Иногда одно интервью может стать иллюстрацией ряда аспектов терапевтического процесса, если оно осуществляется как изменяющееся отношение между терапевтом и клиентом. Именно таким было интервью, которое я провел с Джен. Это была получасовая демонстрационная терапевтическая сессия, проходившая на сцене перед 600 участниками семинара в Йоханнесбурге (Южная Африка).
В качестве добровольцев вызвалось несколько человек, и на следующее утро, незадолго до интервью, моя коллега Рут Сэнфорд сказала Джен, что она выбрала ее в качестве клиента.
Джен и я разместились на стульях напротив друг друга, так что аудитория могла наблюдать за нашим взаимодействием с одной стороны. Мы опробовали наши микрофоны. Затем я сказал, что мне нужно некоторое время побыть в тишине, чтобы сосредоточиться и сконцентрироваться. Я добавил, что, возможно, ей также нужно это время, чтобы успокоиться, и она утвердительно кивнула мне в ответ. Я использовал это время для того, чтобы забыть технические тонкости и сфокусироваться на том, чтобы быть обращенным к Джен и открытым ко всему, что она может выразить.
Карл: Сейчас я больше готов к нашему разговору. Я не знаю, о чем мы будем с вами говорить, мы ведь пока успели только поздороваться друг с другом. Но что бы вы ни сказали, я готов вас выслушать. (Пауза.)
Джен: У меня две проблемы. Первая — это страх перед браком и рождением детей. Вторая — это старение. Мне трудно заглядывать в будущее, оно очень пугает меня.
Карл: Получается, что у вас две главные проблемы. Я не знаю, какую же из них вы выберете первой.
Джен: Думаю, что сейчас я хотела бы обсудить проблему старения. С нее я скорее и начну. Если вы сможете помочь мне, я буду очень благодарна.
Карл: Не могли бы вы рассказать мне немного больше о вашем страхе перед старением? Когда вы становитесь старше, что происходит?
Джен: Я чувствую, что близка к панике. Мне 35 лет, осталось всего пять лет до сорока. Это трудно объяснить. Я хожу вокруг да около, а мне хочется убежать от всего этого.
Карл: Достаточно страха, чтобы вы действительно... он действительно вызывает в вас панику...
Джен: Да, и он подрывает мою уверенность в себе как человеке. (Карл: Мм-гм.) Это началось только в последние 18 месяцев, может, два года, когда я вдруг осознала: черт, все наваливается на меня. Почему я чувствую себя так?
Карл: И раньше вы всего этого особенно не чувствовали, до этих, возможно, полутора лет тому назад. (Пауза.) Произошло ли в то время что-то особенное, что могло вызвать это?
Мои первичные реакции имеют две цели. Я хочу сделать так, чтобы для нее было полностью безопасно выражать себя, поэтому отмечаю ее чувства и задаю неспециальные, непугающие вопросы. Отчасти моя цель состоит в том, чтобы воздерживаться от всего, что задавало какое-либо направление или же предполагало какую-либо оценку. Направление, в котором пойдет интервью, полностью определяется ею.
Джен переходит от констатации своих проблем к тому, чтобы начать ощущать ту панику, которая ею овладевает. Она ожидает, что помощь, если таковая и возможна, будет исходить от меня.
Джен: На самом деле я не могу ничего такого вспомнить. Ну, моя мама умерла в 53 (Карл: Мм-гм.), и она была очень молодой и яркой во всех отношениях женщиной. Но я думаю, может быть, мои проблемы все-таки как-то связаны с этим. Я не знаю.
Карл: Может, вы чувствуете, что если ваша мать умерла так рано, то это может случиться также и с вами. (Пауза.) И время начинает казаться летящим слишком быстро.
Джен: Да!
Джен уже использует безопасность отношения, чтобы исследовать свой опыт. Ее бессознательный интеллект (nonconscious intellect), не осознавая всей значимости этого исследования, ведет Джен к обсуждению смерти ее матери.
