Новые цепи Англии, или Серьезные опасения части народа относительно республики

Джон Лильберн (1614–1657)

• Новые цепи Англии, или Серьезные опасения части народа относительно республики
• Вторая часть «Новых цепей Англии»

Лильберн родился в семье мелкопоместного дворянина. Учась торговым делам в Лондоне, он не раз бывал за границей, что оказало большое влияние на формирование мировоззрения будущего публициста. Когда в Англии началась гражданская война, Лильберн участвовал в ней на стороне противников короля, был ранен, пленен и едва избежал расстрела. Вскоре он вышел в отставку, начал писать памфлеты и стал идеологом и руководителем левеллеров – партии мелких торговцев и собственников, выступавших за установление республики и предоставление широкого избирательного права.

За памфлеты «Новые цепи Англии» и «Вторая часть Новых цепей Англии» Лильберн был арестован и заключен в тюрьму. Он выиграл судебный процесс, был оправдан, а затем выслан из страны. По возвращении на родину Лильберна заключили в тюрьму, где он умер.

Новые цепи Англии, или Серьезные опасения части народа относительно республики

Представлено высшей власти Англии – народным представителям, собранным в парламенте, – подполковником Джоном Лильберном и разными гражданами города Лондона и предместья Соутворк 26 февраля 1649 г. ¹

До сих пор вы сделали нации много справедливого; вам принадлежит честь объявить, что Божий народ есть источник всякой справедливой власти; тем самым вы дали нам прямые основания надеяться, что вы действительно стремитесь к свободе и счастью народа. Однако, так как путь к этому был часто ошибочен вследствие поспешности и неправильности в суждениях, те, которые желали лучшего, уклонились в сторону, к явному ущербу ваших избирателей и, в конце концов, привели народ в положение, близкое к рабству, в то самое время, когда народ думал, что его ведут к свободе. Так как печальный опыт открыл эту истину, то, кажется, есть основание полагать, что вы серьезно выслушаете то, что мы собираемся теперь представить вам для раскрытия и предупреждения этой великой опасности.

Мы были первыми инициаторами в составлении и борьбе за Народное соглашение, которое содержит верное и справедливое средство для устранения продолжительных и утомительных страданий этой нации, вызванных не чем иным, как незнанием наших правителей. Но Народное соглашение, разработанное и представленное офицерами армии вашей почтенной палате, подвергнуто ими столь значительным изменениям, что мы должны высказать по поводу его наши серьезные опасения.

Мы очень радуемся тому, что Соглашение оказалось приемлемым для вашей почтенной палаты, его превосходительства и офицеров армии. Мы считаем его в принципе хорошим и полезным для республики и не сомневаемся в том, что вы намереваетесь защитить тех из народа, которые еще не потеряли своего прирожденного права и относятся критически к этому, как и всякому другому, проекту так, как им укажет Бог или их разум.

То же, что мы хотим сказать, касается, скорее, ряда отдельных пунктов этого Соглашения, которые являются неудовлетворительными с точек зрения тех, кто серьезно желает Народного соглашения; кроме того, многие важные требования совсем отсутствуют в проекте и их необходимо включить, а именно:

1. Ваши просители очень обеспокоены тем, что должны быть промежутки между окончанием работ настоящего парламента и началом сессии будущего. Они желают, чтобы настоящий парламент, который недавно, в такое короткое время, совершил столь великие дела в целях освобождения народа, не расходился до тех пор, пока он не сможет с полной безопасностью передать эти свободы в руки другого народного представительства, и не отдавал (хотя бы на короткое время) народ во власть Государственного совета, учреждения совершенно нового и не имеющего прецедента. Ваши просители опасаются, как бы Государственный совет не превратил свою власть в постоянную и не упразднил навсегда самый парламент.

