Милла расстроилась, но быстро поняла, почему он должен был сделать это.
Он должен достать Павина. Было ли простым совпадением, что один и тот же человек был связан с контрабандой младенцев десять лет назад и контрабандой человеческих органов сейчас? Скорее всего Павин просто перешел в другую банду, но оставалась малейшая вероятность, что он все еще работал на того же самого босса. Диас почувствовал приятное тепло в животе при мысли о том, что теперь у него есть две зацепки, и обе ведут в одном направлении.
Сын Миллы исчез. Только дураки стали бы так долго хранить документацию, и даже если и так, Диас не представлял, чем может помочь нахождение поддельного свидетельства о рождении Джастина. Но даже то, что Милла убедилась, что Джастин не погиб в той авиационной катастрофе, и не задохнулся в автомобильном багажнике, имело для нее огромное значение. Он увидел радость в ее глазах радость, которая ненадолго вытеснила печаль.
Авиакатастрофа была другой нитью, которую он мог исследовать. У FAA такие вещи строго фиксировались. Диас не помнил, чтобы в новостях рассказывали об авиационной катастрофе, в которой погибли шесть младенцев, и был уверен, что такая история не прошла бы для него незамеченной. Или участок крушения был тщательно убран, и тела младенцев спрятаны, а оставили только тело пилота, прежде чем прибыли спасатели и эксперты, или участок никогда не обнаруживался властями. Нью-Мехико был большой, главным образом пустынной территорией. Тысячи квадратных миль, в которых маленький самолет мог упасть без того, чтобы быть замеченным.
Владелец самолета знал бы, что его самолет исчез, должен был начать его поиски. Если он нашел его, что тогда? Полностью избавиться от самолета, даже маленького, довольно сложно. Гораздо проще спрятать тела, разобрать самолет, удалить все маркировки и регистрационные номера, и поджечь его. Сейчас полно средств, способных в мгновение разжечь огромный костер.
Так поступил бы он.
Диас довольно хорошо представлял, как работали эти парни.
Все, что он должен был сделать, это вычислить как они это провернули, для этого понадобятся лишь время и деньги. Простой, а главное эффективный план.
Он должен был быть более осторожным теперь, потому что Милла смягчила его. Диас не знал почему, просто знал, что это случилось. Из-за нее он делал вещи, на которые не должен тратить свое время. Он никогда и ни с кем не говорил по душам, но с ней говорил, и даже рассказал о себе. Его поразило, то, как легко она поделилась с ним взамен. Сначала она боялась его, но он привык к этому. Теперь она не боялась, и он был этому рад.
Она не станет спать с ним, если будет бояться его.
Возможно, она пока не догадывается о его намерениях. Диас сдерживал себя, он не хотел ставить ее в неловкое положение и боялся спугнуть. Когда он поцеловал ее, ему захотелось большего: прикоснуться языком к ее языку, но он чувствовал, что она еще не готова к этому, поэтому поцелуй получился нежным и легким. Она еще сама не поняла, что она чувствовала, но Диас разбирался в реакциях и знал, что она реагировала на него. Милла слишком легко приняла его прикосновения, слишком легко прислонилась к нему сегодня, спрятав голову на его плече. Как женщина, она полностью реагировала на него.
Слишком много времени прошло с тех пор, как Диас был с женщиной, но ему нужна была именно Милла. Он будет терпелив, даст ей время привыкнуть к нему, но он не сомневался в конечном результате. Милла будет принадлежать ему.
На этот раз он не вернулся к грузовику, а взял такси и вылез немного дальше, чем находилась хижина Лолы. Он шел, двигаясь бесшумно, приближаясь теперь уже с другой стороны, и на сей раз его единственным оружием был нож в ботинке. У Лолы было время, чтобы позаботиться о сломанном пальце. Она должна уже вернуться домой, баюкая руку, глотая обезболивающие, и проклиная его. Он был последним человеком, которого Лола захочет видеть. Поэтому, Диас рассчитывал что она расскажет ему то, что он хочет знать. Она отдаст даже собственных детей, лишь бы избавиться от него.
