
С нежностью
Douce
Декабря, 1973
Мы можем видеть лишь одну маленькую карту, потом другую в крушении большого Карточного Домика, поскольку мы видим вещи день за днём, но рухнул весь дом. Это конец Машины. Мир рушится.
В моём "примечании редактора" анонсирующем предстоящую публикацию " Агенды Матери " (по частям)[15], я написал: "Возможно не будет никакой необходимости говорить: мы увидим". Возможно, устареет даже эта " Агенда " – и мы поймём, что путь ЗАВЕРШЁН. Кроме того, мне интересно, будет ли у нас ещё пресса!... Я ожидаю в Индии военного правительства. Что касается Запада… опустит ли он свой кулак на последнего арабского шейха, который держит ключи от машины? Кто кому тогда будет смотреть в лицо?
Читаем в еженедельнике "Le Monde": "Новая эра мировой истории открыта в ноябре 1973 года (по поводу "нефтяной войны"). Они могут не знать насколько они правы, до какой степени.
Декабря, 1973
Прошлой ночью я видел огромную стаю чёрных птиц (размером меньше вороны) появившуюся в небе и обрушившуюся на стоящее рядом со мной дерево (похожее на манго под моим окном), чтобы склевать его плоды. Что означает это дерево?
Этим утром Суджата сообщила Нолини о нашем намерении опубликовать частями "Агенду Матери". Не было ли это дерево "Агендой Матери"?[16]
Декабря, 1973
Мой брат (Франсуа) совершил самоубийство.
Декабря, 1973
(Послание от Суджаты с цветком с Самадхи)
Это цветок "стремление".
Пусть год завершится
нашим постоянным
и интенсивным
стремлением!
Как я тебя люблю
Твоя Douce
(Послание от Суджаты Сатпрему)
"Пусть у нашего стремления будет сила раскрыть то,
что скрыто и проявить неожиданное".
*
(Письмо Сатпрема к своей матери)
Января, 1974
Моя милая мама.
Твоя телеграмма пришла вчера, как раз тогда, когда я шёл отправить письмо.
Мы разделяем твою печаль.
Вся эта боль подтолкнула меня идти ещё глубже внутрь, к Источнику, который является единственной Реальностью. Это то, с чем мы должны воссоединится, иначе всё похоже на болезненную иллюзию.
Я умоляю тебя. Я знаю, через что ты прошла.
Я видел недавно Франсуа, несколько раз, возможно именно тогда, когда он уходил, и это были нежные встречи, каких у нас не было долгие годы, словно он снова стал близок мне. Сделано всё необходимое для того, чтобы его переход был настолько безопасным, насколько это возможно. Я не знаю внешних обстоятельств его ухода, но то, что я видел, убеждает меня, что он ушёл, не потеряв контакта со Светом – его душа находится рядом со мной.
Говорил ли он обо мне с тобой перед уходом? В самом последнем письме я писал ему, я сказал ему, чтобы он приехал сюда и присоединился ко мне…
Остаётся одна важная вещь: письма, которые я написал брату. Я вкладывал в них год за годом всё своё сердце – я дал Франсуа больше, чем кто-либо в мире. Эта переписка была борьбой со смертью. Мне хотелось бы, чтобы она однажды помогла другим людям, подобным Франсуа, и возможно, избавила их от некоторых болезненных дорог – пусть страдания этого несчастного парня помогут хотя бы другим. Поэтому мне хотелось бы получить эту переписку назад – я не знаю каким образом…. Давай, по крайней мере, позволим чему-то позитивному для мира и несчастных людей появится из этой беды. Когда-нибудь я сделаю книгу из этих писем и лучших писем от Франсуа. О, моя милая мама, всё, что мы можем сделать – вытянуть немного света помощи и сострадания из всего этого несчастья. После ухода Матери и Франсуа моя жизнь сломалась. Я не знаю, сколько я ещё проживу, но я хочу использовать оставшиеся годы или дни, для того чтобы всего себя отдать лучшему моему Искусству, поскольку это всё на что я способен. Это не наша печаль, это печаль мира.
