Джи Ён POV:
Я проснулся от звука открывающейся входной двери. Во-первых, я был смущён, даже напуган, потому что кто бы мог отрывать дверь ночью в такое время? Разбуженный, я сел, протирая глаза, прежде чем слез с кровати и на цыпочках подошёл к своей двери, которая была приоткрыта, потому что я ненавидел спать с закрытой дверью. С опаской выглянул в коридор, и когда не увидел ничего, кроме света в нашей гостиной, то почувствовал облегчение. Там были только мои родители, вернувшиеся домой. Улыбаясь, я хотел пойти и поприветствовать их, но, почти войдя в гостиную, я заметил, что они ругаются. Моё сердце на секунду остановилось, когда мой отец вдруг закричал на мою мать.
— Я не могу поверить в это! Это всё твоя вина! Как ты могла выбрать это место?! Мало того, ты ещё и разболтала всем вокруг! Ты ошиблась! Что нам теперь делать? Они придут к нам прямо сейчас! Я возьму свои вещи, а ты забирай своего сына и делай с ним всё, что хочешь! — сердился он, и у меня от этого крика на глаза навернулись слёзы.
Мой отец всегда был таким. Он никогда не любил. Я считал, что он ненавидел меня, и это было так больно — каждый раз, когда он смотрел на меня с выражением отвращения на лице.
— Что ты имеешь в виду? Мой сын? Он, может быть, не твоей крови, но ты его отец! И мы не можем просто оставить его здесь! — утверждала моя мать, так же крича от гнева.
Я даже не понимал, что происходит. Что она имела в виду под «не твоей крови»? Почему они оставили меня одного? Что произошло? Почему они ругаются сейчас? Почему они были в гневе?
— На самом деле ты не веришь, что мы можем сбежать с ребёнком. Он заноза в заднице. Он выглядит, как девочка: плаксивый, всего боится, натуральный «маменький сынок». Ты не можешь всерьёз рассчитывать, что мы могли бы исчезнуть с ним.
Исчезают? Куда? Почему они не могли взять меня с собой? Что происходит? Я был настолько растерян, но также и напуган. Я просто хотел обнять свою мать и сказать, что всё будет хорошо. Поэтому я осторожно вошёл в гостиную, нервничая, что они начнут ругаться из-за того, что я до сих пор не спал. Мой отец увидел меня первым, и на этот раз выражение его лица было не просто противным, а по настоящему отвратительным.
— Не кричи на маму, — я захныкал, пытаясь защитить свою мать от отца.
Он всегда кричал на неё, и я ненавидел его за это. У него всегда были перепады настроения. В одну секунду он был хорошим, в следующую он был самым злым человеком, которого я когда-либо видел.
— Джи Ён-и, почему ты не в постели? — спросила мать, обернувшись.
— Я соберу свои вещи сейчас же, разберись с этим, хорошо? — строго приказал мой отец, а потом просто прошёл мимо меня, будто я не существовал.
Растерянный, я оглянулся на свою мать, выражение лица которой было непроницаемо.
— Мама? — промычал я сквозь всхлипы, после чего она тяжело вздохнула и подошла ко мне, погладив мою голову.
— Просто иди обратно в постель, милый, — сказала она с улыбкой на лице, что заставило меня поверить, что всё было хорошо или что, по крайней мере, будет в скором времени.
Я послушно вернулся в свою комнату, не закрывая дверь, потому что до сих пор был напуганным, и попытался заснуть. Но я не мог. Мои родители постоянно кричали и бегали по дому. Медленно я снова начал нервничать. Моя мать улыбнулась мне, значит, всё будет в порядке.
«Верно?»
Но затем моя дверь внезапно закрылась с громким стуком, и я услышал поворот ключа в замке. Сразу же подбежал к двери, пытаясь открыть её, но она была закрыта. У меня началась паника, я включил свет и начал стучать в дверь, уверенный, что они заперли дверь ненарочно, может быть, у них была причина.
— Мама! Что происходит? Почему дверь закрылась? Мама, я боюсь! Что происходит? — отчаянно кричал я, но так и не дождался хоть какого-то ответа.
Я мог только слушать, как они в спешке продолжали ходить по дому. Я продолжал стучать в дверь, пытаясь заставить их открыть её, но это было бесполезно. Только после пяти минут непрерывного плача, воплей, стуков, мольбы моя мать наконец ответила с другой стороны двери:
— Дорогой, просто вернись в постель, хорошо? Всё будет хорошо.
— Но, мама, почему ты заперла дверь? Я сделал что-то неправильно? Что происходит? Мама, я боюсь, скажи, пожалуйста, что происходит! — я рыдал, сползая на колени, потому что потратил слишком много сил на слёзы и крики.
