Рене Госинни Жан Жак Семпе
Каникулы малыша Николя
Малыш Николя –
Рене Госинни
Каникулы малыша Николя
© 2006 IMAV éditions / Goscinny – Sempe.
Художественные образы, сюжеты придуманы Рене Госинни и Жан‑Жаком Сампе.
Права на товарный знак сохранены за издательством IMAV.
© Прессман И. Л., перевод на русский язык, 2017
* * *
Закончился утомительный учебный год. Николя получил приз за красноречие – не столько за качество, сколько за количество, – и распрощался со своими товарищами – Альцестом, Руфюсом, Эдом, Жоффруа, Мексаном, Жоакимом, Клотером и Аньяном. Книги и тетради сложены, и самое время подумать об отдыхе.
Но в семье Николя с выбором места, куда можно было бы отправиться на каникулы, проблем нет, потому что…
Решение принимает папа
Каждый год, то есть в прошлом году и позапрошлом, потому что раньше – это слишком давно и я не помню, папа и мама долго спорят, куда поехать на каникулы, а потом мама начинает плакать и говорит, что уедет к своей маме, и я тоже плачу, потому что я очень люблю бабулю, но у неё там нет пляжа, и в конце концов мы едем туда, куда хочет мама, но вовсе не к бабуле.
Вчера после ужина папа посмотрел на нас очень строго и сказал:
– Послушайте‑ка меня! В этом году я не желаю никаких дискуссий и решать буду сам! Мы поедем на юг. У меня есть адрес прекрасного дома в Плаж‑ле‑Пен, который сдаётся внаём. Три комнаты, водопровод, электричество.
И я даже слышать ничего не хочу о том, чтобы отправиться в какой‑нибудь отель и питаться там отвратительной пищей.
– Ну что ж, мой дорогой, – ответила мама, – мне кажется, это отличная идея.
– Классно! – закричал я и начал бегать вокруг стола, потому что когда человек по‑настоящему рад, ему трудно усидеть на месте.
У папы сделались круглые глаза, как всегда бывает, когда он удивляется, и он сказал:
– Да? Ну ладно.
Пока мама убирала со стола, папа искал в шкафу свою маску для подводной охоты.
– Увидишь, Николя, – пообещал мне папа, – мы с тобой устроим потрясающую рыбалку!
Меня это немного испугало, потому что я ещё не очень хорошо умею плавать: если мне чуть‑чуть помочь, то я держусь на воде, лёжа на спине. Но папа сказал, чтобы я не волновался, что он научит меня плавать, потому что в молодости был чемпионом по плаванию вольным стилем, побеждал на межрегиональных соревнованиях и мог бы ещё и сейчас бить рекорды, если бы хватало времени тренироваться.
– Папа научит меня подводной охоте! – сообщил я маме, когда она вернулась с кухни.
– Это очень хорошо, дорогой, – ответила мама, – хотя, говорят, в Средиземном море осталось мало рыбы. Там слишком много рыбаков.
– Неправда! – возразил папа, но мама попросила его не пререкаться с ней в присутствии ребёнка, а говорит она так потому, что прочитала об этом в газете.
И она принялась за вязанье, которое начала ужас как давно.
– Ну вот, – сказал я папе, – мы будем выглядеть под водой по‑дурацки, если там нет рыбы!
Папа ничего не ответил и положил маску обратно в шкаф. Но вообще‑то я расстроился: каждый раз, когда мы с папой идём на рыбалку, возвращаемся ни с чем. Папа сел на место и взялся за газету.
– Так что же, – спросил я, – где‑нибудь вообще рыба ещё осталась, чтобы можно было заняться подводной охотой?
– Спроси у мамы, – сказал папа, – она крупный специалист.
– Рыба водится в Атлантике, дорогой, – объяснила мне мама.
Я поинтересовался, далеко ли Атлантика от того места, куда мы поедем, но папа сказал, что если бы я хоть немного лучше учился в школе, то не задавал бы подобных вопросов, и это было несправедливо, потому что в школе мы не проходили подводную охоту. Но я ничего не ответил: я заметил, что папе не очень‑то хочется разговаривать.
– Надо будет составить список вещей, которые необходимо взять с собой, – сказала мама.
– Ну нет! – закричал папа. – В этом году мы не станем тащить с собой такую кучу барахла, как будто переезжаем на новую квартиру! Плавки, шорты, кое‑какая одежда попроще, несколько тёплых вещей…
– А ещё кастрюли, электрическая кофеварка, красное одеяло и немного посуды, – продолжила мама.
