Нино не был большим любителем сообщений, особенно для того, чтобы передавать свои чувства. Это был первый раз, когда он прислал мне сообщение о том, что любит меня.
Я быстро ответила.
Киара: Я тоже люблю тебя и хочу заснуть в твоих объятиях.
Я не была уверена, почему Нино послал мне эти слова, или, может, кто-то упомянул о моем слезливом срыве, и это не имело значения. Я была просто рада этому жесту, зная, что в данный момент он был сосредоточен на чем-то другом, что требовало от него подавить все свои эмоции.
Держа телефон в руке, я снова закрыла глаза.
ГЛАВА 20
━━ ➳༻❀✿❀༺➳━━
КИАРА
На следующий вечер, когда я пекла банановый хлеб, в кухню вошёл Нино. Мой желудок взорвался от облегчения, увидев его, а затем мое настроение упало, понимая, что мне придется сказать ему, что это снова не сработало.
Нино подошел прямо ко мне и обнял меня сзади, целуя в щеку, а когда я повернула голову, в губы.
— Все получится. У нас есть время.
— Откуда ты знаешь? — я сомневалась, что Римо побежал, и сказал ему, как только Нино вошел в особняк.
— Твое выражение лица, и я знаю, что это примерно время твоего цикла, и ты обычно делаешь тест.
Я вздохнула.
— От тебя невозможно что-то скрыть.
— В этом нет необходимости.
— Ты злишься?
Нино нахмурился.
— С чего бы мне злиться? Как я уже сказал, у нас есть время. В конце концов у нас будет ребенок. И не похоже, что кто-то из нас виноват. Это не то, на что мы можем повлиять.
Я прижалась лицом к его рубашке, впитывая его успокаивающий аромат.
— Я зла. Так зла.
Нино замер.
— На кого?
— Ни на кого, никогда не на тебя, даже не на себя. Я просто так чертовски зла, и это даже не имеет смысла.
Брови Нино поползли вверх от моей ругани.
— Может, тебе нужно выпустить пар.
— Я выпила полстакана рома «Дон Папа». Но это не помогло.
— Дай угадаю. Римо велел тебе выпить.
Я улыбнулась.
— Нет, вообще-то он велел мне не пить. По крайней мере, не дорогой алкоголь.
Нино со смешком покачал головой, но потом снова стал серьезным и прижал наши лбы друг к другу.
— Может, тебе просто нужно выплеснуть свой гнев. Мы могли бы немного потренироваться. Я всегда чувствую себя лучше после этого.
— Почему бы и нет? Это ведь не причинит боль, правда?
— Это должно быть больно. — сказал Нино.
Я отрицательно покачала головой.
— Верно. — Нино снова поцеловал меня и отстранился.
— Мы можем отправиться сейчас или тебе придется остаться и доделать хлеб?
Я проверила его. Он был готов и нужно было только, чтобы он остыл.
Я быстро вынула сковородку из духовки и последовала за Нино из кухни.
— Банановый хлеб готов. — крикнула я, когда мы проходили мимо игровой комнаты, где Савио работал за ноутбуком. Может, ему понравится перекусить сегодня вечером.
Грета сидела рядом с ним на диване, как великолепная кукла, и с любопытством смотрела на экран, а не на книжку с картинками у себя на коленях.
Снаружи раздался радостный визг Невио, за которым последовал более низкий голос Римо. Казалось, он гонялся за сыном по саду.
— Надеюсь, то, что ты делаешь, предназначено для глаз ребенка. — сказал Нино — Савио.
Савио поднял глаза на Грету.
— Наша статистика ставок. И не похоже, что Грета может что-то прочитать. Верно, кукольное личико?
Грета посмотрела на него с кривой улыбкой и мое сердце просто растаяло.
— Ты действительно вырос на ней. — тихо сказала я.
Савио одарил Грету улыбкой.
— Я умею обращаться с девушками, не так ли?
Она только улыбнулась.
Нино погладил меня по спине, и я наконец оторвала от них взгляд.
Савио убрал ноутбук и спросил Грету.
— Почему бы нам не проверить этот банановый хлеб? Может, я смогу засунуть кусочек тебе в рот, пока твоя мама не разозлилась из-за кусочка сахара.
— Я слышу. — пробормотала Серафина, входя в дом в бикини и глядя на Савио. Он пожал плечами.
— Прости, куколка, я сделал все, что мог.
Помахав рукой, он ушел, а Серафина взяла дочь на руки и поцеловала ее в розовую щеку.
Она ободряюще улыбнулась мне, и я поняла, что Римо уже сказал ей об этом, хотя это и не могло долго оставаться тайной.
— Мы идем в спортзал. — сказал Нино и потянул меня за собой, чему я была рада.
Я не хотела снова говорить об отрицательном тесте.
НИНО
— Ты решил дела в Сакраменто? — спросила Киара, когда я вел Теслу по подъездной дорожке.