— Мы должны идти! Они могут быть здесь в любой момент! Торопись! — услышал я голос отца, и тогда мне стало тревожно.
«Куда они уходят? Почему я был здесь, когда они собирались уходить куда-то?».
— Мама, куда ты идёшь? Возьми меня с собой! — я продолжал плакать, пытаясь заставить её открыть дверь.
— Дорогой, прости, мама и папа должны уйти, просто останься здесь, мы позже вернёмся! — заверила она меня, но я был слишком напуган.
Я не хотел оставаться здесь, желая, чтобы она взяла меня с собой.
— Пожалуйста, мама, возьми меня с собой! Я боюсь, куда ты идёшь? Пожалуйста, не оставляй меня, пожалуйста!
Но это было бесполезно. Она больше не отвечала. Вместо этого я снова услышал, как входная дверь захлопнулась, и после этого наступила тишина.
Я был один.
Они бросили меня.
В шоке, обессиленный, я прислонился головой к двери.
«Это случилось на самом деле? Они действительно оставили меня?».
Моя мать сказала, что они придут за мной позже, но я потихоньку начал осознавать, что они не вернутся.
Не могу поверить в это. По-прежнему плача, я попытался снова открыть дверь, но, очевидно, это было бесполезно. Я оказался в ловушке в этой комнате, и не было никакого выхода, потому что мы жили в огромном жилом доме на двадцать пятом этаже, поэтому я не мог сбежать через окна.
Я на самом деле был один и не мог сбежать.
Они оставили меня здесь умирать.
Я не знаю, сколько прошло времени, и всё, что я делал, — это плакал до тех пор, пока не закончились силы. Выключив свет, не желая видеть ничего вокруг, я снова услышал, как кто-то открыл входную дверь. Моё сердце забилось чаще, потому что я подумал, что родители вернулись и что, возможно, это был только ужасный кошмар. Но это были не они, потому что они не включали свет. Я не видел, чтобы он пробивался из-под двери.
«Кто был здесь? Что они хотели?».
Испуганный, я попятился от двери, залез обратно в свою постель, под простыни, пытаясь спрятаться как можно лучше.
«Грабители? Люди, которые хотели навредить моей матери и отцу?».
Потом я вдруг услышал шаги перед дверью, прежде чем дверная ручка была дёрнута вниз. Трясясь от страха, я пытался зарыться под простыню ещё больше.
— Сын Вон-хён, эта дверь закрыта! — услышал я мужской голос за дверью.
— Не стой просто так, выбей её! — ответил второй сердито.
Мужчина так и сделал. Сразу же раздались короткие, но сильные глухие удары, и дверь была открыта менее чем за минуту. Я дрожал от страха и затаил дыхание, надеясь, что они не найдут меня. Что они сделают со мной, если найдут? Через простыни я увидел луч от фонарика, который сканировал комнату, пока он в конечном счёте не застыл на мне. Внезапно простыни были сдёрнуты, и я не мог ничего увидеть из-за света слепящего в глаза.
— Так, у них был ребёнок, — сказал один из них.
Свет был настолько ярким, что я не мог двигаться. Я был слишком шокирован тем, что они нашли меня.
— Бери его, идиот! — крикнул разгневанный парень, и я услышал шлепок по чьей-то голове.
Следующее, что я чувствовал, — как кто-то схватил меня за руку, и тогда я наконец смог двигаться снова. Я вывернулся, укусил руку того человека, заставляя его закричать от боли, и, к счастью, он отпустил меня, так что я мог встать и выбежать из комнаты как можно быстрее. Почти спотыкаясь о собственные ноги, я выбежал в гостиную по пути к входной двери, но вдруг столкнулся с другим мужчиной, который смотрел на меня в замешательстве.
— Лови его! — кричал кто-то позади меня, чем включил мой инстинкт самосохранения, и мне удалось проскочить мимо парня передо мной.
Но парень позади меня уже успел добежать до входной двери и блокировал мне дорогу. Испуганный, я попытался вспомнить другой выход, хотя и знал, что его нет. В панике я побежал на кухню, преследуемый двумя другими парнями. Один из них успел схватить меня за руку, но я сделал всё, чтобы освободиться. Я закричал, пнул его, ударил, а потом ударил его в промежность, так что он наконец отпустил меня. Но так как долго бил и вырывался, упал. Я пытался ухватить что-то, но вместо этого сбросил какие-то вещи на пол. Парень схватил меня за лодыжку и выглядел так, как будто ему ещё было больно, но определенно он был в ярости. Я вскрикнул, когда он прикоснулся ко мне, снова ударив ногой, но на этот раз он не отпустил меня. Вместо этого он потянул меня за мою ногу. Я пытался что-то схватить и тогда увидел нож, который сбросил на пол раньше. Парень притянул меня быстрее, чем ожидалось, и инстинктивно я схватил нож и попытался защитить себя. Всё произошло так быстро, я даже не понял, что сделал, пока он не рухнул на меня, прижав меня к полу своим весом.
