С. Протопопов
Клинский уезд—один из крестьянских уездов Московской губернии. С весьма слабо развитой Промышленностью. Из крупных фабрик можно считать только одну текстильную— Высоковскую, где насчитывалось в 1916—17 гг. до 5.000 рабочих. Другие фабрики и заводы насчитывали от 150 до 500 рабочих, и только две—по 1.000 человек. Всего же рабочих в уезде было тогда не более 17—18 тысяч. Прежде чем говорить о положении рабочих и крестьян и о том, при каких условиях и как вырастало недовольство и революционное движение до февраля 1917 г., необходимо указать на основные особенности этого уезда. Клинский уезд, одаренный естественными природными богатствами, лесами и т. д., расположенный, кроме того, поблизости от Москвы (50—90 в.), издавна притягивал к себе московских богачей. Постепенно все лучшие земельные участки превращались в имения помещиков, фабрикантов, лесопромышленников и т. д. Крестьян разоряли, притесняли, делая их малоземельными, лишая лесных, луговых и других угодий, необходимых для сельского хозяйства. Прокормиться крестьянину своим хлебом при таких условиях было невозможно. Он тянулся на фабрику или завод. "Излишек свободных рабочих рук в уезде создавал такие условия, что крестьян нанимали, за бесценок и держали в большой строгости, а за малейшую провинность увольняли. При таких обстоятельствах, конечно, было очень трудно вести какую-либо революционную пропаганду. Между тем почва для этого была, несомненно, благоприятная, так как все рабочие на самих себе испытывали весь гнет капитализма, и подпольные работники, того времени, в особенности большевики, пользовались большим авторитетом. Их листовки, распространявшиеся в большом количестве, охотно читались не только на фабриках, но и по деревням. Разоренное крестьянство в борьбе за существование только в незначительной части попадало на фабрики и заводы. Большинство же принуждено было заниматься кустарными промыслами. Крестьяне у себя на дому вырабатывали бумажную и шерстяную ткань, проволочную сетку, бисерные украшения, игрушки, кожевенные и другие изделия. Все кустари сбывали свою продукцию скупщикам, которые, пользуясь случаем, прижимали их и наживали на этом большие капиталы. Немудрено, что значительная часть крестьянства, чувствуя на себе гнет помещиков, фабрикантов, заводчиков и кулаков-скупщиков, еще до февраля 1917 г. была чрезвычайно недовольна существующим положением. Когда были нолучены первые сведения о свержении царского, самодержавия, то не только в городе, но даже и в уезде произошли демонстрации и митинги. Руководили меньшевики и эсеры. Большевикам они подчас не давали даже говорить. Наши противники принимали все меры, чтобы вокруг себя организовать группы сочувствующих рабочих и руководить начавшимся революционным движением. Тем не менее ряды их были малочисленны. Скрытую контр-революционную пропаганду вели торговцы и кулаки, но открытых выступлений не делали, потому что эти группы не пользовались сочувствием масс.Полиция и прочее царское начальство были сняты без всяких недоразумений. С марта началась организация советов рабочих и крестьянских депутатов. Почти все фабрики и заводы в Клинском уезде во время Февральской революции работали на оборону. Число рабочих против прежнего было сокращено до 50 %. Остались, таким образом, на работе более благонадежные, а, чтобы они больше дорожили своими местами, со стороны фабрикантов делались некоторые уступки в сторону улучшения быта. Революционно настроенные безработные, возвращались в деревню, вели там агитацию за власть советов, но, благодаря открытой пропаганде эсеров и меньшевиков, в советы большевиков проходило вначале очень мало. Большей частью избирались туда на ряду с эсерами и меньшевиками беспартийные рабочие и крестьяне. Самый город Клин, населенный преимущественно мелким мещанством, купечеством и интеллигенцией, где рабочих едва насчитывалось 500 человек, руководящей роли в революционном движении играть не мог. Центром движения, его колыбелью, можно считать фабрику Высоковской м-ры в 10 верстах от Клина. Здесь были организованы первые революционные кружки, получившие свой революционный закал еще в 1905 г. Здесь же начались и первые забастовки. Чувствуя надвигающуюся революцию, еще до февраля 1917 г. администрация фабрик и заводов старалась всячески заигрывать с рабочими, препятствуя