"Он обратился ко мне, Лиерен", - напомнила Лоания. - "И сказал оставить его!" "Я не могу этого сделать", - покачала головой Лиерен. - "Если не хочешь идти... это твое право. Но мое право просить тебя телепортировать меня в Каражан - с тобою или без тебя".
Лоания тяжело вздохнула. "Если ты не можешь оставить нашего отца, я не могу оставить тебя", - сдалась она, после чего наложила на молот сестры чары, ведь в противном случае оружие оказалось бы бессмысленно в зловещем Каражане.
Заклинание телепортации перенесло сестер с Воздушного Пика к вратам Каражана, которые со скрипом распахнулись перед ними. Настороженно озираясь по сторонам, сестры шли по коридорам башни. Неожиданно Лоания вскрикнула, обращаясь к сестре: "Комната изменяется! Ты исчезаешь!" Лиерен озадачилась: она не заметила ничего подобного, но взгляд Лоании теперь был устремлен в пространство.
"Ты не видишь меня, сестра, но наверняка слышишь?" - вопросила Лиерен, и Лоания кивнула: "Да, слышу... Но как будто издалека". Взору Лоании предстали картины Чернотопья, кое давным-давно сменили Выжженные Земли. Девушка поняла, что это - скорее всего - видение, и наверняка предупреждение. Действительно, в сердце Чернотопья возник Темный Портал, у подножья его - в нескольких шагах от Лоании - замер маг, сжимавший в руке хрустальный шар. "Время пришло!" - возвестил он, обращаясь к сфере, кою переполняли магические энергии. - "Гул'дан, вели своим чернокнижникам удвоить усилия! Врата откроются через несколько мгновений..."
"Это сам Медив!" - выдохнула Лоания, во все глаза глядя на легендарного чародея. "Кто это, Медив?!" - немедленно прозвучал бесплотный голос Лиерен. "Тише, сестра!" - шикнула Лоания, бросив опасливый взгляд на застывшего у Темного Портала мага. - "Вроде бы он не слышит меня и не видит, но испытывать судьбу я не желаю".
|
|
"...и твоя Орда устремится в сей благословенный, ни о чем не подозревающий мир!" - воскликнул Медив, и морок развеялся - Лоания вновь обнаружила себя внутри Каражана подле Лиерен. "Было ли это действительно предостережением, как ты и предполагала?" - осведомилась та. "Думаю, да... в какой-то мере", - кивнула Лоания. - "Я видела, как Медив, прежний хозяин этой башни, открывает Темный Портал, чтобы впустить в Азерот Гул'дана и его орочью Орду".
"Откуда они появятся?!" - воскликнула Лиерен, немедленно изготовившись к бою. "Нет, это произошло очень давно", - терпеливо разъяснила Лоания. - "Я просто наблюдала сей эпизод, не в силах что-либо изменить". "А почему я не увидела то же видение?" - поинтересовалась Лиерен. "Я... не знаю", - пожала плечами Лоания. - "Возможно, потому, что я обучалась магии и более восприимчива к подобному".
"Скажи... а это работает и в обратную сторону?" - деловито поинтересовалась Лиерен. - "Видения приходят к тебе... или же ты сама можешь отыскать их?" "Ты спрашиваешь, могу ли я отыскать видения, связанные с отцом?" - уточнила Лоания. "Если ты сумеешь узнать, что случилось с нашим отцом в Каражане, то нам останется лишь пройти по тому же пути и найти его!" - уверенно кивнула Лиерен. "Возможно", - неуверенно молвила Лоания. - "Если я сосредоточусь..."
И Лоания действительно узрела отца, ступившего в соседний чертог. Реальность изменилась для нее, и теперь зрела она прошлое, боясь разрушить предельную сосредоточенность и упустить видение.
|
|
Следуя указаниям сестры, Лиерен ступила в означенный чертог, где за обеденными столами восседали мертвяки, немедленно атаковавшие. Закрыв телом Лоанию, Лиерен вступила в бой, в то время как чародейка вещала о том, что произошло здесь годы назад. "Я вижу, как отец нас сражается с нежитью в этой самой комнате!" - говорила она, устремив отрешенный взгляд в пространство и не ведая о жарком сражении, ведущемся в нескольких шагах от нее. - "Мертвяки атакуют и нас теперь?" "Да!" - донес до нее приглушенный голос Лиерен. - "Но их здесь слишком много для одного воина! Как же наш отец справился с ними?" "Он отступил!" - молвила Лоания, и бросилась прочь через боковую дверь, следуя по стопам отца, пусть и прошло много лет с тех пор, как произошли события, явившиеся ей в ведении.