— Да, мы нашли людей, которые дали Адамо наркотики. — сказал я.
Киара кивнула, глядя на меня с тихой заботой.
Она часто беспокоилась, как эти акты жестокости влияли на меня, и, возможно, это было хорошо, что она думала, что они могут, как повлиять.
Я провел большим пальцем по костяшкам ее пальцев.
— Он не выходил из комнаты. Римо тоже не разрешал мне навещать его.
— Ты не должна видеть его без одного из нас. На этой стадии очищения он вполне может стать жестоким, чтобы достичь своей цели.
Она покачала головой.
— Адамо не причинит мне вреда.
Я многозначительно посмотрел на ее плечи и исчезающие синяки, и когда Киара проследила за моим взглядом, она вздохнула.
— Он не хотел этого делать.
— И он бы тоже не хотел этого снова. Он будет целеустремленно сосредоточен на том, чтобы получить еще одну дозу. Это опасно. Ты не подойдешь к нему без одного из нас, Киара. Это мое последнее слово по этому вопросу.
Она медленно кивнула.
— Сколько времени ему понадобится, чтобы очиститься?
— Трудно сказать. Зависит от человека, от тяжести зависимости, от его понимания проблемы и решимости бороться с ней. Сила воли — это ключ.
— Адамо справится. Он Фальконе.
Я улыбнулся, но это не было связано с какими-либо возвышающими эмоциями.
— Сила воли не будет проблемой, но я не уверен, что Адамо понимает масштаб своей проблемы, и это приводит к отсутствию решимости бороться с ней.
— Ты ему поможешь.
— Помогу. Мы будем, но это борьба, мы не можем бороться за него. Только он может ее выиграть.
Мы прибыли в спортзал через десять минут и после того, как переоделось в нашу тренировочную одежду, Киара и я вошли на боксерский ринг.
Она набралась сил за время нашего брака, не только умственно, но и физически. Я не был уверен, что она понимает, насколько сильно.
Я помог ей надеть боксерские перчатки. Она с любопытством посмотрела на меня.
— Мы оба наденем их для спарринга. Я думаю, что тебе нужно более активное занятие сегодня.
Я тоже надел перчатки, они еще больше смягчат мои удары.
— Готова? — спросил я.
Она кивнула и глубоко вздохнула.
Это не ослабило напряжение в ее теле. Киара сдерживала свое разочарование из-за невозможности забеременеть и пыталась отвлечься, но в какой-то момент это было уже слишком.
Я поднял руки.
— Левой - правой. Левой - правой. Быстро.
Киара нанесла инструктированные удары по моим ладоням в перчатках, ее брови сошлись вместе.
— Я хочу по-настоящему биться.
— Хорошо. — кивнул я и встал в позицию, подняв кулаки.
Я изобразил атаку, которой Киара избежала, а затем направила удар мне в ребра. Не потрудившись блокировать ее удар, я позволил ей ударить.
Ей нужно было выплеснуть свои эмоции, а я не был чувствителен к боли, по крайней мере, к тому количеству, которое могла вызвать Киара.
Она нанесла мне еще один удар в живот.
— Прекрати! — ахнула она. — я посмотрел на нее. — Перестань позволять мне выигрывать. Я хочу, чтобы ты сражался со мной. Перестань сдерживаться.
Она снова попыталась ударить меня. На этот раз я ударил ее кулаком, а не локтем, что причинило бы ей боль.
— Если я не сдержусь, то серьезно покалечу тебя.
В ее глазах вспыхнул гнев. В этом не было никакого смысла.
— Я не беспомощна! Не беспомощна!
Ее удары были несфокусированными, подпитываемыми переполняющими ее эмоциями, и я блокировал каждый из них.
— Я этого и не говорил. — спокойно ответил я, но это, казалось, еще больше разозлило ее.
— Но ты обращаешься со мной так же, как и я! Прекрати! Просто прекрати это!
Теперь она кричала.
Я не знал, что делать с ее неразумным поведением.
Она снова принялась колотить меня по поднятым кулакам.
— Ударь меня в ответ, чтобы я могла драться.
— Киара. — снова попытался я.
Она не остановилась.
— Не беспомощна. Не беспомощна...
Я не мог ударить ее, поэтому позволил ей колотить себя в грудь, пока она не прислонилась к моей коже, всхлипывая.
Она опустилась на пол, и я опустился на колени, быстро снял перчатки и крепко прижал ее к себе.
— Я чувствую себя такой бессильной и беспомощной. Я просто хочу ребенка.
— Я знаю. — пробормотал я ей в волосы.
