Близился вечер, и Мира позвала детишек в дом ужинать... когда заметила какое-то шевеление в саду. Заглянув за кусты, заметила она скорчившегося Хальсанда, прячущего от нее лицо. "Н-нет... Отойди... пожалуйста..." - прохрипел он. - "Не хочу, чтобы ты меня видела... Пожалуйста, не подходи ко мне... Я просто хотел посмотреть на тебя... на детей... в последний раз... Мне не стоило отправляться с ними... будь проклята моя глупая гордыня... Они мне мертвы, Мира! Торн, Лелиор, Сиарин... все... они все мертвы... и... я тоже".
Селянин отнял руки от лица, на котором явственно означились признаки разложения. "Хал?" - в ужасе отшатнулась Мира. "Я наглотался ядовитой воды", - объяснил Хальсанд. - "Эта мерзкая тварь утащила меня под воду... и я наглотался воды... Я думаю, что погляжу на вас в последний раз и уйду... далеко-далеко... Но... боюсь, уже слишком поздно... Я чувствую, как безумие... поглощает мой разум... Ты... знаешь, что нужно сделать... Должна защитить себя... и детей..."
"Нет, Хал!" - выдохнула Мира, в ужасе прижав руки ко рту. - "Я не могу!" "Ты должна!" - выкрикнул Хальсанд, раззявив пасть, полную острых зубов. - "Убей меня, Мира! Убей, пока не я разорвал тебя..." Он упал, пронзенный мотыгой... сжимал в руках которую его маленький сын. Узнав в чудовище отца, он выронил "оружие", зарыдал. На крики из дому выбежали девчушки, окружили умирающего.
"Папа, я не знал..." - всхлипывал мальчуган, - "что это ты! Я думал, что ты... ты..." "Все хорошо, сынок", - через силу улыбнулся Хальсанд, коснулся ладонью щеки сына. - "Ты ведь защитник семьи... Я так... горжусь тобой... Я сдержал обещание... и вернулся к вам... Простите, что оставлю вас... оставляю снова... Моя... семья... Люблю вас..."
В звенящей тишине, воцарившейся над Чумными Землями, звучали лишь приглушенные рыдания осиротевших детей...
***
Гном Лазло Гриндвиджет прибыл из Голдшира в селение дворфов Харанос, что в горах Дун Морога, несколько недель назад. Специализировался он на создании фитилей к взрывчатке, и планировал попытаться открыть в Хараносе свое дело... вот только вскорости обнаружил, что суровых дворфов товары его не очень-то интересуют. К тому же, в сем селении рудокопов давно уж пребывали гномы Раззль Спрайспрокет и Оззи Тогглвольт, успешно наладившие с дворфами торговые отношения, в которых недотепе Лазло места не нашлось. Последнего дворфы воспринимали не иначе как забавную, но порой надоедливую зверушку, а ведь гному так хотелось им понравиться!
Вот и сейчас, сгибаясь под тяжестью огромного мешка, он брел по заснеженной улице к таверне, где дворфы предавались обильным возлияниям, хвастаясь собственными - обычно, вымышленными, - подвигами. Заметив вошедшего Лазло, к нему немедленно устремились проныры Раззль и Оззи. "О, гляди-ка, Раззль", - ехидно ухмыльнулся Оззи. - "Наш предполагаемый конкурент. Честно говоря, не ожидал его здесь увидеть". "Да? Почему?" - притворно удивился Раззль. - "Потому что он нашел в себе силы оторваться от своих фитилей? Или потому, что это изумляет, как кто-то, столь здесь непопулярный, добровольно подвергает себя очередной порции социальных унижений?" "Немного первого и немного второго", - мерзко захихикал Оззи, но Лазло, проигнорировав обоих, добрался до барной стойки и опустил свой мешок на пол.