Папа вскочил. Он был ужасно рассержен и собирался что‑то сказать, но не смог, потому что вместо него это сделала мама:
– Ты же, конечно, помнишь, что нам рассказывали Бледуры после того, как в прошлом году снимали дом. Из посуды там были только три побитые тарелки, а на кухне – две маленькие кастрюльки, одна из которых с прохудившимся дном. Им пришлось всё покупать на месте за бешеные деньги.
– Бледур – недотёпа, – сказал папа.
– Возможно, – согласилась мама, – но если тебе захочется рыбного супа, я не смогу его приготовить в дырявой кастрюле, даже если нам удастся раздобыть рыбу.
Тогда я заплакал, потому что в самом деле, что хорошего – ехать на море, в котором нет рыбы, когда неподалёку имеются всякие Атлантики, где её полно. Мама отложила своё вязанье, обняла меня и сказала, что не надо расстраиваться из‑за какой‑то там рыбы и что мне очень там понравится, ведь я каждое утро, просыпаясь, буду видеть море из окна своей комнаты.
– Вообще‑то, – заметил папа, – из нашего дома моря не видно. Правда, оно недалеко, в двух километрах. Но это последний дом, который пока ещё свободен в Плаж‑ле‑Пен, остальные уже сданы.
– Ну, разумеется, дорогой, – опять согласилась мама.
Потом она меня поцеловала, и я пошёл играть с теми двумя шариками, которые выиграл в школе у Эда.
– А пляж там галечный? – спросила мама.
– Нет, моя милая! Вовсе нет! – воскликнул папа ужасно довольный. – Это песчаный пляж! Мельчайший песок! И на этом пляже вы не найдёте ни одного камешка!
– Тем лучше, – сказала мама, – по крайней мере, Николя не будет всё время пускать камешки по воде. С тех пор как ты его этому научил, у него это превратилось в настоящую страсть.
И я снова начал плакать, потому что правда здорово – бросать камешки, чтобы они прыгали по воде, у меня получается, чтобы они отскакивали четыре раза, и вообще это нечестно – ехать в старый дом с дырявыми кастрюлями, далеко от моря, где нет ни рыбы, ни камешков.
– Я поеду к бабуле! – закричал я и топнул ногой по одному из шариков Эда.
Мама меня снова обняла и сказала, чтобы я не плакал, что из всей нашей семьи больше всего каникулы нужны папе и что, даже если то место, куда он хочет поехать, отвратительное, всё равно надо туда ехать и делать вид, что ты всем доволен.
– Но, но, но… – начал папа.
– А я хочу кидать камешки! – крикнул я.
– Может быть, тебе это удастся в будущем году, – успокоила меня мама, – если папа решит отвезти нас в Бен‑ле‑Мэр.
– Где это? – спросил папа, который так и стоял с открытым ртом.
– Бен‑ле‑Мэр – в Бретани, – пояснила мама, – где есть Атлантика, много рыбы и маленький симпатичный отель прямо на берегу, с окнами на песчано‑галечный пляж.
– Я хочу в Бен‑ле‑Мэр! – закричал я. – Хочу поехать в Бен‑ле‑Мэр!
– Но, мой дорогой, – сказала мама, – будь же благоразумен. Решения принимает папа.
Папа провёл рукой по лицу и тяжело вздохнул:
– Хорошо! Я понял. Как он называется, этот твой отель?
– «Бо‑Риваж», дорогой, – ответила мама.
Папа сказал, что ладно, что он туда напишет и узнает, есть ли ещё свободные комнаты.
– Не беспокойся, дорогой, это уже сделано. У нас комната номер двадцать девять с ванной комнатой и окнами на море.
И мама попросила папу не двигаться, потому что ей надо примерить на него свитер, который она вяжет. Кажется, по ночам в Бретани бывает прохладно.
Как только папа Николя принял решение, оставалось лишь прибрать всё в доме, накрыть мебель чехлами, убрать ковры и снять шторы, собрать вещи и не забыть, конечно, прихватить в дорогу яйца вкрутую и бананы, чтобы поесть в поезде.
Путешествие прошло отлично, хотя маме Николя и пришлось выслушивать упрёки за то, что она положила соль в коричневую сумку, которую сдали в багаж.
И вот наконец Бен‑ле‑Мэр, отель «Бо‑Риваж», и море, и пляж. Каникулы начинаются…
Пляж – это здорово!
На пляже здорово весело. У меня появилось полно приятелей – Блез, потом Фруктюйе и Мамер – он ужасный дурак! – и ещё Иренэ, и Фабрис, и Ком, и Ив, но он здесь не на каникулах, потому что он местный, но мы все играем вместе, ссоримся, потом больше друг с другом не разговариваем – короче, всё очень здорово.