Захлопнув за собою дверь, ведущую в зал с мертвяками, Лиерен последовала за сестрой вверх по лестнице, но та остановилась, как вкопанная, в ужасе прижав ладони ко рту, ибо в видении предстали ей последние мгновения жизни доблестного Дугана. "Наш отец... мертв", - выдавила Лоания; слезы струились по ее лицу. "Но ты же видела его, произнеся заклинание на Воздушном Пике!" - воскликнула Лиерен, отказываясь верить услышанному. "Возможно, то было видение иного времени", - отвечала Лоания, прижав ладони к лицу. - "Или же... его призрак". "Кто же убил его?!" - прорычала Лиерен.
|
|
"Я!" - из теней выступил сатир, окинул девушек внимательным взглядом. - "Я - Терестиан Злобное Копыто. Я убил паладина по имени Дуган, и сейчас прикончу ее дочурок". Лиерен бросилась в атаку, но заклинание сестры отбросило ее в сторону. С существом, обладающим столь внушительными магическими силами, как этот сатир, справиться может лишь магия. Но Лоания не заметила, как ступила в начертанный на полу магический круг, и взметнувшиеся цепи оплели ее руки.
Немедленно, к сатиру бросилась Лиерен, занося молот для удара. "В тебе нет магии", - констатировал Терестиан, наблюдая за приближением девушки. - "Посему ты присоединишься к отцу в посмертии". "Я никогда не допущу этого, монстр", - усмехнулась Лиерен. Но сатир щелкнул пальцами, и множество монстров выступили из теней чертога, устремившись к девушке. Но та, раскидав их в стороны, подоспела к опешившему сатиру, и, ухватив того одной рукой за бороденку, нанесла удар молотом.
Разбив голову Терестиану, Лиерен бросила взгляд на сестру; цепи, сдерживающие ту, бесследно исчезли. Чуть в стороне от зала, в котором они находились, близняшки заметили библиотеку, и пребывавший в ней призрак мага. "Возможно, он сможет сказать нам, где отыскать отца, чтобы мы освободили его дух так же, как и матери", - молвила Лиерен, бесстрашно устремившись к призраку.
"Что с вами случилось?" - обратился к девушкам тот, и, указав на кровь сатира, покрывающую тело Лиерен, осведомился: "Это кровь? Это дело рук Медива? Вы разгневали Медива?" "Хватит о Медиве!" - разъярилась Лиерен. - "Мы пришли сюда, чтобы спасти отца!" "Спасти отца", - процедил маг, и неожиданно атаковал, заклинанием отбросив Лиерен в сторону. "Разве я тоже не отец?!" - орал призрак. - "Почему же мой сын, Медив, не спасет меня? Почему вместо благодати посмертия я остаюсь в заточении в Каражане?! Но, боюсь, это не имеет значения. Меня нельзя спасти... ровно как и вашего отца".
Поднявшись на ноги, Лиерен устремилась было к призраку с молотом, занесенным для удара, но маг неожиданно вытянул руку, приказывая ей остановиться. "Погоди", - промолвил он, недобро усмехнувшись. - "Есть способ. Очень простой, но ты до него не додумалась. Но сейчас идея придется тебе по душе". Лоания с ужасом наблюдала, как взгляд сестры теряет осмысленность, и поддается она гипнотическому воздействию магии чародея - отца Медива. Иное заклинание последнего направило меч в сердце Лиерен, и клинок медленно поплыл по воздуху к намеченной жертве. "Подумай, насколько проще будет твоему отцу, если ты станешь сражаться рука об руку с ним", - говорил маг. В отчаянии Лоания вновь произнесла заклинание, должное позволить ей связаться с отцом...
Клинок пронзил кольчугу обездвиженной Лиерен, но в следующее мгновение оказался отбит в сторону мечом соткавшегося подле дочери прирака Дугана. Маг рухнул на колени, закрыв голову руками. "Простите, я не понимаю, что творю!" - возопил он, съежившись под гневным взором паладина. - "Это Медив! Это все Медив!" "А ты позволил этому случиться, Аран", - молвил паладин, направив меч на чародея. - "Не позволяй мне пожалеть о милосердии, проявленном по отношению к тебе". Лиерен впервые в жизни устремила взор на призрачные очертания отца.
