Одним из ярких показателей расчлененности простого предложения (как одного из активных процессов современного русского синтаксиса) является активизация грамматической некоординированности главных компонентов двусоставного предложения. Координация главных членов предложения базируется на согласованности морфологических форм сказуемого и подлежащего. Внешне эта связь сходна с согласованием. Согласованность распространяется и на предложения с именным сказуемым, ибо согласовательные функции, кроме прочих, берет на себя глагольная связка.
В русском синтаксисе набор морфологических форм в именной части сказуемого был всегда ограничен и, в принципе, также "согласован" с подлежащим, — это краткие и полные прилагательные или существительные в И.п.; Т.п. предикативный (существительного, прилагательного) — более позднее явление в истории славянских языков, свидетельствующее о некоторых сдвигах в координации главных членов. Однако оно не могло привести к полной некоординированности, потому что Т.п. предикативный специализируется на выражении признака подлежащего (сначала это была одна конкурентная форма к И.п. предикативному) и практически не употребляется при отсутствии связочных глаголов. Сложность в трактовке сказуемого обусловлена важной особенностью русского языка — наличием безглагольных предложений самого различного строения, например: Мой ученик теперь сам учитель; Вечер; Сегодня воскресенье; Яблок уйма; Яблок-то!; В лесу сыро; Ему холодно; Воды!; У дочери радость; Все яблони в цвету; Аптека рядом. Выражение настоящего времени в предложениях именного типа в русском языке осуществляется без реального присутствия не только глагола-связки, но и глагола бытия в несвязочном значении местонахождения: Они в ссоре — Они в амбаре; на ходу — на крыше.
|
|
В наше время возрастает частотность употребления безглагольных двусоставных предложений, где в позиции сказуемого встречаются падежные и предложно-падежные формы, различающиеся по своему значению. Особенно показательным для сегодняшних тенденций в русском синтаксисе становится расширение круга так называемых несогласованных сказуемых в форме косвенных падежей имен и наречий: Парень ты с головой; Перерыв с 14 до 16; Петергоф недалеко от Петербурга.
Наиболее древними "несогласованными" сказуемыми были предложно-падежные формы, соотносительные с атрибутивными словосочетаниями, с традиционными несогласованными определениями: из весельчаков, без стекол, в пиджаке — или родительный квалитативный: Он хорошего общества. Семантика всех группы предложений, в которых сказуемое соотносительно с несогласованным определением, — общеопределительная: внутренняя качественная характеристика, происхождение, внешние атрибуты и т.п.
В современном литературном языке широко представлены самыми различными моделями именные сказуемые общеопределительного значения: Калибан не из джентльменов, он миндальничать не станет (Б. Акунин); Он, как говорит Лешка, без чувства юмора (В. Быков); Входит Шура Зайцев — он в военной форме, но без петлиц, с большим свертком (Л. Малюгин); Склоны гор в густых виноградниках (П. Павленко). Переход в предикативную позицию этих форм облегчается в случае либо отнесения их к личному местоимению-подлежащему, либо пребывания в однородном ряду с другими сказуемыми, благодаря чему они не сливаются в атрибутивное словосочетание. В противном случае требуется специальная предикативная пауза, выражающаяся на письме знаком тире.
|
|
Древними по происхождению являются и предложения со значением состояния, которые тоже традиционно относятся к именным. Сказуемое здесь выражено предложно-падежной формой или наречием состояния: Все в беспокойстве; Дети все в нее; Мне это не в убыток; Мадера хоть куда; Ведь я ей несколько сродни и т.п. Происхождение сказуемых со значением состояния обусловлено изменением в предложно-падежной форме значения предлога в соединении с отвлеченным существительным и связано с влиянием разговорной речи на письменный язык.
Из словоформ, прямо соотносительных с глагольными словосочетаниями, ранее всего стали встречаться в функции сказуемого словоформы с обстоятельственным значением, и прежде всего с пространственной характеристикой предмета, типа "отец на работе": Кузьмин спросил быстро, что с записями Лазарева. Они у Али — сказал Корольков (Д. Гранин); Начальство у себя? (П. Павленко); Валентина — в палисаднике, Шаманов стоит против нее по другую сторону калитки (А. Вампилов). Локативные конструкции могут обозначать не просто конкретное местонахождение, а процесс, протекающий во времени; тогда в сказуемом совмещаются локальные и темпоральные значения: Махнуть к этому филармонисту, что ли? Так он теперь, поди, на своих концертах (Е. Носов).
В конструкциях локального значения и на их базе могут возникать предложения со значением состояния: Ну что вы, я в полном порядке, соврал Кузьмин (Д. Гранин); Там заседает человек двенадцать, все в полнейшей прострации (Ю. Семенов); Золле тогда был в неистовстве (Ю. Семенов).
|
|
Словоформы с обстоятельственным значением в предикативной позиции постепенно расширяют и оттенки значения. Так, появляются конструкции со значением направления: А вы в Сталинград? (К. Симонов); На западном не были? — тревожно спросил безногий Бунчиков. — Я с западного (П. Павленко).
Дальнейшему продвижению в предикативную позицию подверглись словоформы и с временным, причинным, целевым обстоятельственными значениями: Уколы пенициллина через каждые три часа (Труд. 1991. № 163); Нравственные заветы Пушкина — на всю жизнь, на века! (Р. Гамзатов); Сами понимаете, тюрьма не от хорошей жизни (Ч. Айтматов); Я не в обвинение, я сожалею (П. Павленко); Это услуга для иностранцев — возврат налога с продаж (АиФ. 2002. № 34); Вода на самовар? — На самовар (В. Белов). В примерах предикаты темпорального и причинного значения "согласуются" с подлежащими, выраженными событийными существительными.