2. Наименьшую опасность они видят в том, что Соглашением, предложенным офицерами, деятельность будущего парламента определяется в 6 месяцев, а Государственного совета – в 18 месяцев. В это время они (члены Государственного совета), если даже будет доказана их коррупция, имея командование на суше и на море, будут иметь полную возможность сделать себя абсолютными и безответственными. Ваши просители высказываются за годичный парламент, ограниченный, как того требует разум, не распускаемый, заседающий по его собственному благоусмотрению в течение года и не более, чтобы после этого немедленно на его место заступали вновь избранные представители, чтобы между сессиями власть поручалась комитету также из членов парламента, ограниченному и связанному, как обычно, специальными инструкциями и ответственному перед ближайшей сессией со стороны Государственного совета, какие имеют место в настоящее время.

3. Ваши просители не удовлетворены фразой, где сказано, что «власть народных представителей будет простираться на учреждение и упразднение судов», так как это может быть истолковано в отношении суда 12 присяжных. Ваши просители находят, что этот суд, такой равный и справедливый, не должен подвергаться никаким изменениям. Неясно также, что понимается под словами «народные представители имеют высшую конечную власть». Ваши просители полагают, что власть депутатов состоит лишь в издании законов, правил и инструкций для судов и лиц, назначенных по закону для исполнения их, которым должны подчиняться одинаково как члены республики, так и парламента. Неразумно, несправедливо и губительно для народа, чтобы законодатели были одновременно и исполнителями законов.

4. Хотя в Народном соглашении предусматривается, что последующими законами будет установлено, что никакое лицо в силу держания, пожалования, хартии, патента, степени или по рождению не будет поставлено в привилегированное положение в отношении подчинения закону или в силу других привилегий и не уничтожает и не отменяет этого покровительства по закону и в силу других привилегий и не делает всех таких лиц, как лордов и других, такими же ответственными лично и имущественно перед законом, как и всех прочих людей, как это должно бы быть согласно разуму и совести.

5. Ваши просители весьма не удовлетворены тем, что в Соглашение внесены оговорки относительно власти народного представительства в делах религии, ибо это приведет лишь к крайней запутанности и неясности в вопросе, где требуется особенная ясность и точность. Ничто еще не причиняло нации в прошлом таких бедствий, как это вмешательство парламента в религиозные дела.

6. Ваши просители считают абсолютно необходимым, чтобы в Соглашении было оговорено об уничтожении навсегда королевской власти и установлении гарантии против восстановления палаты лордов. И того и другого нет в представленном вам Соглашении.

7. Ваши просители считают необходимым уничтожить общеизвестные и тягостные нужды, как-то: десятины, угнетающие промышленность страны и препятствующие улучшению земледелия, акцизы и пошлины, этих тайных воров и разбойников, иссушающих состояние людей бедного и среднего сорта и наиболее разрушающих торговлю, превосходящие своим вредом корабельные деньги, патенты и проекты, существовавшие до настоящего парламента; необходимо уничтожить также все существующие монопольные компании, тормозящие и разрушающие производство и окраску суконных изделий и другие полезные профессии, благодаря которым тысячи бедных людей, готовых теперь умереть с голоду, могли бы найти работу, если бы торговля восстановила свою собственную свободу.

Ваши просители находят равным образом, что три вышеупомянутых бедствия – монопольные компании, акцизы и пошлины – наносят чрезмерный ущерб мореплаванию и судоходству и поэтому обездоливают моряков и прибрежных жителей; именно они имели немалое влияние на последние несчастные мятежи, которые так сильно подвергли опасности нацию и так много способствовали нашим врагам. Они (просители) также желают, чтобы были установлены на будущее время равные и менее тягостные способы взимания налогов, так как существующие способы обложения весьма обременительны, а связанные с ними большое вознаграждение и жалованье для чиновников отнимают большую часть денег, предназначенных на армию, и порождают самую бесчестную коррупцию.