– Пойди поиграй спокойно со своими друзьями, – сказал мне папа сегодня утром, – а я отдохну и полежу на солнышке. – И он стал всего себя мазать маслом и хохотать, приговаривая: – О! Когда я думаю обо всех ребятах, которые сейчас сидят в офисе!..
А мы с Иренэ начали играть в мяч.
– Отойдите подальше, – велел нам папа, который уже намазался маслом, но тут – бац! – мяч попал ему по голове.
Папе это не понравилось. Он ужасно рассердился и со всей силы стукнул по нему ногой, и мяч улетел далеко в воду. Потрясающий удар!
– Вот так, будьте любезны, – сказал папа.
Иренэ убежал и вернулся со своим папой. У Иренэ папа ужасно большой и толстый, и вид у него был очень недовольный.
– Это он! – сказал Иренэ, показав на папу пальцем.
– Это вы, – обратился папа Иренэ к моему папе, – закинули в воду мяч моего мальчугана?
– Ну да, – ответил мой папа папе Иренэ, – но этот мяч сначала попал мне в лицо.
– Дети приходят на пляж, чтобы развлечься, – сказал папа Иренэ, – а если вам это не нравится, сидите дома. А пока вам придётся сплавать за этим самым мячом.
– Не обращай внимания, – посоветовала папе мама.
Но папа предпочёл обратить внимание.
– Хорошо, хорошо, – согласился он, – я достану его, этот ваш мяч.
– Вот именно, – подтвердил папа Иренэ, – на вашем месте я бы тоже это сделал.
На поиски мяча у папы ушло довольно много времени, потому что ветер унёс его очень далеко. Когда папа вернул мяч Иренэ, то выглядел уставшим.
– Послушайте, ребята, – обратился он к нам, – я хочу спокойно отдохнуть. Почему бы вам вместо мяча не поиграть во что‑нибудь другое?
– Да, ну и во что, например, по‑вашему, а? – спросил Мамер. Какой он всё‑таки дурак!
– Ну, я не знаю… Выройте яму, – предложил папа. – Очень весело рыть ямы в песке.
Мы решили, что это классная мысль, и взялись за лопаты, а папа как раз собирался заново намазаться маслом, но не смог, потому что в бутылке больше ничего не осталось.
– Я схожу в магазин, который на том конце набережной, – сообщил папа, а мама спросила его, почему он не может посидеть спокойно хотя бы некоторое время.
Ну а мы тем временем начали копать яму. Обалденную яму, ужас какую большую и глубокую. Когда папа вернулся с бутылкой масла, я подозвал его:
– Папа, ты видел нашу яму?
– Она очень хороша, дорогой, – похвалил папа и попытался откупорить бутылку зубами.
Тут подошёл мсье в белой кепке и спросил, кто нам разрешил рыть яму на пляже.
– Это он, мсье! – сказал один из моих приятелей, показав на моего папу.
Я был очень горд, потому что подумал, что сейчас мсье в кепке поздравит папу. Но тот, кажется, был чем‑то недоволен.
– Вы, наверное, слегка не в своём уме, если подаёте детям подобные идеи! – возмутился мсье.
Папа, который всё ещё пытался открыть бутылку с маслом, спросил:
– А в чём, собственно, дело?
Тогда мсье в кепке начал кричать, что это невероятно, до какой степени люди ничего не берут в голову, что кто‑то может упасть в яму и сломать себе ногу, и что, когда будет прилив, человек, не умеющий плавать, может ступить в яму и захлебнуться, и что песок может осыпаться, а кто‑нибудь из нас останется под ним в яме, и что может произойти масса ужасных вещей из‑за этой ямы, и что её необходимо сейчас же закопать.
– Хорошо, – согласился папа, – ребята, закопайте яму.
Но мои приятели не хотели ничего закапывать.
– Яму, – сказал Ком, – интересно выкапывать, а закапывать скучно.
– Ладно, пошли купаться, – предложил Фабрис.
И они все убежали, а я остался, потому что видел, что у папы, кажется, неприятности.
– Ребята! Ребята! – кричал папа, но мсье в кепке приказал:
– Оставьте детей в покое и быстро закопайте эту яму!
И он ушёл.
Папа тяжело вздохнул и стал помогать мне закапывать яму. У нас была всего одна маленькая лопатка, поэтому мы потратили довольно много времени, и, как только закончили, мама сказала, что пора возвращаться в гостиницу обедать и надо поторопиться, потому что в гостинице тех, кто опаздывает, не обслуживают.
– Собери свои вещи, возьми лопатку, ведро и пошли, – велела мне мама.
Я собрал вещи, но не нашёл ведра и заплакал.
– Не важно, пошли, – махнул рукой папа.
