Неопознанный самолет
Джанни Родари.
– Синьор начальник, неопознанный самолет просит разрешения на посадку.
– Неопознанный самолет? А как он сюда попал?
– Не знаю, синьор начальник. У нас не было с ним раньше никакой связи. Он говорит, что у него кончается горючее, и он сядет, даже если мы будем против. Странный какой-то тип!
– Странный?
– Чудак, по-моему. Я слышал сейчас, как он посмеивался в микрофон: «Тем более, что все равно никто не может остановить меня…»
– Так или иначе, пусть лучше сядет, а то еще натворит каких-нибудь бед.
Самолет приземлился на маленьком летном поле на окраине Столицы ровно в 23 часа 27 минут. До полуночи оставалось 33 минуты. Притом это была не обычная, а самая важная в году полночь. Это было 31 декабря. И на всем континенте миллионы людей ожидали наступления Нового года.
Никому не известный летчик выпрыгнул из кабины на землю и сразу же распорядился:
– Выгрузите мой багаж! Там двенадцать баулов, не забудьте ни одного! И вызовите три такси, иначе их не перевезти! Может кто-нибудь позвонить по телефону от моего имени?
– Не знаю, не знаю, – уклончиво ответил синьор начальник. – Сначала надо прояснить кое-какие детали, вам не кажется?
– Не вижу никакой необходимости! – улыбнулся летчик.
– А я, тем не менее, вижу! – возразил синьор начальник. – И прошу вас предъявить документы и бортжурнал.
– Пристите, но я не стану этого делать.
Он заявил это так категорично, что синьор начальник чуть не взорвался от возмущения.
– Как угодно, – сказал он, – а пока, будьте любезны, пройдите сюда!
Летчик ответил легким поклоном. И начальнику показалось, что поклон этот был чересчур вежливым. «Уж не насмехается ли он надо мной? – подумал он. – Во всяком случае, из моего аэропорта он выйдет с совсем другой миной».
– Имейте в виду, – продолжал между тем загадочный путешественник, – что меня ждут. Очень, очень ждут.
– И должно быть, к полуночи, чтобы отпраздновать Новый год?
– Совершенно верно, дражайший.
– А я, как видите, нахожусь при исполнении служебных обязанностей и всю новогоднюю ночь проведу здесь, в аэропорту. И вам, если будете упорствовать и не пожелаете предъявить документы, придется составить мне компанию.
Незнакомец (тем временем они вошли в кабинет начальника) спокойно расположился в кресле, закурил трубку и с интересом осмотрелся вокруг.
– Документы? Но ведь они уже у вас, синьор начальник.
– В самом деле? Выходит, вы, как фокусник, сумели засунуть их мне в карман? И сейчас еще достанете у меня из носа яйцо, а из уха часы?
Вместо ответа незнакомец указал на новый красочный календарь, висевший на стене у письменного стола.
– Вот мои документы. Я – Время. В моих двенадцати баулах находятся двенадцать месяцев, которые должны начаться через… Ну-ка, посмотрим… Через двадцать девять минут.
– Если вы – Время, – невозмутимо ответил синьор начальник, – то я, в таком случае, реактивный самолет. Я вижу, вы шутник. Отлично! Значит, мне не придется скучать. И все же я включу, если не возражаете, телевизор. Не хотелось бы пропустить начало Нового года.
– Включайте, включайте! Только не будет никакого Нового года, пока вы меня держите тут.
По телевизору передавали праздничный концерт. Время от времени красивая дикторша, посмотрев на большие часы, висевшие на сцене за оркестром, прямо над головой ударника, напоминала:
– До Нового года осталось двадцать пять минут… Осталось двадцать две минуты…
Неизвестный пилот, казалось, от души развлекался телевизионным зрелищем. Он подпевал певцу, отбивал такт ногой вместе с оркестром и весело смеялся над шутками клоунов.
– До полуночи осталась одна минута, – улыбнулся синьор начальник. – Очень жаль, что я не могу предложить вам бокал шампанского. На службе я никогда не пью.
– Спасибо, но в шампанском уже нет нужды. Время остановилось. Посмотрите на свои часы.
Синьор начальник невольно перевел взгляд на циферблат своих наручных часов и поднес их к уху. «Странно, – подумал он, – они тикают, но секундная стрелка стоит на месте, видимо, испортилась».
И он принялся отсчитывать секунды. Отсчитал шестьдесят и обнаружил, что минутная стрелка тоже не двигается и по-прежнему показывает без одной минуты двенадцать. И на больших часах на экране телевизора она тоже замерла.