"Лазло! Рад тебя видеть, приятель!" - хозяин таверны, дородный рыжебородый дворф, искренне улыбнулся гному. - "Хочешь, чтобы я положил тебе книгу на табурет?" "Нет, спасибо, Бельм", - отозвался Лазло, вытащил из мешка механическое кресло и, путем некоторых манипуляций с рычагами, заставил сидение подняться до уровня стойки, чем немало изумил дворфа. "Я всегда говорил, что ты должен заняться продажей своих изобретений", - прогудел Бельм, наливая в кубок пива и протягивая его гному. - "И зачем тебе все эти фитили?" "Что, это кресло? Чушь!" - отмахнулся Лазло. - "На прошлой неделе я изобрел кое-что, что совершит революцию в организации кухонь!" Посетители таверны, услышав столь самоуверенное заявления, заухмылялись было; один из них, степенный рудокоп в рогатом шлеме, протолкался к стойке, и Лазло заметно приободрился.
"Добрый вечер, незнакомец!" - гном приветливо помахал дворфу рукой. - "Как настроение?" Но рудокоп рухнул на барную стойку и немедленно захрапел. "Не мог же я так быстро его утомить", - озадачился Лазло. "Не бери в голову", - промолвил Бельм. - "Эти рудокопы обычно так утомлены, что валятся с ног, даже выпить не успевают. Ерунда. Ты привыкнешь".
"Кстати..." - вздохнув, Лазло Гриндвиджет перешел непосредственно к делу, которое и привело его в таверну сим вечером. - "Это знаменательный вечер! Сегодня, Лазло Гриндвиджет вышел из своей скорлупы и собирается подружиться со всеми жителями города". "Лазло, ты считаешь, это лучший спо..." - попытался урезонить гнома Бельм, но тот, забравшись на механическое кресло с ногами, закричал: "Все! Могу я попросить вашего внимания, пожалуйста?" И, когда несколько недовольные взоры оторвавшихся от выпивки дворфов обратились к нему, Лазло продолжил: "Спасибо. Я понимаю, что не слишком зарекомендовал себя, когда появился в городе несколько недель назад. Я знаю, что несколько... эксцентричен, назовем это так... и я понимаю, что это заставило многих из вас относиться ко мне негативно. Признаю, некоторые из моих изобретений работали не так, как хотелось бы... да и взрывы были совершенно случайны. Но я знаю, как сгладить возникшие острые углы и в то же время узнать друг друга получше!"
Вытащив из мешка сверкающий шлем, гном протянул его опешившему Бельму. "Будем играть в игру!" - возвестил он. - "Некоторые из вас будут играть за... дворфов, а остальные - за великих воителей Орды! Я уже принес костюмы!" Горделиво улыбаясь, он вытряхнул на пол содержимое мешка, находилось в котором подобие воинского облачения воинов Орды. "Представьте, как это будет здорово..." - зажигательно вещал Лазло. - "Предстать полностью зеленым, как орк. Или с большими рогами, как таурены... Устремиться через воображаемое поле боя, чтобы вступить в бой со своими самыми верными друзьями! Думаю, список кандидатов на игру я начну составлять завтра у себя дома. Заходите все, кого идея заинтересовала. Ну, что скажете?"
Мгновение в таверне стояла потрясенная тишина, которую разорвал громогласный хохот всех без исключения собравшихся дворфов. Беднягу Лазло вышибли из таверны, и он, понурившись и украдкой смахивая слезы, направился к своему домику, волоча за собой мешок, где его дожидался единственный верный друг - ручной кролик Пука.
На следующее утро Лазло, пыхтя, приволок к кузне соседнего с Хараносом Анвилмара заказанную заранее взрывчатку - все 144 шашки с заботливо прилаженными фитилями... когда в лагере, вопя во все горло, появился совершенно ошалевший дворф. "Тролль! Тролль!" - орал он. - "Самый большой из всех, кого я видел... Один из Снежногривых... я таких прежде не видал! Он пришел, чтобы уничтожить Анвилмар, и направляется прямо сюда!"
Дворфы протестующе загудели, яростно потрясая молотами, мечами, кистенями. "Никакая тварь с бивнями не ступит в наш дом!" - проревел один из них. - "Оружие в руки, парни! Будем добивать тролля!"