— Йа-а, что ты делаешь?! — услышал я выкрик другого парня, который подходил всё ближе.
Я ничего не видел, а только почувствовал, как вес бессознательного человека больше не давит на лёгкие, позволяя снова дышать полной грудью.
— Боже мой, — разгневанный парень ахнул, держа руки на шее своего друга, а потом посмотрел на меня.
— Что здесь происходит? — спросил ещё один очень глубоким, строгим тоном.
— Сэр, мальчик, он… он убил одного из наших парней — сообщил второй тому, кто стоял в дверном проходе на кухне.
«Что он только что сказал?».
Потрясённый, я посмотрел вниз и заметил, что я всё ещё держал нож, который теперь был покрыт красной липкой кровью. Её капли были на моих руках, моей пижаме. Руки начали дрожать. Я оглянулся к бессознательному парню и только теперь понял, что кровь лилась из его горла. Всё моё тело начало трясти. Что я сделал? Рыдая, я опустил нож, пытаясь убрать кровь со своих рук, делая всё только хуже.
— Всё хорошо, мальчик, успокойся, мы не собираемся причинять тебе боль, — услышал я строгий голос на расстоянии, но перед глазами внезапно всё стало размытым, и, прежде чем я понял, что произошло, всё вокруг меня затихло, и я провалился в темноту…
Когда я открыл глаза, вокруг меня всё действительно было чёрным как смоль, но знакомый запах моих простыней успокаивал меня. Я был в безопасности. Дома. Это был просто кошмар. В поту, я сел, массируя свои виски. Мои ночные кошмары раньше никогда не были такими подробными. Никогда не вспоминал это так ясно. Посмотрев на тумбочку, я увидел, что было только шесть утра. Вздохнув, понимая, что не было никакого шанса снова заснуть, я продолжал дрожать от своего ночного кошмара, который был реальностью.
Воспоминанием. Самым болезненным в моей жизни.
Измученный, я поплелся из кровати в душ. Горячая вода, стекающая вниз по моему обнажённому телу, снимала напряжение в мышцах. «Почему я вдруг вспомнил это так ясно? Я знал, что убил человека тогда, но не помнил, как это случилось, до сегодняшнего дня. Но самое странное — что, зная все ужасные подробности, я чувствовал себя более спокойно, чем прежде.
«Но почему?».
По какой-то причине я подумал о Панде и о том, как он сказал, что разговор по душам мне поможет. Может быть, он всё же был прав. Сразу же мои мысли вернулись к прошлой ночи, к тому, как он выудил всю правду о моих родителях, при этом не принуждая меня к чему либо, и к тому, как он утешал меня после. Как я позволил ему успокоить меня. Это было так ново, ведь я никогда не позволял никому утешать меня, потому что не хотел показывать свою печаль или слабость. Но, так или иначе, я не чувствовал, что подчинился ему, когда он утешал меня. Это было странно. Я ненавидел говорить о своих чувствах в основном потому, что не был уверен в них. Но почему тогда я чувствовал себя так естественно, разговаривая с ним об этом? Я не знал ответа на этот вопрос.
Намного более расслабленным, чем раньше, я вышел из душа, высушивая волосы полотенцем, и посмотрел в зеркало. Пришло время снова покрасить волосы. Рыжий почти смылся и стал похож больше на персиковый, да и длина доходила до плеч. Мне было необходимо сегодня же позвонить своему стилисту, потому что я действительно не мог никуда выйти с такими волосами. Из-за своего решения поехать в салон в любом случае я не стал заморачиваться с макияжем, так как знал, что профессионал справится с этим лучше.
Освежившись после душа, я надел узкие джинсы и красно-чёрный полосатый джемпер. Прежде чем выйти из комнаты, я заметил, что Дженни ещё не было, но свет по-прежнему горел. Войдя в кухню, я направился прямо к холодильнику, до сих пор не выключая свет, ища что-то, чтобы поесть, и сразу нашёл остатки от вчерашнего ужина, помня, куда Панда всё положил. Я вздохнул. Опять же мои мысли вернулись к нашему разговору, но на этот раз я думал о нём и его реакции. Он мог бы посмеяться надо мной, использовать это против меня, но он этого не сделал. Вместо этого он был добр ко мне, несмотря на то, что он утверждал, что ненавидел меня раньше. Так почему же? Почему он был так мил? Помнится, парень сказал, что смирился с тем фактом, что застрял тут со мной, но это необязательно означает, что он должен быть таким. И я только теперь заметил, когда вошёл в свой кабинет, что стоял перед лестницей, ведущей вниз к его комнате.
