В. Я. Василевская
УЧЕНИЕ К. Д. УШИНСКОГО О ВОСПИТАНИИ
"Камень, который отвергли строители, сделался главою угла".
(Марк 12,10)
Введение
Имя Константина Дмитриевича Ушинского единогласно признается в наше время как имя крупнейшего гениального педагога, идеями и опытом которого и по сей день широко пользуются во всех областях воспитания и обучения.
И действительно, кто так хорошо, как Ушинский, разработал вопросы дидактики и методику первоначального обучения; кто так тонко и разносторонне осветил важнейшие вопросы воспитания; кто так глубоко понял значение родного языка, кто дал такие продуманные пособия и руководства для начальной школы, сочетав наглядное обучение с развитием логического мышления?
Труды К. Д. Ушинского являются подлинной педагогической энциклопедией, которая не утратила своей актуальности и в наши дни, и являются, как и прежде, настольной книгой для учителя, методиста и психолога.
Очень многое в его мыслях и практических указаниях остается непревзойденным, а во многом, как это сознают и сейчас наиболее вдумчивые из теоретиков и практиков педагогики, мы значительно отстали, во многом нам далеко еще до Ушинского.
Мы имеем академию имени Ушинского, ряд педагогических учебных заведений его имени, есть библиотека имени Ушинского, премия имени Ушинского. Ни одна работа в области педагогики и педагогической психологии не обходиться без ссылки на Ушинского. Казалось бы, настало время, когда идеи великого педагога найдут достойных преемников, а посеянное им семя на ниве народного просвещения принесёт обильные плоды. Однако, это далеко не так. Подлинного прогресса в деле воспитания и обучения у нас нет.
Школа наша и теперь болеет многими из тех болезней, от которых Ушинский стремился исцелить и предостеречь современную ему школу. Наши учебники для начальной школы во многом уступают учебникам, составленным Ушинским. Практика воспитательной работы в наших детских учреждениях нередко оказывается беспомощной. Педагогическая пресса, которой Ушинский придавал такое большое значение, суха, схематична и малосодержательна,
Отчего же дерево, посаженное педагогом и мыслителем, отдавшим всю свою жизнь великому делу «Воспитания человека», оказалось бесплодным именно в то время, когда даны все внешние условия для его расцвета? в чём искать причины?
Не в том ли, что сорвав плоды с живого дерева творческой мысли Ушинского, наши современники обрубили его корни и бросили их, как ненужные. Дерево засохло и не дает больше плодов.
В данной работе мы хотели сделать попытку разобраться в этом вопросе. В чём сущность, в чём правда учения Ушинского? Какая мысль лежит в основе его педагогической системы? Почему оно оказалось столь плодотворным не только для той эпохи, в которую он жил, но и для ряда последующих?
<...>
ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВЫВОСПИТАНИЯ
Сущность и задачи воспитания
Как понимал Ушинский сущность и задачи педагогики? Какова центральная идея, которая является связующей нитью всех его мыслей и побуждений?
Вопрос о задачах воспитания не (ограничивается для Ушинского вопросом о приспособлении молодого поколения к участию в жизни данного общества, на определенном этапе его исторического развития, как это делается в наше время. Для Ушинского этот вопрос совпадает с вопросом о назначении человека. «Воспитание, — говорит Ушинский, — величайший вопрос человеческого духа. Педагогика — первое и высшее из искусств, потому что она стремится к выражению совершенства не на полотне, не в мраморе, а в самой природе человека».
Ушинский имеет в виду не абстрактное совершенствование, не неопределенное и всегда относительное понятие прогресса, который сам по себе без истинной цели и руководства ведёт лишь к погибели человека.
Ушинский решительно предостерегает от такого понимания. «Из стремления к совершенству, — говорит он, — вырастают и величайшие добродетели и величайшие пороки. Новые поколения появляются на свет Божий, растут, требуют от нас воспитания, а воспитание требует определённого направления, цели, убеждений».
