- Мы просто... говорили о наших днях рождения. Наверное, закатим вечеринку с косяками, когда вернемся в ЛА, - сказал я.
Глаза Пита загорелись.
- Какая великолепная идея! Оу, вы можете доверить это мне, я устрою вам двоим лучшую вечеринку!
- Фантастика, - сказал Спенсер, и мы неуклюже поплелись за Питом из комнаты. Пит расспрашивал, какие были у нас мысли касательно праздника, рассказывая, что когда он звонил в студию вчера, там уже было четыре коробки подарков от фанатов.
Спенсер устало посмотрел на меня, и я попытался не чувствовать, как его подозрительность задевала меня больше, чем я мог подумать.
* * *
Энди вез нас в Оклахома-Сити, громко сокрушаясь о том, что он не может пить, потому что он за рулем, и о том, как он тут же напьется в щи, как только мы пересечем границу штата. Все остальные были в гостиной автобуса и ждали отправления, кроме нашего менеджера и названного техника Брента. Мое внимание было приковано к Питу и Брендону, которые разговаривали снаружи. Брендон стоял спиной к автобусу, так что я не мог видеть его лица, зато лицо Пита было деловым. У него было такое лицо, когда он говорил со мной о лэйбле.
Что такого они обсуждали, о чем не могли поговорить в автобусе во время езды?
Джо сказал задумчиво:
- Когда поедем в тур по Европе, надо будет закончить в Лондоне, чтобы после мы смогли отстаться там хотя бы на неделю. - Он продолжал болтать о предстоящем туре, чтобы досадить мне, но сейчас я отвлекся.
Пит предложил Брендону сигарету, и они начали курить. Энди нетерпеливо барабанил по рулю и напевал нашу Six in the Morning, ожидая, пока двое недостающих члена команды зайдут в автобус, и мы сможем поехать.
Рядом со мной скрипнул диван, и послышался голос Спенсера:
- Знаешь, так таращиться - не лучший способ удержать все вне радара.
Я мельком взглянул на него:
- Слова профессионала.
- Просто даю совет как не быть подозрительным.
Я повернулся к гостиной со вздохом. С каких это пор меня стало волновать, какие приказы Пит отдает одному из техников? Не то чтобы я особенно интересовался Брендоном. Единственным моим интересом было то, чтобы Пит не давил слишком сильно на Брендона. Его брат умер не так давно, но они об этом не знали. Нам не надо было, чтобы Брендон сломался.
Я глянул на Спенсера:
- Так из-за чего вы с Хэйли поссорились?
Он вздрогнул, а я постарался не фыркнуть. Я до сих пор мог читать его так же лекго, как и раньше. Не часто новоиспеченный папаша добровольно отправляется в Европу вместо того, чтобы восхищаться своей дочкой, но даже если бы он был против тура, я мог бы сказать, что что-то было не так, по его обеспокоенным глазам. Скорее всего его мысли были следующими: "Что я сделал? Я что-то не то сказал? Она все еще злится? Стоит ли мне позвонить ей?"
- Все, - ответил он, и я удивленно поднял бровь. Я не ожидал прямого ответа. Он понизил голос, слегка наклонился и окинул гостиную взглядом. - По правде говоря.... у нас вроде как перерыв. Все стало слишком напряженно, знаешь ли. То есть я обожаю ее и Сьюзи, но она, кажется, думала, что наша женитьба подразумевала все эти перемены, а я не готов бросить так много, как она того хочет. Вот. Перерыв.
- У женатых пар бывают перерывы? - не понимал я.
- Коонечно. Я так думаю, - нахмурился он. Очевидно ему было не с кем поговорить об этом, раз уж он говорил об этом со мной. Никто же не знал его секрета. - Сейчас 1974-ый. Я уверен, что у женатых пар бывают перерывы, - задумчиво заключил он.