На сей раз он не стучал в дверь. Он толкнул ее, и она легко открылась.
Лола лежала на своей раскладушке, ее рука, с перебинтованным большим пальцем лежала сверху. Она была одета лишь в темную длинную ночную рубашку: очевидно Лола приняла обезболивающее и решила поспать, хотя еще даже не стемнело. Она задохнулась, когда увидела его, на ее лице появилось выражение ужаса.
- У меня появились другие вопросы, мягко произнес Диас.
***
Тру не был в хорошем настроении, когда его телефон звонил приблизительно в тысячный раз за этот день. Он рывком дернул к себе трубку:
- Что?
Звонивший заколебался, а затем робкий голос с испанским акцентом произнес:
- Сеньор Галлахер?
- Да, кто это?
- Вы говорили, что хотите знать, если появится человек по имени Диас.
Тру подавил раздражение, полностью сосредоточившись на звонившем:
- Да, верно.
- Награда… вы все еще предлагаете ее?
- Наличными. Американскими долларами. Он никогда увиливал от своих обещаний. Деньги поддерживали непрерывное поступление информации.
- Он был в городе Хуарес сегодня.
Хуарес. Сукин сын был близко, слишком близко.
- Он был не один, добавил голос робко.
- Кто был с ним?
- Женщина. Они были в моем fonda3. Я обслуживал их сам. Я уверен, что это был Диас.
- Вы знаете женщину?
- Нет, seсor. Но она gringa4. У нее была повязка на шее.
Тру не понимал, почему бандаж на ее шее означал, что женщина была американкой.
- Что еще?
- У нее вьющиеся каштановые волосы с белой полосой спереди.
Тру похолодел. Автоматически он записал информацию, куда должен послать деньги и принял меры, чтобы оплата была сделана той самой ночью. После сообщения о присутствии Диаса в Хуаресе, раздражение перешло в ярость.
Милла с ним. Милла и Диас вместе.
Сукин сын.
Он должен немедленно довести дело до конца. Он должен определить местонахождение Павина и удостовериться, что глупый ублюдок не заговорит.
_________________________________________
1) empanaditas – мекс. блюдо – пирожки с различной начинкой.
2) Энчилада (исп. enchilada, enchiladas) родом из Мексики. Для энчиладас нужны тортильяс - тонкие лепёшки из кукурузной или пшеничной муки. В центр каждой лепешки кладут начинку, соус и тертый сыр, после чего лепешку сворачивают.
3) fonda – гостиница, таверна, кабак – испан.
4) gringa – испан – иностранка.
Глава 17
Тру умел находить верные решения. Он хорошо знал своего врага. Диас отнюдь не был дураком. Как раз наоборот, этот ублюдок - самый хитрый человек из всех, кого когда-либо знал Тру. Одно лишь упоминание его имени вызывало у людей конкретные ассоциации, потому как Диас неизменно находил свою добычу, и та не всегда оставалась в живых.
Дело в том, что чем-бы ни занимался Диас, всё это было одобрено властями обеих стран - и США, и Мексики. С тех пор как Мексика перестала выдавать приговорённых к смерти преступников, эта страна непреднамеренно превратилась в место спасения для бандитов. Соединённые Штаты хотели либо задерживать, либо бороться с преступниками любыми способами. А в Мексике рассчитывали на то, что те навсегда исчезнут и перестанут создавать лишние проблемы. Очевидно, Диас получал деньги от обоих правительств. Возможно… вполне возможно, что он неплохо работал на них, изображая из себя святого. У Диаса были и связи, и средства, и ко всему в придачу – собачий нюх.
За всё это время, Тру не смог склонить Миллу на свою сторону, но Диас был другим. Другим хотя бы только по одной причине: люди его боялись. И если бы возник вопрос о том, кого они боятся больше, это навряд ли был бы Тру.