С любовью
Я с тобой
Сатпрем
Января, 1974
Как я могу быть свободен, если мой брат находится в аду?
Января, 1974
(Письмо Сатпрема к своей матери)
Моя дорогая мама.
Вчера я получил твоё первое письмо; с тех пор как ушёл Франсуа, я получил письмо лишь от Колетт и эту короткую телеграмму.
Мне хотелось бы сказать тебе нечто важное. Ты знаешь, жизнь быстро проходит и для нас важно понять, зачем мы вообще пришли, и совершить прогресс, ради которого мы пришли в это земное тело. Если бы Франсуа постарался по-настоящему понять, он бы не ушёл и совершил прогресс, который должен был совершить – мы умираем потому, что мы не в состоянии совершить необходимый прогресс. Твой сын Франсуа, мой брат, которого я любил, как никого в этом мире, не был обычным человеком (так же как и твой сын Сатпрем, по той же самой причине), но неординарные люди имеют также неординарные трудности, которые не могут быть решены обычными средствами. Франсуа, как и твой сын Сатпрем, был рождён, чтобы воплотить нечто от божественной Любви и создать нечто посредством силы этой Любви. Но божественная Любовь не имеет ничего общего с сентиментальной человеческой любовью – она любит всё и вся, но не запирает себя нигде. Это универсальная сила. Трудности Франсуа суммируются несколькими словами, сказанными Колетт, которая не догадывалась, насколько она права: "Его бедное сердце не было соизмеримо с его любовью".
Действительно, велика была его любовь, потому что она исходила из божественного источника, но он пытался запереть эту Любовь в семье, доме, детях или медицине – и потерял всё. Поскольку эта Любовь не предназначалась для того, чтобы жить в таких ограничениях, она не заперта в маленькой благонамеренной истории ("доктор душ", "идеальный отец" и т. д.), ей было предназначено творить и быть более широкой, более универсальной. Франсуа никогда не мог творить и поднимать свою любовь на более высокий план, и творческая сила, которую он не использовал, превратилась в деструктивную силу. Нет, Франсуа не был обычным человеком, но его сердце было несоизмеримо с тем, что стремилось пройти через него. И вы все продолжали толкать его в неверном направлении: ты хотела дать ему "тёплый, уютный дом", правильные "лекарства" и окружить его ограничениями от которых он должен был избавиться, если хотел выжить. И, в конце концов, Lorient[17] - действительно, хорошее место для самоубийства. Всё это не было тем, что могло его спасти. Напротив, он должен был найти в себе силы бросить свою семью, вместе с работой и матерью, и раскрыться навстречу своей собственной Реальности, Источнику своей Любви – он должен был стать универсальным. Он был рождён для этого. Но Франсуа совершает самоубийство не впервые – я знал своего брата в течение нескольких жизней и каждый раз он делал одну и ту же глупую ошибку, у него не было силы совершить это погружение, он был ложно заперт своей семьёй, которая хотела ему только "добра" – но добра маленького, религиозного, морального, медицинского и тому подобного, не имевшего к нему никакого отношения. Франсуа был жертвой "добра" больше, чем жертвой "зла", и когда он бросался из одной крайности в другую – таблетки, сексуальные излишества и остальное – это было всё ещё попыткой освободиться от душившего его "Добра". Я знаю, что это такое: мне потребовался концентрационный лагерь и несколько уединённых адов, чтобы освободится от хорошего образования и семьи, раз и навсегда, иначе я бы покончил с собой как Франсуа. Как и он, я не раз совершал самоубийство в прошлых жизнях – вот почему я хорошо знаю своего брата, хорошо понимаю его болезнь и то, что могло бы его спасти. Существует узел судьбы, и каждый раз мы возвращаемся сюда для того, чтобы развязать этот узел, то есть, сделать прогресс, расшириться, любить более широко – мы рождены для этого. И если мы не развяжем свой собственный узел в этой жизни, мы должны будем возвращаться вновь и вновь до тех пор, пока работа не будет сделана и мы не будем свободны, чтобы наконец-то, выполнить миссию своей души.