Ваши просители желают уничтожить всякое заключение в тюрьму несостоятельных должников и обеспечить некоторые действительные меры, чтобы принудить к быстрому платежу всех тех, которые могут платить и не позволять им укрываться в тюрьмах, где они живут в изобилии, в то время как их кредиторы разоряются.

Ваши просители также требуют обеспечения работой и хорошим содержанием всякого рода бедняков, престарелых и больных и установить более скорые и менее тягостные и обременительные способы для решения судебных тяжб, так как теперь целые семьи разоряются, отстаивая свои права. Все это, хотя составляет предмет самого большого и живого беспокойства народа, опущено в Соглашении, которое находится пред вами.

Эти и подобные требования, составляющие содержание Народного соглашения, по мнению ваших просителей, сделали бы невозможным для народных представителей безнаказанно причинять сколько-нибудь значительный вред республике. Ваши просители считают чрезмерно утомительным и вредным, чтобы народ постоянно обращался к своим представителям с петициями для исправления таких зол, которые могут быть уничтожены ими сразу, или бы зависел в своих делах, столь важных для его счастья и свободы, от неверных суждений некоторых членов парламента, готовых возобновлять то, что другие уничтожили.

Что касается пользования правами и свободами, заключающимися в настоящем Народном соглашении и принадлежащими народу, от которого исходит всякая справедливая власть, – ваши просители надеются и ожидают, что вы и армия поможете народу осуществить их. Мы желаем лишь, чтобы вы публично заявили о том, что вы намерены защитить тех, кто еще не потерял своих вольностей, чтобы предоставленное вам Народное соглашение было опубликовано для всеобщего сведения и была назначена комиссия для его рассмотрения и удаления из проекта всего того, что абсолютно противоречит природе свободного Народного соглашения, чтобы мы таким образом были уверены, что вы не намереваетесь допустить насилие во всем этом.

Но хотя мы и представили наши соображения и пожелания, касающиеся этого великого дела Народного соглашения, и готовы убедить самих себя, что ничто не обманет наших надежд, которые мы на нем строили, – все же за последнее время мы видели и слышали немало такого, что не только оправдывает наши опасения по поводу принятия Народного соглашения в такой форме, но и прямо угрожает нам рабством и полною гибелью.

Мы крайне удивлены тем, что, несмотря на величайшие идеи свободы, каких до сих пор не создавал ни этот народ и никакой другой народ в мире; несмотря на огромные потери крови и средств, которые потребовались, чтобы приобрести эти свободы; несмотря на многие замечательные и даже чудесные победы, которыми Богу угодно было ознаменовать это справедливое дело; несмотря на чрезвычайные тягости и мучения народа; несмотря на все это, ваша палата неоднократно оказывалась в руках ваших слуг, лицемерно показывающих вид, будто они намерены защищать эти ваши прирожденные свободы.

В самом деле, когда мы посмотрим, какие мучения и страдания народ испытал от расстройства торговли, дороговизны продуктов и многих других бедствий, например, военных постоев, насилий и прочих тягостей, связанных с войной, то мы найдем, что его поддерживала во всем этом только надежда на свободу и на то, что государство будет в конце концов благоустроено.

Когда народу был указан путь Народного соглашения и это Народное соглашение обсуждалось, в том числе и вами самими, все ждали и надеялись, что скоро получат это дорогое приобретение – и вдруг, о ужас! Мы слышим и видим, что в действительности дело идет к совершенно противоположному, что все эти замечательные свободы направляются теперь и осуществляются некими тайными могущественными влияниями, стремящимися ни к чему другому, как установлению абсолютного господства над республикой. Не имея возможности достичь этого господства другим путем, лишь принятием наших, получивших всеобщее одобрение принципов, они скрывают под их внешней прекрасной формой совсем иные, свои планы, чтобы иметь влияние на возможно большее число добрых и благочестивых людей (действительно стремящихся к добрым целям) и делать их невольным орудием порабощения, их собственного и всей страны.

Ибо, где то благо, где та свобода, о которых так много говорили и за которые так дорого заплачено?