Он считал, что лучше всего неправильно информировать его. Направив Диаса на ложный след, Тру, тем временем, сам отыскал бы и устранил Павина, что, как он считал, стоило сделать уже давно. Ведь кроме самого Тру, ещё только один человек знал правду. Всю правду. И этим человеком был Павин, что шло вразрез с планами Тру. Он, как и многие другие, недооценивал Павина. Злобный бандит как ни странно обладал природным чутьём, которое помогало ему выживать и справляться с трудностями сразу как только они возникали. Это - бесценное качество. Если тебе что-то понадобится, просто скажи ему, и он достанет. Но с ценными качествами или нет, преследуемый Диасом, Павин представлял угрозу, так как всегда делал то, что сам считал правильным.
Диас охотился за ним, и хорошо, что Павин об этом узнал и залёг на дно. Плохо только, что Диас никогда не сдаётся. Он быстро отыскал бы Павина. Это значило, что Тру нужно было найти его первым. Никто не смог бы позаботиться о смерти Павина лучше, чем он сам.
Другая мысль Тру – его единственная другая мысль – уничтожить Диаса. Но сказать легче, чем сделать. И если Диас на самом деле пользовался поддержкой государства, убийство вызовет намного больше проблем, чем он готов решить. Можно держать все в секрете лишь до поры до времени. Федералы подобрались слишком близко. В сложившихся обстоятельствах ему придётся воплощать планы в жизнь очень осторожно.
Итак, выиграть время можно утечкой ложной информации и фиктивных имён, чтобы отвлечь Диаса. Теперь надо найти Павина и избавиться от него, чтобы выиграть ещё больше времени и успеть замести за собой следы. Ему было жаль сворачивать это прибыльное дело, потому как у него была только половина тех денег, что он намеревался накопить перед своим исчезновением.
Но он найдёт другие способы заработать. Всегда находил.
Тру улыбнулся, думая обо всех людях, с которыми придётся столкнуться Диасу по его ложной наводке. Он над этим ещё вдоволь посмеётся. Ведь, как известно, долг платежом красен, не правда ли?
***
За августом наступил сентябрь, принеся с собой небольшое похолодание. Дни стали короче, а воздух дразнил ноздри морозной свежестью. Дети пошли в школу, и казалось, школьников можно было встретить на улице на каждом шагу. И, несмотря на боль, Милла всегда неотрывно наблюдала за детьми в возрасте Джастина. Наблюдала с тех пор, как если бы её сын пошел в детский сад. В этом году он был бы уже в пятом классе. Милла постоянно думала о нём. Ведь где-то далеко он так же ходил в школу, как и дети, на которых она сейчас смотрела. Так же бегал и визжал, такой же энергичный и озорной маленький чертёнок. Интересно, его глаза остались голубыми или со временем превратились в карие, как у неё? Милла думала, что они остались такими же, как она их помнила – точной копией глаз Дэвида.
Тем временем Диас, казалось, исчез. Снова. Она ощутила незримую связь с ним в тот день, когда они вместе ездили в Хуарес. С тех пор Милла его не видела. Конечно, если она что-то чувствовала к нему, не значило что и он что-то чувствует в ответ. Миллу нисколько не волновал тот факт, что она так мало о нём знает. Она даже не была до конца уверена, что его на самом деле зовут Джеймс. Слишком уж быстро и легко сорвалось с его губ это имя. Хотя, возможно его на самом деле звали Джеймс? Милле и в голову не приходило спросить. Для неё он всегда оставался “Диасом”, а не “Джеймсом”.
Милла не знала, где он живёт, сколько ему лет, женат ли он…
О Господи! Что, если у Диаса есть жена?! Мысль о его супружестве отдалась спазмами в желудке. Что, если и дети у него есть? В тот день он так непринуждённо и легко общался с маленьким Максом, что наводило на мысль о существовании его собственного ребёнка. Вот где наверно он пропадал все это время – дома с семьёй!
