– Знаю, поэтому и спрашиваю.
– Ну, и…
Леха присел, снимая ботинки. В парилке царил отборнейший мат с веселым смехом мужиков. Кажется, ребята привезли новый анекдот из Ташкента и рассказали его Коле с Иваном.
– Возьми с собой, Валер.
Взглянув с недоумением на Леху, я произнес не членораздельное:
– Ну, ты, бля, даешь!
– Я давно хотел спросить б этом…
– Даже не знаю, что и ответить. Ты с Жихаревым говорил?
– Нет.
– Мне кажется, Леша, тебе надо с ним поговорить.
– Я с ним решу, все вопросы, Валер.
– Пойми ты и такую вещь, дружище, мне не жалко взять тебя с собой за перевал, чтобы ты проверил свое очко на эластичность, но обстановка сейчас такая, что мы можем не вернуться. Наибн…т и пишите письма. Понимаешь?
– Понимаю, Валер! Но возьми с собой.
– Черт бы тебя побрал, Леха! Давай так: иди, парься, вечером разберемся. Добро?
– Хорошо. Но ты не возражаешь?
– Я-то – нет, но есть порядок, определяемый командиром. Разберемся.
Лешка, скинув комбинезон, кинулся в парилку, откуда вывалились Иван с Николаем и упали на лавку.
– Ну, как, ребята?
– Это что-то! – выдохнул Коля.
– Вот! А что вам говорил сибирский человек?
Иван, беспомощно откинувшись на стенку предбанника, тяжело дышал, кажется, перебрал парку. Ничего, отойдет после хорошего веника из эвкалиптовой рощи Джелалабада. Пар, что надо, правда, слегка припахивает соляркой, но это ерунда.
– Чайку, Иван?
– Чуть-чуть, Валер! А лучше – фанты.
Я подал командиру полную кружку напитка, Иван взял ее и, отпив несколько глоточков апельсинового сока, оглядел свое пораженное псориазом тело. Иван стеснялся раздеваться до голого торса, как это обычно делали мы, и порой болезненно переживал псориаз, высыпавший на теле красными шелушащими пятнами.
|
|
Смех и галдешь в парилке долго продолжаться не мог. Первым выскочил радист, следом, с блестящей загорелой лысиной – штурман. Славка-«правак», с командиром Жихаревым и Лешкой, все еще истязали себя вениками.
После них я забежал на минутку в парную, чтобы лихо отработать серию веничком и выскочить наружу. В предбаннике уже разливали… По «единой». Экипаж, завернувшись простынями, приходил в себя.
– У всех? – Сашка внимательно осмотрел посуду.
– Сань, в порядке.
– Командиру слово! – Жихарев жестом пригласил Ивана на первый тост.
Комар встал, оглядев присутствующих рядом офицеров, не торопясь, произнес очень важные для всех слова:
– Друзья, за многие тысячи километров мы помним наших женщин, которые ждут мужей, растят и воспитывают детей. У них такая работа – ждать. Наверное, непросто. 8 Марта – день и настоящих мужчин, которые чествуют любимых жен, невест, говорят им хорошие, добрые слова. Поднимем за них наши фронтовые сто грамм. Пусть им будет легко, тепло и весело, и дай Бог, всех нас встретят живыми и здоровыми на белорусской земле.
– Ура! – подхватили мы тост командира разведчиков.
Выпили за жен, невест и всех женщин планеты Земля. Через минуту выяснилось, что все женаты, за исключением Славки, имеют детей. У «правака» все впереди, у него не болит голова о семье, детях и это здорово! На войне трудно быть женатым, очень трудно. Появляется свободная минута – мысли только о семье и детях: как они там? Все ли хорошо? Не болеют ли?
– Кто еще желает в парилку? – уточнил Андрейчук.
|
|
– Спасибо, хватит, Николай, – загалдел экипаж, – в следующий раз!
– Хорошо! Есть предложение к присутствующим: в палатке накрыто, перейдемте на базу, где есть развернуться бойцам. Принимается?
– Добро.
– Кто моется сегодня, старшина?
– Взвод Чернеги, Иван Геннадьевич, и остаток наряда, Марченко помоет своих завтра, когда вернется с задания.
– Хорошо, давай команду.
Расслабленные паром, мы вышли наружу. Леонид был тут как тут.
– Валер, заметано?
– К Жихареву, Леха, к Жихареву! Решай с Александром, я на секунду к своим.
– Бегу.
Взвод отдыхал перед выходом на очередное боевое задание. Люди спали. Ладно, тревожить не буду. Дежурному по роте напомнил, чтобы моих поднял в 18.00.
Расположившись в офицерской палатке, мы повели общий разговор, так – обо всем и не о чем. У Лехи я взглядом спросил: ну? Он отрицательно качнул головой – нет, еще не говорил. Пальцем стучу по запястью левой руки: мол, время, пора.
Чернега не дремал за столом: в кружках было налито и слово представилось Александру Жихареву. С неповторимым обаянием Саша обратился с поздравлением в адрес женщин, за что мы все с удовольствием выпили. Не успев закусить, как следует спирт, в карьер сорвался Леха:
– Товарищ командир, разрешите с разведчиками на задание?
Жихарев поперхнулся.
– Ты о чем это? – командир экипажа смотрел на Лёху, затем, повернулся ко мне. – Сговорились?
– Я не возражаю, Сань, если отпустишь Леонида со мной. Как, Иван Геннадьевич, обкатаем нашего друга?