– Должно быть, возникла какая-то маленькая неисправность… – смущенно объяснила дикторша.
Начальник аэолпорта бросил тревожный взгляд на странного незнакомца, и тот снова вежливо улыбнулся ему:
– Видели? Это вы виноваты!
– Как это я?.. При чем здесь я?
– Вы все еще не верите, что я – Время? Взгляните на эту розу…
На письменном столе красовалась в вазе свежая роза – начальник любил, чтобы у него были цветы в кабинете.
– Хотите посмотреть, что с нею станет, если я прикоснусь к ней?
Незнакомец подошел к столу и легонько дунул на цветок. Лепестки тут же сморщились, высохли, опали и рассыпались в прах. От прекрасной розы осталась лишь горстка пыли…
Синьор начальник вскочил и бросился к телефону. Спустя несколько минут после звонка синьора начальника министру, уже всюду – и в Америке, и в Сингапуре, и в Танзании, и в Новосибирске – знали, что время задержано в каком-то маленьком аэропорту из-за отсутствия документов. Миллионы людей, ожидавших наступления Нового года, тут же открыли бутылки шампанского, наполнили бокалы и стали обмениваться радостными тостами.
– Ура! – кричали люди на всех языках планеты. – Время остановилось! Мы не будем больше стареть! И никогда не умрем!
В кабинете синьора начальника аэропорта беспрестанно звонил телефон. Начальника вызывали со всех концов земли и требовали:
– Держите время крепче!
– Наденьте на него наручники!
– Сверните ему шею!
– Подсыпьте ему снотворного!
– Какое там снотворное – крысиный яд нужен!
Премьер-министр сообщил о случившемя своим коллегам. Срочно собрался Совет Министров. На повестке дня был только один вопрос: какие нужно принять меры? Превратить задержание Времени в арест или же освободить его?
Министр внутренних дел гремел:
– Освободить? Никогда этому не бывать! Стоит только позволить людям разгуливать повсюду без всяких документов, и мы все пропадем! Этот синьор должен сообщить нам свое имя, отчество, фамилию, место рождения, место прописки, местожительство, гражданство, национальность, номер паспорта.
Министру было семьдесят два года, так что вы понимаете, конечно, как он был заинтересован в том, чтобы часы стояли…
А спустя немного… Впрочем, эту фразу я не вправе писать: если Время остановилось, слова «спустя немного» уже не имеют смысла.
Короче говоря, один мальчик, разбуженный шумом, узнал, в чем дело, быстро сосчитал, сколько будет два плюс два, и возмутился:
– Что? Всегда будет СЕЙЧАС? Выходит, я никогда не вырасту?
Он тоже схватился за телефон и принялся бить тревогу – звонить друзьям.
Ребята вышли на улицы и устроили демонстрацию. Но их требования и лозунги сильно отличались от тех, с которыми шли взрослые.
– Освободите Время! – кричали ребята. – Не хотим всю жизнь оставаться малышами!
– Хотим расти!
– Хочу стать инженером!
– Хочу, чтобы наступило лето!
– Хочу купаться в море!
– Несмышленыши! – вздохнул какой-то прохожий. – В такой исторический момент они думают о море!
– Однако, – заметил другой прохожий, – в одном они, пожалуй, правы. Если Время не будет идти, то всегда будет 31 декабря!
– Всегда будет зима…
– Всегда будет без одной минуты полночь! И мы никогда не увидим восхода солнца!
Больной, что лежал в постели, стал жаловаться:
– Ай-ай… Надо же было Времени остановиться как раз в тот момент, когда у меня болит голова! Значит, теперь у меня всегда будет головная боль, всегда, раз и навсегда?
Заключенный, ухватившись за оконную решетку в своей камере, тоже негодовал:
– Значит, я никогда не выйду на свободу?
И крестьяне встревожились:
– И так урожаи все хуже и хуже… Если не пройдет Время и не наступит весна, все погибнет… Нам нечего будет есть!
Словом, у начальника аэровокзала вскоре стали раздаваться совсем другие звонки:
– Ну, так вы отпустите его наконец? Я жду почтовый перевод. Или, может, вы мне сами его пришлете, если не отпустите Время?
– Что же мне делать? – растерялся синьор начальник. – Один говорит одно, другой – другое… Я умываю руки! Я отпущу вас…
– Молодец, спасибо.