Милла сама себе казалась смешной. Она ещё никогда не встречала человека, менее подходящего на роль семьянина, чем Диас.
Милла никак не могла представить его, живущим с кем-то ещё. Настолько подавленным и одиноким он ей казался. И то, что её так влекло к нему, просто напросто приводило её в смятение. Но притяжение – штука сложная. Милла не могла перестать думать о нём. Казалось ещё немного - и у неё вырастут крылья.
Диас был не единственным, кто, казалось, исчез. К счастью, в последнее время Милла совсем не видела Тру. Не так уж и часто она встречалась с ним раньше, но она боялась, что он станет ещё настойчивее. Тру говорил, что оставит её в покое, но Милла крайне сомневалась в том, что он сдержит слово. Но какое бы облегчение Милла ни испытывала, она всё ещё ожидала встретить Тру на одном из городских общественных мероприятий, где она обязана была присутствовать. Он либо уехал из города, либо нашел очередную Мисс Сентябрь, которую посчитал необычайно привлекательной. Милла не хотела обращать не себя его внимание, поэтому надеялась на последнее.
Мама позвонила на второй неделе сентября и пригласила её погостить. Милла не виделась с родителями с весны, когда Росс и Джулия отправились в отпуск вместе со своими многоуважаемыми семьями. Тогда она была уверена, что не натолкнётся на них в родительском доме. А сейчас, с началом учебного года и дополнительных секций для детей, они были, скорее всего, заняты, и вряд ли заглянут к родителям. К тому же, мать позвонит и предупредит их о приезде Миллы.
Радостная от того, что ей не придётся сидеть на одном месте и что может подумать о чём-то ещё кроме Диаса, она взяла отгул на несколько дней и отправилась в Луисвилль, штат Кентукки. Там она арендовала машину, переехала через реку Огайо и направилась к маленькому городку в южной Индиане, где жили родители.
Отцу исполнилось шестьдесят пять, он работал в бухгалтерской фирме и только что вышел на пенсию, а шестидесятитрёхлетняя мать вот уже год как перестала преподавать в школе. Отец уже начал намекать, что неплохо было бы переехать во Флориду, где ему больше не придётся страдать от вездесущего снега, но мать крепко привязалась к дому, в котором жила вот уже сорок лет и где успела воспитать троих детей.
Для Миллы понятия “место проживания” и “дом” имели один и тот же смысл. В его стенах выросло два поколения, он ничем не выделялся среди других домов и представлял собой обычное здание с пятидесятилетней историей: широкое крыльцо, крыша, резко уходящая вверх и комнаты, будившие воспоминания. Наверху располагались три спальни, а в ходе ремонта, проводившегося в семидесятых годах, крупный кабинет внизу был переделан в главную спальню, соединявшуюся с ванной комнатой. Кухня была достаточно большой, поэтому во время еды за столом умещались все. Они проводили здесь много чудесных Рождественских ужинов, а затем, после трапезы сломя голову неслись в гостиную, где под украшенной елью лежала целая гора красиво упакованных подарков.
В будущем они, возможно, наймут кого-то для уборки снега с их подъездной дорожки. Но Милла никак не могла представить себе это место без родителей.
Когда-то Милла думала, что в жизни она во многом пойдёт по стопам матери: будет преподавать в школе и заниматься семьёй. Теперь она не смела и мечтать о подобном спокойствии и стабильности. Её жизнь была разбита в пух и прах. Прошлое не имело совершенно ничего общего с настоящим. Милла терпеть не могла ту пропасть, что возникла между ней и её братом и сестрой, но, кажется, они и понятия не имели, насколько другой она стала теперь. Они хотели, чтобы Милла просто плыла по течению. Но она не могла. Не могла сдаться, признав потерю Джастина. Не могла простить их за мысли о том, что она смирится с утратой.