Но я от этого только ещё громче заплакал. Моё классное ведёрко, жёлтое с красным, им можно было делать потрясающие куличи!
– Не будем нервничать, – произнёс папа. – Куда ты его подевал, это ведро?
Я сказал, что оно, может быть, осталось на дне ямы, той, которую мы только что закопали. Папа посмотрел на меня так, как будто ему хотелось меня отшлёпать, и я стал плакать ещё громче, а папа сказал, что ладно, что он сейчас поищет это ведро, только чтобы я замолчал, а то у него лопнут барабанные перепонки. Мой папа самый замечательный из всех пап! Из‑за того, что у нас по‑прежнему была только одна лопатка на двоих, я не смог ему помочь, а только смотрел, как он работает, и в это время у нас за спиной кто‑то громко сказал:
– Вы что, издеваетесь надо мной?
Папа вскрикнул от неожиданности, мы обернулись и увидели мсье в белой кепке.
– Насколько я помню, я запретил вам копать ямы!
Папа объяснил ему, что ищет моё ведёрко, и мсье ответил, что ладно, так и быть, но чтобы потом папа опять закопал яму. И остался стоять, чтобы проследить, как он это сделает.
– Послушай, – предложила мама папе, – может быть, мы с Николя пойдём в гостиницу, а ты нас догонишь, когда найдёшь это ведро?
И мы ушли. Папа вернулся в отель поздно. Он очень устал, есть ему не хотелось, и он сразу лёг в кровать. Ведро папа так и не нашёл, но это не важно, потому что я как раз обнаружил, что забыл его у себя в комнате.
Вечером нам пришлось вызвать доктора, потому что у папы были ожоги. Доктор велел ему пару дней полежать.
– Очень неразумно, – сказал доктор, – подолгу оставаться на солнце, не намазавшись маслом.
– Да‑да! – ответил папа. – Но когда я думаю обо всех тех ребятах, которые сейчас сидят в офисе!..
Правда, почему‑то вид у него при этом был уже не такой весёлый.
К сожалению, в Бретани иногда случается, что солнышко отправляется на прогулку на Лазурный Берег. Именно поэтому хозяин отеля «Бо‑Риваж» с беспокойством следит за своим барометром, который показывает не столько атмосферное давление, сколько настроение его гостей…
Душа общества
Сейчас каникулы, и мы живём в гостинице. Здесь есть пляж и море, и всё очень здорово, но только не сегодня, потому что идёт дождь, и в этом нет ничего хорошего – что уж там говорить, ясное дело. Особенно неприятно в дождливые дни, когда взрослые не знают, чем нас занять, а мы становимся совершенно невыносимы и от этого бывают всякие неприятности.
Я уже говорил вам, что в гостинице у меня полно приятелей: Блез, и Фруктюйе, и Мамер – ужасный дурак! – и Иренэ, у которого папа очень большой и сильный, и Фабрис, и ещё Ком. Они отличные ребята, но не всегда слушаются взрослых. За обедом, а это была среда, все ели равиоли и эскалопы, кроме папы и мамы Кома, которые всегда берут что‑нибудь особенное и которые поэтому ели лангустины, я сказал, что хочу пойти на пляж.
– Ты же видишь, что идёт дождь, – ответил папа. – Не приставай. Поиграешь со своими друзьями в гостинице.
Я сказал, что хотел бы поиграть со своими друзьями, но только на пляже, а папа спросил, не хочу ли я, чтобы он меня отшлёпал прямо при всех, но этого я не хотел и поэтому начал плакать. За столом у Фруктюйе тоже стоял рёв, а мама Блеза сказала папе Блеза, что это вообще странная затея – ехать в отпуск в такое место, где всё время идёт дождь, и папа Блеза закричал, что это была не его затея, потому что в его жизни последней собственной затеей стала женитьба. Моя мама сказала моему папе, что он не должен доводить ребёнка до слёз, а папа закричал, что его всё это начинает раздражать, и в это время Иренэ опрокинул на пол своё желе и получил оплеуху от своего папы. В общем, в столовой было ужасно шумно, и тогда пришёл хозяин и сообщил, что кофе подадут в гостиной, что он заведёт пластинки и что слышал по радио – завтра будет потрясающе солнечная погода.
В гостиной мсье Лантерно объявил:
– Детишками займусь я!
Мсье Лантерно очень симпатичный, любит громко смеяться и со всеми дружит. Он всё время похлопывает людей по плечу, а моему папе это не очень нравится – из‑за того, что мсье Лантерно похлопал его по плечу, как раз когда у папы был солнечный ожог. Однажды вечером мсье Лантерно пришёл в карнавальном костюме, который сделал из шторы и абажура, и хозяин отеля объяснил папе, что мсье Лантерно – душа общества и настоящий весельчак.