«Что я здесь делаю? Может быть, я всё ещё сонный».
Уже повернувшись, я хотел уйти, но что-то остановило меня. Я посмотрел на лестницу, разглядывая её, рассуждая про себя, должен спуститься или нет.
«Он в любом случае ещё спит, так зачем идти вниз? И вообще, зачем идти вниз, когда он не спит? Я не хотел ничего особенного, так почему? Но почему бы не пойти вниз? Он был моим домашним питомцем, и я хотел его видеть, спал он или нет, поэтому в чём проблема? Почему я даже должен дискуссировать с самим собой?».
До сих пор неуверенный в своих собственных намерениях, снова повернулся и начал спускаться по лестнице и сразу увидел свет от настольной лампы у его постели, так что, к счастью, я мог видеть, что происходило в комнате. Панда опирался спиной о стену позади кровати, его голова была наклонена вниз, явно причиняя дискомфорт таким положением. Книга в правой руке лежала теперь у него на коленях, и он спокойно дышал. Я не мог удержаться от улыбки.
«Он серьёзно заснул во время чтения? Ему что, двенадцать? Если он так устал, почему бы просто не выключить свет и пойти спать?».
Усмехнувшись, я подошёл к кровати и осторожно сел на край. Я был уверен на 100%, что его шея будет болеть, когда он проснётся. То, как он просто сидел там, невинно спал, размеренно дышал грудью, слегка приоткрыв губы, заставляло его выглядеть потрясающе. Я знал, что он был красивым и таким чертовски горячим, но сейчас он был просто нереально прекрасным. Как лепесток сакуры, который перемещался по ветру. Это был такой зачаровывающий вид, что я даже не заметил, как подошёл ближе к нему, протянул руку, чтобы приподнять его голову за подбородок. Его глаза немного дрогнули от этого контакта, и парень слегка сместился, бормоча что-то бессвязное, но, к счастью, не проснулся. Я снова усмехнулся, видя, как он вёл себя невинно, несмотря на то, что он был «большим мальчиком». Панда действительно был милым. И этого нельзя было отрицать. Он мог выглядеть мускулистым на первый взгляд, но его действия открывали другие его стороны. Всё ещё находясь в объятиях сна, он немного повернулся и облизал слегка губы так, что в уголках его рта появилась ухмылка. Это было так соблазнительно, что я стал задаваться вопросом, не притворяется ли он.
— Панда, ты спишь? — прошептал я, так и не убрав руку с его подбородка.
Но ответа не последовало. Он просто продолжал медленно и равномерно дышать, и я вздохнул с облегчением. Было бы неловко пытаться объяснить моё присутствие в его комнате в такое время.
«И вправду, что на самом деле я здесь делаю? Не имею никакого понятия».
Но, пока я глядел на его мирное спящее лицо, на меня вдруг нашло вдохновение. Я действительно хотел нарисовать его. Не думая, я встал и увидел какую-то бумагу и карандаш. В самый раз. Быстро, но спокойно я вернулся к кровати, сел на другой стороне, выбрав наилучшую позицию, и затем начал набрасывать форму его головы, полные губы, красивые глаза, его идеальный нос. Ему каким-то образом вновь и вновь удавалось вдохновлять меня на безрассудства. Я продолжал внимательно рассматривать его, посмеиваясь над его грязными волосами, улыбаясь от милого вида во время сна, что я совсем потерял счёт времени. Но вдруг мой телефон начал жужжать в штанах, заставив немного подпрыгнуть от неожиданности. Спешно я покинул комнату и вернулся в свой кабинет, отвечая на звонок.
— Я узнал, от чьих патронов эти гильзы. Приходи в мой магазин, — сообщил мне знакомый голос.
— Хён Сын? — спросил я, просто чтобы уточнить.
— Нет, Санта Клаус. Конечно, это я. Ты только что проснулся, поэтому так туго соображаешь? — ответил этот сучонок, и если бы это был кто-то другой, то сильно бы пожалел, что вздумал со мной так разговаривать.
Но он был таким со всеми.
— Что-то в этом роде. Я зайду к тебе после салона, хорошо?
— Конечно, дива. Но, чтобы ты знал, ты захочешь услышать, что я скажу, так что не тяни долго. Моя девушка придёт сюда после обеда, и я не хочу, чтобы вы встретились, — добавил он.