Каким путём вести человека к совершенствованию? Ушинский отвечает на этот вопрос со свойственной ему ясностью и определённостью: «Только христианство может вести человека по этой великой и опасной дороге, указывая на живой идеал совершенства — Христа». «Для нас, — говорит Ушинский, — нехристианская педагогика — вещь немыслимая, предприятие без побуждений позади и без результатов впереди. Всё, чем человек как человек, может и должен быть, выражено вполне в божественном учении, и воспитанию остаётся только прежде всего и в основу всего положить вечные истины христианства. Оно служит источником всякого света и всякой истины и указывает высшую цель всякому воспитанию. Это неугасимый светоч, идущий вечно, как огненный столб в пустыне — впереди человека и народов».
Природа души
Ушинский глубоко изучил как современные ему философские системы, так и историю философии. Однако, он не оставался учеником или подражателем. Во всех своих философских сочинениях Ушинский самостоятельно ставил и разрешал важнейшие философские вопросы.
В решении вопроса о первичности материи или сознанья он не становится ни на сторону идеализма, ни на сторону материализма. «Спор между идеалистами и материалистами, — говорит Ушинский, — идёт о том, что для обеих сторон одинаково неизвестно, потому что, если трудно сказать, что такое дух, то ещё труднее сказать, что такое материя в существе своем. Зачем же с обеих сторон не сознаться откровенно в недоступности первых начал?»
В то же время, если материя, как субстанция есть гипотеза, то сознание есть факт, от которого отправляются все другие наши знания о каких бы то ни было предметах. Слово «душа» образовалось раньше слова «сознание», но несомненно, что человек употреблял слово «я» ещё прежде, чем изобрёл слово «душа». И если научная психология по необходимости останется в пределах дуализма, то воспитание, как важнейшая из всех отраслей практической деятельности человека, имеет дело с его душой в её сущности. Воспитание имеет своим непосредственным предметом образование души. «Душа человека, — говорит Ушинский, — божественна по своей природе, она принадлежит вечности». «Море, небо, звёзды говорят о бесконечной мудрости, бесконечном могуществе и тем удовлетворяют высшему духовному стремлению. Что заставляет человека любоваться могуществом, силой, мудростью? Это врождённое свойство души человеческой, печать той мастерской, из которой вышла душа, и если эта печать и легла на кусок материи, то на печати начертано слово “Бог”».
Божественная природа души проявляется во всех формах духовной жизни человека, в том числе в свойственном ей стремлении к совершенству нравственному и эстетическому.
Жизнь души состоит в деятельности. Если материя инертна и стремится сохранить состояние покоя (закон инерции), то душа, напротив, стремится к деятельности; бездеятельность означает смерть души. Поэтому восточные учения о душе, которые видят идеал душевной жизни в бездеятельности, противоречат действительности, противоречат основному закону психологии человека. Только в христианстве находит Ушинский истинное понимание свойств и путей души человеческой. Евангелие ставит перед человеком определённую цель: «Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен». Присущее душе человеческой стремление к деятельности есть в то же время и стремление к совершенствованию. Подвергнув внимательному изучению различные учения о душе, Ушинский говорит: «Такого глубокого понимания души и её коренных свойств мы не встречаем нигде: ни в философско-религиозных системах Востока, ни в философских системах дохристианского Запада».
В словах Спасителя: «Приидите и научитесь от Меня и найдёте покой душам вашим» слово «покой» не означает бездеятельности. «Покой», который обещает Христос, Ушинский понимает как осуществление нравственной жизни. «Прийти ко Христу и научиться от Пего», не значит ли, — пишет Ушинский, — принять на себя деятельность, пренебрегающую не только наслаждением, но и величайшими страданиями». Понимая деятельность как закон жизни души, Ушинский очень близко подходит к учению святых отцов о «делании духовном».
Это понятие по существу является ведущим во всём учении Ушинского о воспитании, как в общем понимании путей нравственного воспитания, так и в отдельных конкретных указаниях по вопросам руководства ребёнком в процессе его развития.