– А мне не смешно, – ответил папа и пошёл спать.
Мадам Лантерно, которая отдыхает вместе с мсье Лантерно, вообще никогда ничего не говорит и всё время выглядит довольно усталой.
Мсье Лантерно встал, поднял руку и закричал:
– Ребята! По моей команде! В колонну по одному за мной! Готовы? В столовую шагом марш! Раз‑два, раз‑два! – И мсье Лантерно зашагал в столовую, но тут же вышел оттуда не очень‑то довольный. – Ну, – спросил он, – почему вы не пошли за мной?
– Потому что мы, – сказал Мамер (ужасный дурак!), – хотим пойти поиграть на пляж.
– Нет‑нет! – возразил мсье Лантерно. – Только сумасшедшему захочется мокнуть на пляже под дождём! Пойдёмте со мной, и всем будет гораздо веселее, чем на пляже! Вот увидите, вы потом будете просто мечтать, чтобы дождь шёл всё время! – И мсье Лантерно громко засмеялся.
– Пойдём? – спросил я Иренэ.
– Ладно, – ответил Иренэ, и мы пошли за остальными.
В столовой мсье Лантерно отодвинул столы и стулья и объявил, что сейчас мы будем играть в жмурки.
– Кто водит? – спросил мсье Лантерно, и мы ему ответили, что водить будет он.
Мсье Лантерно согласился и попросил завязать ему глаза носовым платком, но когда увидел наши платки, то решил, что лучше завяжет глаза своим. После этого он выставил руки вперёд и стал кричать:
– У‑у, я вас сейчас поймаю! Я вас поймаю, у‑у‑у! – и всё время громко хохотал.
Лично я здорово играю в шашки, поэтому, когда Блез похвастался, что может кого хочешь обыграть в шашки, потому что он настоящий чемпион, мне было просто смешно его слушать. Блезу не понравилось, что я смеюсь, и он сказал, что мы ещё посмотрим, кто над кем посмеётся, и мы пошли в гостиную, чтобы попросить у хозяина шашки, а все остальные пошли вместе с нами, чтобы посмотреть, кто выиграет. Но хозяин гостиницы не захотел давать нам шашки. Он сказал, что это игра для взрослых и что мы их все растеряем. Мы как раз обсуждали этот вопрос, когда сзади раздался громкий голос:
– Мы не договаривались выходить из столовой!
Это был мсье Лантерно, который пришёл нас искать и тут же нашёл, потому что повязки на глазах у него уже не было. Он был весь красный, и его голос немного дрожал, как у папы, когда он однажды увидел, что я пускаю мыльные пузыри из его новой трубки.
– Ну, хорошо, – сказал мсье Лантерно, – раз ваши родители отправились вздремнуть, мы останемся в гостиной и отлично проведём время. Я знаю одну замечательную игру: все берём бумагу и карандаши, я называю букву, и надо на эту букву написать пять стран, пять животных и пять городов. А кто проиграет, тому назначается штраф.
Мсье Лантерно пошёл за бумагой и карандашами, а мы пока отправились в столовую играть в автобус, который сделали из стульев. Когда мсье Лантерно вернулся за нами, мне показалось, что он немного рассержен.
– В гостиную, все! – велел он. – Хорошо, начнём с буквы «А». За работу! – И он начал что‑то ужасно быстро писать.
– У меня карандаш сломался, это нечестно! – пожаловался Фруктюйе, а Фабрис закричал:
– Мсье! Ком списывает!
– Неправда, подлый врун! – ответил Ком, и Фабрис дал ему оплеуху. Ком слегка удивился, а потом начал пинать Фабриса ногами, а Фруктюйе решил отнять у меня карандаш как раз в тот момент, когда я собирался написать «Австрия», и я врезал ему кулаком по носу. Фруктюйе закрыл глаза и стал лупить всех подряд, и Иренэ тоже досталось, и тут Мамер крикнул:
– Эй, ребята! А Аньер[1]– это страна?
Мы все здорово шумели, и это было классно, как на перемене, когда вдруг – бац! – на пол упала пепельница. Тут прибежал хозяин гостиницы и начал кричать и ругать нас. Наши папы и мамы тоже прибежали в гостиную и стали ссориться с нами и с хозяином гостиницы. А мсье Лантерно ушёл.
Его нашла мадам Лантерно вечером, когда пора было ужинать. Кажется, мсье Лантерно всю вторую половину дня мок под дождём, сидя на пляже.