"Ты похожа на мать", - с неожиданной теплотой молвил тот. "Это правда?!" - воскликнула Лиерен. - "Ты заточен в Каражане?!" "Да", - отвечал дух Дугана. "Тогда я останусь с тобой и..." - запальчиво начала Лиерен, но призрак покачал головой. "Мы не можем быть вместе", - молвил он. - "Время идет по-разному для мертвых, остающихся в стенах Каражана... Прошлое, настоящее и будущее переплетаются случайным образом, поглощая нас. В любое время башня может переместить меня в иное место и время в этих стенах... как и Арана". "Я проклинаю своего сына и его башню!" - взвыл призрак Ниелана Арана, прежде чем исчезнуть вовсе.
"Мы не должны медлить, чтобы я успел вывести вас из башни до того, как время мое истечет", - продолжал Дуган, после чего велел Лиерен взять на руки лишившуюся сознания сестру. "Кстати, как вы оказались в Каражане?" - поинтересовался он. "Лоания сотворила заклятие телепортации", - отвечала Лиерен. "Понятно..." - призрак задумчиво постучал костяшкой пальца по подбородку. - "Возможно, вы сумеем привести ее в чувство".
Дуган указал Лиерен путь на вершину башни, где они и остановились, надеясь, что свежий воздух приведет Лоанию в чувство. "Зло этой башни вскоре придет за вами", - произнес дух паладина. - "Я задержу его так долго, как смогу..." "Отец", - всхлипнула Лиерен. - "Прости, что не могу спасти тебя. Прости, что не смогла спасти маму. Она..." "Я знаю", - улыбнулся Дуган. - "Каражан давным-давно явил мне судьбу твоей матери. И коснулся рукою ее лица так же, как сейчас касаюсь твоего. Лиерен... есть вещи, которые не изменить".
"Но я - не дух!" - выкрикнула девушка. - "И пока еще Каражан не властен надо мною! Должно же быть что-то, чем я могу помочь тебе!" "Моя судьба была предрешена давным-давно..." - промолвил Дуган. - "И я принял ее. Как должна принять и ты. Иногда величайшая мудрость состоит в том, чтобы осознать, что битва проиграна... а величайшая сила в том, чтобы жить дальше. Разбуди сестру. Передай ей, что я люблю ее. И поблагодари Кардана и Вольдану за все, что они сделали".
Пробудившаяся Лоания с улыбкой следила за образом отца, развеявшемся в ночном воздухе. Сестры долго молчали, но сильный удар в запертую Лиерен дверь, ведущую на крышу башни, вернул их к действительности. Что бы ни ломилось в нее, навряд ли испытывало оно добрые намерения по отношению к двум нежеланным гостям.
"Ты должна сотворить заклятие телепортации!" - воскликнула Лиерен, обращаясь к Лоании, но та сокрушенно покачала головой: "У меня не осталось сил". "Можешь воспользоваться моими?" - напрямую спросила Лиерен, и сестра ее неуверенно кивнула: "Да... Но ты не обучена... Это может убить тебя..." "Быстрее", - молвила Лиерен, сжав ладони Лоании. - "Пришло время и мне рискнуть жизнью вместо тебя".
Дверь распахнулась, и сонм нежити ворвался на крышу Каражана, но сестры уже исчезли во вспышке света...
Лоания пробудилась от настойчивого стука в дверь, села в постели, с недоумением оглядываясь по сторонам. В опочивальню заглянул Кардан, пожелал девушке доброй ночи, после чего удалился.
Из смежной комнаты показалась Лиерен, успевшая принять ванну и смыть с себя кровь. Но волосы девушки изрядно поседели. "Как долго я пребывала без сознания?" - обратилась к сестре Лоания. "Недолго", - отвечала Лиерен. - "Ты искусная чародейка, сестра. Возможно, столь же искусная в магии, как я - в воинском деле. Почти".
Лиерен порывисто обняла сестру. "Ты восстановила свои силы?" - поинтересовалась она, и Лоания кивнула: "Полностью. Благодаря твоей жертве. Твои волосы... седы. О, Лиерен... прости меня. За многое". "Я не могу одерживать победу в каждом сражении", - отвечала Лиерен, внимательно разглядывая себя в настенное зеркало. - "Теперь я это поняла. Если в упрямстве своем я позабуду об этом, зеркало мне напомнит".