Я усмехнулся. Если он продолжает вести себя так, то почему бы мне не делать так же?
— О, на самом деле? Чудненько, возможно, я зайду как раз после обеда, — дразнил я, но атмосфера после этого сразу помрачнела.
— Чувак. Серьёзно. Нет. Она до сих пор не знает, что я делаю одолжения BIGBANG, так что приходи раньше, хорошо?
— Тогда не дерзи мне, мелкий. Я буду там около полудня, так что успокойся.
Он вздохнул, и я буквально мог представить, как он сейчас успокаивающе массирует свои виски.
— Хорошо, как угодно. Хотя это тебе нужна информация, а не мне, — сказал он раздражённо и повесил трубку.
Сразу же после этого я позвонил Микасе, чтобы запланировать время, и после этого я был уже готов выйти из дома, взяв ключи от своей недорогой машины, потому что Хён Сын жил в районе, в котором я не должен показываться на дорогом автомобиле.
Мне потребовалось где-то пятнадцать минут, чтобы добраться до парикмахерского салона, и, как всегда, Микаса закрыла его специально для меня. Она улыбнулась мне, сказала, чтобы я присаживался в кресло и расслабился, но потом наругала за то, что я уже вымыл голову.
— Серьёзно, это не очень хорошо скажется на твоих волосах.
— Как будто они раньше были здоровыми, так что забей, это не имеет никакого значения.
Она только покачала головой и провела пальцами по моим волосам, что вызвало приятное чувство.
— Какой цвет должен быть на этот раз? И какая длина?
— Такой, чтобы сильно не выделяться. Мне нужно разузнать некоторые вещи, так что я не могу выделяться какое-то время. Я доверяю тебе. Ты знаешь лучше меня, что мне подойдёт. Кроме того, пожалуйста, сделай мне после макияж.
Кивнув, она разложила свои инструменты и начала подготавливать мои волосы. Во-первых, она нанесла состав для смывки оставшейся части краски. Она всегда была очень нежна и любила просто болтать ни о чём, без моего участия в разговоре, чему я был рад, ведь у меня никогда не было желания разговаривать, когда мне красили или подстригали волосы. Спустя полчаса, за которые мне обесцветили волосы, она нанесла краску. Я задавался вопросом, какой цвет она выбрала для меня, но, что бы там ни было, был уверен, что она мастер своего дела. В течение всего процесса я держал глаза закрытыми, пытаясь расслабиться, насколько это было возможно, и я слышал, как Микаса о чём-то болтала, пока смывала краску и начала подстригать мои волосы. Но затем она упомянула что-то, что заставило меня вслушаться:
— И ты знаешь, твой питомец или кто он там, я имею в виду Сын Ри-ши, он действительно красив. Ты выбрал правильный цвет для его волос. Я бы выбрала такой же.
— Согласен, он красив, — пробормотал я, не заметив, что только что сказал это вслух.
Она замерла на секунду, но потом снова вернулась к стрижке.
— Хотя кажется, что ты не очень нравишься ему, но он всё же следует твоим приказам, я впечатлена, — продолжала она, и я только усмехнулся на это.
— Я даже не понимаю, что творится в его голове. Но думаю, что он принял своё положение в настоящее время. Он вёл себя… лучше в последнее время, — продолжал я и на самом деле не понимал, почему говорил всё это.
— Ты выпустишь его когда-нибудь?
— Если я буду абсолютно уверен, что он не побежит в полицию, — пришёл я к выводу, показывая девушке, что не хочу продолжать этот разговор.
Это и так было больше, чем мы обычно говорили.
Ещё через полчаса она высушила и уложила последние несколько прядей.
— Я закончила, сейчас сделаю макияж, — сказала она и исчезла в течение секунды.
В это время я открыл глаза, посмотрел в зеркало перед собой и довольно улыбнулся. Мои волосы были сливового цвета, он был стильным и выглядел действительно классическим, хотя, вероятно, он может также выглядеть повседневным, если будет не в укладке. Микаса вернулась и стала ждать, пока я собой не налюбуюсь.
— Тебе нравится?
— Выглядит хорошо, и я рад, что ты не сделала просто чёрный.
— Я знаю, ты красишь волосы в чёрный только тогда, когда полиция интересуется тобой. Теперь позволь мне сделать макияж, — прокомментировала она и села передо мной, поворачивая моё лицо к себе, чтобы иметь более широкий доступ.
Она была единственным человеком, которому было позволено быть так близко к моему лицу. За исключением Панды, конечно. Ладно, только если я дам ему разрешение, конечно. Микаса закончила с моим макияжем ещё через пятнадцать минут, и затем наконец я был готов к работе. Я поблагодарил её и, покинув салон, сел в свою машину и поехал в магазин Хён Сына.