Но мсье Лантерно и в самом деле душа общества, потому что папа, увидев, как мсье Лантерно возвращается в гостиницу, так смеялся, что даже не мог есть. А ведь в среду вечером у нас бывает рыбный суп!
Из гостиницы «Бо‑Риваж», если встать на край ванны и постараться не поскользнуться, открывается вид на море. И если не поскользнешься, в хорошую погоду прекрасно виден таинственный остров Волн, на котором, как написано в проспекте туристического агентства, чуть было не заточили Железную маску [2]. Туда можно съездить на экскурсию, осмотреть темницу, в которой он мог бы сидеть, и купить в киоске сувениры.
Остров Волн
Здорово, что мы поплывём на экскурсию на корабле. Мсье и мадам Лантерно тоже поплывут с нами, но папа этим не очень доволен. Мне кажется, он недолюбливает мсье Лантерно, и я не понимаю почему. Мсье Лантерно, который отдыхает с нами в одной гостинице, очень смешной и всегда старается рассмешить людей. Вчера он пришёл в столовую с накладным носом и огромными усами и сказал хозяину гостиницы, что рыба несвежая. Лично мне было очень смешно.
Когда мама рассказала мадам Лантерно, что мы отправляемся на экскурсию на остров Волн, мсье Лантерно воскликнул:
– Отличная мысль, мы поедем с вами, и тогда вы уж точно не соскучитесь!
А потом папа сказал маме, что она поступила не очень‑то разумно и что эта так называемая душа общества испортит нам всю прогулку.
Мы вышли из гостиницы утром, и у нас с собой была корзинка для пикника, в которой лежали холодные эскалопы, бутерброды, яйца вкрутую, бананы и сидр. Это было здорово. Потом пришёл мсье Лантерно в белой фуражке моряка – я тоже такую хочу – и спросил:
– Ну‑с, вся команда готова подняться на борт? Вперёд, ать‑два, ать‑два!
Тут мой папа что‑то тихо сказал, а мама посмотрела на него, сделав при этом большие глаза.
На пристани, когда я увидел наш корабль, то был немножко разочарован, потому что он оказался совсем маленьким. Корабль назывался «Жанна», а у хозяина была огромная рыжая шевелюра и сверху берет. А я‑то надеялся увидеть на нём форму с золотыми нашивками, чтобы потом рассказать ребятам в школе, когда мы соберёмся после каникул, но такой у него не было, хотя это не важно, потому что я всё равно расскажу. Правда, в конце концов, почему бы и нет?
– Эй, капитан! – воскликнул мсье Лантерно. – К отплытию готовы?
– Это вы туристы на остров Волн? – спросил хозяин, и потом мы все поднялись на борт.
Мсье Лантерно не стал садиться, а стоял и кричал:
– Отдать швартовы! Поднять паруса! Полный вперёд!
– Не дёргайтесь так, – сказал ему папа, – вы нас всех опрокинете в воду!
– Да‑да, – поддержала его мама, – будьте поосторожней, мсье Лантерно. – И мама тихо засмеялась, сжала мне руку и сказала: – Дорогой, не бойся.
Но я – так и расскажу в школе, когда вернусь, – вообще никогда не боюсь.
– Вам нечего опасаться, дорогуша, – успокоил маму мсье Лантерно, – ведь с вами на борту старый моряк!
– А что, вы были моряком? – спросил папа.
– Нет, – ответил мсье Лантерно, – но у меня дома на камине имеется маленький парусник в бутылке! – И он громко засмеялся и сильно хлопнул папу по спине.
Хозяин корабля не стал поднимать паруса, как его просил мсье Лантерно, потому что парусов на нашем корабле не было. Зато был мотор, который урчал «вр‑вр‑вр», и от него пахло, как от автобуса, который ездит по улице мимо нашего дома. Мы отплыли от пристани, вокруг были маленькие волны, кораблик развернулся, и всё шло очень здорово.
– Море спокойное? – поинтересовался папа у хозяина катера. – Непогоды не предвидится?
Мсье Лантерно расхохотался:
– А вы что, боитесь, что вас укачает?
– Укачает? – удивился папа. – Да вы шутите! Я устою против любой качки. Могу поспорить, что у вас морская болезнь начнётся раньше, чем у меня, Лантерно!
– Идёт! – согласился мсье Лантерно и сильно стукнул папу по спине, а у папы сделалось такое лицо, как будто он тоже хотел стукнуть мсье Лантерно, но только по лицу.
– Мама, что такое морская болезнь? – спросил я.
– Поговорим о чём‑нибудь другом, дорогой, если ты не возражаешь, – попросила мама.
Волны становились всё выше, и это было замечательно. С того места, где мы проплывали, была видна наша гостиница, которая казалась совсем маленькой, и я узнал окно нашей ванной, потому что мама повесила там сушиться свой красный купальник.