— Ненавижу снова чувствовать себя беспомощной. Будто все вышло из-под моего контроля... я думала, что так больше никогда не будет. Ненавижу это. Я так это ненавижу. И знаешь, что хуже всего? Что мне интересно, если изнасилование сделало что-то с моим телом, что-то, что мешает мне забеременеть. — она судорожно втянула в себя воздух. — Дюранту бы это понравилось. Я практически вижу его торжествующую улыбку, зная, что даже мертвый он все еще разрушает мою жизнь.
Я отстранился и приподнял ее подбородок, пока ее слезящиеся глаза не встретились с моими.
— Киара, остановись. Дюрант страдал. Он страдал за то, что сделал. Он заплатил за то, что сделал, и даже если этого никогда не будет достаточно по сравнению с тем, что он сделал с тобой, в конце концов он был сломлен. Но ты, Киара, ты не сломлена. У тебя будет прекрасная жизнь, и ты получишь, то, что желаешь. Поверь мне, однажды у тебя будет ребенок. Не дави на себя. Ты еще молода. У нас есть время.
Она одарила меня влажным поцелуем.
— Но я не хочу ждать.
Я погладил ее по щеке, вытирая слезы.
— Мы запишемся на прием к врачу. Ладно? Мы разберемся с этим, а потом найдем решение.
— Хорошо. — прошептала она.
ГЛАВА 21
━━ ➳༻❀✿❀༺➳━━
НИНО
Прошла неделя с тех пор, как мы обнаружили, что одна из маточных труб Киары была заблокирована (заболевание фаллопиевых труб - как причина бесплодия).
Это может быть результатом изнасилования, неизлечимой болезни, передающейся половым путем.
Я всегда использовал презервативы с девушками, с которыми был в прошлом, и сделал тест, прежде чем начал заниматься сексом с Киарой.
После первоначального шока Киара, казалось, чувствовала себя хорошо, вернувшись к роли смотрителя дома.
Я прислонился к дверному косяку и смотрел, как она готовит банановое печенье для малышей без сахара, которое одобрила Серафина.
Она застыла с печеньем во рту, когда заметила меня. С улыбкой она откусила кусочек, затем подошла ко мне и подняла печенье.
Я откусил кусочек, несмотря на свою неприязнь ко всему сладкому.
— Что думаешь?
— Неплохо.
Киара поджала губы.
— Они не очень сладкие. Бананы — единственный подсластитель, который я использовала.
— Уверен Серафина оценит твои усилия.
Киара взяла еще немного и пожала плечами.
— Они мне нравятся.
Я мягко схватил ее за запястье, заставив посмотреть на меня с раздражением.
— Нино, я в порядке, честно. Сначала было тяжело, зная, что это моя вина.
— Это не твоя вина. — прорычал я.
— Причина лежит в моем теле. — поправила она. — Но могло быть и хуже. Всего лишь одна заблокированная трубка. Могло быть и то и другое или что-то еще, что сделало бы зачатие естественным образом невозможным, но как бы то ни было, это все еще может сработать без какой-либо дополнительной помощи.
— Если мы дадим время. — сказал я ей.
— Да, и я стараюсь быть терпеливой. Я на правильном пути, и, возможно, это сработает через несколько месяцев или лет, а если нет...
— Это сработает.
Она кивнула.
— Просто рада, что мы наконец-то знаем, что это такое. Незнание было хуже, чем диагноз.
Я поднес ее запястье к губам и поцеловал в точку пульса.
— Знаешь, я подумывала сделать здесь татуировку. Твое имя.
Я застыл, прижавшись губами к ее нежной коже, мой взгляд встретился с ее добрыми глазами.
— Это очень нежное место, очень болезненное.
— Все в порядке. Я знаю, что ты будешь осторожен.
— Не хочу причинять тебе боль. Не буду.
— Тогда пусть это сделает твой тату мастер, тот, что делал части твоей спины.
— Нет. — твердо сказал я. — Я никому не позволю прикоснуться к тебе, причинить тебе боль. Мне придется убить его.
Киара нахмурилась.
— Это немного чересчур.
— Я не позволю никому причинять тебе боль.
Она уставилась на меня.
— Я хочу эту татуировку. Это мой выбор. Я с радостью приму боль.
— Дай мне придумать эскиз, что-нибудь красивое. — тихо сказал я.
Она встала на цыпочки.
— Что угодно, но не бык.
Мои губы дернулись.
— Это была не моя идея.
• ── ✾ ── •
Киара села напротив меня и протянула руку. Я продезинфицировал кожу на ее предплечье, все еще не желая бить тату. Я знал, что татуировка будет выглядеть красиво на ней, но процесс будет более чем немного неприятным.
— Ты уверена?
— Да. — ответила она.
Я достал готовый эскиз татуировки.
Глаза Киары расширились, когда я прижал трафарет к ее коже, чтобы перенести его. Сложные татуировки лучше не бить без трафарета.
— Роза?
— Красная роза с шипами.
— Почему?