Если мы посмотрим на то, что сделала ваша палата с того времени, как она провозгласила себя верховной властью и освободилась от власти лордов, то мы найдем прежде всего установление высшей судебной палаты. Вследствие этого величайший оплот нашей безопасности – суд 12 присяжных – обесценен; всякая свобода отвода судей заменена судом случайных лиц, выбранных необычным путем. Мы не можем допустить этого, хотя бы в данном случае имелся в виду суд против наших политических врагов, ибо хорошо известно, что это обычная политика всех узурпаторов: сначала вводить определенные меры против врагов, чтобы таким образом легче их можно было провести, а потом, когда они будут допущены, использовать их против всех. Это – первый случай нарушения свободы.

Следующим нарушением является ваш приговор над одним членом палаты за высказанное им суждение в отношении религии. Это прямо противоположно пункту Народного соглашения, где говорится о религии.

Далее акт о принудительной службе матросов противоречит даже офицерскому Народному соглашению.

Новым нарушением свободы было преследование печати. Тщательно выполняются самые суровые и неразумные указы парламентеров, изданные еще при господстве Голлиса и Степльтона, запрещающие нам говорить правду и разоблачать тиранию; исполнение этих указов, розыск, наложение штрафов, заключение в тюрьму и прочие наказания по делам печати поручены главнокомандующему армией и его военному суду. Таким образом, с нами поступают так, как в старые времена поступали с честными пуританами епископы, которые формально издавали законы против папистов, а в действительности применяли их против пуритан, заставляя их на себе чувствовать всю строгость этих законов. Это осуществлялось ежедневно с величайшей жестокостью, так что никогда еще, начиная со времени созыва настоящего парламента, свободы не подвергались большим нарушениям, к великому раздражению солдат армии, как об этом ясно свидетельствует их последняя петиция.

Далее, народ ожидал, что Канцлерский и Вестминстерский суды, их судьи и чиновники будут реформированы, что будет установлен лучший и более справедливый способ разрешения тяжб и будут уничтожены разорительные расходы народа по ведению судебных дел. Вместо этого по старому взимаются высокие служебные пошлины и, кроме того, отпущены новые тысячи фунтов стерлингов в качестве дополнительного жалованья судьям. Из всей той судебной волокиты и бессмыслицы, которая считалась и во времена злейшей коррупции величайшим и несносным бременем, в настоящее время ничего не уничтожено.

А как принимали тех петиционеров, которые вносили предложения от имени народа? Иногда им выражали ничего не значащую благодарность, в то время как их пожелания совсем не рассматривались; а иногда их встречали упреками и угрозами за их настойчивость и упорство в отношении государственных интересов и даже жестокими постановлениями вплоть до того, что петиции присуждались к сожжению рукою палача; иногда же петиционеров совсем не допускали в палату. Так мало считаются с народом даже тогда, когда льстят ему, что он – источник всякой справедливой власти.

Наконец, в завершение этого нового вида свободы, спешно учреждается Государственный совет в качестве опекуна над парламентом, который наделяется властью собирать и располагать всеми военными силами Англии как на суше, так и на море, правом распоряжения государственным казначейством, правом принуждать к присяге любого человека и заключать в тюрьму тех, кто не подчинится его приказаниям или проявит, по его мнению, непокорность.

Что теперь осталось от того права, в силу которого ни один человек не может быть арестован или заключен в тюрьму или каким-либо другим образом лишен свободы и своего владения иначе, как по постановлению суда равных?

Мы умоляем вас позволить нам открыто изложить все это пред вами и обсудить беспристрастно наше, так же как и ваше настоящее положение, которое благодаря суровому и властному влиянию некоторых лиц дошло до такого состояния, что скоро мы будем вынуждены подчиниться им, если не обратим на это должного внимания.