До острова Волн плыть, кажется, целый час. Это потрясающее путешествие!
– Между прочим, – сказал мсье Лантерно папе, – я знаю одну историю, которая вас позабавит. Ну вот: двое бродяг решили поесть макарон…
К сожалению, я так и не узнал, что там было потом, потому что мсье Лантерно дальше стал рассказывать папе на ухо.
– Неплохо, – похвалил его папа. – А вы знаете про врача, который лечил пациента от несварения желудка? – Но мсье Лантерно не знал, и папа тоже рассказал ему на ухо.
Это было очень неприятно, правда, хотя мама всё равно не слушала, а смотрела в сторону гостиницы. Мадам Лантерно, как всегда, молчала. Она всё время выглядит немного усталой.
Прямо перед нами был остров Волн, но ещё довольно далеко, и это выглядело так красиво, с волнами и пеной вокруг! Но мсье Лантерно не смотрел на остров, он смотрел только на папу и, как это ни чудно́, обязательно хотел ему рассказать, что он ел в ресторане перед отъездом в отпуск. А папа, который, между прочим, обычно не любит разговаривать с мсье Лантерно, рассказал ему обо всём, что он съел в день своего первого причастия. Лично у меня от их разговоров даже разыгрался аппетит. Я хотел попросить у мамы крутое яйцо, но она меня не слышала, потому что заткнула руками уши – из‑за ветра, наверное.
– Вид у вас довольно бледный, – сказал мсье Лантерно папе, – вам бы сейчас хорошо выпить чашечку тёплого бараньего жирку.
– Да, – ответил папа, – это было бы неплохо, если закусить устрицами в шоколаде.
Остров Волн был теперь совсем близко.
– Скоро мы высадимся на берег, – сказал мсье Лантерно папе. – Вы не откажетесь съесть холодный эскалоп или бутербродик прямо сейчас, прежде чем покинуть корабль?
– Ну конечно, – ответил папа, – морской воздух возбуждает аппетит! – И он взял нашу корзинку с едой и повернулся к хозяину катера.
– Не хотите ли бутерброд перед тем, как мы пристанем к берегу, командир? – спросил папа.
Так вот, на остров Волн мы так и не высадились, потому что когда хозяин катера увидел бутерброд, ему стало так плохо, что нам пришлось немедленно возвращаться на пристань.
На пляже появился новый тренер по гимнастике, и все мамы и папы поспешили записать на его занятия своих детей. Преисполненные родительской мудрости, они подумали, что для всех будет лучше, если хотя бы один час в день дети будут чем‑то заняты.
Гимнастика
Вчера к нам пришёл новый тренер по гимнастике.
– Меня зовут Гектор Дюваль, – сказал он нам, – а вас?
– А нас нет, – ответил Фабрис и всех нас ужасно рассмешил.
Я был на пляже вместе с ребятами из нашей гостиницы – Блезом, Фрюктюйе, Мамером, Иренэ, Фабрисом и Комом. Но на урок гимнастики сбежалась куча всяких типов, они из гостиницы «Де‑ла‑Мэр» и из гостиницы «Де‑ла‑Плаж», но мы, которые живём в «Бо‑Риваж», их не любим.
Когда мы кончили смеяться, тренер согнул руки так, что на них вздулись потрясающие мускулы.
– Хотите, чтобы и у вас были такие бицепсы? – спросил тренер.
– Ну, – ответил Иренэ.
– Лично я не думаю, что это красиво, – возразил Фруктюйе, но потом Ком сказал, что, в конце концов, почему бы и нет, он бы не отказался иметь на руках такие штуки, чтобы показать их ребятам в школе. Этот Ком мне действует на нервы, только и думает, как покрасоваться.
Тренер сказал:
– Ладно, если вы будете хорошо себя вести и регулярно ходить на занятия по гимнастике, к началу учебного года у всех вас будут такие мускулы.
И он велел нам построиться.
Тут Ком расхвастался:
– Спорим, что ты не сумеешь перекувырнуться, как я! – И он перекувырнулся.
Мне было просто смешно, потому что я потрясающе делаю кувырки, и я ему тут же показал.
– Я тоже умею! Я тоже умею! – заорал Фабрис, но на самом деле он не умел.
Вот у Фруктюйе выходило хорошо, во всяком случае лучше, чем у Блеза. Мы все кувыркались, когда раздался громкий свисток.
– Ну что, вы закончили?! – закричал тренер. – Я просил построиться, а чтобы валять дурака, у вас весь день впереди!