в то же время всеми мерами работе большевиков. Ничуть не изменилось положение и после Февраля. Руководящее положение в революционном движении спешили захватить эсеры и меньшевики. Небольшие по количеству, но крепко спаянные и хорошо дисциплинированные группы большевиков существовали почти на всех фабриках и пользовались большим авторитетом среди рабочих. Более значительные группы были на Высоковской фабрике. На мой вопрос, как проходил на Высоковской фабрике февраль 1917 г. и что было после в Клину, один из активнейших участников того времени, большевик, рабочий тов. И. И. Щербаков, рассказал, что настроение рабочих до революции было весьма подавленным. Рабочий молодняк с фабрики почти целиком выбывал,—одних брали в армию, других увольняли. Работать большевикам было очень трудно. За. ними зорко следили, и малейшее подозрение грозило увольнением. Но они работали, несмотря на то, что ряды их редели. 27 февраля 1917 г.,—говорит тов. Щербаков,—я вступил па ночное дежурство. 28-го, в 9 часов утра, выхожу с работы на общее собрание рабочих. Гляжу—наш директор Деряjthh стоит на табуретке и произносит речь, что Николая свергли. Мое сердце замерло от радости. Бегу домой, волнуюсь. В час дня иду опять радостный на фабрику вступать на работу своей смены. При входе в подмастерскую встречаю радостные лица рабочих. У всех приподнятое настроение. Мы все чувствовали, какой великий исторический момент переживаем, и какие великие задачи перед нами впереди. Делыюв Федор предложил идти всей группой к директору, чтобы остановить фабрику и сделать митинг. Комитета у нас еще не было. Фабрику остановили. Было около 5 часов дня. Все рабочие и работницы собрались, и мы начали выкладывать все, что у кого наболело за долгие годы гнета. Стояла необычайная тишина, все слушали с большим вниманием. Настроение было весьма напряженное., и когда кто-то крикнул, что на митинге присутствует полицейский надзиратель, поднялся невообразимый шум и свист, сквозь который можно было только разобрать одно слово: «Долой!» 6 марта на рабочем собрании были выборы в первый уездный совет рабочих депутатов. По деревням и селам весть о свержении Николая была также встречена с большой радостью, местами были митинги, выступали преимущественно меньшевики и эсеры, большевикам мешали горлопаны и кулаки. В марте был избран первый уездный совет рабочих и крестьянских депутатов. Нелегка была работа первого Клинского совета. Квартиру никто не давал. Первоначально поместились в доме Ермакова за 3 руб. в месяц. Но недолго там находились,—хозяин, как только узнал, что на первом уездном с’езде раздался лозунг «Вся власть советам», иен у-. га лея и отказал совету в помещении. Приютились в грязном, полуразрушенном, сыром помещении бывшей чайной Истомина, по соседству с уборной. В то время, как в Клину,. совет переживал такие неурядицы, революционная работа во всем уезде шла вперед. 1 мая 1917 г. был поистине смотром выросших сил революционного пролетариата. К этому времени Клин значительно вырос в революционном отношении, и первомайская демонстрация прошла с необычайным подъемом. Меньшевики и эсеры особенно усиленно занимались, организацией своих групп, и к их услугам была уездная газета, издаваемая Клинским союзным товариществом. Но газета эта имела совсем малый тираж, так как не пользовалась никаким авторитетом среди рабочих, а в деревнях ее и вовсе не было видно среди крестьян. Зато в большом количестве распространялись прокламации большевиков. В августе оформилась первая клинская ячейка большевиков. В то же время организовались ячейки на Высоковской, Подсолнечной, в Васильевской волости и других районах. С сентября начала выходить уездная партийно-советская газета «Советская Республика», организовались кружки молодежи и первые отряды Красной гвардии из добровольцев. Помню, в одну из поездок в с. Першутино, в 3—4 верстах от г. Клина, мы устроили митинг крестьян в школе. Несмотря на то, что нас не ждали, быстро собралось так много крестьян, что в школе дышать было невозможно. Были заслушаны с большим вниманием доклады по международному и внутреннему положению, по продовольственному вопросу и по организации Красной гвардии. По окончании митинга открыли запись, и в результате вся присутствующая на митинге молодежь вошла в первый клинский отряд красногвардейцев. На следующий