Дворфы устремились в направлении, откуда должен был появиться столь устрашающий тролль, когда один из них помедлил, заметив вжавшегося в стену гнома. "Эй, ты!" - склонился дворф к Лазло. - "А ты почему не берешь оружие? Ты ведь из Хараноса, так?" "Кто? Я? Ты ко мне обращаешься?" - Лазло попытался беззаботно улыбнуться, но не сумел. - "Послушай... я ведь не боец. Я просто лудильщик. Поверь, я буду просто путаться у вас под ногами". "Что ж, пусть будет так. Быстрее, парни!" - последнее относилось к рассвирепевшим дворфам Анвилара, за которыми припустил обращавшийся к Лазло дворф.
Сгрудившись у входа в лагерь, дворфы потрясали оружием над головой, бахвалились. "Единственный способ, которым Снежногривый может причинить существенные неприятности - магия", - говорил один из них. - "Потому смотрите в оба и... вперед!" С ревом и криками дворфы устремились прочь из Анвилмара, пригласив на охоту сородичей из Хараноса, а Лазло с грустью глядел им вслед, чувствуя себя совершенно бесполезным и беспомощным.
Понурившись, он направился в таверну Бельма, взгромоздился на оставшееся здесь со вчерашнего вечера механическое кресло. "Я удивлен, что ты не с охотничьим отрядом", - ощерился трактирщик, но что Лазло уныло процедил: "Не сочти за наглость, но ты ведь тоже остался здесь". "Я сломал ногу на прошлой неделе в горах в небольшом происшествии с тараном и седлом", - буркнул Бельм, протирая пивные бокалы. - "Пришлось немного побегать. Сложно махать топором, когда ноги тебя не держат. И вообще, кто-то должен остаться и присматривать за заведением, а?" "Прекрасно", - горестно вздохнул Лазло. - "Стало быть, я единственный совершенно здоровый житель города, который не охотится сейчас на гигантского тролля".
"Похоже, что так", - кивнул трактирщик. - "Стыдно". "Стыдно?" - взвился гном; его бороденка сердито топорщилась. - "Что тут стыдного?" "Ну, мне кажется, это для тебя чудесная возможность", - объяснил Бельм. - "Хочешь влиться в нашу общину? Познакомиться с народом? Заслужить их уважение? Тебе предоставляется прекрасная возможность для этого". "Но я не воин, я даже меч держать не умею!" - в отчаянии возопил Лазло. - "Что я стану делать, когда встречусь лицом к лицу с гигантским троллем? Стану кусать его за пятки?" "Есть и другие способы вести сражение, сынок", - прогудел дворф, наклонившись к пригорюнившемуся гному. - "К тому же, если ты никогда раньше не сражался, думаешь, местные не оценят, если ты займешься перевязкой раненых? Или передачей сообщений от одного отряда к другому?" "Здорово! Да, это здорово!" - Лазло заметно воспрял духом. - "Да, я наконец-то уяснил идею, через десять минут после того, как состав отошел от станции. Что же я стану делать теперь? Ждать следующего кризиса?" "Не знаю, сынок..." - Бельм пожал могучими плечами. - "Тебе решать, что делать".
Покинув таверну и припустив бегом по запорошенной снегом дорожке, Лазло неожиданно повстречал Спрайспрокета и Тогглвольта, которые отнеслись к нему с обычным пренебрежением. "Знаете что?" - вспылил Лазло, тыча пальцем в сторону сородичей. - "Я вам покажу! Я докажу, что я... не какой-нибудь шут! Я иду с вами!" "О, Лазло, в этом нет никакой необходимости", - с усталой обреченностью отвечали дельцы. - "Мы..."
"Где оно?!" - громогласный рев разорвал тишину, и на вершине укрытого снегом холма недалече возникла худощавая фигура, вооруженная палицей. - "Я знаю, оно здесь! Верните!! Верните моджо! Или всех перебью! Верните!" "Он, наверное, все время бродил прямо у города", - судорожно сглотнул Лазло, глядя на тролля округлившимися от страха глазами. - "Неужто он уничтожил весь охотничий отряд?"