— Роза, символизирующая твою красоту, красная, потому что я люблю ее цвет, и шипы, потому что даже у самой красивой розы они должны быть. Вначале у тебя их не было, но они снова выросли.
Киара прикусила нижнюю губу и расплылась в улыбке.
— Это прекрасно. Но, что насчёт твоего имени?
Я нахмурился.
По какой-то причине мне казалось кощунственным писать свое имя на идеальной коже Киары, даже если какая-то собственническая часть меня была очень довольна этой мыслью.
— Я мог бы добавить его в один из лепестков или очень мелко вдоль стебля.
— Нет. — твердо сказала Киара. — Пусть твое имя вытекает из ствола. Потому что именно ты помог мне вырастить эти шипы, чтобы они вообще расцвели. Ты был почвой.
Я кивнул, ничего не говоря, мой язык внезапно отяжелел во рту. Сосредоточившись на поставленной задаче, я перенес рисунок с трафарета на кожу Киары, а затем аккуратно добавил свое имя курсивом. Как только я закончил, я потянулся к машинке.
— Из-за того, что он сложный и цветной, это займет больше времени. Я не могу спешить, иначе получится не так красиво, как должно быть.
— Я понимаю. Не торопись.
Я никогда не нервничал перед татуировкой. На сейчас да.
Сделав глубокий вдох, я приставил иглу к коже Киары. Она быстро втянула воздух и напряглась. Я быстро взглянул на нее, оценивая ее лицо.
— Сделай это.
Я продолжал, время от времени проверяя Киару. Ее глаза наполнились слезами, и моя грудь сжалась от этого зрелища.
— Все в порядке. — прошептала она.
Никогда раньше причинение кому-то боли не беспокоило меня.
Я сосредоточился на татуировке, на задании. Боль должна была того стоить. Это должно быть моя лучшая работа. Киара не заслуживала меньшего.
Когда я закончил, я положил машинку и позволил себе на секунду полюбоваться своей работой. Роза была изящно красива, каждый лепесток, каждый шип говорили об элегантности.
— О, Нино. — удивленно сказала Киара.
— Так красиво. Не могу поверить, насколько реальным он выглядит, насколько яркие цвета. Спасибо.
— Спасибо, что носишь мое имя на своей коже для всеобщего обозрения.
У меня было достаточно самосознания, чтобы знать, как большинство людей воспринимают меня.
Они боялись меня не только из-за Каморры или из-за того, что я был Фальконе, но и из-за того, кем я был.
Киара сумела увидеть во мне, те части меня, о которых я не знал до того, как она вошла в мою жизнь.
Киара наклонилась и поцеловала меня.
— Больно? — пробормотал я, даже когда было так много других вещей, которые я хотел сказать прямо сейчас.
— Оно того стоит. — сказала она.
• ── ✾ ── •
В начале августа мы дали Адамо больше свободы, но все равно присматривали за ним. Он больше не проявлял признаков отстраненности, но все могло быстро развалиться, поэтому один из нас всегда оставался рядом с ним, даже если это его раздражало.
— Когда ты перестанешь виться вокруг? — спросил он однажды во время нашего спарринга в спортзале. — Скоро мой день рождения. Не хочу, чтобы няньки были рядом, когда я пойду к Кейджей.
— Посмотрим. — сказал я и ударил его ногой в бок, используя его плохую защиту.
Он хмыкнул и отпрыгнул назад.
— Я сделал все, о чем вы меня просили.
— Знаю, именно поэтому мы в последнее время так легко к тебе относимся.
Адамо с сомнением посмотрел на меня.
Я нанес еще один удар, на этот раз кулаком по ребрам. Он отшатнулся, потирая место.
— Тебе нужно совершенствоваться. Употребление наркотиков разрушило твою концентрацию и выносливость.
Римо вошел, но не в спортивных шортах, а в своих обычных черных джинсах и футболке. Я сделал паузу.
Адамо попытался использовать мое отвлечение, но ему действительно нужно было быстрее добиваться успеха.
Я выбил его ноги из-под себя и толкнул на пол. Он тяжело приземлился и выругался.
— В чем дело? — спросил я, когда Римо остановился перед боксерским ринг.
— Звонил Джерри. Один из парней думал, что сможет выбить дерьмо из одной из наших девушек.
Обычно этим занимались наши вышибалы, Фабиано или кто-то из низших силовиков.
— Кто это?
Взгляд Римо метнулся к Адамо.
— Кейджей.
Адамо вскочил на ноги.
— Как она?
— Наш доктор осматривает ее в Сахарнице. Я направляюсь туда, чтобы обсудить этот вопрос с оскорбительным мудаком. — Римо скривил рот. — Я подумал, что ты захочешь присоединиться ко мне.
Адамо немедленно покинул ринг, и я последовал за ним.
— Давай сначала переоденемся. Несколько минут не имеют значения. — сказал я.
Адамо выглядел так, будто собирался возразить, но потом кивнул.