Завелся двигатель, и я мгновенно повернулся и увидел, как в гостиную входили Брендон и Пит. Брендон мельком глянул на нас со Спенсером, а потом пробормотал:
- Я, наверное, пойду спать. Спокойной ночи, парни.
Уильям попросил его остаться, но Брендон покачал головой. Спенсер очень внимательно изучал свои ногти, и мне стало не по себе от присутствия в комнате их обоих. Теперь, когда Спенсер знал, он мог уловить то, как я смотрел на Брендона, а ведь Спенсер специально попросил меня оставаться в тени и забыть раздевать взглядом Брендона.
Пит выглядел осуждающе, когда техник захотел уйти. В отличие от Пита, мне было по фиг на объединенный командный дух, но Брендон выглядел так, будто хотел отправиться на свою полку, чтобы посокрушаться о смерти. И я позволю ему. Уж лучше это, чем еще больше пугать Спенсера. Брендон ушел, больше не посмотрев на меня.
Я доставил удовольствие своим согруппникам, почтив их своим присутствием, пока мы не выехали на шоссе. Джо играл на своей акустике Brother Love’s Traveling Salvation Show, Уильям подпевал ему, а Брент и Зак хлопали в такт. Воздух был затуманен дымом сигарет и косяков. У меня начинался пассивный кайф.
- Я вымотался, - сказал я парням, хотя это не было правдой. - Пойду постараюсь уснуть.
- Тебе стоит остаться, - сказал Спенсер, став тем самым, кто озвучил их желание, чтобы я побаловал их своим присутствием еще немного. Когда я покачал головой, Спенсер посмотрел в сторону полок и прошептал, - Он все равно уже спит, наверное.
- Прости? - спросил я, сжав челюсти. Так теперь он решил, что как только я пропадаю из его поля зрения, я трахаю Брендона? Поэтому он доверился мне о своем распадающемся браке? Чтобы тянуть меня за собой, потому что мы оба так крупно облажались? - Я распределяю свое время так, ка я считаю нужным, - заметил я. - И я сказал, что иду спать.
Парни пожелали мне спокойной ночи вслед.
Когда я вошел, в отсеке с полками свет не горел. Я начал водить пальцами по стене, когда за мной закрылась дверь. Я нащупал выключатель, и узкий коридор осветился. Большинство занавесок на полках были открыты, открывая вид на сваленные в кучу подушки, покрывала и грязные шмотки, но занавеска Брендона была задернута. Я останвился напротив его полки.
- Я знаю, что ты не спишь, - твердо заявил я, вскинув бровь на оранжевую занавеску. Через несколько секунд она открылась, за ней в узком пространстве на спине лежал Брендон. Он разделся до серых трусов и белой футболки, которая немного задралась. Его взгляд был пригвожден к потолку, он глубоко вдохнул. Я наблюдал за тем, как вздымалась его грудь. У меня возникло дикое, сумасшедшее желание взобраться к нему на полку. - Избегаешь меня или всех вообще? - тихо спросил я.
Он пялился в потолок полки с пустым выражением лица, одна его рука была под головой, другая лежала на животе.
- Всех, более или менее.
- Ты злишься? - спросил я. Он избегал меня весь вечер. Я надеялся пошалить немного сегодня перед выступлением, но его нигде не было. Мы стремно сыграли. Я снова боялся толпы, и моя фляжка была пуста. С каких это пор я стал забывать наполнять ее до краев?
- С чего бы мне злиться? Не с того ли, что ты кинул меня, когда нас застукал Спенсер, а потом избегал меня?
Ну ладно, может, я тоже избегал его поначалу. Мы довольно долго избегали друг друга с тех пор, как я в последний раз был в нем.
- Не надо гнать на меня из-за того, ччто я пошел за Спенсером. - Какой реакции он от меня ожидал? Что я вежливо попрошу Спенсера заглянуть попозже? Не мог же Брендон ждать, что я стану подтверждать свой идиотизм.