Моя реакция показывает, что я начинаю чувствовать себя как дома в ее внутреннем мире, и я иду чуть дальше — за ее описания. Мое ощущение ее мира подтверждается ее «Да!». Если бы она сказала: «Нет, это не так», я сразу же оставил бы свою картинку и постарался бы обнаружить смысл, который имело для нее ее высказывание. Поскольку я пытался понять, то я ничего не привносил в точность своих реакций.
Джен: Когда я смотрю на жизнь моей мамы, а она была такой талантливой, то вижу, что ближе к концу, к сожалению, она стала очень желчной женщиной. Мир отнял у нее радость. А сейчас я не хочу оказаться в такой ситуации. И в данный момент я еще не нахожусь в ней. У меня очень полная жизнь — и волнующая, и грустная временами. Я многому научилась, и мне еще предстоит многому учиться. Но — я на самом деле чувствую, что то, что случилось с моей матерью, теперь происходит со мной.
Карл: То есть остается что-то вроде дурного предчувствия. Часть вашего страха можно сформулировать так: «Вот что случилось с моей матерью, и не следую ли я теперь по этому же пути (Джен: Да, верно.) и не буду ли я, возможно, чувствовать такую же ненужность и бесполезность?»
Джен: (Длинная пауза.) Вы хотите задать мне побольше вопросов, потому что, как я понимаю, это поможет вам вытянуть из меня больше информации? Но я просто не могу — все, как смерч, (Карл: Мм-гм.) крутится вокруг.
Карл: Все в вас просто так быстро ходит кругами, что вы на самом деле не знаете, где (Джен: Где начать.) остановиться. Я не знаю, хотите ли Вы еще поговорить о вашем отношении к жизни матери, о вашем страхе в связи с этим. Или о чем-то другом?
Продолжительная пауза со стороны клиента зачастую является плодотворной. Я с интересом жду, чтобы посмотреть, что же будет дальше.
Первым появляется ясное указание на то, что в ее представлении я являюсь авторитетом, я — доктор. Она будет следовать моим пожеланиям.
Что касается меня, то я на словах не отказываюсь следовать медицинской модели, не отказываюсь быть всезнающим доктором. Я просто не веду себя как авторитетная фигура. Вместо этого я показываю, что понимаю ее смущение и оставляю ее с неопределенным указанием.
Интересно, что она вмешивается, чтобы завершить за меня мое предложение. Это показатель того, что она признает: мы идем вместе в этом поиске — так сказать, находимся по одну сторону стола, а не так, чтобы доктор — по одну сторону, а «пациент» — по другую.
Джен: Чем старше я становлюсь, тем острее чувствую ситуацию брака. Теперь я не знаю, связаны ли эти две проблемы. То есть когда люди просто встречаются... Я не знаю... Но когда я думаю, что выйду замуж и у меня будут определенные обязательства и дети, все это мне кажется очень, очень страшным. И этот страх растет с годами...
Карл: Это страх обязательств и страх иметь детей? И все это кажется нарастающим страхом, все эти страхи кажутся усиливающимися.
Джен: Да. Я не боюсь обязательства. К примеру, когда оно оказывается частью моей работы, дружеских отношений, каких-то определенных дел. Но брак для меня очень...
Карл: То есть вы не безответственный человек или что-нибудь в этом роде... (Джен: Нет, совсем нет.). У вас есть обязательства на работе, в отношениях с друзьями. И лишь вступление в брак — это ужасно, как ад.
Продолжительная пауза дает возможность Джен приоткрыть и исследовать свой страх замужества.
Клиент «все более и более дифференцирует и различает объекты своих чувств и восприятий, включая свое я, части своего опыта и взаимоотношения между ними» [2; 216]. Джен явно иллюстрирует это положение моей теории по мере того как признает свой страх — страх не обязательства вообще, но лишь особого обязательства.
Теперь мы определенно компаньоны в процессе поиска, цель которого — узнать ее Я, ее более глубокое, внутреннее Я. Мы свободны в том, чтобы включаться в высказывания друг друга.
Джен: (После длинной паузы.) Вы хотите, чтобы я говорила?