Через двадцать минут мы подъехали к нашему заведению.
Адамо первым вышел из машины и поспешил в бордель. Мы с Римо последовали за ним на несколько шагов.
В баре собрались несколько шлюх, обсуждая происходящее. Было еще рано, и большинство клиентов прибудут позже в тот же день, когда начнется стриптиз-шоу. И все же не стоит позволять шлюхам сплетничать в баре. Это было плохо для бизнеса.
— Идите в свои раздевалки или поговорите в задних комнатах. — приказал я.
Девушки быстро ушли, не дожидаясь, пока Адамо слегка улыбнется.
Джерри вышел из-за стойки.
— Где она? — спросил Адамо.
— В своей обычной комнате. — ответил Джерри, но Адамо уже спешил туда.
Римо покачал головой.
— Где этот мудак?
— Я велел змее отвести его в подвал.
— Он был пьян? — спросил я.
Джерри покачал головой.
— Он выпил всего пару кружек пива. Я не знаю, что случилось.
— Давай поговорим с Кейджей. — сказал я Римо.
Мы двинулись по коридору. Дверь в комнату Кейджей была приоткрыта, и она сидела на краю кровати.
Адамо тронул ее за плечо. Его ждал врач.
В воздухе висел легкий запах сигаретного дыма, а на ночном столике стояла пепельница с несколькими ободками помады. У нас была строгая политика не курить в нашем заведении, но я решил сократить Кейджей слабину сегодня.
Услышав, что мы с Римо вошли, Кейджей обернулась. Один глаз у нее начал опухать, как и верхняя левая сторона лба, а губа была разбита. Она также потирала шею.
— Сотрясение мозга и ушибы. — сказал доктор.
Я молча кивнул.
— Что случилось? — спросил Римо, побуждая Адамо подойти поближе к Кейджей.
Я удивленно поднял брови.
Кейджей глубоко вздохнула.
— Он не один из моих клиентов. Ли обычно справляется с ним. Он платит ей дополнительно, чтобы он мог бить и унижать ее другими способами.
Губы Кейджей скривились от отвращения.
— Это не входит в число услуг, которые ты должна предлагать. — сказал я ей.
— Я не делала этого, а Ли да. Ей нужны были дополнительные деньги, но ее не было, когда он появился, поэтому я решила взять его. Я сказала ему заранее, что не делаю этих вещей, и он согласился забронировать меня для стандарта.
— Полагаю, он передумал. — тихо сказал Римо.
Кейджей мельком взглянула на него, потом на свои руки.
— Да. Как только мы начали. — сказала она, избегая пристального взгляда Адамо. — Он начал выдвигать требования. Я сказала ему, что не занимаюсь аналом, но ему было все равно.
Адамо напрягся.
— Он что, заставил тебя?
Кейджей покачала головой.
— Он пытался. Он толкнул меня к стене. Вот откуда у меня синяк на лбу. Он зажал мне рот, чтобы я не закричала. Я его укусила. Он разозлился еще больше и дважды ударил меня. Я упала на колени и укусила его за член. На этом все и закончилось. — Кейджей посмотрела на нас с Римо. — Ты сказал мне, что я могу решить, что делать, и я не занимаюсь аналом. — сказала она, защищаясь.
— Твой выбор. Мне все равно. —сказал Римо.
— Где Ли?
Кейджей пожала плечами.
— Я ее еще не видела. Она была странной с тех пор, как вернулась на работу.
Ли работала на нас в прошлом, но когда она забеременела, мы запретили ей работать шлюхой, и она исчезла, не сказав ни слова, только чтобы снова появиться пару недель назад, спросив, может ли она снова начать работать на нас.
— Что теперь будет? — спросила Кейджей.
Адамо присел на корточки перед Кейджей с горькой улыбкой.
— Этот ублюдок заплатит, обещаю.
Римо мрачно улыбнулся.
— О, так и будет.
— Я хочу это сделать. — сразу же сказал Адамо.
— Тебе не нужно. — тут же сказала Кейджей, дотрагиваясь до его руки.
Он встал и отступил назад.
— Но я сделаю.
— Хорошо, тогда давайте начнем. — сказал Римо, и в его голосе уже звучало знакомое нетерпение.
Интересно, почему он втянул в это Адамо? Надеялся ли он, что это поможет Адамо справиться с его собственными пытками? Я не был уверен, что это сработает для него так, как сработало для нас.
Адамо не был хорошим мальчиком, каким хотел бы быть, но он определенно не был похож на нас с Римо.
Я изучал избитое лицо Кейджей, то, как она прикусила губу.
— Почему бы тебе не пойти домой? Возьми такси и пусть Джерри оплатит его из кассы.
Я вышел, следуя за братьями в подвал. Как только мы вошли в комнату с Джоном, Адамо прыгнул на него и сильно ударил по лицу.