Он вздохнул и повернул голову на бок. Его волосы были растрепаны. Интересно, как он выглядел по утрам, когда только просыпался. Я никогда этого не видел. Он сказал:
- Мне жаль.
- Нет, не жаль.
Серьезно, ему не было жаль. Ему, скорее всего, было приятно, что кто-то узнал, что я делаю. Он был слишком уж развязным в своем продвижении гейской жизни, а раз уж я, в теории, по крайней мере занимаюсь сексом, типичным для вышеназнанного стиля жизни, он наверное думал, что мне надо рассказать об этом всем, кого я знаю, позвонить отцу, чтобы поставить его в известность о таком внезапном открытии, а потом объявить об этом еще и со сцены.
- Спенсер избегал меня весь вечер.
- Ну, он напуган до усрачки, - заметил я. - Он видел, как мой язык был у тебя во рту.
Брендон одарил меня широченной улыбкой.
- Жаль, что он зашел именно в этот момент.
Я фыркнул и постарался не обращать внимания на то, как сексуально он выглядел прямо сейчас.
- Я поговорил с ним, и он будет держать рот на замке. Хорошо, что это был он. Окажись там кто-то другой, и нам крышка. - Или, скорее всего, мне крышка. Никто не удивился бы какому-нибудь безответственному и пидорскому поступку с его стороны. - С этого момента ключевое слово - осторожность.
- У тебя она напрочь отсутствует.
- Значит, она у меня появится, - я улыбнулся, у меня в животе все перевернулось от блеска в его глазах. С киких это пор флирт с ним стал таким естественным? Я оторвал взгляд от его пальцев, которые скользнули на дюйм ближе к резинке его трусов. Я знал, какой мягкой была там его кожа. - Такчего хотел Пит? - спросил я, чтобы сменить тему.
Он пожал плечами.
- Кое-какая техническая фигня. Сломанный экран. Он сделал несколько звонков, и новый экран будет ждать нас в следующем концертном зале. Он на самом деле серьезно относится к своей работе, не так ли?
- Так.
Я услышал голоса за дверью к полкам и обеспокоенно замялся. Я сказал, что пошел спать, а не поговорить с Брендоном. Он заметил, что я смотрел в сторону гостиной, и я знал, что он не одобрял того, что я относился к нему как к самому грязному и жуткому секрету, который у меня когда-либо был, но это ведь так и было.
- Спокойной ночи, - сказал я ему, пока не сделал что-нибудь глупое, например, забраться к нему на полку.
- Спокойной ночи, - ответил он, но это прозвучало так, будто он был расстроен тем, что я не планировал дать ему так много, как он хотел. Вот непруха. Я дам ему одну ночь, чтобы забыть об этом, потому что он был не в том положении, чтобы ставить мне условия.
На секунду мне захотелось наклониться и поцеловать его в губы на прощание, но потом я понял что случайный секс во время тура не подразумевал этого.
Вместо этого я просто закрыл его занавеску.
Глава 14: Белый шум.
Целью секса, насколько я это понимал, было кончить, так что я никогда не задавался вопросом, как долго можно было им заниматься не кончая.
Я мне действительно стоило задаться таким вопросом.
Утреннее солнце проникало сквозь шторы, от чего кожа Брендона засветилась золотистым свечением. Капля пота катилась по его груди, пересекая его плоский живот, в то время как его бедра двигались в медленном, ровном ритме. Мои веки закрылись, когда я подался вверх навстречу ему. Жаркое удовольствие пробегало вверх и вниз по моему позвоночнику.
- Черт, - беспомощно выдохнул я. Его руки приземлились на моей груди, двигаясь выше, от этого прикосновения моя кожа горела. Он кусал свою нижнюю губу, подавляя стон, медленно-медленно двигаясь на мне. Я ощущал на себе его вес. Пальцы моих ног запутались в простынях.
Боже, он даже не представлял, как хорошо он заставлял меня чувствовать.
- Ночи в отеле, - выдавил он,глубоко и неровно вдыхая. Его члено гордо выпирал и был влажным, головка блестела. Я даже не предсставлял, как хорошо я заставлял его чувствовать.