Карл: Я бы хотел помочь вам найти точку опоры во всех этих вещах, которые крутятся в вашей голове.
Джен: Мм-м. (Пауза.) Я не думала, что окажусь здесь сегодня. В противном случае я приготовила бы целый список! (Пауза.) Может быть, моя проблема — это любовь к искусству, да? Я очень много занимаюсь музыкой и танцами. Мне хотелось бы просто бросить все и посвятить мою жизнь им. Но, к сожалению, современное общество, в котором мы живем, вынуждает работать и жить согласно определенным социальным стандартам. Я вовсе не сожалею об этом. Есть нечто, чего мне не хватает, что мне на самом деле хочется делать. Но как же я буду все это делать? И вообще, можно ли с этим что-нибудь сделать? — я имею в виду, я становлюсь все старше, а при этом топчусь на месте или же бегу назад.
Карл: То есть вы говорите мне, что у вас на самом деле есть цель в жизни, у вас на самом деле есть нечто, что вы действительно хотите делать... (Джен: О, да.) посвятить себя музыке, искусству, но вы чувствуете, что общество мешает вам делать это. Что вы хотели бы сделать — так это бросить все прочее и просто сконцентрироваться на вашей любви к музыке.
Джен: Да.
Когда Джен борется за то, чтобы узнать, в каком направлении двигаться в своем поиске, она предпринимает попытки передать ответственность мне. Я в свою очередь просто выражаю свое самое подлинное чувство.
Ее следующее высказывание является замечательным свидетельством того огромного преимущества, которое дает клиенту ведение беседы. Первое продолжительное молчание привело ее к исследованию темы замужества. Это молчание приводит к обнаружению неожиданного и позитивного аспекта ее образа Я. Для человека, кажущегося неуверенным, ее любовь к искусству представляется весьма явной и определенной.
Моя реакция реализует преимущество более полного осознания ее позитивных намерений и целей. Есть смысл в том, чтобы подержать зеркало перед клиентом.
С точки зрения терапевтического процесса, Джен «переживает полно, в актуальном осознании чувства, которые в прошлом или не допускались в сознание, или же искажались в нем» [2; 216].
Джен: В последние 18 месяцев, может быть, это странно, но... Ситуация становится жизненно важной. Раньше я верила, что люди, становясь старше, делаются терпимее, спокойнее. Я ни о чем не беспокоилась в этом мире. И только сейчас у меня появилась реальная проблема, и я не знаю, как справиться с ней...
Карл: Я думаю, в последние 18 месяцев вам все казалось очень важным — каждый момент, каждая черточка вашего существования (Джен: Да.) воспринимаются как жизненно значимые. И вопрос теперь стоит глубже: «Что мне делать?»
Джен: (Пауза.) Доктор Карл, а вы можете ответить мне на вопрос? Моя боязнь выйти замуж и страх старения — вы видите здесь связь или нет?
Карл: Да. Я думаю, они связаны для вас, когда вы о них говорите, и оба эти страха увеличились за последние несколько месяцев. То есть и боязнь брака, и проблемы старения и ответственности — это своего рода пакет, единое целое. И вы говорите: «Я знаю, чему хочу себя посвятить, я только не знаю, как».
Джен переживает настоятельность ряда вопросов в своей жизни и свою беспомощность в их решении. Следуя знакомому паттерну, она обращается за ответом к авторитету.
Она уже связала в беседе эти два момента, и я просто вернул ей суть ее собственных переживаний и их смыслы. Я вовсе не из-за упрямства отказываюсь давать ей какие-либо ответы. Я твердо убежден в том, что наилучший ответ может прийти только от самого клиента, изнутри, и что Джен в действительности сама отвечает на свой вопрос.
Джен: Ммм. Не совсем... Это не проблема — чему себя посвятить. Просто страх быть пойманной, как сейчас я поймана собственным возрастом.
Карл: Вы чувствуете себя пойманной — пойманной вашим возрастом, старением, необходимостью создавать семью. (Пауза.) То есть жизнь выглядит пугающей.
