По утру «зелёные» вышли «воевать» в направлении Кандагара за трёхкилометровую зону!!! Вскоре там загрохотало. Под вечер к нам «прискакал» «мушавер»: выручайте, сильно бьют, потери!!!
Начальник гарнизона майор Бортников – заместитель командира батальона (а перед Афганом – советник в Анголе), изрядно «приложившийся» к этому времени, подошел к карте и начал «охватывать стратегические просторы». Мыслительный процесс Виктора Васильевича привёл его к замыслу деблокирования попавшего в беду подразделения афганской армии. Африканский опыт советника подсказывал ему – действовать смело и решительно! Он отдал приказ капитану Смирнову выдвинуться его роте на боевых машинах в район боевых действий с двух направлений и оказать поддержку «зелёным».
Я возразил Бортникову – сильно пересечённая и неизученная нами местность: отсутствие дорог, мандехи, горки, «зелёнка» - весомые аргументы для попадания в «духовскую» ловушку. В таком случае даже артиллерия нам не помощник (замыслом начальника гарнизона предполагалось отправить со мной во главе по бездорожью один взвод на БМП-2).
Меня поддержали другие офицеры и оба взвода на пяти БМП вышли по дороге – основному маршруту сорбозов. Суть замысла Бортникова заключалась в том, что мы должны были на боевых машинах выдвинуться к арьергарду «зелёных» и огнем своего вооружения прикрыть их отход.
Ситуация оказалась сложнее, чем мы этого ожидали. По пути нам стали встречаться разрозненные группы афганских солдат с техникой и без. Я был на башне на головной машины и вел наблюдение за холмами справа по маршруту, а Смирнов на броне у механика – показывал дорогу. Вдруг я увидел разрыв снаряда справа-сзади. Повернувшись, увидел вспышку выстрела из гранатомета слева примерно метров 400 и пролет второй гранаты перед машиной. Башню повернуть я не мог – на броне сидел народ – и одиночными выстрелами сходу из АКС-74 - подавил огневую точку, обозначившуюся вспышками стрелкового оружия и третьим выстрелом с недолетом. На большой скорости мы преодолели опасный участок, причем по остальным машинам уже не стреляли. Остановилсь на указанном советниками рубеже и обнаружили, что «зеленых» здесь уже и след простыл, а мы оказались посредине поля в сумерках.
|
|
Бортников, наращивая усилия по воздействию на противника, решил нашими силами в направлении стрельбы (1-2 км) «прочесать» кишлак. Но замполит батальона Назаров, узнав, что нас в этой "зеленке" ждет бесславная гибель или, в лучшем случае, серьёзные потери, встал на нашу сторону и убедил начальника гарнизона отменить своё решение. Развернувшись в боевую линию мы «прочесали» позиции стрелков и, никого не обнаружив, свернулись и благополучно возвратились на базу.
ГЛАВА 2
Разведывательные подразделения 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии вели наблюдение, поиск,засадные действия в зоне ответственности, на путях движения душманских караванов. Для разведки накал боевой работы не прекращался: рейдовые операции, реализация разведывательных данных, засады - были главными задачами, которые возложило на нас командование соединения.
Заканчивался сезон дождей – тусклый, холодный. В установившейся погоде оживился Кабульский аэропорт, возобновились полеты «Арианы» в Пакистан, Индию, Китай. Ранний взлет «Боинга-737», уплывавшего на снежный Пагман, заставал разведчиков на утренней зарядке. Работала боевая авиация: улетали на задания «двадцать четвертые». Включив форсаж, на фотосъемку противника и бомбометание поднимались разведывательные МиГ-21Р. С грузом на борту из Ташкента садились Ан-12, Ил-76, плавно ложись низким «брюхом» на бетонку Кабульского аэродрома «Антеи». После не очень снежной зимы и проливных дождей жизнь базового лагеря приходила в норму.
|
|
В середине марта 1981 года меня вызвал в штаб соединения начальник разведки дивизии гвардии подполковник Скрынников. Я прибыл в палатку офицеров дивизии и доложил начальнику о прибытии:
– Товарищ гвардии подполковник, старший лейтенант Марченко по вашему приказанию прибыл.