день они явились к нам в совет1 за винтовками. Впоследствии из рядов этой молодежи вышли стойкие, активные коммунисты. Почти целиком на их плечах строилась советская власть и большевистская организация в уезде. Некоторые из них погибли на фронтах. G большим подъемом и радостью была встречена рабочими первая весть о захвате власти большевиками в октябре. Тот же тов. Щербаков рассказывал мне, как они в Клину в совете встретили первую весть об Октябре. — Сидим мы в совете 27 октября,—я, Горбунов и Ворошилин. Пьем чай и говорим о текущих делах. Вдруг звонят по телефону из Москвы. Ворошилин спрашивает: «Кто?» Отвечает из МК тов. Крюков, предлагает немедленно взять власть в свои руки, арестовать малонадежную стражу и заменить еѳ более верной. По телефону известили Высоковскую фабрику, Бузоновокую, завод Орлова и другие места и просили помощи. На следующий день к 4 часам утра с Высоковской фабрики подъехало 25 человек, от Бузона—7—8 человек. Оружия не было. Вызвали более надежных. У неблагонадежных отобрали шашки и револьверы, некоторых арестовали. Все было проделано до 5 часов утра, в какой-нибудь час. Расставили охрану города. В 5 часов утра, в этот же день, организовали революционный комитет, в который вошли Щербаков, Ворошилин и Морозов. Командировали Дельнова, Егорова, Семенова и Богданова разоружать старую стражу. Черев три дня на помощь прибыл из Подсолнечной ряд работников, из числа которых тов. М. А. Антипов был назначен городским комиссаром. Никакой вооруженной борьбы в Клину не было ни в феврале, ни даже в Октябрьскую революцию. Характерно отметить, что одновременно с советами долгое время в Клину продолжало существовать и земство. Окончательно земство было ликвидировано в городе и уезде только в январе 1918 г. В заключение (нельзя не остановиться на контрреволюционном выступлении местной буржуазии 28 февраля 1918 г., стоившем нам жизни одного из лучших товарищей. Местные торговцы при участии своих сыновей и группы хулиганов, разграбили' склад винтовок и вооружились ими. Толпа направилась в первую очередь к дому заключения, где сидели тогда заложники буржуазии. Освободив их и других (преступников и вооружив желающих идти с ними, они с винтовками направились к совету. В это время там было не более 5—6 человек. Подойдя к совету, толпа начала кричать и свистать, требуя выдачи комиссара финансов тов. Ворошилина, якобы незаконно сажавшего в тюрьму за невзнос контрибуции. Подступили к редакции, где хранилось значительное количество оружия. А так как я был в редакции один и не мог оказать никакого сопротивления, то ворвавшаяся группа вооруженных без боя разграбила хранящееся там оружие. В таком обывательском городе, как Клин, конечно, было очень трудно быстро организовать местную защиту; необходимо было получить помощь из Москвы, но, когда я хотел переговорить по телефону с Москвой, оказалось, что теле фон был перерезан. В это время толпа ломала двери в совете. Наконец, ворвалась туда с криком: «Бей Ворошилина!» и ринулась к нему. Не желая отдаться живым в руки разоренной толпы, тов. Ворошилин на их глазах застрелился.- Тем временем наши товарищи на лошадях съездили в Подсолнечную и оттуда дали знать в Москву о происходящем. Дежурившие на станции задержали’ шедший из Петрограда воинский поезд. Быстро выстроившись, солдаты с винтовками на-прицел охотно пошли нам на помощь. С появлением первых солдат и при первых выстрелах вверх громилы попрятались кто куда мог. Тотчас советом была организована комиссия, которая и начала спешно вести расследование. При помощи солдат были по спискам арестованы все зачинщики и вдохновители так называемого восстания. К характеристике отношения солдатской массы к буржуазии можно привести такой эпизод. Когда уже уехали от нас после усмирения солдаты, мимо станции Клин проезжали молодые моряки-добровольцы. Узнав в дороге, что в Клину бунт буржуазии, они также вышли из вагонов, быстро выстроились и в боевом порядке ринулись в город. Но по дороге их остановили, сказав, что порядок уже восстановлен. Они очень жалели, что не пришлось им хорошенько проучить врагов рабоче-крестьянской власти, вздумавших вернуть старое. После восстания советская власть в Клину и е о всем уезде укрепилась, и больше не было никаких попыток со стороны темных элементов разрушить народившийся новый мир.
М. Антипов