Милла сидела на кухне, болтая с матерью. Когда миссис Эдж уже в третий раз упомянула Джулию и Росса, наступила неловкая тишина.
Тяжело вздохнув, Милла произнесла:
- Мам, я вовсе не жду, что ты не будешь говорить о них, когда я здесь. Вспоминай их, если хочешь. Мне бы хотелось послушать как дела у детей. Пожалуйста, продолжай…
Миссис Эдж с грустью сказала:
- Я просто мечтаю, чтобы вы втроём уладили разногласия между собой.
- Возможно, когда-нибудь. Но прежде я разыщу Джастина. Хотя сомневаюсь, что когда-либо прощу их: ведь они советовали мне забыть о сыне!
Слёзы появились в глазах матери:
- Ах, дорогая…Ты всё ещё думаешь, что сможешь когда-нибудь отыскать его? Не представляю, как такое возможно!
- Я его найду,- ледяным тоном сказала Милла. Ей было невыносимо больно оттого, что мать тоже сдалась. Неужели Милла осталась единственной, кто не потерял надежду? — Теперь у меня есть связи, которых не было раньше. Теперь я знаю, что его вывезли из Мексики, скорее всего в Нью-Мехико. Я так же знаю женщину, которая подделала для него документы. Я знаю имена людей, что забрали его у меня. Правда, один из них уже мёртв, но другой… - Она остановилась. Без помощи Диаса вероятность того, что она найдёт Павина, резко уменьшалась. А, может быть, именно этим Диас сейчас и занимается – ищет. То, что он делает лучше всех.
Миссис Эдж выглядела изумлённой:
- Ты… ты правда всё это узнала? Совсем недавно? Ты ведь ничего не рассказала мне, когда звонила.
- Я узнала в течение этого месяца, – Милле стало стыдно оттого, что она звонила родителям, в лучшем случае, раз в месяц. Насколько бы она не была занята, это не оправдание. – Я была немного… - она замолчала, отыскивая более подходящее слово, - перегружена.
- Могу себе представить. – Взгляд миссис Эдж упал на тонкий красноватый шрам на шее дочери. – Откуда это у тебя?
Милла непроизвольно дотронулась до шрама. Он был незначительным, и когда-нибудь совсем исчезнет. Но она сомневалась, что этот довод успокоит мать.
- От пореза, - наконец последовал ответ.
- Я вижу. Ты что, брилась?
Оценив шутку, Милла улыбнулась и, наконец, сдалась:
- Нет. На меня напала женщина из шайки бандитов. Её работой было присматривать за детьми до тех пор, пока их не вывезут за границу.
Миссис Эдж плюхнулась на ближайший стул. Она представила, как кто-то кидается на её младшую дочь, и кровь отхлынула от её лица. В то же время другое заинтересовало её:
- Она… она видела… Джастина? Она правда видела его? Она его вспомнила?
- Она вспомнила. Он был жив, и с ним было всё в порядке.
- Она… но почему тогда она тебя ранила?
- Потому что я совершила глупость.
Пытаться напасть на Лолу действительно было глупым поступком, но тогда ярость застилала Милле глаза, точно также, как в тот момент, когда пересеклись их с Диасом пути. Конечно, она ругала себя. Но самобичевание не помогло ей, ведь она снова совершила ту же самую ошибку. И на этот раз пострадала. Многие вещи давались ей легко, но драки не входили в их число.
- Какую глупость?
- Я набросилась на неё, - Милла беспомощно развела руками. – Я так разозлилась, что не смогла сдержаться. В её руке оказался нож.
- Тебя же могли убить!
Что ж, её могли убить очень много раз за прошедшие десять лет. Слава богу, мать и понятия не имела, в каких местах ей случалось бывать, с какими людьми ей приходилось иметь дело, и чем она вообще занималась. Милла понимала, что удача на её стороне, раз её до сих пор не застрелили, не избили и даже не изнасиловали, но собственная безопасность никогда особенно не волновала её. Единственное объяснение тому, что ни одна из этих страшных вещей с ней не случилась, - это, как предполагала Милла, чертовски хорошая работа ее ангелов-хранителей на небесах.