Тролль продолжался надрываться, обещая мучительную гибель всем, кто встретится ему на пути. "Н-не знаю... что делать... Обездвижен страхом", - признался Оззи. "А вы видите, там что-то движется?" - прищурился Раззль, указав пальцем куда-то вдаль. - "Вдоль самого края ущелья, что-то приземистое и быстрое?" "Прости, нет, Раззль", - покачал головой Оззи. - "Мое внимание немного отвлекает... огромный проклятущий тролль!"
"А? Я думал, все вы мертвы!" - тролль стремительно обернулся, уклоняясь от удара секиры бросившегося на него дворфа, отбросил приземистого воителя далеко в сторону, и тот тяжело рухнул подле трех замерших в ужасе гномов. "Господин Камень Кузни!" - узнал коваля Оззи. - "Как вы?" Вопрос был совершенно излишен: достаточно было раз взглянуть на неподвижное, окровавленное тело воителя. "У меня наверняка множество переломов", - отвечал дворф. - "Наш жрец пал первым... Он наносит удары проклятым Кулаком Горного Гиганта! Но Харкин... отправил посланца в Железную Кузню... до того, как он явился сюда. Помощь уже в пути..."
Раздался выстрел; тролль дернулся назад, потер плечо. К нему спешили дворф с ружьем в руках и саблезубый тигр. Схватив последнего одной рукой, тролль швырнул его в дворфа, и в это мгновение в спину ему вонзились три стрелы. На горном склоне появился отряд искателей приключений, которых в Азероте был очевидный избыток. Во главе следовали два дворфа - воитель и чародей, за спинами которых маячили человека-воина и Ночная эльфийка с луком в руке, которая только что провела столь удачную атаку.
Взревев, дворф воздел секиру над головой, бросился на тролля... но неожиданно на месте того возник симпатичный маленький ягненок, которой меланхолично воззрился на своего потенциального убийцу. Дворф опешил, не сознавая, что тролль, оказывается, обладает способностью к изменению формы... но было поздно - Снежногривый вновь обрел истинный облик, занявшись методичным убиением искателей приключений.
За сражением внимательно наблюдали трое гномов и дворф-коваль; тролль бешено размахивал палицей, держа противников на расстоянии. "Стало быть, говоришь, Железная Кузня шлет подкрепление?" - возобновил прерванный разговор Раззль. - "Надеюсь, это не оно?" "Парень..." - выдохнул Камень Кузни, качая кудлатой головой. - "Думаю, они не знают, сколь страшна угроза..." Раззль и Оззи предложили использовать гранаты с зажигательной смесью, чтобы прикончить тролля, но встал иной вопрос... кому-то надо подобраться к твари достаточно близко, чтобы осуществить сей дерзкий замысел. Раззль и Оззи бросились вперед, но, добежав до тролля, сообразили, что в руках они не гранаты, а бомбы замедленного действия... которые должны взорваться в следующий вторник. "Глупые гномы", - проскрежетал тролль, занося палицу для удара...
"Больше никого не осталось", - прошептал Лазло коваль, заметив, что тролль медленно приближается к ним. - "Сынок, ты долен... удержать его... пока не придет помощь..." Собрав волю в кулак и припомнив слова Бельма - "есть и другие способы вести сражение", - гном опрометью бросился к своему домику...
Когда он появился пред Снежногривым несколько минут спустя, на лице его сияла широкая улыбка, а в руке гном сжимал наспех сделанную из подручных материалов - тыквы и пары кабачков - голову тролля. "Погляди на меня!" - высунув язык и выпучив глаза, Лазло запрыгал на одной ножке. - "Я - глупый тролль! У меня нет мозгов в голове, а есть только волосы и бивни! А еще глупый акцент... Знаете, почему меня никто не любит? Потому что я страшный и глупый!"