Я обхватил пальцами его запястье, чувствуя его быстрый пульс под кожей, будто его сердце ставило мировой рекорд.
- Спасибо Богу за них, - простонал я, чувствуя, как его бедра снова опустились, как он опустился на мой член. Мы оба внезапно вскрикнули. Бл*дь.
Я попытался притянуть его за запястье, но он помотал головой. Его глаза были закрыты, а лицо пылало от наслаждения, будто в этот момент он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме того, как соединялись наши тела. Он повел бедрами, когда я резко подался в него, и с моих губ сорвался непрошеный стон.
- Боже, я люблю тебя слышать, - выдохнул он, и только тогда я осознал все те стоны и вздохи, которые я совсем не сдерживал. Я знал, что обычно я стонал перед оргазмом, но это? Как можно было быть тихим во время этого? Спасибо случаю или чему-то еще, но мой номер находился на другом этаже, чем номера всех остальных, и, конечно же, мы этим воспользовались.
Мои руки остановились на его бедрах, впиваясь в него ногтями. Сначала я держал его бедра, определяя скорость и глубину, наслаждаясь его всхлипами и вздохами, когда я находил правильный угол, но потом я об этом забыл. Хотя у него и так было изумительное чувство ритма. Я несколько раз видел, как он играл на барабанах, так что мне не стоило удивляться. Теперь мы определили собственную скорость, и она была безупречной - это было захватывающее дух, расплавляющее мозг, легкое движение, от которого пылала его грудь, а по мне тек пот.
- Я сейчас умру, - заявил Брендон в полувздохе, грязное "ах" слетело с его губ, когда мой член вошел в него так глубоко, как только было возможно. Его дыхание превратилось в короткие, дрожащие вздохи. Он вздрогнул.
- Боже, вот там... Ох, черт, охчерт, - мямлил он, мышцы его живота сокращались, ногти царапали мою грудь.
Он держал ритм, угол и глубину, сам себя сводя с ума. Я прикусил нижнюю губу, чтобы не зарычать, запустил руку себе в волосы, будто это как-то помогло бы мне держать себя в руках. Но это как-то сработало. Это помогло следить за всем, смириться с боровшимися внутри меня ощущениями. Мои бедра дернулись вверх, навстречу ему. Он был таким узким.
Он замедлился. Он тяжело дышал, его щеки были пунцовыми, а зрачки широкими. Я уже перестал надеяться, что он, мать его, меня поцелует, но он как раз никлонился наклонился и сделал это. Я мгновенно прижался к его губам. Поцелуй был соленым; на его верхней губе выступил пот. Он захныкал мне в губы.
Я думал, мы вернемся в мою комнату для быстрого перепиха, а не для нечеловечески долгого секс-сеанса. Мы были полны энергии от быстрых ласк руками перед выступлениями, а осторожность была все равно что воздержание. Но прямо сейчас я не жаловался.
Я тонул, мне не нужен был воздух во время поцелуя. Он начал отстраняться, но я положил обе руки на его затылок и притянул его обратно. Он застонал - сначала в знак протеста, потом от наслаждения. Мой язык ворвался в его рот, грязно и влажно, исследуя его на вкус, пока я пытался сжать его намокшие волосы, но сквозь мои пальцы попало только несколько прядей. Он жадно поцеловал в ответ, его намокший член подрагивал, прижатый к моему животу.
Я провел одной рукой по его лопаткам и ниже по спине. Кожа была скользкой от пота, и я чувствовал его кости под кожей. Я накрыл ладонью его задницу, потянулся дальше, пока мои пальцы не нашли то место, где я исчезал в его теле, где он был растянул и полон. Брендон дернулся, когда мои пальцы исследовали влажное от смазки место, которое сжималось вокруг основания моего твердого члена, погруженного в него. Я попробовал надавить туда средним пальцем.