Он был владельцем небольшого магазина товаров первой необходимости в одном из неблагополучных районов, но это было лишь прикрытием для его контрабандного бизнеса. Задняя часть магазина была заполнена оружием и другими вещами, которые нельзя было купить в простом магазине. Я даже не знаю, как он попал во всё это. Я познакомился с ним несколько лет назад, когда был ещё довольно неопытным, но родители моего Сын Хёна настаивали на том, чтобы я участвовал в «полевых работах». Они поручили мне забрать оружие, которое они заказали, и так я встретил Хён Сына. Мы познакомились, не то чтобы мы были хорошими друзьями или что-то типа того, но мы встречались время от времени. Но тогда, когда его накрыли и собирались арестовать, я помог ему избежать тюрьмы и нашёл того, на кого можно было бы свалить его вину. С тех пор он был обязан мне, потому что, если бы я не помог ему, он бы находился в тюрьме до конца своей жизни. Мы не встречались так часто, как привыкли, и когда он завёл девушку, то пытался разорвать наш контакт полностью, потому что ей не нравился тот факт, что он делает одолжения для BIGBANG. Она думала, что это было слишком опасно для его бизнеса, если он помогал только одной банде. Но, конечно, я не позволил ему отойти от дел. Он был слишком ценным из-за своих знаний в оружии и другой подпольной атрибутике.
Приехав на место, я сразу же привлёк к себе внимание друга характерным звуком открывающейся двери магазина. Я кивнул блондину, который сидел за своим столом, читая журнал, и курил. Его подводка для глаз слегка стёрлась, вероятно, она была ещё с прошлой ночи, так как он иногда работал в течение двадцати часов подряд.
— Длинная ночь? — спросил я, слегка опираясь на стойку и ухмыляясь.
Он перелистнул страницы, даже не поднимая на меня глаз, затушил сигарету, прежде чем отложил журнал в сторону.
— Немного. Избил двух идиотов, которые хотели украсть несколько вещей. Хёна пришла примерно в два часа ночи, чтобы отвлечь меня немного. Я бы не стал опираться на прилавок слишком сильно. Он, вероятно, не такой чистый, если ты понимаешь, что я имею в виду, — сказал Хён Сын довольно, заставив меня в ту же секунду отскочить от прилавка.
— Юу-у-у, реально? Ты что, не мог почистить его после того, как вы занимались сексом? Как вульгарно, — пожаловался я, на что он только рассмеялся.
— Почему? Так или иначе, здесь грязно. Не всё должно быть чистым, знаешь ли. Я не похож на тебя, а ты выглядишь так же опрятно, как всегда. Такой обычный цвет волос на этот раз. Я слышал, что у тебя были рыжие волосы до этого, — засмеявшись, он встал, чтобы провести меня в заднюю часть магазина.
Парень сел за стол, который был в конце комнаты, и включил настольную лампу, достав гильзы, которые я дал ему.
— Тебе не понравится то, что я скажу, — произнёс он и повернул гильзу, чтобы показать мне маленькую гравюру под лупой. — Видишь это? Я уверен: ты знаешь этот знак.
И, действительно, я знал. Знак, который я знал слишком хорошо. Так же, как и все в этой среде знали наш BIGBANG-знак, я был осведомлён, что этот принадлежал другой большой банде. Нашей конкурирующей банде. Они хотели иметь такое же влияние, какое было у нас, но, вместо того чтобы держать баланс между преступным и нормальным миром, они просто хотели власти. С ними во главе полиция разделается с нами в мгновение ока. Именно поэтому мы должны были оставаться на вершине. До сих пор мы жили более или менее в мире, но эта атака была объявлением войны.
— SM… Я знал, что они придут за нами рано или поздно. Ты знаешь, чьи они точно? — спросил я, присматриваясь ближе к гравюре.
— Нет, но если учесть, что есть гравировка, то это не просто какой-то парень. Только очень важные люди получают боеприпасы с гравировкой. Что ты собираешься делать?
— Пока не знаю. Сначала необходимо сообщить TOP-у об этом. Я могу только сказать, что он не оставит это без реакции. Спасибо за твою помощь.
— Как будто у меня был выбор, — хмыкнул он, но сразу же улыбнулся. — Нет, кроме шуток, я рад был помочь. Прости, что я отдалился от тебя на некоторое время, но Хёна беспокоится о бизнесе, если кто-то выяснит, что я помогаю вам. И, конечно же, она боится, что мне причинят вред.