Ты накрепко привязана к этому узлу; не раз ты была свидетелем трагической судьбы двух своих сыновей, Франсуа и Сатпрема. Именно эта подсознательная память придаёт твоей боли особую интенсивность. Но это также является и причиной, почему ты должна понять – другими словами, ты тоже должна совершить необходимый прогресс и расшириться. Нельзя вновь совершать эту трагическую ошибку. Я не знаю, понятен ли тебе мой язык, но на этот раз, по крайней мере, Истина должна быть сказана. Поскольку в чём польза от жизни, если не вложить в неё немного больше истины и не стать взрослее? Старые истины должны быть разрушены для того, чтобы ты мог продвинуться к большей истине – иначе ты запираешь себя и умираешь, или растрачиваешь себя в безрезультатных страданиях. Моя мать также не является обычным существом и её испытания тоже не обычны, но она должна найти смелость использовать необычные средства и пройти по ту сторону своих ограничений. Тогда она будет в состоянии выполнить то, для чего она была рождена и у неё будет больше возможностей помочь Франсуа развязать его узел. Твоя материнская любовь не помогла Франсуа, совсем наоборот, хотя ты и могла питать иллюзии по этому поводу. Эти иллюзии были настолько сильны, что ты даже писала: "Казалось, он был в полном порядке… мы думали, что он находился вне опасности… он отправился в Lorient для того, чтобы встретится с владельцем…". Но я видел приближающуюся к нему шаг за шагом смерть, и я знал, что он умрёт, если останется рядом с тобой, и я никогда не переставал говорить: "Отправь его сюда, затолкай его в самолёт, это единственное, что может его спасти". Да, он отправился в порт Lorient – Orient[18]– он не нашёл в себе смелости сесть на корабль и отправиться на Восток, и убил себя.
Это так. Некого винить, каждый делал всё, на что он был способен согласно своим представлениям. Но каждый должен делать наилучшее, чтобы понять, чтобы найти истинное Значение своих жизней. Ты не предназначена для того, чтобы закончить свою жизнь, не найдя её истинного значения и уступая эгоистической боли – поскольку, на самом деле, плачут лишь над собой.
Любовь – истинная Любовь – не является чем-то сентиментальным и благонамеренным, чем-то, что хочет согнуть человека определённым образом: она расположена наверху, она сияет чисто, ничего не желая; и благодаря собственной исключительной силе, чистой и лучащейся, она, даже не стараясь преобразовывать, преобразует всё вокруг. И она обязательно делает это, потому что не хочет ни этого, ни другого, она даже не хочет добра (поскольку наше так называемое добро вещь сомнительная и всегда оказывается неприменимой для нашего соседа и даже – сверх всего – для наших собственных детей).
…….
Итак, если ты захочешь приехать в Пондишерри, у тебя может появиться возможность взглянуть в лицо настоящей глубине твоей жизни – приезд сюда предназначен не для того, чтобы "скрыть свою печаль", а для того, чтобы погрузиться и найти то, что лежит по ту сторону печали – Источник – и развязать узел. И если ты развяжешь этот узел в своём уме и своём сердце, ты сможешь сделать наилучшее для Франсуа, даже на другой стороне, и помочь нам всем. Тогда ты действительно будешь безукоризненной, и твоя жизнь получит своё значение. Поскольку моя милая мать не является обычным человеком, и это недостойно её - быть побеждённой страданием, – то есть, в конце концов, быть побеждённой эгоизмом, поскольку мы страдаем только из-за самих себя.