"По крайней мере, пребывающий в заточении дух нашего отца остается несломленным", - произнесла Лоания, и Лиерен, обняв сестру, тихо молвила: "Как и наши, сестра... как и наши".
***
Раз в год появляется он в ночном небе в канун праздника Тыквовина - таинственный и смертоносный Всадник без головы. Восседая на закованном в черную броню жеребце, несет он гибель селянам Восточных Королевств, сжигая целые деревни, не щадя ни женщин, ни стариков. "Пришел час расплаты!" - возвещает всадник, разя несчастных.
И не ведает никто, какие же силы породили сей ужас. Он глаголит о воздаянии, но сам исполнен всепоглощающей ярости. Суть его - демонические энергии, и Всадник без головы, объятый изумрудным пламенем, расправляется как с грешниками, так и с невинными. Смертные могут лишь надеяться на то, что удастся им скрыться от гнева его, и молят Свет об избавлении.
Но что же в действительности породило эту сущность?.. Вернемся же в год двадцатый после открытия Темного Портала. В те далекие дни принц Артас забрал флот Лордерона в Нортренд, преследуя Мал'ганиса, а паладины Серебряной Длани из последних сил противостояли мертвякам - жертвам гибельной чумы.
Сир Томас Томсон вел за собою паладинов в бой, разя богомерзкую Плеть, численностью впятеро превосходящую их собственные силы. Победу за победой одерживали воители Света... и все же терпели поражение, ибо мертвякам, казалось, нет числа... Когда принц Артас приказал им уничтожить жителей Стратолма, сил Томас ни на мгновение не усомнился в том, что приказ сей исполнять не следует. Ведь оный шел вразрез с их священным долгом - защищать мирян Лордерона. Лорд Утер был прав, возражая Артасу: должен быть иной способ отвратить беду!
И все же люди в городке, где остановился отряд паладинов, умирали от страшной чумы - один за одним. Стоя на коленях в городской часовне, сир Томас истово молился, вопрошая Свет, почему же все их усилия не могут остановить распространение гибельной чумы? К тому же, припасов у них осталось совсем немного, ведь зерно из Андорала оказалось зараженным, и ныне угроза голода нависла над окрестными землями. Быть может, страдания ниспосланы мирянам во имя некоей высшей цели, но сир Томас не понимал, в чем она может состоять. "О, Свет, направь меня", - шептал он. - "Помоги мне понять".
Скрипнула дверь, и в часовню заглянул мальчуган. "Сир Томас!" - радостно воскликнул он, разглядев коленопреклоненного паладина. - "Прибыли целых три телеги со свежей едой! И письмо для тебя!" Улыбнувшись, сир Томас принял у мальчишки пергаментный свиток, пробежал глазами текст письма. "Благодарение Свету!" - выдохнул он. - "Нам стоит поблагодарить барона Ривендара! Он всегда делился своим богатством с народом".
Наказав мальчугану, Филлипу, бежать и становить в очередь за свежим хлебом и овощами, сир Томас вновь опустился на колени пред алтарем. "О, Благой Свет, прости сомнения слуги своего", - шептал паладин, и слезы струились из очей его. - "Не подвергнутая испытанию вера сродни незакаленному клинку. Да придаст испытание сие сил жителям Лордерона и сделает нас достойными чадами твоими".
Но надежды Томаса разбились сей же ночью; казалось, высшие силы насмехаются над молитвами его жесточайшим образом. Вкусив доставленного провианта, около тысячи жителей городка обратились в бездушных рабов Короля Мертвых.
Свет даровал сиру Томасу силы принести им избавление, после чего паладин устремился в Хиллсбрад, где поведал о случившемся лидерам ордена Серебряной Длани. "Барону за многое предстоит ответить", - закончил он, в качестве доказательства передав паладинам письмо Ривендара. "Помяните мои слова: этот город окажется не последним", - скорбно произнес Сайдан Датрохан, и Исильен кивнул, соглашаясь со словами лорда-командующего: "Доказательства неопровержимы. Письмо написано рукою самого Ривендара. Он предал нас". "Если так, потери наши будут велики", - заключил Аббендис. - "А смерть каждого воина означает увеличение числа мертвяков Плети".
