– Сафаров, Баравков – головной дозор, готовность через пять минут.
Приняв боевой порядок, движемся дальше, стараясь понять, где Семенов с Гордеевым засели в засаде. Дозор анализирует маршрут, задаваясь вопросом: а где бы я устроил засаду? Хорошо! Этого я добиваюсь: головной дозор должен ставить себя на место противника, чтобы просчитать засаду заранее. Но, увы, не справляемся: условный противник стреляет в упор. Мы попались, черт побери, а ведь хорошее выбрали место засады – на деревьях, один из приемов вьетнамцев, воевавших с янки во время известной войны.
– Так, хреново, ребята, работаем снова. «Засада», вперед, готовность через двадцать минут.
Довольные Семенов с Гордеевым убегают для организации новой учебной засады. Уточняю работу группы, дозорных и вновь выдвигаемся к намеченной цели, но опять пропускаем – Семенов с Гордеевым сработали на поражение. Провожу разбор наших действий, затем поэтапно отрабатываю действий группы, потом в целом. Когда дважды получилось обнаружить засаду, обойти стороной, при этом едва не захватить Гордеева «языком», делаю перерыв.
– Тридцать минут на отдых, перекусить. Следов не оставлять.
После перерыва анализирую наши действия, работу каждого разведчика и приступаю к отработке следующей ступени боевого сколачивания группы, о чем объявляю разведчикам:
– Приступаем к тренировке «домашних заготовок». Новые предложения есть?
Мне важно участие разведчиков в обсуждении профессиональных вопросов, чтобы они проявляли способность думать и могли работать на упреждение действий врага. Выслушав варианты ситуаций, которые в боевых условиях имеют реальное право на жизнь, отбираю наиболее живые, нестандартные и быстрые в исполнении. Разбиваю их на этапы, отдельные звенья, приступаю к тренировке. Когда чувствую удовлетворение от грамотных действий группы, соединяю вариант в целостный эпизод и отрабатываю ситуацию в комплексе. Достаточно. Теперь по задаче, у нас будет еще время для усложнения событий: появятся условные раненые, убитые, оказание первой помощи, эвакуация, захват «языка» и выход на базу…
|
|
Должен сказать, варианты «заготовок» не раз спасали в Афганистане от верной гибели и об этом рассказ впереди. Важно понять, что противник на своей территории, знает местность, коварен, хорошо вооружен и жаждет уничтожить врага. Мы - разведка и нам не позволительно умирать даже самой геройской смертью – для нас это мало, потому что наш героизм как раз и заключается в том, чтобы выполнить задачу командования и остаться в живых. Погибнуть в тылу противника несложно – один неверный шаг и «духи» порубят всех на куски, которые потом разбросают собакам. А вот вернуться на базу живым, решив вопросы задания, это, зачастую, подвиг, поэтому своих парней наставляю:
– Ребята, запомните – за живучесть группы боремся вместе и каждый в отдельности. Для нас главное – задание, кто не согласен со мной, пишите рапорта в парашютно-десантные подразделения.
Кажется, поняли, следуем дальше. Разведывательный дозор движется на расстоянии зрительной связи от направляющего разведчика основного состава группы. Это опытный разведчик, который ни в коем случае не должен терять из вида действующего впереди дозора. Дистанция – зрительная связь, обеспечивающая взаимное прикрытие, при этом, он не должен пропустить сигналы дозора. Связь только мимикой – сигналами, жестами: противник контролирует эфир и может легко установить местоположение группы.
|
|
За направляющим разведчиком идет санинструктор, за ним следую я. Старший дозора не всегда может принимать самостоятельные решения на те или иные действия – необходимо мое вмешательство. С этого положения мне проще выдвинуться к нему, чтобы лично оценить обстановку для последующего принятия решения или старшего дозора сигналом подтянуть к себе. За мной идет связист с радиостанцией, который всегда с командиром, за ним остальные разведчики, наблюдавшие влево и вправо по направлению движения группы. Тыл разведывательной группы на удалении зрительной связи прикрывает мой заместитель Анатолий Попков с опытным разведчиком Борисом Ивановым. Важность тылового прикрытия переоценить трудно. Случай у кишлака Паймунар в Афганистане, едва не стоившей жизни моей группе, произошел 8 марта 1980 года. Тыльные дозорные во главе с моим заместителем сержантом Баравковым (к этому периоду Гена стал одним из ведущих младших командиров разведывательной роты) не позволили «духам» внезапным ударом с тыла уничтожить группу. Об этом рассказ будет ниже – тогда на кону стояли жизни полутора десятков разведчиков, но личная подготовка, самообладание, способность действовать в нестандартной ситуации, позволили нам оторваться от противника в кишлаке, обмануть его и остаться в живых.
Другой случай произошел в апреле 1988 года. Я командовал гарнизоном «Шахджой» в провинции Заболь – в 80-ти километрах от Пакистанской границы. Разведывательная группа спецназа ГРУ, входившего в состав моего гарнизона, выполняла боевую задачу по ведению разведки в окрестностях одного из кишлаков. На одном из участков, по которому выдвигалась группа, «духи» багром выдернули разведчика и утащили с собой. Никто и не заметил. Вывод один: противника надо уважать и к такой ситуации надо быть психологически готовым – действовать быстро и грамотно.
|
|
Один из главных принципов разведки при работе в тылу у врага – не встречаться с противником, если эта встреча не предусмотрена заданием. Наша цель – конкретная задача, она и только она должна выполняться точно и в срок. Если мы обнаружим себя, то даже захват «языка», документов, вскрытие объекта будет напрасной работой: противнику станет ясным, что мы располагаем информацией о нем, и поменяет планы своих действий, перегруппирует силы, средства – раскроется интерес нашего командования к тому или иному объекту. Аналитикам не составит труда проанализировать ситуацию, чтобы понять – а что же нас интересует? Цель наших действий не будет достигнута, задача не выполнена, планы командования, за которыми стоят сотни и тысячи солдат, офицеров, не реализуются, что приведет к невосполнимым потерям.
Тем не менее, действуя на территории занятой врагом, мы всегда готовы к встрече с ним, каждый разведчик в группе знает свою роль, задачу, если непредвиденная встреча с противником все же состоится. Буду тысячи раз ссылаться на Афганистан: тактику действий, наработанный опыт в лесах Беларуси мы перенесли туда, конечно же, с учетом специфики горной местности. Слава Богу, в Афганистане судьба предоставила нам, разведчикам, немного времени для жестких тренировок в горах, прежде чем ввязаться в серьезную драку, до которой оставалось всего-то полгода.
Возвращаюсь к нашей учебной задаче: опасные участки маршрута отработаны на базе по карте, схеме при подготовке к заданию. Шоссе – стоп, остановка, разведка маршрута и рывок вперед, опять остановка, перемахнули опасный участок, снова бросок и лесная чаща поглотила зеленых призраков. Десяток километров пересеченной местности преодолели на одном дыхании, но разминка закончилась, начинается район поиска. Группу веду по маршруту и он, конечно, условный: мне, командиру, назначается полоса ведения разведки, которая может составлять несколько километров. В ней, с учетом многих факторов, «пробиваю» маршрут, анализируя его с точки зрения противника. Вариантов маршрута основных и запасных может быть несколько. Жизнь, меняющаяся обстановка всегда вносят коррективы, которые не предусмотришь при планировании операции. Сведения о противнике предположительны и на данный момент могут быть устаревшими, поэтому объективным будет только то, что мы увидим в режиме реального времени.
Отрабатываю места наиболее вероятной встречи с условным врагом, порядок действий, ухода на другое направление. Населенные пункты, места возможной встречи с местными жителями обязательно минуем стороной. В реальных боевых условиях случайная встреча с жителями недопустима, если такое случилось, от них избавляются грамотно, разумно. Опять же, это ставит под срыв выполнение боевой задачи: жителя могут хватиться, искать и ситуация, казалось бы, из ничего особенного, может развиться до откровенно опасной. Действия разведчика – это творческая работа, требующая осмысленного подхода к любой мелочи, поэтому все должно быть максимально взвешено и продумано: думай, командир, думай.
ГЛАВА 8
Для офицеров-разведчиков существует важный параметр: живучесть разведывательной группы при выполнении специального задания в тылу противника. Десятки боевых разведывательных и других операций, проведенных мной в Афганистане в качестве командира разведывательной группы, разведывательной роты позволил прийти к следующему выводу. Если деятельность командира при подготовке к боевой задаче, ее выполнение, возвращение на базу взять за условные сто процентов, то тридцать процентов усилий мной отводилось на подготовку и выполнение самого задания, а семьдесят - на то, чтобы вывести группу из-под удара и благополучно прибыть на базу. Предлагаю внимательно проанализировать заявленную пропорциональную зависимость, которую я вывел на практике и следовал ей в афганских горах и «зелёнке», четыре года командуя разведывательной группой, разведывательной ротой, парашютно-десантным батальоном, отдельным гарнизоном. Ниже я буду освещать, и анализировать действия разведчиков в боевых операциях, в которых со мной воевали реальные люди, которыми мне посчастливилось командовать на афганской войне. Прошло много лет с тех памятных пор, но я горжусь нашими боевыми делами!
А пока об учебной задаче, которая стояла перед нами в условном тылу противника. Она заключалась в следующем: разведывательной группе выдвинуться в район (указывались его координаты) с целью обнаружения и вскрытия узла связи, в последующем провести диверсионные действия по его захвату и уничтожению. Объект занимал территорию, которая усиленно охранялась по всему периметру – в том числе внутри его самого. В составе узла связи имеется несколько десятков специальных машин для организации связи УКВ, КВ диапазонов, радиорелейной, кабельной, тропосферной. Например, радиорелейная станция Р-404 имеет три тяжелогрузных машины: одна под аппаратную, другая под антенное устройство и третья под силовую установку автономного питания. В общей сложности таких станций может быть до 10 единиц и множество радиостанций меньшей мощности. Узел связи обеспечивает связью, части и соединения условного противника, управление его войсками, тылом группировки. Для нас очень важно провести разведку с целью выявления охраны, обороны объекта, его элементов, состава, принадлежности, а также прикинуть возможные варианты захвата и уничтожения. Одной разведгруппой мы можем захватить один-два элемента узла связи, отдельные его фрагменты, но затем придется героически сложить головы. Если такое развитие событий устраивает командование, все так и будет. Мне, командиру, останется только определить главный элемент узла связи, поставить задачу разведчикам и вперед – на подвиг, в бессмертие. Но и это еще впереди, а пока все условно: и враг, и война, и раненые, убитые… Сейчас не страшно проиграть бой, попасть в засаду и даже в плен, просто будет обидно, если это случится. Мы разведчики, значит, должны победить, и для этого применяем свое мастерство, закалку, выносливость, умение принимать решения и реализовывать их в сложнейших условиях.
…Возможен другой вариант развития событий: мы проводим разведку, вскрываем объект, передаем координаты по радио или другим способом, но захват, уничтожение разведанного и вскрытого нами объекта будут проводить парашютно-десантные подразделения в составе усиленного парашютно-десантного батальона с приданными средствами и средствами усиления. Командование может пойти на нанесение по объекту бомбоштурмового удара, в результате которого узел связи будет уничтожен именно таким образом. Но в любом случае, это нас не касается: наша задача вскрыть, а потом действовать по следующей задаче, если таковая предусмотрена заданием. Возможно, на этом закончится наша работа, а может, командование нацелит на другие, внезапно возникшие цели – надо быть готовым ко всем вариантам развития событий, обстановка меняется каждую минуту.
Скрытно выдвигаемся в район размещения узла связи (по заданию это звучит так: узел связи предположительно находится там-то…). Командир группы обязан обладать аналитическим складом ума, чтобы по отдельным признакам прийти к заключению о положении его на местности. Множество сопутствующих факторов необходимо проанализировать, чтобы прийти к выводу о том, что данный объект находится в этом месте и координаты его такие-то…
Выдвигаясь к объекту внимания, нарабатываю вопросы внезапной встречи с противником, прикрытия группы, выноса условных раненых, убитых, ориентирование на местности. При выходе на объект, тренирую разведчиков в комплексе мероприятий – «домашние заготовки» срабатывают, в целом, неплохо. Конечно, месяц занятий еще впереди, будем работать над ними, технику ошлифуем, но сейчас выбираю место на отдых. Сосновый бор, что может быть лучше, чтобы скрыться в яму под лапник и немного поспать? Вечер приносит прохладу. Скрыв следы своего присутствия, замаскировались под ветки деревьев – два человека дозорные … Их тоже не видно.
Несколько часов хорошего сна и наши тени растворяются в объятьях ночи. Все нормально, идем по маршруту: рощицы, небольшие перелески используем для маскировки, лесные заросли нам не помеха – выдвигаемся по опушке, соблюдая основное направление движения. Дороги, шоссе, полевые тропинки преодолеваем с мерами маскировки и в постоянной готовности встречи с противником. Отслеживаем в обе стороны движение транспорта, людей, выбираем момент быстрого броска через дорогу. Есть! Бросок! Тихо, никто не заметил. Вперед. Группа прикрытия тыла убеждается, что за нами отсутствует «хвост», дает сигнал – продолжаем движение к объекту.
Мне нравятся лесные массивы, которым отдаю предпочтение при выходе к намеченной цели. Я сибиряк, лес знаю и хорошо ориентируюсь в нем. Лесной массив скрывает движение группы, дает возможность безопасного отдыха, а при необходимости – устроить тайник, в котором оставим часть снаряжения. В лесу меньше опасности налететь на засаду – врагу труднее просчитать маршрут движения группы, а встреча с противником разведчикам, ох как нежелательна, даже, если исход этой встречи и не будет иметь последствий. Обсудим ситуацию: мы вышли на противника, контролируем его действия, можем захватить, уничтожить. Как поступить? Что предпринять? Нельзя торопиться, поддаваться эмоциональному всплеску. Надо помнить: командир разведывательной группы никогда не должен отвлекаться от главной задачи, которую поставило командование. Предположим, вражеский генерал купается в озере под охраной нескольких человек – на берегу портфель с документами. Захватить его «без шума и пыли» не составит труда: уберем ножами, расстреляем из ПБС охрану и в результате возьмем серьезного носителя информации. Схватить такого «языка» привлекательно? Конечно! Но не станет ли он помехой в дальнейшей работе по выполнению главной задачи? Это творческий подход командира разведчиков в принятии решения, элемент, который может осложнить в последующем выполнение главной задачи. Значит, захват генерала с «мешком» документов – помеха в ее выполнении. Командиру группы необходимо ориентироваться в общей обстановке, анализировать ситуацию в целом, взвесив все «за» и «против». Только потом принять, может, единственное правильное решение – оставить ко всем чертям генерала с документами и выполнять то, что поручено.
Возникают ситуации, когда необходима дополнительная информация об интересующем нас объекте. То есть, свежие сведения, которые бы отражали новое содержание, уточняли бы предыдущие данные. Этими источниками могут служить местные жители, захваченные целевым способом. В любом случае у командира группы не должно возникать сомнений, иллюзий – после получения или не получения какой-либо информации, от источников необходимо избавляться, не оставляя следов… При выполнении боевых задач в Афганистане мы использовали этот метод во всех практически случаях, избавлялись и от так называемых проводников…
Преодолевая километры лесных угодий, болотистых мест, следовали утвержденным маршрутом. В очередной раз я провел оценку местности, путей подхода, впрочем, мы, похоже, у цели. Чтобы убедиться в этом, я разделил группу на три подгруппы, чтобы каждая из них провела доразведку. Характер обстановки, движение специальных машин, личного состава, наличие других признаков приводит к мысли о том, что объект перед нами. На предварительные действия уходит много времени, а задача выполняется в рамках жестких временных показателей. Опоздаем на 10 минут – наша информация для командования потеряет весь смысл, и наши усилия, связанные с риском для жизни будут напрасны.
Прихожу к выводу, что узел связи находится в установленном нами квадрате, приступаем к его вскрытию. Внимательным образом изучаем систему охраны, обороны, режим смены часовых, систему ограждений, препятствий, въезд и выезд машин, возможные варианты проникновения на объект, после чего провожу оценку противника и готовлю донесение. Связист шифрует его и передает в эфир. Таким образом, успешно выполнен очередной этап поставленной задачи: противником мы не обнаружены, временные показатели выполнены, потерь не имеем. Мысленно подвожу итоги работы, что положительного? Не заблудился в лесной местности, уверенно вел группу по маршруту выхода к объекту, не «засветились» начальнику разведки, командиру роты, задача которых состояла в поиске признаков, демаскирующих нас. (Маршруты движения групп они знали). Связь устойчива, способны выполнить следующие этапы общей задачи.
Анализирую недостатки, вношу коррективы. Первый успех, конечно, радует: за плечами зимний опыт ведения разведывательных действий, но молодое пополнение только что втянулось в ритм боевой учебы. Для него летний выход – первый шаг к экзамену на зрелость разведчика. Пока – молодцы! Принимаю решение сменить дозорных. Другим разведчикам также необходимо поработать в этом качестве. Даю возможность Баравкову самостоятельно действовать старшим дозорным, хочу посмотреть его в деле: как чувствует маршрут, анализирует обстановку, принимает решение. Через 6-7 километров в лесной чаще, подальше от людских глаз, организую отдых. По июньской жаре пройдено около 45 километров, устали, перед работой ночью необходима разрядка.
Темное время суток для разведчика – благо: достигается большая скрытность выхода к цели, улучшается качество связи. Правда, сложнее ориентироваться на местности, но с опытом и это проходит. В подсознании включаются многие признаки, служащие ориентирами не хуже, чем днем: контуры ландшафта на фоне горизонта, лай собак, запах дыма, населенные пункты, звезды, свет фар, шум транспорта. Признаков опытному командиру группы, разведчикам вполне хватает, чтобы не потеряться в ночной прохладе. Приборы ночного видения также хорошие помощники в ночных операциях. В летний период ночью очень удобно выдвигаться в прохладе озер, поэтому я делал так: вечером устраивал привал, около полуночи подъем – и дальше вперед. До наступления жары хороший рывок, при этом нами преодолевалось значительное расстояние. Затем отдых. В ночь опять переход до очередного привала. Так, пробираясь лесами и болотами, мы шли к очередной цели своего задания.
Открытые поля Беларуси менялись лесными массивами, они раскинулись на большие пространства и преодолевались непросто. Но мы шли по маршруту, борясь с комарами, усталостью, жаждой. Леса становились перелесками, которые, в свою очередь, переходили в поля и болота – так многие десятки километров оставались за плечами. Пот разъедал глаза, создавая на спинах маскхалатов соляные разводы, – ерунда, издержки работы. Так изо дня в день, из ночи в ночь…
Тяжелая, кропотливая работа давала о себе знать опухшими ногами, потертыми плечами от автомата и родного РД, но нытья, упавшего настроения у разведчиков не было. Неделя в режиме автономного выполнения задач подходила к концу. Позади сотни и сотни километров, которые закалили разведчиков – загорелые, слегка похудевшие парни с блестящими и радостными глазами, мы выходили к палаткам базового лагеря. Я доложил начальнику разведки дивизии о выполнении задания, после уточняющих вопросов получил команду на отдых.
На следующий день по плану разведывательного выхода рота приступила к практическим стрельбам из вооружения БМД-1, стрелкового оружия. Отработав днем, переходили к ночным тренировкам, что значительно сложнее. Танкодром был готов для вождения боевых машин, параллельно шли тренировки в выполнении нормативов по защите от оружия массового поражения, военной топографии, разведывательной подготовки. Плотный насыщенный график занятий дополнялся прыжками с парашютом – так незаметно проходил месяц активной учебы в реальных условиях. Последний марш-бросок из «Лосвидо» в «Зеленый годок», который принял нас радостным шелестом деревьев.
Заскучавшая было казарма, заполнилась гомоном прибывшей роты. Старшина Андрейчук позаботился о бане, замене нательного и постельного белья. Привел казарму в порядок – паркетный пол из мореного дуба был навощен «балдой» и сверкал, как у кота … пятак. Столовая, кино, телевизор и вообще немного отдыха не мешало бойцам, но все под контролем. Опыта офицерскому составу не занимать и нас не проведешь на самовольных отлучках и в употреблении сомнительных напитков.
Начальник разведки Удалый с командиром роты Пащенко подвели итоги разведывательного выхода. Прошли общие, комсомольские собрания взводов, роты. Партийное собрание подытожило итоги работы коммунистов подразделения. С докладом выступил Юрий Георгиевич, дал оценку действиям разведывательных групп, роты в целом, раскрыл работу партийной организации в учебном процессе. Выступили коммунисты Гришин, Комар, Марченко, Ленцов – дали оценку деятельности своих подразделений, вклад в общую копилку успехов роты. Тем не менее, мы критиковали себя за недостатки, имевшие место на выходе, обязались исправить недоработки в последующей деятельности. В заключительном слове докладчик ответил на вопросы выступающих коммунистов, после чего поставил задачи на подготовку к учениям Белорусского военного округа, в которых нам предстояло участвовать.
Для себя я тоже подвел итоги: с листочком бумаги и карандашом в руке разбирал работу каждого разведчика. У меня их 13 человек – разных по призыву, характеру, индивидуальной подготовке, но все показали себя достойно. Были, конечно, недостатки в учебном процессе, но и они служат для шлифовки качества работы. Мысленно проиграв выход в леса Беларуси, практическую работу, я остался доволен: молодежь показала хорошую маршевую втянутость, грамотные действия, обошлись без травм. При отработке нормативной базы, упражнений по огневой подготовке, вождению боевых машин разведчики закрепили практические навыки. К предстоящим учениям, сдаче осенней проверки мы были готовы. Расчет времени показывал: после учений приведем технику, вооружение в порядок, поставим в режим хранения, затем приступим к сдаче итоговой проверки управлению командующего воздушно-десантными войсками. После чего солдаты, сержанты, призванные на действительную военную службу осенью 1977 года, уволятся в запас. Примем в роту призыв осени 1979 года, подготовим, испытаем его зимним разведывательным выходом, а там и весенняя проверка не за горами. Цикл подготовки разведчиков повторялся из периода в период одними и теми же базовыми задачами.
Обстановка была в рамках рабочей ситуации, но надо сказать следующее – у командования роты, всегда была возможность освободиться от солдат и сержантов по каким-либо качествам не подходивших к службе в разведке. Таких солдат мы переводили в парашютно-десантные подразделения, где они дослуживали установленные сроки службы. С офицерами разведывательных подразделений командование дивизии поступало так же круто – переводило в другие подразделения. Перед нашим с Ленцовым приходом в роту произошло два «разгона» офицерского состава – командиры не соответствовали занимаемым должностям. В разведке оставались только те, кто в полной мере отвечал требованиям морально-психологической подготовки и деловым качествам. Остальных убирали – командир дивизии ни с кем не церемонился.
Подходил к завершению первый год моей службы в разведке дивизии, что было не только поводом, но и серьезным основанием подведения итогов своей деятельности, анализа личного становления в должности командира разведывательного взвода. Хотелось для себя самого понять: насколько твердо сформировалась моя офицерская зрелость, мужество, готовность для решения более сложных задач. Претензий ко мне со стороны командира роты, начальника разведки дивизии не было, взвод на всех этапах боевой и политической подготовки соответствовал требованиям командования соединения, получал хорошие и отличные оценки. Признаться, я чувствовал удовлетворение от службы – нравилось видеть результат своей работы, но оценка командования дивизии, роты – это высший бал, к которому надо было стремиться всегда.
В штабе соединения отрабатывались планы, которые предстояло выполнить на учениях – офицерская служба закрутила, завертела – немного времени оставалось для семьи, подрастающей дочери. Появившиеся выходные дни посвящал родным и близким мне людям, но мысли о службе, предстоящих делах не выходили из головы. Вспоминал последний разведывательный выход – перед глазами стояли сожженные немцами в лесах Белоруссии деревеньки с прокопченными трубами печей. В них когда-то жил, веселился народ, а теперь висели, залитые дождями, таблички, на которых химическим карандашом стояла пометка: «Иванцевичи. Сожжены в августе 1942 года немецко-фашистскими оккупантами, их пособниками, за связь с партизанами». В таких случаях я строил разведчиков, и по моей команде мы салютовали тремя залпами, отдавая дань памяти погибшим в Великой Отечественной войне. В сердце навсегда осталась печальная картина сожженных деревень Беларуси.
ГЛАВА 9
Подготовка к учениям проходила в активной фазе – без раскачки. Командование соединения отводило разведке дивизии особую роль. По замыслу учений первого этапа – 80-й отдельной разведывательной роте предстояло десантироваться с высоты 400 метров на водную переправу через Неман, и уничтожить ее с целью предотвращения подхода танковых резервов противника. В последующем разведке дивизии необходимо было провести диверсионные действия по нарушению управления войсками и дезорганизации работы тыла противника.
Готовились с учетом поставленных задач на воздушно-десантном комплексе: Иван Комар, командиры взводов обучали разведчиков совершению прыжков с парашютом с малой высоты. Новую управляемую парашютную систему Д-6 мы освоили, она получила высокую оценку личного состава. Провели занятия по швартовке оружия, снаряжения, тренировали разведчиков в ведении огня из автоматов по наземным целям при спуске на парашютах – элементы прыжка отрабатывали до автоматизма. В дальнейшем совершили прыжки с самолетов Ан-2, Ан-12, Ил-76М, которые показали, что разведывательная рота к этапу десантирования готова.
Параллельным методом готовили технику. Боевую группу, находившуюся на хранении, проверили на готовность к десантированию на реактивных системах ПРСМ-915. Учебно-боевая группа БМД должна была совершить марш с преодолением водной преграды. Большой объем работы в этом направлении проделал Петр Слободов, старший техник роты. С механиками-водителями он провел занятия, инструктажи, которые способствовали успешным действиям на учениях.
Много времени уделили разведывательной подготовке. Прошедший разведывательный выход был неоспоримым подспорьем в решении задач на предстоящих учениях. Активно проводилась партийно-политическая работа: выпускалась ротная газета, боевые листки. Политические занятия проводились Владимиром Николаевичем Гришиным, заместителем командира по политической части, он «закрутил» роту морально-психологической подготовкой, но разведчики не унывали – были бодры, веселы, энергичны и в своих возможностях не сомневались.
Времени на подготовку было достаточно, поэтому командование роты сместило акценты на боевую готовность подразделения. Действия по боевой готовности мы отработали в полном объеме: уточнили посыльных – основных, запасных, маршруты их выдвижения к офицерскому составу, прапорщикам (в основном, все жили в городе). Тренировали личный состав в подъеме по тревоге с выносом материально-технических запасов, отрабатывали выход в район сосредоточения, ожидания – в пешем порядке, на боевой технике. С офицерским составом плотно работал начальник разведки дивизии Удалый, ставший «гвардии майором». Мы штудировали организацию иностранных армий в составе НАТО, средства ракетно-ядерного нападения вероятного противника, размещение его командно-штабных пунктов, аэродромов, после чего следовали зачеты, подведение итогов. Наконец-то – все! Разведчики были готовы к действиям на крупнейших стратегических учениях Вооруженных Сил Советского Союза!
Как всегда, сигнал «Боевая готовность – повышенная», от оперативного дежурного штаба дивизии поступил неожиданно. Карусель учений закрутилась, но без суеты и нервозности – рота в установленном временном нормативе покинула военный городок. Офицеры отдела боевой подготовки штаба воздушно-десантных войск контролировали проводимые мероприятия в районах сосредоточения и ожидания. До нас довели, что учения «Неман-79» проводит лично Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Д.Ф. Устинов. В районе ожидания мы привели в порядок оружие, снаряжение. Командный состав был готов получить учебно-боевые задачи.
По замыслу командования Белорусского военного округа 103-я гвардейская воздушно-десантная дивизия задействовалась в качестве условного противника для частей, соединений округа, принимавших участие в учениях. Командир дивизии, которому несколько дней назад было присвоено воинское звание генерал-майора, изложил общий замысел и задачу учений. 80-й отдельной разведывательной роте было приказано десантироваться парашютным способом в 30-ти километрах южнее Лиды, с последующим захватом и уничтожением водной переправы через Неман. После чего, в составе двух разведывательных групп под командованием гвардии лейтенантов Марченко и Ленцова, обнаружить армейский узел связи и проведением диверсионных действий нарушить управление войсками. В последующем, нам ставилась задача разведки танковых резервов противника, выдвигающихся навстречу нашим войскам, наступающим с фронта. Командование ВДВ заслушало командиров частей по вопросам уяснения боевой задачи, оценки обстановки, принятия решений. На это ушло много времени – командирам всех степеней ставилась оценка, делались выводы.
В установленное время, совершив марш-бросок в составе роты, мы прибыли на аэродром взлета «Журжево» и приступили к подготовке к десантированию. Мешали спасательные жилеты САЖ-54, которые надевались парашютистами при десантировании на воду. Командир второго разведывательного взвода Саша Чернега (Юра Хижняк убыл на повышение командиром 4-й роты 317-го парашютно-десантного полка) со своей группой оставался в резерве командира дивизии. С Александром Чернегой, неунывающим и веселым парнем, окончившим в 1977 году 9-ю роту нашего училища, мы сдружились настоящей мужской дружбой. Саша был специалистом глубинной разведки, прекрасно владея французским языком, он переводил нам слова песен несравненной Мерей Матье. Пришел он в роту из Сибирского военного округа, Бердска, где служил в дисциплинарном батальоне и в наш офицерский коллектив вошел легко и уверенно. Не прошло и года со дня наших учений, как гвардии старший лейтенант Александр Чернега, командуя парашютно-десантной ротой в Афганистане, схватился со своими десантниками в рукопашной схватке с духами, превосходившими их по количеству. Но парни, которыми командовал офицер-разведчик, победили в бою. Это была рукопашная схватка с жестоким и коварным противником, в которой победу одержал профессионализм и мужество настоящих парней.
Полк Ил-76М военно-транспортной авиации, дислоцировавшийся в Кедайняе, совершил посадку в «Журжево». Началась загрузка боевой техники, предназначенной для десантирования по утвержденным задачам, проверка парашютистов по линиям контроля. Группы захвата – моя и Ленцова, летели в первом самолете. Мы, с Александром, в качестве выпускающих проверили парашюты разведчиков, швартовку оружия, снаряжения. После закрытия рампы инженер по десантному оборудованию проинструктировал нас по сигналам действия – с приветствием к десанту на борту выступил командир экипажа. Вскоре, послышавшийся свист реактивных турбин, возвестил о том, что тяжелый Ил порулил на взлетную полосу – линию старта. Упершись ногами в пол самолета, мы придерживали друг друга, чтобы не свалиться с дюралевых скамеек. Рывок! И самолет понесся по взлетной полосе, кидая парашютистов-разведчиков назад – мощной силой инерции. Достигнув взлетной скорости, самолет, оторвавшись «бетонки», выходил на высоту, где с удивительной пейзайжй картиной – внизу поплыла земля с квадратиками полей и населенных пунктов. Свист турбин постепенно перешел в мерный гул уверенно идущего вверх корабля.
До выброски разведывательно-диверсионных групп, которым предстояла задача – перевернуть создавшуюся обстановку в пользу наступающих с фронта войск, соответствующая применению разведчиков ВДВ, было около часа. Авиационная группа выстроила боевой порядок выброски воздушного десанта. Аэродромная суета закончилась, можно расслабиться. Взглядом скользнул по лицам разведчиков – сосредоточены, собраны, если и волнуются, то в рамках дозволенного. Это нормально. У самого, что называется, «сосало» под ложечкой, холодком отдавало в груди. Вроде бы все отработано, но обеспокоенность была. Волнение? Конечно! Как десантируемся с малой высоты? Не упадем ли в прохладные воды Немана? Достигнем ли внезапности при захвате переправы? Успех зависел от быстрой и синхронной работы групп захвата. Но опять же, что за противник? Характер его действий? Насколько способен противостоять лихой атаке с небес? Много неизвестных! Разведка – это творчество и действовать приходилось порой в обстановке, выраженной фразой – ввяжемся в драку, а там разберемся.
Так, размышляя, я сидел на жесткой скамейке, пока не почувствовал стихающий гул самолетных турбин – прибываем в район десантирования. Самолет, словно подкрадываясь, выходил на боевой курс, снижал скорость – провал в воздушные ямы следовал за провалом. Зажмурив на секунду глаза, я собрался, встал, улыбкой подбодрил разведчиков, показывая рукой, что надо поправить ножные охваты. Молодцы, так держать! Занял место выпускающего левого борта, проверил разделитель потока – инженер по десантному оборудованию зацепил карабин моего парашюта за удлинитель. Разведчики, пригнувшись, уперлись плечом и головой в парашют впереди стоящего десантника, изготовились к прыжку. Медленно открылась рампа – рвануло прохладой вперемежку с керосиновой гарью. Самолет неустойчиво выходил на скорость выброски десанта, его бросало в стороны с провалами в бездну. Открылись боковые двери – внизу в серой дымке проплывала земля. Голубая лента Немана, извиваясь по равнине, пряталась в лесных массивах. Сирена! Зеленый разрешающий сигнал.
– Пошел!