Поэтому я приглашаю тебя приехать. Ты привезёшь мне коробку с корреспонденцией, а также дневник Франсуа – мы соберём всё это для того, чтобы сделать книгу, прекрасную книгу, поскольку и здесь тоже, мы должны придать вещам истинное значение, вместо того, чтобы позволить всему рассыпаться в пыль. Понятно, что ты приедешь не для того, чтобы увидеться с "сыном", а для того, чтобы найти то, что должно быть найдено. На самом деле я являюсь твоим сыном постольку, поскольку ты вышла из той же самой семьи и поднимаешься к тому же обширному свету – там мы снова будем вместе и любовь будет течь естественно, без попытки что-либо взять или даже что-либо дать (о! это "отдать" является лишь обратной стороной "взять"!). Кроме того, со времени ухода Матери у меня много серьёзной работы и я полностью удалился для того, чтобы написать книгу о Матери, которую я должен написать – и здесь также, я стараюсь найти реальный Смысл; мы всегда должны искать направленный вверх смысл. Итак, мы встретимся, но не на той же почве что и прежде – без принуждения, когда необходимость этого будет ощущена внутри нас. Ты успокоишься, ты погрузишься в атмосферу Самадхи, и я уверен, или я скорее знаю, что Шри Ауробиндо поможет тебе осуществить погружение и выйти оттуда более широкой, возвышенной, и способной по-настоящему помочь всем. Твой сын существует только потому, что он является Сатпремом – Бернар, это мертвец, которого не нужно беспокоить в его могиле.
И Сатпрем любит тебя
В Истине – скоро увидимся.
Сатпрем
Января, 1974
Андре Бринкур в Оленьем Доме[19].
Февраля, 1974
Видение Суджаты
Мать возобновляет свою активность.
Болячки на её спине исцеляются.
(Беседа записанная 6 января, 1991)
(Сатпрем) Мне бы хотелось, чтобы ты снова визуализировала, притянула вниз то видение, которое было у тебя вскоре после ухода Матери. Это произошло в феврале 1974 года, через три месяца после того, как она ушла.
(Суджата) Да.
Я записал его в своей тетради: "Мать возобновляет свою активность, болячки на её спине исцеляются". Ты знаешь, я записал только три строчки, потому что… Я не хотел, чтобы это было напечатано(!).
Да!
И я записал это на…. Подожди, я попробую найти.
Ты сказал мне, что это было 16 февраля.
Да. Это датировано в моём дневнике 16 февраля 1974 года.
А сейчас… какой сегодня день? 6 января, 1991 год – ба-ба-ба!
Ты знаешь, для меня это более или менее связано с визитом Индиры Ганди.
Она приезжала в Ашрам?
Да, она даже провела одну ночь в комнате Павитры, насколько я помню. Мне помнится, что это было приблизительно в то время. Я думаю, что это видение, вероятнее всего, было в ту ночь (потому что много видений у меня было также и в полдень). Итак, я находилась на веранде, там, где сейчас находится фруктовая комната, ты знаешь? Прямо позади меня находилась дверь и кабинет моего отца. Я стояла там и смотрела в направлении моря, то есть на восток. И с этой точки двор Ашрама мне был виден полностью. (В противоположной стороне двора находилась комната Булы.) Я стояла там, и вдруг я увидела идущую Мать, она шла очень быстро. Я увидела, как она повернула за угол – очевидно она вышла из медитационной комнаты…
Да, оттуда, где они положили её в ящик.
Да. Место, где они оставили её кресло… Они спустили её вниз и положили там, в медитационном зале.
Да.
Она вышла оттуда и повернула за угол комнаты. Именно здесь я увидела её появление. Она шла очень быстро. Чем дольше она шла, тем ближе и больше становилась (таким образом она шла с востока на запад). Чем дольше она шла, тем выше становилась – во всяком случае, она была очень высокой, я помню. Действительно очень высокой. И она смотрела в никуда: словно она только что проснулась или… что то вроде этого, я не знаю – она пробудилась. У меня было впечатление, что она выходит из шока оттого, что её положили в ящик. Тем не менее, она двигалась вперёд. Я не знаю, сколько шагов она сделала, но она шла гигантскими шагами! Затем она спустилась на уровень Самадхи, немного прошла и оказалась перед окном Пуджалала, которое находится на одной линии с нижним концом Самадхи.