– Но… Без приказа свыше… Вы же понимаете, я рискую своим положением…
– Тогда не отпускайте. Мне и тут очень неплохо!
Затем раздался еще один звонок:
– Вспыхнул пожар! Если не пройдет Время, не приедут пожарные! Все сгорит! Мы все сгорим! Тут старики и дети… Неужели вы ничего не можете сделать, синьор начальник?
И тут начальник стукнул кулаком по столу:
– Ладно! Будь что будет! Беру на себя эту ответственность. Идите. Вы свободны!
Синьор Время сразу поднялся:
– Позвольте, синьор начальник., я пожму вам руку. Вы добрый человек!
Синьор начальник открыл перед ним дверь:
– Уходите. Быстро. А то еще передумаю.
И синьор Время вышел из кабинета. Стрелки на часах вновь задвигались. Спустя шестьдесят секунд часы пробили полночь, и повсюду вспыхнули бенгальские огни. Новый год начался.
Пантегов. Д.
Сказка о маленьком самолётике
Жил-был в одной деревне маленький самолёт. Моторчик у него тоже был маленький, поэтому летал он невысоко — почти над самой землёй. Он возил из города почту, разбрасывал на поля удобрения, а бывало, срочно доставлял врача к тяжело заболевшему человеку.
А вверху, гораздо выше, чем он мог залететь, проносились большие белые самолёты и кричали ему с высоты:
— Привет, малыш!
И маленький самолётик очень-очень им завидовал.
Но однажды далеко на севере, там, где море холодное даже летом, столкнулся со льдиной и затонул большой теплоход. Он затонул так быстро, что люди, плывшие на нём, едва смогли выскочить на лёд, но никто из них не успел взять с собой ни еды, ни тёплых одеял, ни прочных палаток.
Они остались совсем одни на маленькой льдине посреди холодного океана.
Долго летали над морем большие сильные самолёты, пытаясь найти терпящих бедствие людей, а когда наконец нашли, то поняли, что ничем не могут им помочь: льдина была такая маленькая, что на неё не смог бы приземлиться ни один самолёт в мире.
И тут кто-то вспомнил: «Вы знаете, в одной деревне живёт маленький-маленький, совсем крохотный самолётик. Может быть, он сможет сесть на эту льдину?»
И они позвонили ему по телефону и попросили помочь.
Долго летел над северным океаном маленький самолётик, ведь он не мог быстро лететь, а большие самолёты показывали ему дорогу. Наконец он увидел внизу белую льдину. На ней стояли люди и радостно махали ему руками.
Самолётик сделал в небе круг, покачал людям крыльями, чтобы они отошли немного в сторону, и аккуратно приземлился. Он не мог увезти всех людей сразу. Пришлось летать на берег моря и обратно несколько раз.
И вот уже на льдине остался только один человек.
Но когда самолётик взлетал, то с тревогой заметил, что на льдине появилась тоненькая трещина, потому что на севере в это время было лето и льдина начала таять. Самолётик никому ничего не сказал, а изо всех сил поспешил отвезти людей и вернуться.
Когда он прилетел обратно, то увидел, что льдина стала ещё меньше, чем была, а трещина, наоборот, сильно увеличилась. Это значило, что льдина могла в любую секунду развалиться на куски.
— Не надо, самолётик, не садись! — крикнул оставшийся внизу человек. — Льдина треснет, и ты утонешь!
Но самолётик не послушался и сел на тающий лёд. Человек запрыгнул к нему в кабину, самолётик развернулся и стал изо всех сил разбегаться. И едва его колёса оторвались от льдины, как она раскололась с оглушительным треском и развалилась на мелкие куски.
А когда они прилетели на берег, то все — и люди, и большие самолёты — долго благодарили малыша и восхищались его отвагой.
С тех пор маленький самолётик уже никому и никогда не завидовал.
Шпыркович Николай Анатольевич
Сказка о маленьком самолетике.
Жил-был на белом свете маленький самолетик. Вообще-то он жил на аэродроме, в ангаре - это такой дом для самолетов, в котором они отдыхают после полетов, спят, а если болеют (да-да, самолеты тоже могут болеть, как и люди!) - то в этом доме их лечат специальные самолетные врачи-механики. Наш самолетик был такой крошечный, что места ему в ангаре было нужно совсем немного. Это громадные транспортные самолеты или пассажирские лайнеры занимали целый ангар, некоторым из них и то было тесно, так, что они еле-еле могли повернуться в нем, а нашему самолетику хватало одного только уголка в большом ангаре. Самолетик очень завидовал большим самолетам и очень переживал, что он такой маленький.