Интересно проследить, как Джен подыскивает правильное слово (подходящую метафору) для того, чтобы привести его в соответствие со своими чувствами. Она опробывает страх, панику, переживание жизненно важного, а теперь переживание пойманности. Найденные слово, фраза, метафора, точно соответствующие внутренне ощущаемому смыслу момента, помогают клиенту полнее пережить чувство.
Теперь я довольно спокойно передвигаюсь в ее внутреннем мире, ощущая способ ее чувствования даже тогда, когда она не проговаривает его целиком в словах.
Джен: Да. (Пауза.) Я стараюсь не показывать этого (Карл: Мм-гммм.) и держу все свои страхи глубоко внутри. (Пауза.) Конечно, я не прихожу в свой офис и не говорю: «Помогите, пожалуйста, мне 35. Что мне делать?» Нет. Это совсем не так. Я еще, если захочу, могу надеть шорты и заплести себе косички, но все это не то. Это... это страх быть пойманной.
Карл: И эти страхи, которые вы испытываете, они не мешают вам функционировать в мире. Все, что происходит вовне, нормально, но тем не менее глубоко внутри гнездятся страхи, и самый главный из них — страх быть пойманной, неважно, каким способом.
Мне не удалось здесь отреагировать на усиливающееся у Джен осознание инконгруэнтности между тем, что она испытывает, и фасадом, которым она обращена к миру. Я не заметил также вскользь упомянутые шорты и косички — еще один явно позитивный аспект ее Я-концепции. Обычно терапевту дается еще один шанс, если пропущены значимые смыслы, и эта благоприятная возможность предоставляется мне при следующем взаимном обмене.
Джен: Люди говорят мне: «Джен, у тебя все замечательно. У тебя все есть». Они плохо представляют, чтό я на самом деле испытываю.
Карл: Верно. Итак, для постороннего наблюдателя у вас все замечательно. Но Джен внутри — не такая. Джен внутри совсем другая.
Джен: (Длинная пауза — шепчет.) Вы хотите сказать мне еще что-нибудь? (Смех Карла и зрителей.) Я просто ужасно нервничаю здесь!
Карл: Можете занять все время, если хотите, потому что я чувствую, что знакомлюсь с испуганной маленькой Джен внутри.
Джен: Чем больше я говорю, тем лучше вы меня понимаете.
Карл: Тем больше вы прорываетесь ко мне.
Джен: Это, возможно, как-то взаимосвязано и может помочь вам: возможно, все это связано с небольшим актерством, которое я раньше частенько использовала, я не знаю, но мне нравится изображать маленькую непослушную девочку.
Карл: Эту часть себя вы хорошо знаете. (Джен смеется.) Вы ее столько раз изображали. (Джен: И это хорошо действует!) Да, это действует, непослушная маленькая девочка умеет выходить из разных ситуаций. И еще вы сказали, что пытаетесь помочь мне. Я надеюсь, то, что мы сейчас делаем, поможет вам. (Джен: Спасибо.) (Пауза.) Потому что я чувствую: когда вы рассказываете, то это не для меня. Я надеюсь, вы сможете получше познакомиться с собой в процессе нашей беседы.
Вот наиболее ясное высказывание Джен относительно ее видения нашего взаимоотношения: она, если ее попросят, предоставит мне информацию, чтобы затем я сумел как эксперт помочь ей извне. Успешность моей попытки сместить локус ответственности в направлении Джен сомнительна. Я не убежден, что она понимает меня, и ее «спасибо» ясно свидетельствует, что для нее я все еще являюсь активным фактором помощи.
В каком отношении к ее проблемам находится разыгрывание ею роли озорной маленькой девочки? Этого я не знаю, но я глубоко доверяю ее неосознаваемому уму, который обратился к областям, более релевантным ее страхам.
Джен: Я обсуждала эту проблему с другим человеком, который пережил подобное. Она знает, как сильно травмируют подобные чувства. Она испытала те же самые чувства. И она сказала: «Ты знаешь, это странно, но я смогла пережить это с помощью нескольких людей». Я думаю, важно (Пауза.) иметь человека, которому ты доверяешь и сообщаешь свои тайны, человека, который может пережить это время с тобой. Но такого человека очень трудно найти.