Да, там находится голова Шри Ауробиндо.
Она с этой стороны? Его голова направлена на запад или на восток?
На восток.
Это была узкая сторона, то есть, западная, у ног Шри Ауробиндо.
В тот момент, когда она вошла туда, я вдруг поняла (Мать не смотрела на меня, она продолжала идти), что её платье, которое, казалось, волочилось по полу, (оно закрывало её полностью, ты знаешь, и вероятно, доставало до пола, я точно не знаю), или часть её платья, попыталось смести человека, стоящего в стороне. И этот человек покатился в сторону Самадхи (не касаясь его), к одной из сторон Самадхи.
Он покатился по земле.
Действительно, он покатился, сметённый её платьем.. Мать не остановилась, она продолжала идти.
Она даже не глядела по сторонам.
Она не глядела по сторонам, ничего подобного. Я не думаю, что её глаза были закрыты, но она не глядела по сторонам: она пристально глядела вперёд.
А этот человек?
Я была очень удивлена, увидев человека катившегося к Самадхи. Это был Наваджата!
Я была удивлена, увидев его…
Смела его прочь.
Смела краем платья. Это было ошеломляюще. Мать не делала совсем никаких усилий, она шла, не останавливаясь даже на долю секунды, а сделала это краем своего платья (которое было длинным), словно платье само сделало усилие, чтобы смести его, слева направо, вот так. Он покатился по двору, знаешь, его смело.
(смех)
Я была ошеломлена, осознав, что это был Наваджата.
Как я уже говорила, Мать не останавливалась, она продолжала идти. Она, так сказать, подходила всё ближе и ближе туда, где я стояла. Затем она сделала несколько шагов и достигла… как сказать? Ты знаешь лестницу, которая поднимается в комнату Павитры?
Да.
И вновь, без всяких усилий, платье смело ещё одного человека…. Вторым был Барун Тагор! [20]
Достаточно странно!
Смела прочь.
Полностью. Понимаешь, словно сухой лист. Как сметают опавшие листья, это не потребовало никаких усилий.
Для первого потребовалось усилие.
Да, я почувствовала, что в отношении первого платье сделало усилие. Но не для второго: его смело как сухой лист. Я была свидетелем, как смело эту парочку. После этого Мать продолжала движение и шла туда, где стояла я. (Я не двигалась, я была просто свидетелем, взирающим на всё это. Я не чувствовала что должна двигаться.) Затем Мать подошла ко мне. В тот момент её рост был близок к обычному и, тем не менее, она была высокой. Она была высокой. И она показала, что счастлива меня видеть. (У меня было ощущение, что там находилось ещё несколько человек.)
Она позвала меня, и я вдруг заметила, что на её левой руке было нечто похожее на рану. Не знаю, как это назвать - на английском говорят "пролежни"?
Пролежни.
Да, я видела это. Это мне причинило боль. Знаешь, они кровоточили.
На её платье были кровавые пятна…
На самом деле?! (со слезами в голосе) Ублюдки! Ублюдки – убийцы.
И одета в безупречно белое платье!
И Мать сказала мне, что хочет принять ванну, она попросила меня подготовить всё, чтобы она смогла принять ванну. Это всё. Здесь видение прекратилось. [21]
(молчание)
Позже я узнала об этом, потому что не встречалась с Матерью после того, как они закрыли её двери (в мае 1973 года). И когда мы пришли утром 18 ноября, то был уже своего рода барьер…
Да!
… к Матери было невозможно приблизиться. Но я навела справки. Там находились Васудха (помощница Матери) и Миноу, я с ними немного поговорила (Миноу стирала одежду Матери, поэтому она знала), и они обе подтвердили, что у Матери на самом деле были пролежни. Когда о Матери заботилась Миноу (Мать болела несколько раз), у неё никогда не было пролежне