- Вот бы мне быть большим пассажирским лайнером, - часто мечтал самолетик. - В него ведь может поместиться сто, а то и двести пассажиров! А я..., я такой маленький, что могу взять на борт только одного пассажира.... Или быть бы мне таким, как этот транспортный самолет, в который можно погрузить двести тонн груза! Я бы мог везти сразу несколько танков, или тяжелых машин, или целую кучу контейнеров! А я..., я такой маленький и слабый, что еле-еле могу поднять несколько коробок. И что я вожу: совсем даже не танки и грузовики, а почту...
Самолетик тяжело вздыхал. Ему становилось так себя жалко, что он начинал чихать мотором (совсем, как и человек).
А когда он выруливал на взлетную полосу, у него появлялся новый повод для переживаний. Над его головой с огромной скоростью проносились боевые самолеты - истребители и штурмовики. Они летели так быстро, что самолетик едва успевал их заметить: вот только что они были над головой - а вот уже их и след простыл. И самолетик снова огорченно вздыхал:
-Ах, если бы я мог летать так быстро, как эти истребители, чтобы за несколько минут перелететь всю страну! А я..., я еду, конечно, быстрее любого автомобиля, но все равно - я самый тихоходный самолетик и медленнее меня не летает никто...
И еще он сильно переживал, что из-за того, что он маленький - его никто не замечает. Что самолетик не делал, чтобы его заметили! Переезжал полосу прямо перед носом у лайнеров, взлетал прямо из под колес большегрузов-транспортников, вертелся в воздухе на дороге у истребителей - и все бесполезно. Его все равно никто не замечал! А если и замечали, то лишь затем, чтобы наказать. А сразу после наказания - снова забывали, будто его и не было.
И он опять вздыхал и летел развозить почту в маленькие поселки.
Постепенно, от скуки, он начал все больше и больше лениться, перестал смотреть за собой, вовремя краситься и проходить техосмотр, изучать новые маршруты и карты. Мало того, вместо хорошего, качественного бензина он начал заправляться плохим, низкосортным. От такого топлива все двоилось перед его стеклами, полет был неровным и валким, при посадке земля уходила то и дело из-под его колес, а мотор икал и фыркал, но..., зачем ему было следить за собой, раз он был неудачником? У него появились друзья, такие же потрепанные самолеты, которым он жаловался на судьбу, а те, в свою очередь - ему. Вместо работы он все больше летал без дела - туда-сюда.
Однажды ему пришлось залететь на военный аэродром. И там он снова с завистью смотрел, как быстро летают истребители, как легко они выделывают разные фигуры в воздухе. А уж когда они начали стрелять - у него даже перехватило дух: такое мощное у них было оружие!
Он, по своему обыкновению, начал жаловаться на судьбу, ворча себе под мотор о том, как ему плохо (это часто делают и люди: дети, а иногда - и взрослые, только не под мотор, а под нос), как вдруг услышал из распахнутой двери пыльного ангара негромкий кашель.
Из любопытства он подрулил к нему поближе и увидел внутри самолет. Этот самолет был таким же маленьким, как и он сам, но... каким же он был старым!
Старым-престарым, наш самолетик даже и не представлял, что где-то на земле остались еще такие самолеты. У него была открытая кабина! А крыльев было четыре, и располагались они в два ряда! Наш самолетик удивился, что этот самолет не ржавый, но потом понял почему - этот чудной самолет был деревянным, вернее, фанерным. Кое-где в его деревянных боках и крыльях какие-то странные мыши или насекомые прогрызли аккуратные ровные дырочки, располагавшиеся строчкой, а на теле были видны следы старых ожогов.
- А вы..., вы кто? - наконец осмелился спросить старика самолетик.
-Я - последний самолет Большой Войны, вернее, последний в своем классе, - прокашлял сизым дымом старик. - Я просто услышал тебя и захотел рассказать о себе.
Про Большую Войну самолетик только слышал: она была давным -давно. Тогда погибло много-много самолетов, сражаясь с врагами. А старый самолет сказал ему:
- Я тоже был когда-то новеньким самолетом. И я, совсем как ты, завидовал большим. Они ведь летали выше и дальше меня, сбрасывали на врага бомбы, стреляли по нему из пушек и пулеметов. А мне выпало только возить приказы командования. В меня ни разу не загрузили ни одной бомбы, а пулеметик, который стоял на мне был совсем небольшой...