Римо схватил Адамо и оттащил его назад, но нетерпение в глазах Римо ясно давало понять, что он полностью одобряет его действия.
— Воу. Не так быстро. Сначала нам нужно поговорить с джентльменом.
Адамо повернулся к Римо с недоверчивым взглядом, но потом увидел улыбку Римо и кивнул.
Мужчина продолжал стоять на ногах, держась за кровоточащий нос.
— Какого хрена? Так ты обращаешься с клиентами? Твою пидорскую шлюха укусила мой член.
Мы посмотрели на его промежность. На нем не было штанов.
— Должно быть, у неё хороший прицел, чтобы укусить такое маленькое. — заметил Римо.
Лицо мужчины стало еще краснее.
— Как ты смеешь? Это был последний раз, когда я трахал одну из твоих отвратительных шлюх!
Он не был одним из наших игроков и никогда не имел с нами никаких дел, кроме использования услуг наших девушек. Он, очевидно, не понимал, кто мы такие.
— Совершенно верно. — сказал Римо с безумной улыбкой, которая сделала его притязание на власть более легким, чем это должно было быть для человека его возраста.
Человек замер, как кролик, который понял, что издевался над волком.
— Я скажу полиции.
Адамо фыркнул.
— Насколько ты глуп?
— Он явно не понимает, в какой беде оказался. — любезно заметил Римо. — Как насчет того, чтобы показать ему?
Адамо кивнул с мрачной улыбкой.
Он вытащил сигарету, закурил и затянулся. Глаза Римо вспыхнули гневом, затем Адамо вытащил окурок изо рта.
— Тебе нравится унижать девушек?
Я наблюдал, как Адамо приблизился к человеку, который неуверенно рассмеялся.
— Сколько тебе лет, мальчик?
Адамо сделал еще одну затяжку и остановился прямо перед мужчиной, затем усмехнулся. Он замолчал и, слегка нахмурившись, посмотрел на светящийся кончик.
— Что это за чертовщина? Да что с тобой такое? — закричал мужчина.
Мы с Римо переглянулись. Адамо никогда никого не пытал, и мы не принуждали его к этому.
— Все. — пробормотал Адамо, затем схватил мужчину за шею и прижал сигарету к его члену.
Брови Римо взлетели вверх, и я сделал шаг вперед, потому что мужчина дико метался и пронзительно кричал. У него было по меньшей мере пятьдесят фунтов на Адамо. Но
Адамо отшатнулся, прежде чем мужчина успел ударить его, и позволил мудаку упасть на пол, сжимая его член.
Адамо нахмурился, и его грудь тяжело вздымалась.
Я понял, что сегодня он больше ничего не сделает, и Римо тоже.
— Как насчет того, чтобы мы все немного повеселились? — сказал Римо.
Он тоже схватил человека за горло и ударил его лицом о стену. За звуком сломанного носа последовали приглушенные крики.
Адамо поднял дрожащую руку, сунул сигарету в рот и снова закурил, затем глубоко затянулся. Я позволил Римо разобраться с этим парнем и подошел к Адамо.
— Ты в порядке? Ты не должен был этого делать. Мы с Римо справимся с этим.
— Я знаю. — сказал Адамо мимо сигареты. — Но я хочу.
Он встретился со мной взглядом, и я не был уверен, какой реакции он ожидал.
— Для первого раза ты хорошо справился.
Адамо рассмеялся.
— Я хочу сделать больше.
Римо оторвал взгляд от лежащего на полу мужика.
— Не стесняйся сделать от чистого сердца.
Адамо быстро покачал головой и сделал еще одну затяжку, затем выхватил окурок изо рта, и на мгновение я был уверен, что он снова прижмет его к своей коже. Вместо этого он бросил его на каменный пол и раздавил.
— Можно мне пойти к Кейджей?
Я взглянул на Римо, который пожал плечами, но в его глазах читалось беспокойство.
— Не подрывай наше доверие. — сказал я ему.
— Не буду. — сказал Адамо и, не глядя на туалет, вышел из подвала.
— Ты будешь стоять там весь день или поможешь мне?
Я направился к туалету.
• ── ✾ ── •
Через пятнадцать минут раздался стук в дверь. Римо прорычал, отрывая взгляд от ублюдка на полу. Он обмочился. Я не был уверен, хочет ли Римо убить его или оставить в живых. Может, он и сам не знал.
Я потянулся за полотенцем и вытер руки, прежде чем направился к двери, чтобы открыть ее.
Джерри ждал там.
Его глаза на мгновение скользнули по моей забрызганной кровью рубашке, затем быстро поднялись к моему лицу, стараясь не смотреть на Римо и человека на полу.
— Я вынес мусор и услышал, как кто-то пищит в мусорном контейнере. Можете проверить? Думаю, что кошка могла оставить там своих котят. Или, может, кто-то бросил своих нежеланных щенков. Я боюсь, что прохожие станут любопытными, если мы не позаботимся об этом.