Внимательно присматриваясь к различным сторонам учения Ушинского о воспитании, мы видим, что одна особенность наиболее ярко характеризует это учение и делает его столь жизненным и плодотворным. Он «строит на камне». Его основной труд не случайно носит название «педагогической антропологии». Всесторонне изучая человека в его сущности и в его проявлениях, он на основе этого изучения воздвигает величественное здание своей педагогической системы.
«Величие Ушинского, — пишет один из современных нам исследователей, — состоит в том, что он умел уловить проблемы, в разрешении которых нуждалась современная ему школа, и показать, что, как и почему надо делать».
Глубокая жизненность, реалистичность характерны для всего учения Ушинского. Понимание Ушинским отношения между теорией и практикой соответствует тому пониманию, какое мы находим у святых отцов:
«Ведение недеятельное ни в чём не разнится от мечтательной фантазии, не имея подтверждения в действительности, а деятельность неосмысленная то же, что идол, не имея одушевляющего ее ведения» (Добротолюбие, том III).
Отделение теории от практики было для Ушинского нравственно невозможным. И вся педагогическая система Ушинского, в которой сознательность выделяется как основной дидактический принцип, направлена на то, чтобы пробудить в ребёнке потребность в осмысленной деятельности, которая является в одно и то же время и целью, и методом воспитания и обучения.
Нет ни одной идеи, ни одного теоретического положения в системе Ушинского, которые бы не находили своего применения и оправдания на практике, хотя в ней полностью отсутствуют как элементы утилитаризма и прагматизма, так и игра отвлечённостями и схоластика. Наука стремится только к истине, а истина всегда полезна. И в воспитании, как и в науке, Ушинский не терпит никакой предвзятости, лжи или фальши. Он больше всего протестует против каких бы то ни было подделок в области духовной жизни. Этот протест красной нитью проходит через всё его учение о нравственном и религиозном воспитании.
Ушинский ни в какой степени не отрицает объективности внешнего мира, его независимости от сознания человека (утверждение, которое в настоящее время по какому-то недоразумению считается прерогативой одних только материалистов). Ушинский не сомневается в том, что причиной ощущений является внешний мир, действующий на нас через посредство внешних чувств.
Душа человека подчиняется тем же законам, что и внешняя природа, но форма бытия уже иная. «Обращаясь к душе человеческой, — говорит Ушинский, — мы находим в ней те же законы, которые вложил Творец во всё своё создание, только находим их в живой нерукотворной форме живого духа, бессмертной уже и потому, что она составляет одно с ним содержание. Но этот живой бессмертный дух как самостоятельное, свободное и живое существо соединяется в нас с материей, со всеми бесчисленными её законами».
Душа существует как индивидуальность. «Христианство ставит индивидуальную душу выше всего мира», — говорит Ушинский. Он напоминает читателю слова блаженного Августина: «Есть только один предмет выше души человеческой — это её Создатель».
Индивидуальный строй души развивается постепенно.
Душа не только испытывает все ощущения, идущие от внешнего мира,— она перерабатывает и организует их. Постепенно все душевные движения объединяются воедино и приобретают индивидуальный отпечаток.
В чувствах выражается субъективное отношение души к ощущениям. В памяти сохраняются не только следы представлений, но и следы тех чувств, с которыми они были восприняты душой. Каждое звено, которое вплетается в сеть представлений, вызывает у человека особые душевные чувства, которые могут достигать такой степени индивидуальности, что один человек не может вполне передать другому то, что он чувствует.
Чувства наши, как и мысли, могут противоречить друг другу. Каждому знакома борьба между различными чувствами в одной и той же душе.
Совокупность выработанных жизнью желаний, наклонностей, чувств и страстей и составляет то, что мы называем строем души.
Содействовать образованию в душе ребёнка того, коренного строя, который достоин человека — величайшая задача воспитания и воспитателя.