Подобного издевательства со стороны презренного гнома тролль вынести не мог, и бросился к Лазло, который, ухмыльнувшись, швырнул гранату ему в лицо. "Поздоровайся с усыпляющим газом Лазло Гриндвиджета!" - самоуверенно заявил гном. - "Спокойной ночи, мешок дерьма!" Ударившись о лоб тролля, граната упала ему под ноги; огонек на фитиле поплясал еще немного и исчез вовсе. "Почему я не додумался заранее испытать его?" - схватился за голову Лазло и бросился наутек, проклиная гранату, преследуемый по пятам совершенно обезумившим от ярости троллем.
К счастью, Лазло успел добежать до дома и, дернув за рычаг телепортирующей машины, которую гном ласково называл "кладовочницей", отправил тролля в полет высоко в небеса, за облака... Снежногривый низвергнулся вниз, пробив дыру в крыше домика и образовав приличных размеров кратер. Никто не мог выжить при падении с такой высоты, но тролль был совсем не прост. Заметив нечеткие силуэты склонившихся над ним дворфов и одного ужасного маленького гнома, тролль поднял дрожащую руку. "Сдаюсь", - пролепетал он. - "Только... пожалуйста... уберите от меня этого гнома..."
А вечером дворфы устроили праздненство в честь Лазло Гриндвиджета, нового героя Хараноса. "Думаю, теперь твои дела пойдут на лад", - улыбнулся трактирщик, похлопав счастливого гнома по спине. "Надеюсь, хоть у меня теперь нет дома", - отозвался тот, но Бельм лишь отмахнулся: "О, не волнуйся, дружище. Мы все поможем тебе, и вскорости ты вновь встанешь на ноги! Это меньшее, что мы можем для тебя сделать".
Раззль и Оззи, чудом выжившие в сражении с троллем, позвали Лазло в уголок таверны, где наряду с иными гномами отмечали избавление городка от напасти. "Ну, как бы это сказать..." - замялись дельцы. - "Мы ошибались на твой счет, Лазло. Чтобы загладить свою вины, мы предлагаем тебе временно вести торговлю в нашей лавке". "Честно говоря, сейчас я испытываю огромное облечение, чтобы думать о чем-то ином", - смущенно улыбнулся Лазло. "Облегчение?" - озадачился Раззль. - "Почему?" "Помните телепортирующую машину, которая отправился тролля в небо?" - вздохнул Лазло. - "Ну, понимаете... Я создал ее для перемещения еды с кухонного стола в кладовку. Я собирался назвать ее "кладовочницей". Представляете теперь, сколько жалоб я бы получил, если бы пустил ее в производство?"
Гуляние продолжалось; дворфы горланили новую балладу "О хитроумном Лазло, единственном гноме во всем Азероте, запустившем в небо тролля". Сам Лазло был искренне счастлив, впервые ощущая себя среди верных друзей.
За парня Лазло, острый ум
Сегодня будем пить!
То гном - один на Азерот, -
Что тролля смел троллить!
Тролль ледяной ворвался к нам,
И рвал все в пух и прах,
Но Лазло, парень хоть куда!
Ему не ведом страх!
Напялил трольи он клыки,
И зверя поддразнил.
Хоть и швырялся тролль огнем -
Но он не отступил!
Он тролля растролил, что жуть,
Что закипала кровь!
Тот весь дрожал,
Чуть не вижжал,
Но Лазло - вот герой!
Имел он козырь в рукаве,
Хороший прибамбас,
Что мог поднять и вдаль бросать
Любого много раз.
Хоть тролль бежал, слюней брыжжал,
Но Лазло - хоть бы хны.
Он зверя в западню поймал
И бросил до луны!
За парня Лазло, острый ум
Сегодня будем пить!
То гном - один на Азерот, -
Что тролля смел троллить!
***
В лицо орку плеснули водой, и он задергался, отфыркивась, прежде чем осознал, что руки его надежно стянуты за спиной веревками, а сам он привязан к дереву. "Что это значит?!" - проревел орк, с ненавистью воззрившись на приземистую фигуру, стоящую подле. "Прекрати ныть, орк", - отвечал дворф. - "Может, род твой и любит пахнуть, как гниющее мясо на солнцепеке, а мыться иногда тебе точно не повредит. К тому же, я хотел разбудить тебя. Усыпляющий яд на дротике, который я вонзил в твою шкуру, оказался на удивление силен".