— Ты же понимаешь, что если просишь своих боссов покопаться в мусоре, это не даст тебе никаких дополнительных очков. — пробормотал Римо, уже отходя от мудака.
Схватив еще одно полотенце, он начал вытираться, но его рубашка, как и моя, была в беспорядке. Учитывая, что мы собирались выкорчевать мусор, это не было проблемой.
Джерри переводил взгляд с Римо на меня.
— Эмм... мне нужно присмотреть за баром. У меня нет сменной одежды, но я уверен, что смогу что-нибудь придумать.
Римо открыл дверь полностью, проходя мимо меня и давая Джерри хороший обзор кровавого беспорядка в комнате.
Джерри быстро попятился, побледнев, несмотря на годы работы на нас.
— Не мочись в штаны. — пробормотал Римо. — Мы с этим разберемся.
Джерри направился обратно в бар, а мы с Римо направились к задней двери.
— Если мы найдем котят или щенков, ничего не говори Киаре. Она будет настаивать, чтобы мы их оставили. Я не хочу, чтобы наш дом превратился в гребаный зоопарк.
Мы остановились перед мусорными контейнерами и прислушались.
— Я ничего не слышу. — сказал я.
Римо прищурился, глядя на мусорные баки.
— Я не удивлюсь, если они уже задохнулись там. Здесь тепло и душно.
Вздохнув, он подошел к одному мусорному контейнеру, а я поднялся по ступенькам другого. Большая часть мусора была в черных пластиковых пакетах, но некоторые бутылки и пищевые отходы были просто сброшены внутрь.
— Черт. — прорычал Римо, отодвигая в сторону мешок для мусора. — Как получилось, что я властвую над гребаным Западом и все еще должен пачкать руки о гнилые помидоры?
Я открыл рот, чтобы ответить, и оттолкнул пакет, когда мое внимание привлекла маленькая человеческая нога. На мгновение я застыл, не уверенный, что мой разум играет со мной шутки, затем начал действовать. Я оторвал еще один пакет и бросил ее за спину.
— Римо!
Я схватил ребенка, который неподвижно лежал среди мусора. Он был одет только в грязные памперсы. Прижав маленькое тельце к груди, я спрыгнул с лестницы и опустился на колени. Римо уже был там.
— Черт! Он дышит?
Я покачал головой и засунул палец в рот ребенка, очищая его от возможных предметов, которые могли попасть в дыхательные пути, как только я начал делать искусственное дыхание.
— Нам нужно, чтобы ты пришел прямо сейчас, блядь. — прорычал Римо в трубку. — Мы нашли ребенка в мусорке. Он не дышит.
Я взял ребенка на руки и осторожно вдохнул воздух в маленькое тельце. К счастью, ребенок отреагировал быстро. Если он и издал звук так быстро, то он не слишком долго оставался без воздуха.
Когда его маленькая грудь начала двигаться и он начал дышать самостоятельно, я повернулся к Римо, который смотрел на меня со смесью убийственной ярости и явного беспокойства.
— Мне нужны холодные полотенца, и как можно скорее, кто-то должен сделать смесь.
Римо повернулся и направился обратно в дом. Я вытащил ребенка из грязных памперсов, увидев, что это маленький мальчик, и выпрямился, держа его на руках.
Я уже направлялся в наш кабинет, когда Римо поспешно вернулся, держа в руках полотенца.
Я взял у него одну, вошел в комнату, положил мальчика на диван и начал вытирать его холодной тканью.
— Он перегрелся, обезвожен и недоедает. Нам нужно отвезти его в больницу. У наших собственных врачей нет необходимого опыта.
Римо коротко кивнул.
— Хорошо. Я возьму его и прослежу, чтобы врачи и медсестры сделали свою работу, и не совали нос в наши долбаные дела, а потом поговорю с матерью мальчика.
Только одна шлюха была беременна в прошлом году — Ли.
Когда она вернулась, Ли сказала нам, что отдала своего ребенка на усыновление. Она снова начала работать, чтобы расплатиться за свою героиновую зависимость.
Я сказал.
— Я могу отвезти его в больницу.
Римо коснулся моего плеча, переводя взгляд с ребенка на мое лицо.
— Ты идешь домой и разговариваешь с Киарой.
Я уставился на маленького мальчика в своих объятиях, понимая, что говорит Римо, но не произнося этого вслух.
Я медленно кивнул и передал его Римо, который бережно прижал его к груди.
— Я дождусь тебя больнице и прослежу, чтобы он был в безопасности.
Бросив последний взгляд на грязного ребенка в руках Римо, я повернулся и поспешил домой.
ГЛАВА 22
━━ ➳༻❀✿❀༺➳━━
КИАРА
Я напевала себе под нос, готовя на завтра порцию вегетарианского сладкого картофельного Чили, и не обернулась, когда дверь за мной распахнулась.