Во избежание всяких неприятностей мы построились, и тренер нам пообещал показать, что надо делать, чтобы у нас везде выросла куча мускулов. Он поднял руки, а потом их опустил, поднял и опустил, ещё раз поднял, и тут эти типы из гостиницы «Де‑ла‑Мэр» нагло заявили, что наша гостиница уродская.
– Врёте, – крикнул Иренэ, – у нас потрясающая гостиница, а уродская как раз ваша!
– У нас, – влез в разговор один тип из гостиницы «Де‑ла‑Плаж», – каждый вечер дают шоколадное мороженое!
– Ха! – фыркнул другой, из гостиницы «Де‑ла‑Мэр». – У нас его и на обед дают, а в четверг были блинчики с вареньем!
– Мой папа, – объяснил Ком, – всегда просит дополнительные блюда, и хозяин ему приносит всё, что он только ни попросит!
– Трепло, всё ты врёшь! – заявил ещё один тип из гостиницы «Де‑ла‑Плаж».
– Это ещё надолго, ваша беседа? – крикнул тренер по гимнастике, который уже больше не двигал руками, потому что скрестил их на груди. Зато у него сильно двигались ноздри, но мне кажется, от этого мускулов не прибавляется.
Тренер провёл рукой по лицу и сказал нам, что упражнениями для рук мы займёмся позже, а для начала просто поиграем. Он потрясающий, наш тренер!
– Будем бегать наперегонки, – объяснил он. – Постройтесь. Старт по свистку. Первый, кто добежит до того зонтика, – победитель. Готовы? – И тренер дунул в свисток.
Единственный, кто бросился бежать, был Мамер, потому что мы все в это время как раз разглядывали ракушку, которую Фабрис нашёл на пляже, а Ком нам сказал, что он на днях уже нашёл таких полно, только гораздо больше, чем эта, и он их подарит своему папе, чтобы тот сделал из них пепельницу. Тут тренер бросил свой свисток на землю и несколько раз топнул по нему ногой. Последний раз я видел, чтобы кто‑нибудь так злился, ещё в школе, когда Аньян, который у нас в классе первый ученик и любимчик учительницы, узнал, что он на контрольной по арифметике только второй.
– Вы вообще собираетесь меня слушаться?! – закричал тренер.
– Да что там, – ответил Фабрис, – успеем ещё устроить этот ваш забег, мсье. Куда торопиться‑то?
Тренер закрыл глаза и сжал кулаки, а потом поднял свои шевелящиеся ноздри к небу. Когда он снова опустил голову, то заговорил очень медленно и очень тихо.
– Хорошо, – сказал он, – начнём сначала. Все готовы к старту?
– Ну нет, – завопил Мамер, – это нечестно! Я выиграл! Это я первый добежал до зонтика! Это нечестно, и я всё скажу папе!
И он заплакал и затопал ногой по песку, а потом объявил, что, раз так, он уходит, и ушёл весь в слезах, но мне кажется, что он правильно сделал, что ушёл, потому что тренер смотрел на него так же, как мой папа вчера на то рагу, которое у нас в гостинице давали на ужин.
– Дети, – произнёс тренер, – дорогие дети, друзья мои, тот, кто не будет делать, что я велю… того я отшлёпаю так, что он запомнит надолго!
– Вы не имеете права, – выступил кто‑то, – меня могут шлёпать только мой папа, моя мама, дядя и дедушка!
– Это кто сказал? – спросил тренер.
– Это он, – ответил Фабрис, показывая на одного типа из гостиницы «Де‑ла‑Плаж», совсем маленького.
– Неправда, подлый врун! – возразил маленький, и Фабрис бросил ему песок в лицо, но маленький ему тут же отвесил потрясающую оплеуху.
Мне кажется, этот маленький уже занимался гимнастикой, и Фабрис так удивился, что даже забыл заплакать. Тут мы все начали драться, но эти, которые из гостиницы «Де‑ла‑Мэр» и из гостиницы «Де‑ла‑Плаж», они просто предатели.
Когда мы кончили драться, тренер, который всё это время сидел на песке, поднялся и сказал:
– Хорошо. Переходим к следующей игре. Все встают лицом к морю. По моей команде все бегут в воду. Готовы? Вперёд!
Вот это нам действительно понравилось, потому что самое хорошее, что есть на пляже, помимо песка, это море. Мы сразу побежали, и вода была замечательная, мы брызгались и прыгали на волнах, а Ком кричал:
– Посмотрите на меня! Посмотрите на меня! Я плыву кролем!
Когда мы обернулись к берегу, то увидели, что тренер уже ушёл.
А сегодня к нам пришёл новый тренер по гимнастике.
– Меня зовут Жюль Мартен, – сообщил он, – а вас?