Карл: Вам хотелось бы найти человека, которому бы вы доверяли и который бы помог вам пережить этот трудный период.
Джен:...Ммм, пойманности. (Смеется.) Я просто не знаю, как справиться с этим. Я действительно не знаю.
Карл: Чувствую, что это слишком тяжело для вас.
Джен: Ну, это часть моей повседневной жизни с утра до вечера. Ясно, что я не обсуждаю это со всеми, думаю, из-за боязни их реакции. Важно приложить усилие и найти человека, который был бы в той же лодке, который понимает то, чтό ты переживаешь.
Карл: Вы действительно ищете человека, в котором бы вы нуждались и которому могли бы доверять.
Джен очень хорошо описывает разновидность безоценочного, преисполненного понимания и заботы, доверительного взаимоотношения, в котором нуждается каждый человек. Это прекрасное описание истинно терапевтического взаимоотношения является еще одним свидетельством того факта, что, по сути дела, «клиент знает все».
Джен: Да, я пытаюсь справиться сама, но это нелегко. (Карл: Верно.) Знаете, хочется найти человека, который бы подстегивал меня и говорил: «Я знаю, ты можешь это сделать, ты можешь это сделать, ты сделаешь это», и это бы...
Карл: Это бы действительно помогло.
Джен: Просто человека, который бы поверил в меня.
Карл: Человеку, который верит в вас, достаточно сказать: «Ты сможешь сделать это. Ты все преодолеешь!» Но вы не можете сами себе говорить такие слова.
Джен: Да, и я стараюсь быть позитивной и смеяться над собой. Но я просто очень напугана. Я собираюсь отступить. Я не собираюсь идти вперед. (Долгая пауза.) Я пыталась подходить с разных сторон, забыть об этом. Я пыталась остановиться, когда думаю об этом. Но даже это больше не помогает. (Пауза.) Говоря метафорично, я как бы блуждаю в темноте. Я выхожу из света и попадаю в темноту. (Карл: Ааа.) Понимаете, чтό я имею в виду. (Карл: Да, конечно, понимаю.) Потому, что я опять боюсь...
Карл: Это так рискованно выходить из освещенного места в темноту, в неизвестное. (Джен: Верно.) Дается шанс, и это пугает.
Джен: (Пауза.) Я не могу придумать, что еще сказать, кроме вопроса: как выйти из этой ситуации? (Пауза.) Я чувствую сейчас, что это очень личная проблема — я уверена, что многие прошли через это. А некоторые нет. И они, возможно, думают: «Черт, в чем же проблема?» Временами я даже посмеиваюсь над этим и говорю: «Я думаю, я помещу рекламу в газете — никогда (Смеется.) не знаешь, какой ответ получишь!» (Пауза.) Вы понимаете, я стремлюсь все свести к шутке.
Карл: Но вы так хотите, чтобы с вами был человек, которому вы могли бы доверять и который помог бы вам пережить это тяжелое время.
Джен: Да, потому что, хотя я молюсь (у меня собственное видение религии), я верю в духовное развитие. Может быть, для меня это условие кармы, я не знаю. Еще одна мысль постоянно в голове: это этап моего развития, каким бы он ни был. Но я чувствую, что этого недостаточно. У меня должен быть физический контакт. (Пауза.) Человек, к которому я могла бы иметь отношение...
На протяжении данного фрагмента беседы она испытывает всю глубину своей безнадежности, неспособность справиться со своими страхами, желание чувствовать помощь извне, убежденность в том, что помощь должна приходить извне, и при этом она видит свое смеющееся лицо, за которым спрятана боль.
В психологическом смысле я иду с ней по этому пути разочарования. Я действительно зажигаю свет, если иметь в виду ее метафору света в темноте. Субъективное основание этого становится очевидным в моем следующем отклике.