И старый самолет рассказал о том, как тяжело было в ту Войну, как ему приходилось летать под пулями врага (вот что означали эти дырочки - это были пробоины от вражеских пуль!) не имея возможности даже ответить ему, как он горел, но все равно летел, чтобы помочь людям и много чего еще, страшного и героического... А закончил свой рассказ старый самолет так:
- Н е в а ж н о, какого ты размера, или веса. В а ж н о - какого размера ты делаешь д е л а. Я делал - важные дела. Без приказов, которые я доставлял, войска не смогли бы вовремя пойти в бой, большие самолеты не смогли бы точно вылетать на цели и бомбить врага, и пусть я не сбил ни одного вражеского самолета - без меня их не смогли бы сбить и другие. Ты должен быть всегда готов выполнить Д е л о, а чтобы выполнить его - ты должен быть лучшим. Меня всегда выбирали, потому что я был лучшим из всех... - и старый самолет внимательно посмотрел на облупившуюся краску нашего самолетика, а тот постарался не дышать в сторону старого самолета выхлопом своего некачественного бензина.
Самолетик вернулся на свой аэродром, но крепко задумался над словами старого самолета: он заново окрасился, перестал быть неряшливым, а главное - перестал заправляться некачественным бензином в компании самолетов. И сразу ему стало легче летать, маршрут стал более ясным. Правда, проявилось много неисправностей, на которые он раньше не обращал внимания - так что ему даже пришлось обратиться на внеочередной техосмотр. И сколько же во время его нашлось неполадок! Механик даже сказал, что если бы не этот техосмотр - самолетик мог бы даже упасть во время ближайшего полета. Но, к счастью, все эти неисправности можно было починить, что и было сделано. Теперь самолетик больше не болтался без дела - вместо этого он изучал новые маршруты и старые карты, чутко следил за своим техническим состоянием и всегда был в порядке.
А вскоре случилось несчастье. Где-то в горах разбился большой пассажирский лайнер. Он успел приземлиться на край горы так, что все пассажиры остались живы, и даже успел послать сигнал бедствия - но и только. Люди в горах остались одни. А в горах лежит снег и даже летом очень холодно. Многие из людей были ранены, и им совсем нечего было есть. Прогноз погоды обещал сильный мороз и метель в горах на ближайшие сутки. Без помощи люди должны были погибнуть очень скоро. Все самолеты собрались на совещание и стали думать, как помочь людям.
Военные самолеты сказали:
-Мы летаем очень быстро и можем разбомбить любую цель - но в горах наша скорость только во вред: мы неминуемо разобьемся. Мы обязательно врежемся в скалы. И мы не можем разбомбить голод и расстрелять холод... Мы не можем помочь людям.
Пассажирские самолеты сказали:
- Мы можем вывезти всех людей. Среди нас есть такие гиганты, что смогут вместить всех пассажиров погибшего самолета - и половина кресел останется пустыми. Но именно потому, что мы такие большие - мы не сможем пролететь в узких проходах в горах и нам там негде сесть и взлететь - нам нужна большая взлетно-посадочная полоса. Жаль, но мы тоже не можем помочь людям.
Большие транспортные самолеты сказали:
- Мы можем привезти людям еды и воды на целый год, а лекарств - на целых три больницы - но у нас та же проблема - мы не сможем пролететь в горах и сесть там. И, кроме того - мы даже не знаем точно, где же разбился самолет с людьми. Мы не поможем им помочь...
И тут к большим самолетам робко подкатился наш маленький самолетик. Он все время стоял в углу ангара и тихо слушал разговор больших самолетов. Они его даже не замечали (большие часто не замечают маленьких - не только самолеты, но и люди, а зря...)
- А давайте полечу я - предложил он. - Я маленький, и смогу пролететь даже совсем в узкий проход между горами. Я летаю тихо и всегда смогу увернуться от столкновения. Я могу пролететь так низко, что рассмотрю все-все-все. И я могу сесть на совсем маленькую площадку - мне не нужны большие и ровные плиты аэродрома.
-Но ты же можешь взять совсем немного груза,- с сомнением сказал большой транспортный самолет
-... и только одного пассажира, - добавил гигантский лайнер.
-Да, но я смогу хотя бы помочь продержаться людям вот эту, самую холодную ночь. А когда я найду людей - большие транспортные самолеты смогут сбросить им больше необходимого на парашюте.
