Корум проснулся, с трудом открыл глаза. Стола не было. Ариох исчез.
Огромный зал, освещаемый мягким светом галерей, был погружен в полутьму.
Корум поднялся на ноги. Может, он все еще спал? А может, события прошедших дней ему тоже только приснились? Сны, превратившиеся в реальность, единственное, что он мог сказать о жизни, которую вел с тех пор, как покинул замок Эрорн.
Куда подевался герцог Ариох? Отправился по своим делам? Валет Мечей наверняка думал, что Корум не проснется до его возвращения. Что ж, он просчитался, недооценил вадагской выносливости. Должно быть, Ариох и ненавидел древние расы только потому, что ничего в них не смыслил.
Внезапно Корум понял, что ему предоставилась возможность, может быть, единственная, украсть сердце Ариоха, убежать, пока герцога нет во дворце, а затем вернуться к Шулю и освободить Ралину. Корум не думал больше о мести. Ему хотелось как можно скорее исполнить поручение колдуна и прожить свою дальнейшую жизнь с любимой женщиной в замке Мойдель на берегу моря.
Он быстро побежал наверх, промчался по галерее с переливающимися мраморными стенами, поднялся по лестнице, выкованной из сверкающего света.
Сейчас он едва мерцал, но на двери продолжал пульсировать девиз Хаоса: восемь стрел, расположенных по периметру круга.
Задыхаясь от быстрого бега, Корум остановился перед этой гигантской дверью, рядом с которой он казался карликом. Огромный Девиз Хаоса пульсировал равномерно, подобно сердцу, окуная Корума в оранжево-золотое сияние. Вадагский принц толкнул дверь, понимая бессмысленность своих действий. С тем же успехом мышь могла попытаться открыть крышку саркофага.
— Вот теперь мне нужна твоя помощь, — прошептал Корум, глядя на руку Кулла. — Но я не могу предложить обитателям потустороннего мира награды.
Рука Кулла сжалась в кулак и засветилась светом, перед которым померк девиз Хаоса. Чуть не ослепнув, Корум закрыл глаза. Он почувствовал, как рука Кулла замахнулась и нанесла по двери могучий удар. Он услышал звук, похожий на перезвон колоколов. Раздался треск — так трескается при землетрясении земля. А затем рука Кулла вновь стала его собственной. Корум открыл глаза и увидел в нижнем правом углу небольшое отверстие, в которое можно было пробраться, чуть пригнувшись.
— Если б ты всегда мне так помогала! — воскликнул он.
За дверью еще одна лестница вела в необъятную высь. Странная мелодия звучала в воздухе: она появлялась и исчезала, приближалась и удалялась. Музыка угрожала и успокаивала, говорила о красоте и о смерти, восхваляла вечную жизнь и оповещала о ее ужасах. Корум схватился за эфес шпаги и тут же понял, что здесь она ему не пригодится. Он поставил ногу на первую ступеньку и начал подниматься в высокую башню.
Налетевший ветер раздувал полы алой мантии. Холодные его порывы леденили тело, горячее его дыханье иссушало мозг. Вокруг себя Корум увидел лица, многие из которых были ему знакомы. Они искажались, как в кривом зеркале, принимая чудовищные размеры и становясь совсем крошечными. Глаза пристально смотрели на Корума. Губы ухмылялись. Раздался печальный стон. Корума поглотило черное облако. Послышался перезвон колокольчиков. Чей-то голос позвал Корума по имени, и эхо его катилось, не умолкая. Сверкающая радуга приблизилась к нему, прошла насквозь, и его тело засияло красочным многоцветьем. Корум продолжал подниматься, не останавливаясь.
Верхняя площадка лестницы напоминала платформу, висящую над бездонной пропастью. На платформе находился помост, а на помосте стоял постамент. На постаменте что-то пульсировало, испуская лучи.
Пронзенные этими лучами, неподалеку стояли, словно статуи, мабденские воины. Они следили за Корумом взглядом, в котором можно было прочесть и боль, и любопытство, и предостережение.
Корум остановился.
На постаменте лежал предмет, напоминающий драгоценный камень: маленький, сверкающий голубым светом, изготовленный в форме сердца, которое пульсировало, испуская лучи.
Сердце Ариоха.
И, судя по застывшим воинам, оно защищало само себя.
Корум сделал шаг. Луч ударил ему в щеку, и щека дернулась.