Брендон прервал поцелуй, задохнувшись. Его глаза были широкими и темными.
- Я кончу, если ты будешь так делать, - прошептал он дрожащим голосом.
Я медленно облизал губы.
- Хорошо.
Он прижался ко мне лбом, пытаясь восстановить дыхание.
- Позволь мне. Только на этот раз.
Я убрал руку, молча повинуясь его желанию. Я всегда заставлял его кончить первым. Мне было неудобно кончать до того, как он дойдет до края, может быть потому что я не доверял себе, что смогу позаботиться о его облегчении после собственного оргазма. Но если в этот раз он хотел поменяться ролями, тогда ладно. Черт, я бы все равно долго не продержался.
Брендон выпрямился, держа одну руку на моей груди для баланса. Его зрачки стали такими широкими, какими я их еще никогда не видел.
Он подхватил ровный, мучительный ритм. Я положил руки на его бедра, поглаживая большими пальцами выпиравшие от движения кости. На одном его бедре красовался свежая красная отметина, там, где я укусил его, когда мы раздевали друг друга. Я нажал пальцем на синяк, и дыхание Брендона запнулось. Его голова откинулась назад, и он задвигался немного быстрее. Он издавал такие грязные стоны, и... боже, он был таким чувствительным.
Теперь я знал, почему он сказал, что умрет от этого. Если я не умру, то как минимум потеряю сознание. Удовольствие было чертовски оглушительным. Мои руки сжади его бедра, потому что мне отчаянно нужно было за что-то держаться. Бл*дь, бл*дь, он делал со мной, что хотел.
- Ты еще со мной? - спросил Брендон, тяжело сглотнув. Тепм медленно нарастал, то, как он опускался, и я поднимался. Другой рукой он медленно поглаживал свой покрасневший и намокший член. Боже, он был так возбужден от того, как сам себя трахал на мне. Мои бедра теперь уже двигались неровными и нестройными толчками в прерывистом ответе на стимуляцию, от которой вокруг меня летали звездочки.
- Угу, - промычал я.
Солнце, светившее через занавески, попало мне в глаза, ослепив на секунду. После выступления была вечеринка, и мы вернулись в отель только после четырех утра. Брендон не смог бы тут же улизнуть из их с Уильямом комнаты, и пока мы ставили тут рекорд, солнце уже взошло.
Это была не тусклая подсобка или освещенная лампами дневного света ванная концертного зала. Я прекрасно видел его в мягком свете восхода и не мог оторвать глаз.
Теперь он уже опускался резче с громкими стонами.
- Боже, о Боже, - стонал он, жестче сжимая себя кулаком. Мышцы его бедер сжались по бокам от меня.
Я откинулся на подушку. Мое тело было полно электричества, каждый дюйм кожи был чувствителен к прикосновениям.
- Брендон, я не могу....
- Все хорошо, все хорошо, - выпалил он, но он не понимал, что я больше не мог терпеть, что я разваливался на части под ним. Мои руки беспомощно поднялись вверх по его бедрам, поглаживая его живот и грудь, по его руке, которой он сжимал свой член. Он утробно застонал, даже немного отчаянно.
- Черт, - задохнулся я.
Кровать громко скрипнула, и он положил одну руку туда, где кончались мои ребра. Его член исчезал и снова появлялся из его кулака. Мои руки упали на скомканные простыни, сжимая их в кулаках так сильно, как это было возможно.
Все мое тело дрожало, от его движений с моих губ срывались короткие, почти в панике вздохи. Существовали уровни наслаждения. В середине были уровни красных оттенков, сначала светлые, потом темнее, и когда ты достигаешь самых темных, ты кончаешь. Но если ты не кончаешь, красный превращается в черный, потом переходит в серый, и там, на вершине этой горы экстаза, о существовании которой ты не имел ни малейшего сраного понятия, все превращается в белое: белый шум, белое электричество, белое наслаждение.