Далее, у нас есть основание жаловаться в отношении отдельных лиц: во-первых, относительно генералов армии, положение которых прямо противоречит тому, что ваши просители подразумевают в своем Народном соглашении; во-вторых, относительно судей и казначеев; далее, относительно пяти бывших членов палаты лордов, которые отказывались одобрить ваши постановления и мероприятия относительно короля и лордов; двое из них были судьями Звездной палаты, принимавшими участие в ее кровавых и тиранических приговорах; наконец, относительно некоторых членов вашей собственной палаты, игравших руководящую роль в переговорах с королем и являющихся виновниками последних событий. Все эти лица, как мы видим, чувствуют себя за последнее время настолько безопасными благодаря могуществу армии и их ежедневным действиям и замыслам, клонящимся к тому, чтобы пленить вашу палату, что они теперь, не опасаясь, могут снять личину со своих планов.

Благодаря Государственному совету вся власть перешла в руки этих немногих лиц – план, который давно и старательно подготовлялся ими; когда им удастся полностью осуществить его, следующим их шагом, под предлогом облегчения положения народа, будет роспуск вашего парламента, итак уже наполовину поглощенного названным советом.

Теперь уже нет более никакого препятствия для полного осуществления их конечных целей, кроме еще не забывших своих старых обязательств и обещаний народу солдат, которых нельзя отвлечь от этого ни угрозами, ни приманками. Вместе с этой частью армии препятствием для проведения офицерских замыслов является сам народ, который также остается стойким в своих требованиях общественного блага, благодаря чему все планы дурных людей до сих пор и находят еще преграду и разоблачение.

Вот почему вышеупомянутые великие конспираторы, которых мы можем перечислить по имени, так злобствуют и обнаруживают такую все более неистовую ненависть против солдат и народа. На собрании офицеров в Уайтхолле от 22 февраля против сознательной части солдат и других были сделаны резкие выпады и, как это мы знаем из достоверных источников, раздавались настойчивые голоса за то, чтобы побудить вашу палату издать закон о наказании смертью всех тех, которые петициями или каким другим способом думают вносить смуту в настоящие события. А когда на это возражали, что это подлежит ведению гражданских судов, на это был дан ответ, что военные власти повесят 20 человек прежде, чем гражданский судья – одного. На этом же собрании настаивали на издании приказов об аресте петиционеров, солдат и других. Эти выступления были явным нарушением ваших верховных прав, хотя офицеры заверяли неоднократно о своей преданности парламенту. Далее командованием армии было издано постановление о запрещении солдатам подавать петиции вам или кому-нибудь другому иначе, как через своих офицеров, и вести с кем-либо корреспонденцию; кроме того, были выданы отдельные приказы на аресты гражданских лиц и солдат во время митингов. Итак, после столь прекрасных многообещающих цветов свободы обнаружился горький плод самого низкого и самого подлого рабства, под тяжестью которого когда-либо стонали англичане.

Тем не менее вследствие этого удалось ясно и, как думаем, своевременно раскрыть источник, откуда получили свое происхождение все бедствия, затеи и планы, которые свыше 18 месяцев внушали подозрение, начиная с первых нарушений обязательств, заключенных офицерами совместно с агитаторами и народом в Нью-Маркете и Трипло-Хизсе. Преследуя свои цели, они (высшие офицеры) нагло выступали против всех тех, кто проявлял ревность к общему праву и уважение к армии, присуждая одних к смерти, других к позорным наказаниям, назначая и смещая офицеров в зависимости от того, насколько те были согласны или не согласны с их планами, вербуя в армию многих таких, кого они считали хорошими и которые на деле выступали с оружием против парламента. Далее, под предлогом облегчения бремени народа они принялись распускать сверхкомплектных солдат, причем выбрасывали таких, которые наиболее искренни и активны в борьбе за общее благо. Переформировывая таким образом армию в своих собственных планах и целях, они применяли с величайшей жестокостью военные законы, чтобы сломить дух солдат и подчинить их своему произволу, а также распространяли свою власть во многих случаях на лиц, не принадлежащих к армии. Потом, во время наступления врага, среди трудных обстоятельств, они чрез своих ставленников пожелали примирения с теми, которых в другое время упрекали, позорили и всячески унижали; при помощи разных хороших обещаний и путем притворных раскаяний им удалось заключить союз и получить помощь к великой выгоде для их дела. Когда же трудности были преодолены и враг был разбит, они забыли свои прежние обещания и возобновили свою ненависть и озлобление против тех, кто им помогал, пороча их такими прозвищами, которые, как они знали, наиболее ненавистны народу, как-то: левеллерами, иезуитами, анархистами и роялистами; все эти клички, противоречивые сами по себе, прилагаются ими без всякого основания к людям, пользующимся доброй репутацией, с явным расчетом на легковерие и доверчивость народа.