"В том моя вина, милорды", - вздохнул сир Томас, опустив взгляд. - "Если бы я принял предосто..." "Ты не мог знать", - мягко промолвил Датрохан, положив руку паладину на плечо. - "И это еще не конец, к тому же. Верховный лорд Александрос Могрейн направился в Железную Кузню, где обретет он оружие, которое направит против Плети". "Если учесть, что дворфским мастеровым можно доверять", - поморщился Аббендис. - "А пока мы должны решить, как нам надлежит действовать".
"Согласен", - кивнул Исильен, и обратился к Томсону. - "Томас, ты показал себя молодцом. Свободен". "Но, милорд..." - выдохнул паладин, не в силах поверить услышанному. "Усталая армия - ослабленная армия", - произнес Исильен известную догму. - "Отправляйся домой и как следует отдохни".
Хоть и не желал сир Томас оставлять братьев-паладинов в столь тяжкий час, Датрохан убедил его отправиться домой, к семье, и провести время в обществе любимых.
...Детишки сира Томаса и супруга его Сюзанна были несказанно поражены, когда несколько дней спустя отец семейства появился на пороге их фермы, что к юго-западу от Агаманд Миллса. Доспехи паладина покрывала засохшая кровь, но он лишь сказал, что столкнулся с нежитью по пути.
"У меня дурные вести", - обратился Томас к супруге, как только переступил порог. - "Король Теренас мертв. Убит. Столица пала. Это Артас. Он... ведет за собой армию Плети по землям Лордерона". "Ты говорил, что Нортренд - суровые земли", - вздохнула женщина, скорбно качая головой. - "Возможно, они свели его с ума". "Нет", - твердо произнес Томас. - "Вспомни о резне, которую он и его люди учинили в Стратолме. Если это безумие, семена оного пребывали с ним задолго до отплытия на север. Он и иные предатели не должны остаться безнаказанными, чтобы и дальше чинить свои темные деяния. Слишком много людей погибло, но самое страшное, многие из них влились в ряды Плети".
"Но ведь некогда ты называл его братом!" - воскликнула Сюзанна, не узнавая в ожесточившемся и суровом человека перед нею любимого мужа, доблестного и справедливого. - "Должен же быть в вашем ордене кто-то, кто сумеет воззвать к его душе!" "Ты что, не слышала меня?!" - сир Томас повысил голос, чего доселе не делал никогда в разговорах с супругой. - "Столица в руинах! Он убил собственного отца!! Мотивы его отныне не имеют значения. Преступления его непростительны. Он - враг... и таковым был уже давно. Мы - глупцы, коль не сумели понять этого раньше".
...Следующие несколько дней оказались удивительно бедны на события. Мертвяки Плети не показывались, и сир Томас смог наконец-то отдохнуть от бесконечных сражений и посвятить время любимой семье. Днем он работал в поле, вечерами же вся семья собиралась у камина, и Томас рассказывал сыну и дочери волшебные сказки. Но на этот раз детишки спрашивали отца об Артасе Менетиле, и о причинах сделанного им выбора. И сир Томас поведал им притчу.
"Приведенная в ярость бестолковостью избалованного принца, таинственная старуха прокляла его самого и его семью", - вещал паладин. - "Король погрузился в тенета зачарованного сна", - сказала она принцу. - "Достань меч из озера, или через три дня он умрет". У тебя есть время до заката третьего дня. Избалованный принц ступил в озеро, но что-то коснулось его ступней и он выпрыгнул на берег. Вскоре он обнаружил, что в озеро полным-полно плотоядных рыбешек. Таинственная старуха доходчиво объяснила, что принц должен достать меч в одиночку и без посторонней помощи. В течение следующих двух дней он, казалось, испробовал все способы для этого. Он попытался выудить меч удочкой, но крючок оказался слишком мал, а меч - чересчур тяжел. Он заворачивал куски мяса в ткань и бросал их в озеро, но рыбы съедали мясо в считанные мгновения. И неважно, как много мяса бросал он им, рыбы всегда оставались голодны. Озеро было глубоким, и невозможно было спуститься в него в доспехах: он бы просто утонул. Наконец, отчаявшийся принц понял, что должен действовать, или отец его умрет. Посему он обернулся в кожи и нырнул в озеро. Рыбы немедленно напали на него, но он продолжал плыть так быстро, как только мог! Истекающий кровью и слабеющий с каждым мгновением, он сжал ладонь на рукояти меча. А затем поплыл вверх, сжимая меч в руке, сражаясь за каждый дюйм, а рыбы продолжала грызть его плоть. Наконец, он швырнул меч на берег, а рыбы утащили его под воду".