- Брендон, - выдохнул я, пытаясь дышать, но огонь, бурливший в венах, теперь нашел выход через мое горло, перекрывая воздух. Финиш приближался с невероятной скоростью. Во рту появился привкус крови - так сильно я прикусил губу. Брендон опускался на мой член, такой узкий, горячий и быстрый, он дрожал на мне, лаская себя страстно и влажно, стеная и вздрагивая. Я больше не мог терпеть.
Мои уши заполнил белый-белый шум, но Брендон не останавливался, он продолжал опускаться на меня, его голос стал далеким, и стало трудно разбирать слова из-за взрыва удовольствия, но это было похоже на быстрое "Черт, черт, это.... Давай, Рай... Боже, я чувствую тебя...
Что-то взорвалось во мне, не только умопомрачительный оргазм, который грохотал во мне, перестраивая мои молекулы, и это не белый шум, белый шум, белый шум. Это его руки на моей груди, то, что был только он и больше ничего, и я погружался в это все глубже и глубже. Черт, это все продолжалось, и даже когда я понял, что просто физически не имел больше спермы, я все продолжал кончать.
Я открыл глаза, уловив то, как его бедра опускались вниз, как мой член исчезал в нем. Обе его руки были прижаты к моей груди для баланса. Он опустился и кончил. Он не трогал себя, но он опустился на меня и кончил. Его член задергался, ногти впивались в мою грудь, его рот открылся, когда он залепетал:
- О Боже, о Боже, да, да...
Потом его слова превратились в самый сексуальный стон, который я когда-либо слышал, вырываясь из глубины его груди, такой низкий, мужественный и беспомощный. Его мышцы сжались вокруг меня, и я крепко выругался, воздух вылетел из моих легких. Его сперма ударила в мою грудь и живот, теплая и влажная, густая и белая. Все было белым.
Я никогда не понимал, почему это называли маленькой смертью. Но внезапно я понял.
Его движения внезапно исчезли, когда мы оба кончили. Его член все еще пульсировал у меня на животе, его мышцы все еще сокращались вокруг моего члена. Я был опустошен. Абсолютно на хрен истощен.
Брендон скатился с меня, бесцеремонно плюхнувшись на кровать. Я моргнул, глядя в потолок. Он был белым.
Воздух заполняли наши тяжелые, неровные дыхания, будто мы только что пробежали марафон. У меня заняло некоторое время, чтобы понять, что если я хтел видеть его, мне пришлось бы повернуть голову, что было достаточно нелегко, так как мои навыки движения казались парализованными. Наконец я умудрился немного повернуть голову вбок.
Брендон закрыл лицо одной рукой, его кадык двигался, когда он тяжело сглатывал, его темные волосы торчали во все стороны. Его грудь пылала красным, поджарое тело было покрыто потом, капли спермы блестели на солнце у начала его лобковых волос. Моя сперма или его? Без понятия.
Я закрыл глаза и попытался взять себя в руки.
- Так ты, это.... кончил, не прикасаясь к себе, - с дрожью в голосе заметил я, еле разговаривая. Он издал какой-то звук в знак согласия. У меня во рту был привкус крови. - Я не знал, что это возможно.
- Я тоже не знал, - засмеялся он. А потом он просто засмеялся, прикрыв глаза и широко улыбаясь. Я моргнул. Он, бл*дь, чокнутый.
Его сперма неприятно остывала на моей коже, и я вытер ее, как смог, обтирая руку о простынь. Моя рука дрожала. Я согнул пальцы, удивленно глядя на длинные фаланги. Все еще дрожала. Шум в мозгах немного уменьшился, мои внутренности будто распухли, будто во мне было что-то такое, что мое тело не могло в себя вместить. Это определенно не спасало от дрожи и от той мысли, что у меня, вероятно, только что был лучший оргазм в жизни.