Чтобы им было удобнее инсинуировать против нас и чтобы вкрасться в доверие народа и преодолеть внешние трудности, они сумели использовать принципы и идеи, выдвинутые теми людьми, которых они так сильно чернили. Поэтому они особенно порочат этих людей теперь больше, чем когда-либо, так как знают, что те догадались об их планах и могут лучше всего разоблачить их обман. И вот теперь, наконец, будучи совершенно уверены в своем положении, после того как король смещен, палата лордов уничтожена, давно замышлявшийся ими Государственный совет установлен, а ваша палата одобрила их планы, они все острие своей злобы обратили против тех, у которых осталось еще настолько мужества, чтобы выступать за устроение свободной жизни.

Но так как Бог сохранил большую часть армии от развращения их коварными замыслами и офицеры не могут без риска для себя применять репрессии по отношению к солдатам, то они решили понудить вашу палату начать набор новых войск, несмотря на то обстоятельство, что, хотя положение республики и опасно и враг еще продолжает действовать, все же эти опасности уравновешиваются решимостью лучших людей армии отстаивать истинную свободу. Если офицерам удастся осуществить этот план, ваши просители вправе поставить вопрос: не станут ли тогда офицеры абсолютными владыками, господами и хозяевами как парламента, так и народа? Не постигнут ли тогда нас крайние бедствия и не будут ли окончательно погублены вольности нашей родины? На что тогда может рассчитывать еще добрый гражданин?

Но до сих пор Бог хранил нас, и справедливость наших желаний, равно как искренность наших намерений, с каждым днем все более обнаруживается пред беспристрастными и непредубежденными людьми. Во всяком случае для нас является немалым утешением, что, несмотря на все невыгоды нашего положения (когда у нас нет ни власти, ни влияния – этих идолов мира), наше дело и принципы начинают становиться понятными людям, так что там, где год назад был один, усвоивший наши принципы, теперь мы уверены, там их сотни; другими словами, хотя мы терпим неудачи, наша правда торжествует.

Мы не сомневаемся, что потомство пожнет благие результаты наших трудов. Хотя мы бессильны и знаем, что можем за это подвергнуться преследованию, мы все же облегчили нашу совесть и раскрыли пред вами наши сердца, так как хорошо знаем, что если вы используете вашу власть и вооружитесь мужеством, приличествующим людям вашего положения, вы, конечно, сможете, по милости Божией, предотвратить опасность и вред, угрожающие этой порабощенной и обманутой нации, и приведете ее в счастливое состояние.

С этой целью мы прежде всего серьезно желаем и предлагаем:

1. Чтобы вы не распускали палату и не расходились до тех пор, пока не убедитесь, что новые представители готовы на следующий же день занять ваше место; на этом вы можете смело настаивать, так как ни в армии, ни где-либо в другом месте нет сколько-нибудь значительного количества людей, которые были бы настолько низки, чтобы смели помешать вам в этом.