И если бы тогда рядом с ней не было Диаса, Лола несомненно перерезала Милле горло - от уха до уха. Просто потому, что у нее была такая возможность. Диас - последний человек, которого Милла могла бы представить в роли своего ангела-хранителя, но в тот момент он действительно спас её.
Она полагала, что приехав в Индиану, сможет перестать о нём думать. Но казалось, каждая вещь возвращала её к мыслям о Диасе.
Милла считала, что их отношения похожи на нездоровое юношеское влечение, хотя она дано уже не невинный подросток. Возможно, если бы она ещё в том возрасте пережила подобную эмоциональную страсть, то сейчас не была бы так зациклена на Диасе. Он - из разряда очень плохих парней. Но Милла желала его. Ей необходимо забыть его. Ей надо сконцентрироваться на более важных вещах.
- О чём задумалась? – спросила мать подозрительно. – У тебя было странное выражение лица. Неужели подобные вещи уже случались, и ты мне о них не рассказывала?
- Что? О, нет. Нет. Не так. Я на самом деле думала о том, как мне повезло, что ничего подобного со мной раньше не случалось.
- Повезло? Ты хочешь сказать что-то всё-таки могло…
- Я хочу сказать, что, занимаясь поиском торговцев детьми, иногда оказываюсь в местах вызывающих отвращение. - И поспешила добавить, - но я никогда не хожу туда одна. Никогда.
- Хорошо. Хотя бы так. – Миссис Эдж выдохнула и произнесла дрожащими губами. – Не знаю, как я смогу теперь спать по ночам, зная какой опасности ты подвергаешь себя!
- Наверно именно поэтому я не рассказывала тебе раньше, - виновато сказала Милла. Только встретившись с родителями, можешь снова ощутить себя двенадцатилетним ребёнком.
На подъездную дорожку вдруг въехала машина. Поднявшись, миссис Эдж выглянула в окно кухни, чтобы посмотреть, кто приехал. Она онемела от изумления и тревоги.
- Это Джулия. Не может быть. Я говорила ей, что ты приедешь.
- Всё нормально, - сказала Милла, пытаясь успокоить мать. Первой ее мыслью было пойти в свою комнату, чтобы не встречаться со старшей сестрой. Но решение показалось ей настолько трусливым, что она не сдвинулась с места. Их отношения конечно натянуты, но не настолько. То, что она находится рядом с братом или сестрой, не значит, что она будет вести себя с ними любезно.
Затаив дыхание, они услышали, как мистер Эдж открыл дверь и последовавшие слова Джулии:
- Привет, пап! Где мама и Милла?
- Они на кухне. – Сказал он голосом человека, который решил как можно дальше и скорее отгородить себя от возможного скандала.
Затем в холле послышались уверенные шаги Джулии по деревянному полу. Милла застыла в ожидании, опираясь на кухонный шкаф и принимая беззаботный вид.
Джулия была старше Миллы на три года и младше Росса на пять лет. Вопреки стандартному мнению, что средние по возрасту дети теряются как только ослабевает внимание со стороны семьи, Джулия всегда требовала к себе особое внимание, которое она принимала как должное. Она остановилась в дверном проёме кухни. Как обычно стильная, собранная и целеустремлённая. Вобрав в себя самые утончённые материнские черты, Джулия всегда считалась самой симпатичной в их семье. Такого же цвета, как у Миллы волосы ложились на плечи послушными волнами, в то время как у сестры на голове расположилась масса непокорных кудряшек. На самом деле, Милла иногда делала химическую завивку, чтобы делать кудри мягче и послушнее. Джулии же никогда не приходилось прибегать к помощи завивки.