Таким образом, предикативное функционирование предложнопадежных форм и наречий с различными обстоятельственными значениями связано с развитием безглагольных предложений в результате влияния разговорного синтаксиса на письменную речь.
3. Хронологически самыми последними предикативную позицию стали занимать словоформы с объектным значением, соотносительные с компонентами глагольно-субстантивных и субстантивно-субстантивных словосочетаний с собственно объектным и комплетивным (восполняющим) значением. Эта группа уступает по распространенности предыдущим, но наиболее ярко свидетельствует о новых синтаксических тенденциях.
Будучи предметными членами (актантами), собственно дополнения не имеют общей семантической основы с предикативным значением в отличие от атрибутов и даже обстоятельств. Не случайно словоформы, связанные с самым сильным объектом — прямым дополнением, совершенно невозможны в предикативной позиции.
Ранее других в русском языке появились конструкции с семантикой предназначения. В современных текстах: Письменный стол и библиотечный шкаф — солидные, на прочную ученую ногу, для хорошей работы (М. Шагинян); Это письмо для всех, прочитайте (Неделя. 1989. № 16). Предназначенность можно трактовать как объектное значение, близкое адресату и употребляемое при конкретных существительных в позиции подлежащего.
Чаще предложно-падежные формы происходят из зависимых позиций глагольных словосочетаний с комплетивным значением.
В некоторых случаях в результате эллипсиса глагола предложнопадежная форма превращается в синтаксически обусловленную форму: Величавость архитектуры Успенского собора — в цельности и строгости его пропорций, в могучем пятиглавии куполов (Правда. 1981. № 31); Сила женщины — в ее слабости (Л. Корсунский). Синтаксическая обусловленность подобных форм проявляется в четкой взаимосвязи формы предиката и отвлеченного существительного в позиции подлежащего. В других случаях пропуск глагола дает типизированные модели с предлогами за и против: А вообще-то я за добрую дружбу и сотрудничество между коллегами (Труд. 1990. № 97); Я тоже против мещанства, но здесь на фронте мои понятия о мещанстве изменились (Д. Гранин); Мы за рынок, но цивилизованный (Труд. 1991. № 63).
В некоторых конструкциях позицию подлежащего занимает отглагольное существительное или конкретное, допускающее делиберативный объект, т.е. объект, раскрывающий содержание определяемого слова, в данном случае — подлежащего (книга, слово, документ, фильм, письмо, рассказ и т.п.): Статья эта — о природных источниках радоновых вод (Труд. 1991. № 151); Наша особая забота — о пенсионерах (Труд. 1991. № 143).
Предикативное употребление форм с объектным и комплетивным значением функционально более всего свойственно публицистической речи и носит несколько книжный характер. Распространение этих конструкций обусловлено общей закономерностью употребления безглагольных предложений именного типа.
Таким образом, развитие некоординированных компонентов предложения — еще одно проявление аналитических тенденций в современном синтаксисе. Аналитические тенденции в развитии сказуемого выражаются в активизации описательных глагольноименных оборотов: перестроить — произвести перестройку, содействовать — оказать содействие, разъяриться — прийти в ярость, согласиться — дать согласие; поддержать — оказать поддержку; наблюдать — вести наблюдение и т.п. Данный тип сказуемого отличается от рассмотренных выше тем, что здесь нет нарушения координации главных компонентов, и тем, что сфера их употребления (и, видимо, возникновения) — книжно-официальные стили. Эта форма сказуемого проникает в обиходную речь. В то же время многие конструкции, придя из разговорной речи, стали в различных функциональных разновидностях русского языка стилистически нейтральными и тем самым обогатили синтаксический строй современной письменной литературной речи.
Отметим, что некоординированность главных компонентов предложения происходит не только за счет активного развития нестандартных предикативных членов, но и нестандартного выражения субъектных членов, ср.: Дети радуются (1), рады (2), радостны (3), в радости (4) и У детей радость (5), Детям радость (6). В моделях 5 и 6 субъектные позиции оформлены косвенными падежами одушевленных существительных. Предложно-падежные формы, то субъектные, то предикатные, являются каждый раз опорой модели и должны присутствовать при И.п. другого имени. Например, невозможно У детей — в радости; кажущееся возможным Дети — радость имеет иную семантику и синонимично модели С детьми радость; возможно Дети в хорошем настроении — У детей хорошее настроение, но невозможно У детей в хорошем настроении. Отсутствие хотя бы одного компонента в И.п. создает ситуацию, когда предикативности не за что "зацепиться" морфологически.
Таким образом, изменения в грамматическом строе современного русского языка не исчерпываются только развитием черт аналитизма, однако это самая заметная общая тенденция, касающаяся как морфологии, так и различных уровней синтаксиса. Взаимодействие аналитических тенденций в морфологии и синтаксисе может быть различным: 1) существует взаимосвязь морфологического и синтаксического аналитизма, например при несклоняемости имен; 2) морфологический аналитизм не ведет к синтаксическому аналитизму, например при употреблении аналитической формы будущего сложного глаголов несовершенного вида; 3) синтетизм в морфологии ведет к аналитизму в синтаксисе, например при некоординированности главных компонентов как в двусоставных, так и односоставных моделях, в сравнительной степени (Он веселее); 4) синтаксический аналитизм не связан с морфологическим, например при употреблении осложняющих компонентов простого предложения: вставки, "обособленные" определения в И.п.; 5) появление актуализирующей прозы создает некую форму текстового аналитизма, что связано с увеличением частотности употребления более коротких предложений, уменьшением употребления синтагматически связанных конструкций (причастные и деепричастные обороты) и увеличением частотности синтагматически не связанных.