— Любовь — это так раздражает, — я, шутя, закатил глаза, хотя на самом деле думал, что это было правдой. — Я вижу сам…
— Это правда, что ты заклеймил кого-то? — прервал он меня, и, полностью ошеломлённый, я обернулся.
— Что ты только что сказал?
— Я спросил тебя, правда… ооо, я не должен был знать об этом, да? Забудь, что я только что спросил.
— Откуда ты узнал об этом? — потребовал я.
Никто не должен был знать о Панде. Только Сын Хён, Дэ Сон, Тэ Ян и мой персонал знали о нём. И… о нет.
— Джун Хэ, я убью тебя, — пробормотал я, тяжело вздыхая.
— Ты же не серьёзно собираешься убить ребёнка, не так ли? Я буду чувствовать себя плохо, если паренёк умрёт из-за меня.
— Конечно, я не собираюсь убивать его! Но как он мог… Айщ, серьёзно, я должен наказать его.
— Значит, это правда? Ты успокоился? Она или он красивый? Я никогда не думал, что увижу тот день, когда ты будешь довольствоваться только одним человеком.
— Я не буду говорить о нём, даже не думай. Если ты хочешь сделать мне ещё одну услугу, узнай, кто ещё прознал про него, и останови слух, прежде чем все узнают.
— Значит, это он. И жаль, но я не думаю, что этот слух можно теперь остановить. Айгу, так защищаешь своего возлюбленного, что не хочешь, чтобы кто-нибудь знал о нём. Ты, должно быть по уши влюблён, — дразнил он, и я действительно не мог позволить ему так говорить.
Гневно я ударил по столу, наклоняясь к нему — так, что моё лицо было на одной с ним высоте, в нескольких сантиметрах, — пугающе смотря ему в глаза.
— Не заходи так далеко со своими шутками. Не смей говорить ни с кем об этом. Если я узнаю, что ты распространяешь слух, то накажу тебя.
Он сглотнул и слегка кивнул, отступая.
— Я понимаю, извини, — пробормотал он, прежде чем повёл меня обратно.
Ещё немного возбуждённый, я вышел из магазина и сел в машину. Я снова вздохнул. Ситуация становилась всё хуже и хуже. Люди не должны знать о Панде… пока. Он даже ещё не был членом BIGBANG. Это было слишком опасно, если люди узнают о нём именно сейчас.
Раздражённый, я хотел позвонить Сын Хёну, чтобы сказать ему, что я приеду снова, но я только теперь заметил, что телефона не было ни в кармане, ни в машине.
«Дерьмо, я забыл его дома».
Оставалось только два варианта. Я мог вернуться домой, чтобы забрать телефон или просто поехать к Сын Хёну, потому что, несмотря на то, чем он занят сейчас, хён, конечно, хотел бы услышать о новых подробностях в деле. Так что я решил пойти к нему домой. Знание, что SM были теми, кто планировал нападение, заставило меня задуматься. У нас в банде был «крот», и этот «крот» работал на нашего злейшего врага. Взволнованный, я завёл машину и поехал к дому Сын Хёна. Я просто надеялся, что это всё быстро закончится. Но, так или иначе, у меня было плохое предчувствие. Я чувствовал, что это было только начало, начало чего-то большего.
Глава 15. Сдался
Сын Ри POV:
Я вспомнил, как чувствовал прикосновения к моему лицу, но когда я проснулся, то увидел лишь свет на прикроватном столике, потому что заснул во время чтения и не выключил его. В замешательстве, я протёр глаза, посмотрел на часы и заметил, что было уже десять утра.
«Как я умудрился столько проспать?».
Правда, после пробуждения посреди ночи я не мог больше заснуть. Так же, как и когда я ложился спать, мои мысли постоянно возвращались к разговору с Джи Ёном. Я не мог поверить, что его родители просто оставили его в квартире одного. Даже если они развелись, они могли бы взять его с собой или, по крайней мере, отвести его в детский дом, но они не должны были оставлять такого маленького ребёнка дома одного. Но что-то ещё не давало мне покоя.
«Если они просто разводились, так почему не урегулировали этот вопрос с ребёнком заранее? Я был уверен, что они должны были подумать о собственном ребёнке в первую очередь. Как это было вообще для них возможно — просто оставить его там? Что-то не складывалось. Врал ли он мне?».