Сёстры были примерно одного роста и телосложения. Люди с первого взгляда признавали в них сестёр, и в то же время они сильно отличались друг от друга: у Миллы черты лица более жёсткие и строгие, более плавная изящная походка, идеально подходившая для ношения дорогой и женственной одежды, которую она так любила. В то время как Джулия ступала по жизни размашистыми шагами, предпочитала носить строгую одежду на работе, а дома часто ходила в лосинах и футболке.
Жизнь, которую вела Милла, больше подошла бы Джулии. По крайней мере, она никогда не потеряла бы контроль над своими чувствами и не оказалась бы в опасности.
- Что случилось? – спросила миссис Эжд слегка взволнованно.
- Случилось? Ничего не случилось. Просто ты сказала, что Милла будет здесь, вот я и заехала. – Джулия не мигая уставилась на Миллу, взглядом умоляя поговорить, чтобы прояснить отношения.
- Хорошо выглядишь, - вежливым тоном произнесла Милла. И сказала правду. Она не собиралась говорить сестре, что рада видеть её, потому что это было бы ложью.
Как обычно, Джулия перешла сразу к делу.
- Не кажется ли тебе, что это продолжается уже слишком долго? Так глупо, что мы не можем навещать родителей, когда ты здесь! Неужели не понимаешь, как больно ты делаешь маме с папой, когда не приезжаешь на праздники?
Мила много чего хотела сказать сестре, но, умудрённая опытом на примере Диаса, решила, что лучше помолчит. Это больная тема, а они и так уже достаточно сильно расстроили свою мать.
- С тех пор прошло три года, - продолжала Джулия. – Может, уже хватит дуться?
Это она-то дуется? Милла была поражена. Она испытывала куда более сильное чувство. Можно сказать, ярость.
Судя по всему, мать тоже была недовольна словами Джулии. Она резко вскочила на ноги и резким тоном рявкнула на дочь:
- Джулия!
На что Джулия ответила:
- Ну это же правда, мам! Мы тогда сказали, что думали. А она расстроилась. Милла, дорогая, мне правда жаль что твоего сына похитили. Я бы сделала всё на свете, чтобы это исправить, но прошло целых десять лет! Он пропал, и его уже не найти. А твоя жизнь продолжается. И ты должна наслаждаться ею, пока молода. Выйди замуж, заведи семью. Конечно, никто никогда не заменит твоего ребёнка, но не это главное. Главное сейчас – продолжать жить дальше!
- Нет. Для вас с Россом главное – это избавиться от чувства вины, которое испытываете, находясь рядом со мной. – Сказала Милла.
- Вины!? – Джулия отступила на шаг, - а из-за чего собственно мы должны винить себя?
- Ваши дети живы и здоровы. Вы счастливы. Ваши семьи целы. Кто остаётся в живых, всегда чувствует что-то похожее на вину.
- Неправда!
- Тогда какое тебе дело до моей жизни? Понимаю, если бы я занималась проституцией или торговлей наркотиков, но я просто ищу детей! Чаще всего детей. И я ищу моего сына. Это каким-то образом мешает тебе? Что, если бы это была Хлоя?
Хлоя – пятилетняя дочь Джулии – дитя, похожее на озорного эльфа. Своей улыбкой она, казалось, делала дом светлее.
- Что, если какой-нибудь незнакомец украдёт её у тебя, скажем, во время прогулки по парку? Сколько времени пройдет, прежде чем ты скажешь себе: “Что ж, я уже довольно долго искала, теперь пора пожить для себя”? Проведёшь ли ты хоть одну ночь спокойно, не задаваясь вопросом, где она, не голодна ли она, тепло ли ей? Не проделывают ли эти уроды какие-либо отвратительные вещи по отношению к ней? А если и проделывают, разве ты не будешь молиться, чтобы она выжила? Чтобы ты снова могла увидеть её? Сколько времени пройдёт, Джулия?