2. Чтобы вы осуществили на деле акт о самоотречении, самый справедливый и полезный акт, который когда-либо был издан и которого постоянно требовал народ; таким образом будет уничтожен повод для худой молвы о влиянии на вас со стороны могущественных лиц и их опасные планы будут лишены тех средств и возможностей, которыми они располагают в настоящее время.

3. Чтобы вы приняли во внимание, как опасно для одного и того же лица быть долго облеченным высшей военной властью, быть наделенным такими долгими и исключительными полномочиями и в столь чрезвычайных условиях, как это было у нас до сих пор и что в истории часто служило источником возникновения королевской или тиранической власти.

4. Чтобы вы назначили комитет из ваших собственных членов, из тех, которые особенно тверды в правилах свободы (которыми вы теперь руководствуетесь); этот комитет должен выслушивать, исследовать и решать всякие споры, возникающие среди офицеров, а также между офицерами и солдатами, рассмотреть и смягчить военные законы и позаботиться о том, чтобы они не распространялись на гражданских лиц; комитет должен также отпустить и освободить тех, которые несправедливо пострадали, рассмотрев их дело; необходимо отдельно рассмотреть положение простых солдат как в коннице, так и в пехоте в настоящих условиях дороговизны и увеличить им плату, чтобы они могли жить прилично и честно расплачиваться за свои квартиры. Этому комитету должна быть предоставлена и деморализация армии, причем в первую очередь должны быть уволены из армии те, которые служили королю.

5. Чтобы была свободна печать, при помощи которой могут быть всего удобней разоблачены изменнические и тиранические планы; эта свобода имеет наиважнейшее значение для республики, и должно запрещать только то, что касается установления тирании: уста врагов всего лучше будут закрыты, если народ получит ощутительные блага от действий своих правителей.

6. Чтобы вы, насколько у вас есть возможность к этому, уменьшили судебные расходы и понизили жалованье судьям и другим властям и чиновникам в республике до минимума, но до приличного размера, обращая излишки в общественную казну, вследствие чего налоги с народа могут быть значительно снижены.

7. Чтобы был распущен постоянный Государственный совет, который по вышеупомянутым причинам угрожает так явно тиранией, текущая работа впредь должна производиться чрез комитеты, назначаемые на короткий срок и таким образом, чтобы они часто и подробно могли отчитываться пред парламентом в своих поручениях.

8. Чтобы вы опубликовали строгое запрещение и назначили суровое наказание против всех, будь то комитеты, высшие административные власти или офицеры, если они перейдут границы своей должности, правил и инструкций, и ободрили бы всех людей в их жалобах против этих чиновников.

9. Чтобы вы как можно скорее удовлетворили солдат относительно невыплаченного им жалованья и народ в отношении публичного отчета, причем этот отчет не должен быть, как раньше, ловушкой для добросовестных людей и защитой для испорченных людей при исполнении ими общественных обязанностей.

10. Чтобы был издан так много раз требуемый народом указ об отмене десятин вследствие крайнего вреда, причиняемого ими.

Все это вместе с должным уважением, которое вы должны иметь к петиционерам, безотносительно к их числу и силе, укрепит любовь к вам народа, честных офицеров и солдат, так что вам совершенно нечего будет бояться какой бы то ни было враждебной силы. Но вам для этого необходимо самим постоянно пользоваться своей верховной властью, которой вы обладаете лишь по имени, будучи не в состоянии осуществить ваши собственные справедливые мероприятия. Мы же, с своей стороны, не только будем рады показать свою готовность отдать за вас свою жизнь, но и направим все свои усилия и старания на то, чтобы сделать вашу палату славной для будущих поколений.

¹ Памфлет «Новые цепи Англии...» написан 26 февраля 1649 г. в форме петиции, обращенной от лица «благомыслящих жителей» Лондона и его окрестностей к Долгому парламенту. Лильберн предупреждает об опасности военной диктатуры и требует упразднить Государственный совет, видя в нем угрозу тирании.

Печатается по: Джон Лильберн. Памфлеты / Пер. В. Семенова. М., 1937.