Но, судя по его поведению прошлой ночью, нет. Зачем ему показывать свою слабость передо мной? Нет, это, безусловно, было правдой. Может быть, он не сказал мне всю историю, но эта часть определённо была правдой. Внезапно перед моими глазами возникла картина, как он сидит на стуле, задумавшись, как он обнимает своими руками ноги, положив голову на колени. Я никогда не считал его слабым человеком, но в тот момент он выглядел таким одиноким и печальным. Точная противоположность тому, что он демонстрировал окружающему миру. И я не мог отрицать, что почувствовал небольшую гордость оттого, что он показал мне эту сторону, особенно потому, что знал, что был единственным, кто видел его таким. Так или иначе, было странно осознавать, что тот, кто изнасиловал меня и был полным мудаком, на самом деле имел также и ранимую сторону. И теперь, когда я увидел это, это было трудно не замечать. Конечно, я до сих пор чётко помнил те ужасные вещи, которые он со мной сделал, но, когда я думал о нём как о плохом парне, всё, что приходило в голову, так это образ ребёнка, которому причинили боль и бросили собственные родители. Я вздохнул. У меня точно развился «стокгольмский синдром».
Потянувшись, я посмотрел по сторонам и заметил листок бумаги, который лежал на моей кровати. С любопытством я поднял его и заметил, что это был эскиз. Меня. Спящего.
«Какого чёрта?».
Это был всего лишь набросок, но он выглядел очень точно. Я знал, что сплю с открытым ртом, и этот факт был изображен очень хорошо.
«Но как и когда он приходил сюда?»
Был только один ответ на этот вопрос. Джи Ён был здесь, пока я спал. Но почему? И тогда я вдруг услышал его голос на верхнем этаже. Вероятно, он говорил с кем-то по телефону, и я на самом деле не хотел встречаться с ним прямо сейчас. Я до сих пор не понял, что чувствовал прошлой ночью, и должен был ненавидеть его, но не мог. Это чувство начало медленно исчезать под толстым слоем правды, показывающей, что на самом деле он был не таким плохим человеком, как я думал.
Когда в квартире наступила тишина, я медленно встал и снова потянулся. Моя шея болела, как и всегда в последнее время, потому что я который день засыпал в неудобной позе. Болезненно застонав, я решил пойти принять горячий душ, надеясь, что это поможет очистить мой разум и расслабить мышцы. Я действительно больше не хотел думать об этом. Уже было достаточно страшно оттого, что я больше не ненавидел Джи Ёна. Признавать что-то другое не хватало сил.
Я поднялся вверх по лестнице и, к счастью, обнаружил, что его уже нет в комнате. Может быть, он ушёл, так что я мог спокойно пойти в ванную, не столкнувшись с ним. После душа я снова пах карамелью и яблоком. Мне очень нравился этот запах, несмотря на то, что рыжик был тем, кто выбрал этот аромат для меня. У него хороший вкус, я не мог этого отрицать. Так же ситуация обстояла и с моими волосами.
Сначала это было странно, но теперь мне на самом деле очень нравилось. Придя на кухню, я открыл холодильник и заметил, что остатков вчерашнего ужина почти не осталось. Я вздохнул и просто пожарил несколько яиц. Должно быть достаточно. Я почти закончил есть, когда в комнату вошла Дженни, одетая специально для уборки. Смущённый, я наклонил голову.
— Здесь нет персонала для уборки? — спросил я.
Она улыбнулась мне и поставила ведро с водой для мытья полов.
— И тебе доброго утречка. Здесь есть два места, которые они не могут убирать. Это шкаф оппы и его кухня. Его шкаф, потому что он не хочет, чтобы они прикасались к его одежде, и кухня, потому что я не хочу, чтобы они изменяли порядок вещей. Эта комната — моя обязанность, — пояснила она.
— Понятно, — сказал я и медленно кивнул головой. — Но могу попросить тебя об одолжении? Ты не можешь сходить сначала в магазин за продуктами? В холодильнике почти ничего не осталось. Джи Ён даже доел остатки вчерашнего ужина, поэтому мне пришлось жарить яичницу.
— Ох, верно, прости, я пойду прямо сейчас… Подожди, что?! — вскрикнула она вдруг, из-за чего я чуть не упал со стула.
— Что?! — закричал я в ответ, до сих пор в шоке от её внезапной реакции.
— Ты только что назвал его «Джи Ён», а не «рыжий», — отметила она, поражённо улыбаясь.
Подумав об этом, я должен был признать, что девушка права. Я действительно только что назвал его по имени. И, когда думал о нём, чуть ранее, я уже называл его так в своей голове.
«Но с каких пор?».
Осознание этого факта ударило по мне, и я почувствовал прилив крови к щекам, смутившись так, что можно было легко заметить.
— Нет, не назвал, — отрицал я, откусив последний кусок яичницы, чтобы отвлечь себя.
— Ты назвал, — настаивала Дженни.
— Хорошо, назвал, и что?
— Я думала, ты не хотел называть его по имени.
— Ну… — я колебался. — Я могу или не могу начать верить, что где-то в глубине у него есть