- Ты в порядке? - спросил Брендон, и я вздрогнул. Он с любопытством посмотрел на меня, сев на колени рядом со мной. Сейчас я ненавидел его за то, что он мог двигаться. Моя рука протянулась к его колену, и это немного уняло дрожь. Хотя и не полностью. Он удивленно смотрел на меня - Ты дрожишь.
- Нет.
- Да.
Брендон смерил меня взглядом, его глаза были глубоки, но ничего не открывали. Он улыбнулся, когда я меньше всего этого ожидал, наверное, прикалываясь про себя, как он меня сейчас кинет. Он не лег обратно. Я знал, что он не станет прижиматься ко мне, что мы не станем обмениваться медленными поцелуями. Мы такого не делали после того, как кончали. В это утро послесексуальная рутина будет состоять из следующего: он оденется и улизнет обратно в свою комнату, где все еще спит Уильям.
Мое сердцебиение медленно пришло в норму, и руки перестали дрожать. Брендон продолжал смотреть на меня, будто чего-то ожидая.
- Я не хочу спать, - вздохнул я.
- Ты не устал после такого?
- Нет, - соврал я. Я чертовски вымотался, но я не хотел спать. - Пойдем куда-нибудь. Сделаем что-нибудь. У нас же есть время перед автобусом, так?
Он медленно кивнул, изогнув бровь.
- Сейчас семь утра. Четверг.
- И?
- И мы в Омахе, - заметил он. Крутое замечание. - Более чем уверен, что единственное, чем можно заняматься, это трахаться или спать.
- Я нахожу твое негативное отношение пагубным для командного духа, - сказал я ему, быстро похлопав его по колену и скатившись скровати. - Давай. Пошли.
Он театрально плюхнулся обратно на кровать.
- Ты станешь моей смертью.
- Сам сказал, - усмехнулся я, с дрожащими коленями и слабыми ногами натягивая боксеры. Черт, это Брендон станет моей смертью, если мы продолжим вот так трахаться постоянно. Ощущение оргазма еще продолжалось, все еще затмевая мысли и сокрушая тело. Было такое чувство, будто какая-то часть меня сдавалась чему-то.
Я буду с этим бороться.
Брендон перевернулся на живот, и я провел рукой по его обнаженному телу, по молочно-белой коже, мой взгляд скользил по округлости его задницы. Его дыхание начало угрожающе сбиваться, и я наклонился и смачно шлепнул его по заду.
- Ой! - подскочил он.
Он повернулся, сердито глядя на меня, а я выхватил из своего открытого чемодана рубашку и накинул ее.
- Пойдем со мной.
- Ты такой нытик, - пробурчал он, а я предпочел проигнорировать его.
Единственной причиной, по которой я относился в нему именно так, а не выкинул его из своего номера, было то, что у нас только что был изумительный секс. Ему повезло, что он был так одарен в этой области.
Когда мы шли к двери, оба одетые и приличного вида, наши пальцы соприкасались.
Оказавшись снаружи, я засунул руки в карманы и опустил глаза.
* * *
Итак, этот гей был прав. Нечего было делать в Омахе в семь утра в четверг. Улицы были пустынны, машины проезжали раз в пять минут. Магазины не откроются еще несколько часов, так что ни у кого не было причины бодрствовать так рано. Солнце постепенно вставало из-за горизонта, у я мог сказать, что это будет жаркий день.
Улица практически принадлежала нам, пока мы медленно молча прогуливались по ней. Первоначальная усталость прошла от свежего воздуха и яркого света. Брендон разглядывал витрины магазинов и уличные знаки.
- Смотри, - сказал он, когда мы проходили мимо музыкального магазина, на витрине которого лежали копии Boneless. Я только пожал плечами. Наши альбомы были повсюду, так что это перестало удивлять.
Покупайте истекающее кровью сердце Райана Росса за три доллара сорок девять центов.
- Это абсурдно, сколько они просят в наше время за записи, не так ли? - заметил я.
- Сколько бы ты заплатил за нее?
- Нисколько. Все равно они достаются мне бесплатно, - пробормотал я, доставая пачку сигарет. Я предложил ему одну, и мы закурили около музыкального магазина.