"Ах ты, тварь..." - задохнулся от ярости орк, тщетно пытаясь освободиться от пут. - "Где они? Шайв! Зул'дар! Прикончите этого глупца..." Небрежным жестом дворф швырнул на землю две отсеченные головы - орка и тролля, - что заставило пленника ненадолго подавиться собственными словами.
"Послушай, друг", - попробовал сменить тактику зеленокожий. - "Видишь те мешки? В них рубины и драгоценности, которыми я с превеликим удовольствием поделюсь с то..." "Не мне нужны твои награбленные сокровища, орк", - отрезал дворф, и вновь задумчиво замолчал.
"Тогда чего же ты ждешь, трус?!" - взревел орк, терпение которого вконец истощилось. - "Или убей меня, как истинный воин, или же выпусти на свободу и сдохни!" "Все в свое время", - степенно произнес дворф, достал трубку и уселся на камень перед пленником, вытянув ноги. "Сначала я расскажу тебе одну историю", - посулил он. "Что? Ты спятил?!" - подобных слов от противника орк ожидал меньше всего. - "Шел бы ты куда подальше со своим болтливым языком! Клянусь, когда освобожусь, то первым делом вырву его у тебя и скормлю первому встречному!"
Тирада орка дворфа ничуть не обеспокоила. "Полагаю, это означает согласие", - кивнул он, выпуская колечко дыма. - "Не волнуйся... думаю, тебе эта история придется по душе. В ней есть все составляющие хорошего рассказа... много действия, убийство, месть... и неожиданный конец. Так вот, давным-давно... в суровых землях Жгучего Ущелья был лагерь, называвшийся Ториум, служившим, как ты можешь знать, оплотом дворфов Братства Ториума. Легендарные кузнецы Братства повсеместно славятся лучшими изделиями из стали и железа, созданных, кажется, из бесконечного источника руды, добываемой в Жгучем Ущелье. Но искусство одного дворфа превосходило остальных многократно. Его эмблема на рукояти меча гарантировала победу над противником на поле брани. Звали его Нори Черный Палец... и изделия его были фактически несокрушимы. Воители со всех уголком мира стекались в Жгучее Ущелье, чтобы преклонить колено и его кузни и молить о том, чтобы клинки их благословил его молот. Слава Нори росла, ровно как и жадность. Почему круг его клиентов должен ограничиваться теми немногими счастливчиками, которым удается достигнуть Жгучего Ущелья? У него хватало смертоносных даров этого мира, а у мира - золотого нектара для него. Посему он отправился в Залив Добычи - порт, кишащий пиратами, головорезами, ворами и искателями приключений. Другими словами - прекрасное место для мастеровитого дворфа, чтобы разбогатеть.
Нори открыл лавку, и за неделю получил прибыли вдвое больше, чем за месяц в Ущелье. Материалы он закупал у гоблинов, а что до клиентов... дворф не делал между ними различия. Нори наслаждался могуществом, что принесли ему слава и деньги. Ночами он развлекал посетителей таверн рассказами о ковке, набивая живот жареным барашком и прекрасным элей. Горожане любили его, ибо приносил он им не только золото, но покровительство тех, кто пользовался его услугами. Воистину, счастливое сосуществование основывалось не на стали, а на жадности и чревоугодии.
Но далеко не все наслаждались плодами трудов Нори. Ибо у Нори был сын... Эли Черный Палец. Первый вздох Эли стал последним для его матери, ибо она оставила Нори вдовцом и отцом. Как только Нори удостоверился в том, что дела его в Заливы Добычи идут на лад... он послал за Эли, и верный сын прибыл к отцу, дабы помочь ему осознать свою судьбу... в то время, как Эли искал собственную. Он частенько доставлял отца домой после ночных гулянок, помогал ему в торговле... но сердце его к оной не лежало.