Пожав руку, Михаил Федорович «просверлил» меня острым взглядом внимательных глаз – предложил присесть.
– Как настроение, здоровье?
– В порядке, товарищ подполковник.
– Я вот зачем тебя вызвал, Валер…
Начальник сделал паузу:
– Приказом командира дивизии ты назначен на должность командира разведывательной роты 350-го гвардейского парашютно-десантного полка. Как на это смотришь?
Неожиданное сообщение начальника, заявленное в форме завершенного действия, несколько обескуражило. Всего лишь три месяца назад я был назначен заместителем командира 80-й отдельной разведывательной роты дивизии. Боевой тандем с Ленцовым состоялся с первого дня совместной службы, и нам с Александром не стыднобыло за нашу работу, результаты, которые дивизионная разведка добавляла в общую копилку успехов соединения. Казалось бы, успехи надо наращивать, но факт – на лицо. Ответственное назначение в гвардейский парашютно-десантный полк, которым командовал Георгий Иванович Шпак.
|
|
– Как смотрю? Неожиданно, как-то, товарищ подполковник.
– Что неожиданно? С тобой уже был разговор на эту тему! Отправить тебя командовать парашютно-десантной ротой, ты знаешь об этом, я бы мог давно, но не хотелось терять тебя, как разведчика – ждал удобного момента. Теперь ситуация сложилась таким образом, что Николай Литош уходит в третий батальон замкомбатом, поэтому, давай, принимай разведку «полтинника».
– Есть, товарищ гвардии подполковник!
Приложив руку к головному убору, добавил:
– Спасибо! Доверие оправдаю! Полковая система, правда… Но постараюсь втянуться.
– Хрен с ней с системой, Валера, а вот на раскачку тебе – пару дней. Больше дать не могу, да и Литошу надо улетать в батальон.
– Понял, товарищ подполковник! С Николаем решим, а как командир полка?
– Совсем забыл. Георгий Иванович ушел по замене в Союз, на его место прибыл новый командир полка – Семкин. Ничего о нем не знаю, но завтра 9.00 тебе надо ему представиться. Сегодня на совещании у комдива этот вопрос с ним проговорили. Так что – вперед!
– Есть!
Михаил Федорович сжал мне руку, тряхнул, мол – все в порядке, больше оптимизма. Мы еще повоюем!
Воодушевленным я вышел из палатки, подставив лицо под свежий ветерок с ледников. Оказанное мне доверие – ничего не скажешь, было приятным, но оно несло в себе большую ответственность. Боялся ли я этого? Нет! Хотя, действительно, возрастали объемы задач по глубине и содержанию, втягивание в новый коллектив. Это нормальные явления армейской среды, но я переходил в плоскость механизмов системы, основанных на принципах и традициях мне неведомых. В 350-м парашютно-десантном полку еще в Боровухе-1 их заложил Георгий Иванович Шпак, в результате чего сложился твердый коллектив офицеров, воспитанный на единых подходах в решении задач, досуга и личной жизни. Мне же, новичку, предстояло войти в этот коллектив, заявить себя результатами работы, показать себя, что я стою в бою.
Я принимал подразделение разведчиков у одного из самых достойных командиров в полку – Николая Александровича Литоша и мне необходимо было эту «достойность» не только удержать – двигаться вперед. Впишусь ли я в эту традиционность, зная, что система принимает, помогает, но она и ломает, как спичку тех, кто с нею не дружит?
Будем «вписываться»! «А, что, если прямо сейчас пойти к Литошу и переговорить с ним по приему-передаче роты? Начальник отвел мне на это дело не более двух дней, поэтому все логично!» Мелькнувшая мысль понравилась быстрым решением – надо ее реализовывать! Я двинулся к к «полтиннику».
Если к палаткам полковых разведчиков идти от штаба дивизии, то расстояние до их расположения будет не более двухсот метров. С одной стороны они прижимались к огороженному колючей проволокой парку боевой техники, с другой – граничили с полковым плацем. Далее по ограждению парка разместились специальные подразделения полка: разведчики, связисты Игоря Журавлева, пункт медицинской помощи Славы Наружного. Под углом в 90 градусов к ним примыкали палатки 1-го батальона, которым командовал капитан Войцеховский.