- А ты сможешь летать в горах? - спросил военный штурмовик. - Это очень сложно, там всегда трудно дышать - и людям и самолетам, не хватает кислорода.
-Я в хорошей форме, все мои детали работают исправно, и я тренировался - ответил самолетик, и в подтверждение своих слов взлетел и сделал "мертвую петлю" (а это такая фигура высшего пилотажа, которую может сделать далеко не каждый самолет).
И маленькому самолетику доверили это Д е л о.
Его нагрузили пищей, лекарствами, и теплой одеждой. Груза было столько, что раньше, когда все гайки в самолетике были разболтанными - он бы даже не смог оторваться от земли, но теперь он бодро заревел свои небольшим мотором и взлетел.
В горах было очень страшно и тяжело. Началась метель, и в лобовое стекло самолетика летели целые комья снега и града. Самолетику даже захотелось вернуться. Но тут он вспомнил, как старый боевой самолет рассказывал ему, как он летал зимой на фронте.
"Тогда тоже была такая же метель, и снег и лед. Но еще тогда по нему вдобавок стреляли враги - а это куда опаснее и страшнее любого снега" - подумал самолетик и полетел дальше. Он взобрался так высоко в горы, что мотору стало не хватать кислорода - и опять ему захотелось вернуться. Но он вспомнил, как старый самолет рассказал ему историю, о том, как он горел, когда вывозил детей из-за линии фронта.
" Когда горишь, тоже не хватает кислорода для мотора. Он мог бы сесть - но тогда детей убили бы враги" - подумал самолетик и полетел дальше. Становилось темно, и уже ничего не было видно. Было холодно и страшно, острые верхушки скал были совсем близко. Снова самолетику захотелось вернуться домой, но он вспомнил, как старый самолет летал к партизанам.
"Тогда тоже было темно, и верхушки деревьев были еще ближе, а подыматься выше было нельзя, потому что в воздухе были вражеские истребители" - подумал самолетик и снова продолжил свой полет. Неизвестно, куда надо было лететь дальше, горы на его пути стояли сплошной стеной, но самолетик вспомнил старые карты и маршруты, и на память ему пришел один проход в горах, который был отмечен только на старых картах - и решительно повернул туда, где казалось, были одни каменные стены. Казалось вот-вот он разобьется - но в сплошной стене вдруг действительно открылся проход, и самолетик влетел в узкое ущелье. Там, на склоне горы он заметил людей, которые отчаянно махали ему руками. Очень трудно было садиться на склон, усеянный камнями. Но не зря он упорно тренировался а потому и смог сесть там, где раньше бы обязательно разбился.
Помощь пришла вовремя - люди смогли согреться, поесть и оказать помощь раненым. Самого тяжелого раненого погрузили в самолетик и он полетел в обратный путь. Он вовремя смог привезти раненого человека в больницу, ему сделали операцию и спасли его. Он подробно рассказал о том, где находятся люди и большие транспортные самолеты немедленно вылетели к месту катастрофы, чтобы сбросить на парашютах необходимый груз. Но оставались еще и другие раненые, которых срочно надо было лечить, и самолетик знал, что только он один сможет пролететь к той горе. Он очень устал, но знал, что никто не может его заменить, а потому заправился и полетел. Было уже очень темно, и лететь было очень опасно. К счастью, ему помогли военные самолеты: они сбросили специальные осветительные ракеты, так что маршрут стал более заметным. Так самолетик летал без отдыха всю ночь - и вывез всех раненых, никто из них не погиб.
А утром, когда самолетик вернулся домой с последним раненым, на аэродроме его встречали и пассажирские лайнеры и транспортники, а над головой чертили белые линии военные истребители. Все они встречали его. Раньше он невероятно обрадовался бы такой встрече, но сейчас ему больше всего на свете хотелось спать, поэтому он просто поехал в свой ангар и остановился там в своем тихом углу.
Вот и вся история. Самолетик так до сих пор и летает с того аэродрома, возит почту в далекие поселки. Он по-прежнему такой же маленький и тихоходный, в нем не прибавилось роста ни на сантиметр. Но все: и пассажирские лайнеры и громадные транспортники, и самые новейшие истребители уважают его и уважительно покачивают крыльями, если встретятся с ним в небе. Он всегда блестит свежей краской, мотор его работает ровно и без перебоев. Его все замечают и прислушиваются к его мнению. Как думаете, почему?