Сир Томас замолчал; глаза ребятишек наполнились слезами. "Ч-что это означает?" - выдавил наконец мальчуган. "Король был спасен", - пояснил паладин. - "Проклятие снято. Кровь принца смыла его грех... Вы спрашивали, почему принц Артас совершил так много плохих поступков. Потому, что он сделал легкие выборы. Куда сложнее было бы остаться и сражаться за Лордерон. Добрые люди погибли, делая именно это. Но никто не говорил, что следовать путем Света легко. Донельзя тяжело быть честным и готовым к самопожертвованию. Тяжело сражаться за добро. Будь оно не так, поборников добра не называли бы героями".
Ночью, когда ребята улеглись, сир Томас поведал Сюзанне о леди Джайне Праудмур и о стремлении ее покинуть земли Альянса. Как и ожидалась, женщине предложение супруга пришлось не по душе, ибо неведомое страшило... к тому же, сам сир Томас не стремился к дальним берегам. "Мне наплевать, сколь могущественна эта чародейка, Джайна Праудмур, или сколькими державами правит ее отец!" - ярилась она. "Лишь одной, и этого достаточно", - спокойно произнес сир Томас. - "Флотилии Кул Тираса позавидует любая другая держава".
"И я никогда не слышала об этом Калимдоре!" - продолжала возражать Сюзанна. - "Похоже на одну из этих страшилок, которые ты рассказываешь детям". "В Лордероне становится опасно", - произнес паладин. - "Вы с детьми будете в безопасности под защитой Праудмур".
Вздохнув, женщина прильнула к супругу, взглянула ему прямо в глаза. "Тогда отправляйся с нами", - прошептала она. "Ты знаешь, что я не могу", - покачал головой Томас. - "Неважно, сколько кораблей пришлет Кул Тирас, места для всех все равно не хватит. Серебряная Длань должна защитить тех, кто останется на этих землях. Обретя могущественный меч Испепеляющий, Верховный лорд Могрейн успешно противостоит натиску Плети. Ход войны изменяется в нашу пользу. Если нас поведут за собою лорд Утер и Верховный лорд Могрейн, мы наверняка вытесним мертвяков с нашей земли! Мне же необходимо знать, что вы в безопасности".
"А нам необходимо знать, что в безопасности ты", - твердо молвила Сюзанна. - "Я хорошо тебя знаю. Ты беспокоишься о всех, кроме себя! Если мы отправимся в Калимдор, то никогда тебя больше не увидим. Так ведь? Если ты останешься, любимый... мы тоже останемся". Сир Томас тяжело вздохнул, признавая поражение...
На следующее утро ферму Томсонов навестил паладин Серебряной Длани, и после визита его сир Томас долгие часы провел, отстраненно глядя в пространство и водя по клинку точильным бруском. Наконец, супруга не выдержала, потребовала рассказать, что произошло, ибо паладин поведением своим пугал и ее, и детей.
"Лорд Утер - Светоносный, столп нашего ордена - мертв", - потухшим голосом отвечал сир Томас. - "И вместе с ними головы сложили лучшие из нашего ордена". До боли сжал паладин острие меча, не замечая, как рассеченные пальцы его окрасились кровью. "Снова Артас!" - с ненавистью прорычал он. - "Будь проклято имя его! Не придумано еще достаточного наказания за его предательство!.. Ты должна забрать детей и уходить. Я... не могу потерять тебя. Не могу". Он порывисто обнял жену, и та согласно кивнула. "Хорошо, любимый", - тихо прошептала она. - "Мы сделаем так, как ты просишь. Мы отправимся на Калимдор".
...Проводив жену и детей на борт корабля, что отправится в долгий путь через Великое Море, сир Томас Томсон вернулся в оплот ордена Серебряной Длани, где предстал пред лордом-командующим Сайданом Датроханом. "А, Томас, спасибо, что заехал", - буднично произнес тот. - "Твоя семья теперь в безопасности?" "Я сам привел их на корабль", - кивнул паладин. - "Приближается буря. Но к тому времени флот уже выйдет в море".
"Подобные расставания тяжелы", - задумчиво произнес Датрохан. "Моя жена не хотела уезжать", - тихо произнес Томас, и лорд-командующий уважительно кивнул: "Да? У твоей Сюзанны сердце воина". "Уж пусть лучше у нее будет сердце матери", - возразил Томас, в упор глядя на Датрохана; разговор этот вызывал у него смутное беспокойство.