Я представил себя гуляющим по улице, кем-то, кто постоянно так делал, а не залетной рок-звездой, которая заставила молодежь этого города кричать изо всех сил прошлой ночью. Что если мы со Спенсером не встретили бы Брента в Вудстоке? Что еслы бы встретили, но не поехали бы обратно на восток? Что если бы мы застряли здесь, например? У меня бы, скорее всего, была какая-нибудь стремная работа. Водитель автобуса. Почтальон. Гитара была бы заброшена в дальнем углу дерьмого домишки. И этот четверг был бы моим первым выходным за долгое время, и я бы спал до тех пор, пока солнце меня не разбудит. Почесал бы пузо, пожарил бы яичницу с беконом. Съел бы ее перед теликом. Сел бы в машину, поехал бы к другу. Выпили бы, поболтали бы о местной политике, чувствуя одинаковое отвращение к членам городского совета в их дорогих машинах и хороших костюмах. Поволновался бы о двигателе машины, который недавно начал посвистывать, и я бы жил этой жизнью, не зная, как выглядит Лондон после двух дней проливного дождя, каково это, когда открываешь дверь гостиничного номера, а за ней стоит красивая девушка, полная желания и ожидания. Я бы жил ничего этого не зная. Я мог бы жить такой жизнью, не имея представления ни о чем, зато свободный. Я мог бы.
Чепуха.
Я бы никогда не выпистил гитару из рук. Даже сейчас, когда я знал, к какому аду она меня привела, какой ад ждал меня впереди, я не мог выпустить этот прклятый инструмент из рук.
Я наблюдал, как Брендон глубоко затягивался. Ветер трепал его волосы.
Я не мог держаться подальше от того, что было плохо для меня.
- Хочешь есть? - спросил он. -Я умираю с голода.
Я бы отнес это к нашему недавнему секс-марафону, но мы не говорили об этом на публике. Я до сих пор чувствовал его вкус у себя во рту, чувствовал его под своими пальцами. Физическое расстояние между нами было каким-то неловким.
- Завтрак в отеле? - продолжил он.
Я сморщил нос, медленно потягивая сигарету:
- Не хочу пока возвращаться.
- Ну, тогда тут за углом есть кафе. Оно должно быть открыто.
- Когда это ты стал официальным гидом по Омахе? - недоверчиво спросил я, потому что он указывал на противоположную сторону, откуда мы пришли.
Он бросил сигарету на пол и затоптал ее.
- Наверное, когда я раньше жил здесь.
Я тут же перестал курить и уставился на него, чувствуя, как мои внутренности завязывались в узел. Он этого не заметил, просто кивнул в сторону предполагаемого кафе.
- Пошли.
Он не соврал - там было крошечное кафе в конце улицы, по которой мы шли. Как и предполагалось, оно было пусто, и мы оба автоматически направились к столику, который стоял дальше всего от стойки. Брендон заказал блинчики, а я пирог. Мне обычно жутко хотелось чего-нибудь сладкого после секса, но это было тайной, которую я унесу с собой в могилу.
Когда мы пили кофе, Брендон заметил:
- У тебя нижняя губа опухла.
- Ага. - Я прикусил ее слишком сильно. Она опухла и болела, когда я проводил по ней языком, я чувствовал металлический привкус. Я откинулся на диванчике из красной кожи, а Брендон взял у меня еще одну сигарету.
- Итак, ты из Омахи? - спросил я.
- Нет, но когда-то я здесь жил, - объяснил он то, что я уже знал, потому что знал, откуда он. Ну, Одри не называла город, но все же. Касательно Брендона, я знал его имя, знал, что у него умер брат, он живет в Сан-Франциско и любит члены.
- Когда?
Он неопределенно пожал плечами, но я настаивал:
- Нет, серьезно. Когда это было?
Казалось, он не хотел об этом говорить, но наконец он сказал: