Записав данные военных билетов захваченных в плен танкистов, я выдвинул основную группу за болото – в безопасное место. Осталось немного: грамотно оторваться от возможной погони. Связист закодировал радиограмму и отправил ее начальнику разведки дивизии. Отпустив захваченных в плен восвояси, мы сделали лихой бросок через болотистое место. Преодолев топь, вышли к группе, которую возглавлял Сафаров. Теперь уже нас точно не взять – гоняться за нами "противнику" не было смысла.
ГЛАВА 10
Перевели дух. Задачи выполнены точно и в срок. Работу группа выполнила уверенно, качественно, конечно, будет детальный анализ каждого эпизода, где будут рассмотрены другие варианты развития событий – возможно, более эффективные и надежные. Но сейчас необходимо расслабиться, поэтому – отдых. Я раскрыл карту, прикинув наиболее рациональный маршрут выхода на базу, но из головы не выходил прокол с остановкой машины – просто не давал покоя. Конечно, в нем больше авантюрного подхода, чем трезвого с подстраховкой расчета. Старший машины, офицер, если не отреагировал на наши маскхалаты, то на укороченные автоматы, имеющиеся на вооружении только специальных подразделений, реагировал мгновенно – диверсанты! Удар водителя в бок – вперед! И машина уходит от казалось бы элементарного захвата.
Осадок остался приятный, но время было достаточно. Ладно. Мириться с этим не станем! Принимаю решение!
– Группа, ко мне.
Разведчики расположились возле меня. Настроение прекрасное: Семенову, Гаврилову, Козлову, Изьо – «дембель» не за горами. Близкая осень уже видна по изменяющейся окраске листвы. Парни считают дни, но привожу их в сознание:
– Задача, гвардейцы, такая: выдвинуться на участок шоссе (указываю по карте район) с целью захвата транспортного средства «противника», которое доставит группу на базу.
Разведчики вне себя от радости – командир предложил до базового района подъехать, можно сказать, на «такси»! Я продолжал:
– Группа захвата: Сафаров, Семенов, Сокуров. Сафаров – старший. Группа обеспечения: Баравков, Ксендиков – прикрытие захвата: Иванов, Гаврилов. Приступаем к работе немедленно!
Возможные варианты развития событий привязал к «домашним», как я их называл, заготовкам. Подстраховка, прикрытие, взаимодействие друг с другом, связь, сигналы, уход. Сработали тихо, спокойно. Никто из проходящих мимо граждан не обратил внимания на имевший место захват транспортного средства. Со стороны выглядело так: ехали на машине одни военные, к ним подошли другие в зеленых костюмах, сели вместе и поехали.
В базовый район мы прибыли, как и полагается разведке – тихо и незаметно. Я доложил командиру роты и начальнику разведки дивизии о выполнении задания, отметив, что морально-психологическое состояние личного состава – высокое, мы готовы выполнить любой приказ Верховного главнокомандования и ВДВ. После чего, я получил распоряжение на приведение себя в порядок, организацию отдыха – подошел к нашим офицерам, которые ждали меня, чтобы поделиться событиями последних дней.
Азартный Ленцов рассказывал о «дефилировании» в форме майора войск связи и постановке задач часовым «противника» – где и как охранять порученные им посты. Сергей Коробицын поделился тем безобразием, которое творилось в эфире после «уничтожения» нами узла связи. Поведал о том, как он со своими технарями «вскрывал» радиосети «противника», настраивая наши радиостанции на его частоты. О том, как от своего имени отдавал приказы по радиостанциям командирам различных степеней, задействованных на учениях, после которых еще больше нарушилось управление войсками. Мы смеялись, шутили – несколько анекдотов рассказал Сашка Чернега. Но больше всего досталось Петру Слободову. Он ходил грустный, печальный – утопил в Немане боевую машину.
Дело было так. Учебно-боевая группа машин со старшим техником роты прапорщиком Слободовым готовилась к форсированию Немана вплавь. Провели мероприятия по подготовке к плаву – сделали, казалось бы, все, но не задраили лючок котла-подогревателя, который находится в днище боевой машины. Когда БМД-1 вошла в прохладные волны Немана, топившего в своей истории еще и наполеоновские войска, вода через лючок поступила в корпус боевой машины и через некоторое время машина затонула. Из воды торчала антенна, ствол орудия с частью башни, на которой «танцевал» механик-водитель Орлов, а Слободов бегал по берегу и крыл матом машину, незадачливого механика. Но вскоре все обошлось – БМД вытащили, обсушили – она еще долго служила в учебном процессе и на самой настоящей войне. В одной из боевых операций механик-водитель Александр Орлов подорвался на этой машине на противотанковой мине – боевая машина спасла ему жизнь. До афганской войны оставалось 4 месяца...
Крупнейшие учения Белорусского военного округа «Неман-79» показали высокую готовность личного состава 80-й отдельной разведывательной роты дивизии. Дерзкие, решительные действия разведчиков в оперативном тылу условного противника парализовали связь, управление войсками. Задействованные «противником» силы и средства для обнаружения нас, разведчиков, в том числе, авиация, не позволили обнаружить и уничтожить разведывательные группы Ленцова и мою. 80-я отдельная разведывательная рота, укомплектованная боевой техникой, вооружением, материальными запасами, средствами связи и десантирования, оказалась способной выполнить поставленные задачи в автономном режиме. Морально-психологическое состояние личного состава было высоким! Такую оценку на подведении итогов учений «Неман-79» дал разведчикам командир 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии генерал-майор Рябченко.
После учений наша разведывательная рота сосредоточились в месте постоянной дислокации – «Зеленом городке». Привели в порядок технику, вооружение, скорректировали план учебного процесса, который никто не отменял, и приступили к отработке предметов, выносимых на итоговую проверку, до которой оставалось всего лишь несколько недель. Полугодие учебных занятий прошло быстро, активно, насыщенная программа боевой подготовки – не повод для расслабления.
Ноября 1979 года состоялось отчетно-выборное собрание партийной организации разведчиков дивизии. С докладом выступил заместитель командира роты, секретарь партийной организации Иван Комар, который дал оценку работы партийной организации за отчетный период. Иван Геннадьевич покритиковал за «беззубость» комсомольцев-разведчиков, которые не боролись с недостатками по строевой и физической подготовке. Отметил, что коммунисты недостаточно уделяют внимание работе с комсомольским активом в вопросах индивидуальной работы и вообще – безобразие: персональное дело комсомольца Мельникова до сих пор было не разобрано. Командир взвода связи, комсомолец Тютвин, затягивал процесс рассмотрения дела по существу. Необходимо было быстрее решать данный вопрос, чтобы Мельников понес заслуженное наказание.
Именно в этот период нам, дивизионным разведчикам, представили нового начальника разведки дивизии – гвардии майора Скрынникова Михаила Фёдоровича. Он пришел из 105-й Ферганской гвардейской воздушно-десантной дивизии, которую к этому времени решением Генерального штаба Вооруженных сил СССР – расформировали. Майор Удалый убыл в Рязанское высшее воздушно-десантное училище на преподавательскую должность. Новым начальником штаба 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии был назначен гвардии полковник Петряков, сменивший на этом посту полковника Чернова, убывшего старшим преподавателем в академию им. М.В.Фрунзе.
С этих событий градус атмосферы боевой и политической подготовки 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии начал подниматься. Речь не шла об увеличении количества занятий по предметам обучения, интенсивности и качества их проведения – в воздухе витала напряженная обстановка, которую мы, офицеры, так или иначе, ощущали в повседневной деятельности. Новый начальник разведки дивизии майор Скрынников постоянно находился с нами, офицерами, проводил занятия, беседовал, направлял наши действия в нужное русло. В дивизию прибыл начальник разведки Воздушно-десантных войск полковник Кукушкин – ветеран Великой Отечественной войны, который призвал, нас, разведчиков, к необходимости собраться и быть готовыми к выполнению очень важных и неотложных задач. Тем не менее, его слова имели туманное, если не сказать – не конкретное выражение. Вроде бы он и хотел сказать нам что-то большее, конкретное, но дальше общих фраз и положений дело не шло. Более того, полковник Кукушкин заявил нам о том, что на базе нашей 80-й отдельной разведывательной роты дивизии будет сформирован разведывательный батальон ВДВ в качестве экспериментального подразделения войск. Мы достойно показали себя на прошедших в сентябре учениях и у командования ВДВ были такие намерения.
Неуловимая атмосфера неопределенности создавала некоторую нервозность в офицерском коллективе. Напряженные взгляды командира, замполита говорили о том, что они знают что-то больше, но не могут сказать остальным офицерам. Да и вообще, накануне командир роты, командиры частей соединения ездили в секретную командировку. Куда? Зачем? Никто нам ничего не говорил, на лицах старшего офицерского состава была сосредоточенность, собранность, и это чувствовалось во всем.
Вскоре поступила команда: офицерскому составу, прапорщикам сфотографироваться. Мы дружно все сфотографировались и сдали фотографии в штаб дивизии, после чего пошли мутные, если так можно выразиться, разговоры о каких-то особых учениях. Мы знали, что часть подразделений 106-й Тульской гвардейской воздушно-десантной дивизии были выброшены парашютным способом на территорию Монгольской Народной Республики. Были жертвы, много травмированных десантников. Атмосфера накалилась еще больше. Активнейшую работу проводил заместитель командира дивизии по тылу полковник Лев Маркович Красный: тылы дивизии бурлили кипучей деятельностью. К нам приходило понимание, что готовятся серьезные мероприятия, хотя анализ обстановки не простирался дальше нашего участия в каких-либо учениях. Командир самоходно-артиллерийского дивизиона гвардии подполковник Барановский Игорь Михайлович дал команду дивизиону загрузить на технику как можно больше дров. Объяснялось это так: там, где нам вскоре предстоит быть, нет запаса топлива для кухонь. Штаб соединения работал в режиме собранности, озабоченности, от командиров частей требовалось проведение мероприятий боевой готовности.
В начале декабря 1979 года стало известно, что в дивизию прибывает командующий ВДВ генерал армии Сухоруков. К приезду готовились в обычном для такого случая режиме. С офицерским составом подразделения начальник разведки дивизии Скрынников проводил беседы, совещания, на которых делал акцент на занятия. 10 декабря 1979 года с офицерами разведывательной роты продолжались мероприятия по изучению организации иностранных армий, разведывательной подготовке – материал давался под запись. На следующий день по этим темам должны были состояться контрольные зачеты с участием начальника разведки ВДВ гвардии полковника Кукушкина. К концу рабочего дня начальник разведки дивизии довел план занятий на следующий день: 11-го декабря 1979 года. Вот он:
1-2 час. Тактическая подготовка, тема: «Общевойсковой бой»;
3-4 час. Разведывательная подготовка, тема: «Разведывательные признаки средств ракетно-ядерного нападения противника»; «Действия разведчиков при захвате и уничтожении объекта»;
5-6 час. ОМП, тема: «Уяснение задачи командиром подразделения при применении противником оружия массового поражения»;
Но плану занятий, намеченного на 11 декабря 1979 года, не суждено было осуществиться – не получилось. Через несколько часов в него ворвалась афганская война, отложившая его выполнение на 9 лет 1 месяц и 19 дней…
Часть вторая