Эли стремился к тому, что скрывалось за горизонтом. День ото дня он видел, как приходят и уходят искатели приключений, а он и Нори снабжали их сталью и железом, необходимым в стражствиях. День ото дня он слышал рассказы о драконах, нежити и приключениях. Если бы Нори иногда разговаривал со своим сыном, то наверняка заметил бы тоску у него в глазах.
Однажды в лавку Нори зашел эльф-чародей, лицо которого Эли весьма не понравилось. Мужчина заказал клинок для своего господина, сказав, что рассчитается за изделие в полночь на восточном утесе у мертвого дуба. "Отец, мне это не нравится!" - воскликнул Эли, когда чародей вышел за дверь. - "Полуночная встреча в лесу? Кто он вообще такой, этот клиент?" "Мне нет дела до того, кто он", - отвечал Нори, ведь излишних вопросов в Заливе Добычи задавать не принято.
...Ночью Нори и Эли отправились в условленное место, где эльф терпеливо их дожидался. "Вы опоздали", - проскрежетал он, окинув дворфов пронзительным взглядом. "Я, дружище, не пирог пек", - отвечал Нори. - "Качество стали требует времени". "Отлично. Забудь, что видел меня, коваль", - изрек чародей, принимая из рук дворфа клинок и протягивая тому увесистый мешочек золота.
Казалось, из теней соткалась призрачная фигура воителя в рогатом шлеме, восседающая на спине коня-нежити. Пальцы воителя сомкнулись на рукояти меча, и он вновь исчез, растворившись в тенях... ровно как и эльф, выступивший посредником в сделке.
"Клянусь богами..." - выдохнул Эли. - "Этот эльф служит Хавоку Бессердечному - ужасному чудовищу, разыскиваемому за убийства мужчин, женщин и детей! Мы не можем допустить, чтобы у него был этот меч... наш меч... твой меч! Ведь он использует его, чтобы... чтобы..." "Как я говорил уже... это не мое дело", - отрезал коваль, и дела ему действительно не было. А Эли не мог принять такое.
И однажды утром Эли сообщил отцу, что уходит. "Я собираюсь отправиться в Озерный, где, как я слышал, открывается много возможностей для искателей приключений", - изрек он. - "В этом решении я утвердился прошлой ночью". "Сынок..." - Нори положил руку сыну на плечо. - "Это из-за этого разбойника? Если так, я согласен, будет более разборчивы в выборе клиентов..." "Нет, отец", - покачал головой Эли. - "Ты так говоришь... но этого не будет. И ты это знаешь. Еще до случившегося ночью я хотел большего, нежели жизнь коваля. - "Но, глядя на тебя... каким ты стал... я уверен в своем решении больше, чем в чем либо еще в этой жизни". "Каким я стал?!" - взорвался Нори. - "Я веду честную торговлю и получаю хорошие деньги! А какую работы предпочел бы ты? Омывать ноги троллям джунглей?" "Да, если это поможет мне увидеть мир", - отвечал Эли.
"Увидеть мир? Увидеть мир?" - распалялся коваль. - "Мир приходит к нам, глупый мальчишка! Нет, ко мне! Но ценишь ли ты это? Незнакомцы проходят тысячи миль, чтобы воздать хвалу мне и моим умениям... но моему сыну все равно! Ты хоть понимаешь, какое ты разочарование?"
"Я люблю тебя отец. Прощай", - ответил Эли и скрылся за дверью. Эли долго смотрел ему вслед, сжимая и разжимая кулаки, затем взял руки один из тяжелых мечей в кожаных ножнах и пустился вдогонку. Добежав до удаляющегося от кузни Эли, отец сорвал у него со спины меч. "Так как ты больше не мой сын, то, стало быть, ничем не отличаешься от иных ублюдков в этом городе", - объяснил он. - "Если хочешь иметь меч, выкованный мною, то должен заплатить за него". "Но... у меня нет денег..." - растерялся Эли, не ожидавший от отца подобной выходки. "В Братстве говорят, что доблесть человека отражается в его оружии", - хмыкнул Нори, и протянул сыну захваченный загоняя из кузни клинок. - "Этот меч не стоит даже того, чтобы мы выковыривали камни в саду. Другими словами, тебе придется в самый раз". И Нори двинулся прочь; сердце его было исполнено боли, а мысли - горечи.