Джулия резко побледнела. Она не была особо восприимчивой, но смогла представить свои чувства, если бы что-то случилось с Хлоей.
- А теперь вообрази, что почувствовала я, когда вы с Россом сказали: “Эй, хватит! Ты должна всё забыть и перестать смущать нас своим скорбящим видом!” Я понятия не имею, чем вам так помешал мой скорбящий вид. Я так же не знаю, прощу ли когда-нибудь вам ту реплику о ничтожной значимости поисков Джастина!
Несмотря на попытки сохранять спокойствие, голос Миллы сорвался на последних словах.
- Мы так никогда не говорили! – Джулия выглядела потрясённой. – Поиски конечно важны! Но он исчез, и ты ничего не в силах изменить. Мы хотим, чтобы ты поняла и приняла это!
- Если бы я приняла это ещё три года назад, я бы тогда не нашла его похитителей, - сердито ответила Милла. – Только в прошлом месяце у меня наконец-то появились надёжные осведомители. Если я узнаю, что его усыновили при помощи поддельного свидетельства о рождении, как вы не понимаете – это уже что-то! Две недели назад я даже не знала, был ли он живым, когда его увозили из Мексики. Так что давайте сойдёмся на том, что вы с Россом ошиблись, и оставим всё как есть.
- Всё, хватит! Остановитесь! – ледяным тоном казала миссис Эдж. Сердитый взгляд застыл на её лице. – Достаточно. Джулия, я очень тебя люблю, но это больше не твой дом. Как ты посмела явиться сюда, зная, что станешь причиной новой ссоры? Я вас обеих хорошо понимаю. Как мать, я знаю, что не перестала бы искать ни одну из вас. И как мать, я не могу видеть, как страдает моя дочь, попав в безвыходное положение.
- Оно вовсе не безвыходное, - сказала Милла.
- Теперь – да. Но тогда-то мы ведь ничего не знали! Нам приходилось уживаться с тем, что мы видели. А видели мы твою разрушенную жизнь. После развода с Дэвидом ты с головой ушла в работу “Искателей”. Казалось, ничего не осталось от той Миллы, которую мы все так любили. Ты даже представить себе не можешь, как сильно мы переживали…
- Эй, - мистер Эдж нерешительно заглянул в дверной проём. – Мне не хотелось бы вас отвлекать, но Милле кто-то звонит. – В протянутой руке он держал сумочку, которую Милла по привычке оставила на крышке пианино, когда вошла. Внутри сумки мобильный телефон звенел и вибрировал, как встревоженная гремучая змея.
Милла пересекла кухню, взяла сумочку и достала телефон. На работе знали номер её родителей и обычно, беря отгул, она отключала сотовый. Но по пути из аэропорта, она включила его, чтобы сообщить родителям о своём прилёте, а затем забыла снова отключить его. Возможно, звонок был каким-то образом связан с “Искателями”. Если это что-то важное, то она перенаправит звонок непосредственно в офис “Искателей”.
Она нажала кнопку ответа:
- Милла Эдж.
- Как скоро ты сможешь добраться до Айдахо и встретиться со мной? – голос был низким, грубым и хриплым, как если бы он в течение долгого времени ни с кем не разговаривал. Ему не нужно было представляться.
Мила резко втянула воздух в лёгкие. Она только что была опечалена и напряжена, а тут голос Диаса посылал по её телу маленькие электрические заряды.
- Что там? Что стряслось?
- Я узнал имя. Но мне совсем не нравится идея брать тебя с собой. Только не после того инцидента с Лолой. Но я полагаю, ты имеешь право быть здесь.
- Это была моя вина, - согласилась она, - я не сдержалась. Обещаю, подобного больше не повторится. – Сердце стучало как бешеное, и Миллу бросило в дрожь от волнения. – Я позвоню в авиакомпанию и узнаю, что можно достать. Потом перезвоню. Куда конкретно надо ехать?