Мысль о том, что в прошлом я бы напряглась, опасаясь худшего, заставила меня улыбнуться тому, как далеко я зашла.
Руки обняли меня, и Нино поцеловал меня в шею, потом в щеку.
Я повернулась в его объятиях, чтобы посмотреть на него. Что-то в выражении его лица, проблеск нерешительности, заставило меня положить ложку и полностью повернуться к нему.
Что-то случилось с Адамо? Ему ведь было лучше, верно? Или это было просто притворство?
— Что случилось?
— Одна из шлюх забеременела, и когда Римо узнал об этом, он запретил ей работать. Она вернулась пару недель назад, рассказывая всем, что отдала ребенка на усыновление. Сегодня Джерри услышал писк, доносящейся из мусорного бака. Он думал, что кошка родила котят в мусорных баках...
Мое сердце уже сжималось от осознания этого.
— Джерри сказал нам с Римо, потому что ему все еще нужно было работать в баре. Мы нашли ребенка, несколько недель от роду, истощенного, обезвоженного.
Я сглотнула.
— Она выбросила своего ребенка в мусорный бак.
— Она и раньше плохо о нем заботилась. Римо отвез его в больницу. Он ждет нас.
Я моргнула, глядя на Нино, понимая, что он имеет в виду.
Я резко втянула воздух, слезы навернулись на глаза, и я начала дрожать. Нино нахмурился, на его лице промелькнуло беспокойство.
— Я знаю, что ты хочешь забеременеть, родить нашего ребенка, но...
Я прервала его отчаянным поцелуем, обхватила его лицо руками и заплакала.
— Я буду любить этого ребенка всем сердцем. Спасибо, большое спасибо.
— Это была идея Римо. — Нино на мгновение прижался своим лбом к моему.
— Пошли.
Я медленно кивнула, но не могла пошевелиться, слишком ошеломленная. Неужели это происходит на самом деле? И должна ли я вообще чувствовать себя такой счастливой? В конце концов, случилось что-то ужасное.
Я выключила плиту, сделав еще один глубокий вдох.
— Киара? — тихо спросил Нино.
— Пошли. — сказала я, сжимая его руку.
***
Через полчаса мы вошли в больничную палату. Римо стоял над маленьким ребенком, лежащим в своей кроватке и прикрепленным к пищащим машинкам и трубке, торчащей из его носа.
Он говорил тихим голосом с мальчиком, поглаживая его руку. Глаза ребенка были открыты и смотрели на Римо.
— Наконец-то. — сказал он, выпрямляясь и в последний раз взглянув на ребенка, и подошел к нам.
Его взгляд скользнул по моим заплаканным щекам, и намек на мягкость пробежал по его лицу, которое он так редко показывал внешнему миру.
— Ему около пяти недель. Они говорят, что мы можем забрать его домой завтра, если будем настаивать.
— Они не предупредят власти? — спросила я, подойдя к кроватке и склонившись над маленьким мальчиком.
У него были мягкие медово-каштановые волосы и голубоватые глаза. Я знала, что цвет глаз часто меняется в течение первого года жизни ребенка.
— Мы гребаные власти в этом городе. — сказал Римо.
Мой взгляд упал на табличку с именем на кроватке.
Мальчик. Фальконе.
Я проследила за фамилией, чувствуя, как мое горло снова забилось, когда я оглянулась через плечо.
Нино, и Римо наблюдали за мной.
— Я не знал, какое имя вы хотите ему дать, но фамилия у него простая. — сказал Римо.
Я бросилась к нему и обняла его за талию. Он быстро коснулся моего затылка.
— Меня не волнует, что мир ненавидит тебя, я буду защищать тебя от них всех.
— Мне плевать, если мир ненавидит меня, пока люди, которые имеют значение, не ненавидят. — сказал Римо, освобождая мои руки от своей талии. — А теперь позаботься о своем сыне.
Я одарила его и Нино слезливой улыбкой, а затем остановилась.
— А если мать спросит о нем?
Вся нежность исчезла с лиц Римо и Нино. Общее прошлое, перенесенное в настоящее.
Глаза Римо горели ненавистью и болью, и я снова пожалела, что никто не защитил этих мальчиков Фальконе, когда они больше всего в этом нуждались.
— Она выбросила его в мусорный бак, как мусор. Она оставила его умирать, когда должна была защищать, когда должна была охранять его до последнего гребаного вздоха. Она ему не мать. Потому что за те несколько секунд, что ты его знаешь, ты уже любишь его больше, чем когда-либо любила она.
Нино на мгновение закрыл глаза, и когда он встретился со мной взглядом, они были спокойны, но я уловила вспышку эмоций.
— Когда у него день рождения?
— Сейчас узнаю. Я направляюсь в Сахарницу, чтобы по