Много месяцев минуло с тех пор, от Эли не было вестей. Нори отказывался даже произносить имя сына, но не мог избавиться от тяжких раздумий, гадая, как сложилась его судьба. И вскоре он получил ответ, когда у таверны, где он предавался обычным возлияниям, остановилась телега, лежало в которой мертвое тело сына коваля. Глаза Нори расширились от ужаса и отчаяния.
"Ты, должно быть, Нори Черный Палец", - комкая в руках шляпу, заметил фермер, которому и принадлежала телега. - "Я вижу ваше сходство... У него на походной суме было вышито - "Черный Палец". Я случайно повстречал одного из твоих клиентов, который сказал, где тебя можно найти. Мне так жаль... Это я во всем виноват! Три дня назад я ехал по дороге, связующей Красные Горы с Эльвинским лесом. Я возвращался из Шторвинда, где торговал овощами, а, держась этой уединенной дорожки, я бы сократил время своего пути вдвое. Проклятье, мне следовало бы думать головой! Слухи о разбойниках звучали слишком часто, чтобы оказаться ложью. Они появились из-за деревьев, и вел их этот дьявольский убийца - Хавок! Я думал, тут мне и конец, но ливень стрел обрушился на них, разя одного за другим - орка, Кровавую эльфийку, тролля. Это был твой сын. Сжимая в руке плохонький меч, он бесстрашно бросился на разбойников, на ходу отрубил руку эльфу-чародею, когда тот готовился произнести заклинание, вогнал чем в горло орку, замахнувшемуся на него секирой. Но Хавок легко перерубил его плохонький меч, после чего пронзил своим клинком его тело. Умирающий дворф приказал мне бежать со всех ног, я и бежал, как презренный трус, оставив парня в руках этого чудовища. Набрался смелости и вернулся я лишь через несколько часов. К тому времени Хавок давно ушел, а твой сын... был мертв. Я никогда в жизни не видел никого храбрее. Клянусь Светом, если бы меч его не раскололся, я уверен, что сейчас бы вез доспехи Хавока. Твой сын... был героем".
Зарядил дождь, и струи его смешивались с горькими слезами Нори. "Да, он действительно был героем", - согласился коваль, - "а вот отец у него оказался злодеем!" Нори все еще не мог придти в себя от злой иронии произошедшего. Не продай он нерушимый меч Хавоку... не забери он нерушимый меч у сына... не будь он столь жадным и недальновидным... сын его остался бы жив. Это не Хавок убил его сына... а сам Нори.
"Неужто все это было лишь простым совпадением?" - размышлял дворф, стоя на пирсе и неотрывно на объятую пламенем погребальную ладью, удаляющуюся от берега. - "Неужто Эли встретил Хавока совершенно случайно? Или же он намеренно разыскал его, пытаясь искупить грехи отца?" Эли унес ответы на эти вопросы с собой в могилу... Погребальная ладья доблестного дворфа обратилась в прах, а Нори вспомнил, как Эли спрашивал у него, волнует ли коваля тот факт, что сталь его забирает жизни, добрых ли людей или плохих. Тогда Нори лишь посмеялся над этим вопросом. Но сейчас ему было не до смеха. Теперь... он знал, что ему делать. Он выкует последний меч... возможно, величайший из всех им созданных. Но меч этот не пойдет на продажу. Нет, им будет владеть он сам... Каждый удар молота наполнял клинок его печалью, любовью и яростью... и, завершив ковку, Нори поклялся, что избавит сим мечом землю от зла, за которое он же и в ответе. Взмахнув великолепным мечом, Нори легко разрубил наковальню пополам... После чего выступил в путь, чтобы отыскать все мечи, все орудия смерти и разрушения, им выкованные... и уничтожить их.