Карл: Человек, к которому вы могли бы иметь отношение. Я догадываюсь, хотя эта мысль может показаться глупой, но я хочу, чтобы одним из друзей могла бы стать та непослушная маленькая девочка. Я не знаю, имеет это смысл для вас или нет, но если та живая непослушная маленькая девочка, которая живет внутри, смогла бы проводить вас из света в темноту... как я сказал, это может не иметь для вас смысла.
Джен: (Озадаченным голосом.) Вы можете немного развить эту мысль для меня?
Карл: Просто это может быть один из ваших лучших друзей, который прячется внутри, пугливая маленькая девочка, непослушная маленькая девочка, настоящая вы, которая редко проявляется.
Джен: (Пауза.) И я должна признать то, что вы сказали, в ретроспективе, я потеряла большую часть непослушной маленькой девочки. В действительности, за последние 18 месяцев та непослушная маленькая девочка исчезла.
Это была разновидность интуитивного отклика, которому я научился доверять. Его внешнее выражение просто формируется во мне и хочет быть высказанным. Я предлагаю его в качестве пробы и по пустому и озадаченному взгляду Джен понимаю, что, возможно, он был совершенно неудачным и бесполезным, но последующая реакция Джен показывает, что он коснулся чего-то, лежащего глубоко в ней.
Я пришел к пониманию высокой ценности этих интуитивных откликов. Они возникают нечасто (этот был первым из выявленных мной в записи беседы), но они почти всегда полезны в успешной терапии. В эти моменты я нахожусь, возможно, в слегка измененном состоянии сознания, живу в мире клиента в полной гармонии с этим миром. Мой бессознательный интеллект принимает на себя ведение дел. Я знаю гораздо больше, нежели осознает мой сознательный разум. Я не формирую мои реакции сознательно, они просто возникают во мне, из моего неосознанного ощущения мира другого человека.
Карл: Исчезла. Угу-угу. (Смеется.) Тогда я был не так уж далек от истины. Возможно, вам следует ее поискать! (Смех.)
Джен: Вы хотели бы номер ее телефона? (Смех.)
Карл: Я хотел бы! (Смех.) Я думаю, она была бы забавной, и думаю, она не была бы такой напуганной. Она говорит довольно дерзко! (Смех.)
Джен: (Сомневаясь.) Так я все еще могу быть непослушной маленькой девочкой, даже несмотря на то, что становлюсь старше?
Карл: Ну, я не знаю — мне только 80, но я все еще могу быть непослушным маленьким мальчиком. (Много смеха и аплодисменты.)
Джен: (Смеется.) Мне нечего сказать! (Пауза.) Изменит ли это мои чувства в отношении брака?
Карл: Я думаю, что это очень важный вопрос, который вы себе задаете. Если бы вы были лучшим другом для маленькой девочки внутри себя, стали бы вы меньше бояться рисковать в браке? Я действительно чувствую, как сильно вам ее не хватало последние 18 месяцев.
Джен: (Пауза.) Да, вы правы. Вы действительно попали в самую десятку. И...
Ясно, что наше взаимоотношение становится спокойным и преисполненным общения совместным поиском. Мы можем шутить по поводу серьезных вещей. Это открытое, доверительное взаимоотношение.
К Джен приходит понимание того, что она отвергает значимую часть своего опыта, т.е. себя самой, и что это является для нее очень важным фактом.
Мне нравятся мои реакции. Они спонтанны и забавны, но совершенно серьезны по своему смыслу.
Карл: Извините, но через несколько минут мы заканчиваем.
Джен: Хорошо. Мои часы спешат на 15 минут, так как я всегда опаздываю. (Смеется.)
Карл: Вы всегда на 15 минут старше? (Много смеха.)
Джен: (Смеется.) Давайте посмотрим, без 10 минут...
Карл: Да, тогда мы закончим. Хорошо?
Джен: Да. Вы мне очень помогли, и мне в самом деле хотелось бы вас очень поблагодарить.
Завершение интервью может показаться резким, но наше время истекло, а желание Джен шутить по поводу ситуации показывало, по-видимому, что она может закончить наше общение без ощущения какого-либо дискомфорта. Кроме того, на мой взгляд, это была точка подлинного завершения интервью как такового.