"Но это - одно и то же", - улыбнулся Датрохан, дружески положив руку Томасу на плечо. - "Разве ты не почувствовал этого, когда сражался с Плетью? Разве не думал ты о павших товарищах и не наполнял тебя праведный гнев? Разве не будет каждый испытывать неописуемую ярость при мысли о зле, угрожающем их любимым? Мы сражаемся изо всех сил чтобы защитить то, что любим больше всего".
"Да, наверное, ты прав", - вздохнул Томас. - "Я просто хочу, чтобы с семьей моей все было хорошо". "Конечно же, хочешь", - согласно кивнул Датрохан, разворачивая на столе карту Лордерона. - "Однако мы не может быть в полной безопасности, пока не умрем, верно? А в эти страшные времена даже и тогда. Так что, брат, давай поговорим о будущем".
Многие из сильнейших паладинов пали в сражениях, но изрядно поредевший орден Серебряной Длани продолжал свою борьбу. Силы Короля Лича отступать не желали, и продолжали свое шествие по землям Лордерона. Четыре года паладины продолжали сражаться, ведомые за собою Верховным лордом Александросом Могрейном. Но он погиб.
И орден Серебряной Длани оказался расколот; часть паладинов, ведомая лордом Максвеллом Тиросусом, покинула остальных, образовавших орден Алых Крестоносцев. Члены оного поклялись очистить мир от нежити, и не постоят за ценой ради достижения сей благой цели. А цена, казалось, лишь возрастала с каждым сражением. И Крестоносцы перестали обращать на нее внимание.
...Отряд Алых Крестоносцев проследовал в городские врата, дабы внимательно осмотреть население на предмет чумы. Городской люд смотрел на рыцарей настороженно, испуганно. Вперед выступил городской голова, поклонился предводителям отряда - Сайдану Датрохану и Томасу Томсону. "Добро пожаловать, Крестоносцы!" - с напускным радушием воскликнул он. - "Мы благодарны вам за те усилия, что прилагаете вы в борьбе с распространением чумы. Но в моем городе этого недуга вы не найдете, можете проверить!"
"Как я и предполагал", - вздохнул Датрохан, обращаясь к Томасу. - "Хоть и тяжело мне это говорить, боюсь, мы уже слишком поздно". "Слишком поздно?" - нахмурился крестоносец. - "Я не вижу и следа чумы". "Сперва чума распространялась через зерно, но затем Король Мертвых перешел к иным методам", - шепотом пояснил лорд-командующий. - "Все больше предателей присоединяется к нему с каждым годом, привлеченные обещанием бессмертия... Бессмертия, ха! Скорее уж - бесконечного рабства. Многие утратили свою веру в Свет. Многие решили спасти жизни, принеся в жертву души. Враг стал действовать более решительно. И мы должны последовать его примеру. Посмотри внимательно на этих людей, брат, и скажи мне, что ты видишь". "Вижу, что одеяния на них разнятся", - неуверенно произнес Томас.
"Верно", - кивнул Датрохан. - "Они бегут от Плети, привлеченные обещанием крова над головой. Должно быть, вести от этом далеко распространились". "И я понимаю, почему", - произнес Томас. - "Пока что город беды обходили стороной. Эти люди следят за собой и хорошо питаются". "Что необычно в нынешние времена", - со значением произнес Датрохан. - "Учитывая жалкие стены этого городка".
Теперь, когда Томас уловил мысль лорда-командующего, он перевел взгляд на людей, с тревогой следящих за каждых их шагом. Стражников немного, и все молоды и неопытны... Навряд ли они даже одну атаку нежити отразят. Как же они сумели привести сюда остальных? Они похожи не на закаленных в боях ветеранов, а на испуганных детишек... Откуда же они берут припасы, чтобы прокормить горожан?
"Ты говоришь, что среди них - пособник Плети", - заключил Томас; брови его сошлись у переносицы. "Весьма терпеливый и хладнокровный", - продолжил Датрохан. - "Он доставлял в город припасы и защищал его на протяжении недель и месяцев, распространяя весть о том, что город этот свободен от чумы. Он ждал, когда население разрастется достаточно, чтобы затем обрушить на него чуму. И, учитывая нынешнюю численность населения города, процесс наверняка уже пошел".