Корум пошел вперед. Два луча пронзили его грудь, и он задрожал, но не застыл на месте. Мабденские воины остались сзади. Лучи били в его тело и голову, но, как ни странно, они вызывали у него приятные ощущения. Он протянул правую руку, но рука Кулла вновь ожила и схватила сердце Ариоха.
— Весь мир, должно быть, заполнен осколками Богов, — прошептал Корум.
Он повернулся и увидел, что мабденские воины ожили. Они растирали себе лица, массировали руки и ноги, вкладывали мечи в ножны. Корум обратился к одному из них:
— Зачем тебе понадобилось сердце Ариоха?
— Мне оно не к чему. Колдун подарил мне жизнь с условием, что я добуду ему сердце Валета Мечей.
— Какой колдун? Уж не Шуль ли?
— Он самый. Принц Шуль.
Корум посмотрел на остальных мабденов и услышал разноголосый хор:
— Меня послал Шуль.
— И меня.
— И меня. Корум вздохнул.
— Я тоже выполняю поручение Шуля. Но я не думал, что он пытается украсть сердце Ариоха не в первый раз.
— Ариох его дурачит, — сообщил ему мабденский воин. — Я точно знаю, что на самом деле Шуль — ничтожество. Валет дает колдуну свою силу, потому что ему нравится иметь врага, с которым он может играть, как кошка с мышкой. Но сейчас ты украл его сердце. Вряд ли Ариох предполагал, что правила этой игры будет диктовать не он, а другой.
— Верно, — согласился Корум. — Валет допустил оплошность. Теперь я должен выбраться из дворца, пока он не вернулся.
— Ты возьмешь нас с собой? — спросил мабден. Корум кивнул.
— Поторопитесь.
Они начали осторожно спускаться с башни.
На полпути один из мабденов страшно закричал, взмахнул руками и полетел в зияющую пустоту.
Они ускорили шаг, миновали отверстие в гигантской двери; по лестнице из сверкающего света прошли в галерею с переливающимися мраморными стенами; очутились в полутемном зале.
Корум стал искать серебряную дверь, через которую проник во дворец, но поиски его не увенчались успехом, хотя он обошел нижнюю галерею несколько раз.
Корум понял, что дверь исчезла.
Внезапно зал ярко осветился, и вадагский принц увидел жирного великана, лежащего на куче отбросов. Мабдены-паразиты сновали по его телу: под мышками, по груди, за ушами, в паху.
Великан громко рассмеялся.
— Вот видишь, Корум, какой я добрый! Я исполнил все твои желания. Ты даже заполучил мое сердце. Увы! Я не могу позволить тебе унести его с собой. Без сердца я потеряю власть над Пятью Измерениями. Видно, придется мне вставить его туда, где ему положено быть: в свою грудь! Голова Корума поникла.
— Валет Мечей обманул нас, — сказал он насмерть перепуганным мабденским воинам. И один из них ответил:
— Он использовал тебя в своих целях, принц. Разве ты не знал, что Ариох не мог сам забрать своего сердца?
Валет расхохотался, и его жирные живот заходил ходуном. Мабдены-паразиты посыпались на пол.
— Истинная правда! Ты оказал мне услугу, принц Корум! Сердце каждого из Повелителей Мечей находится в таком месте, куда в первую очередь нет доступа ему самому, дабы остальные могли быть уверены, что он не посягнет на их власть.
Видишь ли, Бог не может завоевать чужие владения, не имея сердца. А у меня оно есть, и я их завоюю… или не завоюю… там видно будет.
— Значит, я помог тебе, думая, что… Голос Корума пресекся от волнения.
От смеха Ариоха затрясся каменный пол.
— Хорошая шутка, правда? А теперь давай сюда мое сердце, маленький вадаг!
Корум прислонился к стене и выхватил шпагу из ножен. Сердце Ариоха было у него в левой руке, шпага — в правой.
— Только через мой труп!
— Как скажешь, принц Корум.
Чудовищная рука протянулась к нему, и Корум отпрыгнул в сторону. Ариох вновь расхохотался, подхватил с пола двух мабденских воинов, закричавших от ужаса, и сунул себе в рот. Раздался хруст. Ариох рыгнул и выплюнул меч. Затем повернул голову и посмотрел на Корума.
Вадагский принц спрятался за колонну. Рука Ариоха попыталась его нашарить.
Корум побежал.
От раскатов громового хохота содрогнулись стены. Веселье Бога отразилось и на мабденах-паразитах, возбужденно заверещавших. Ариох задел рукой колонну, и она с грохотом упала. Валет Мечей схватил Корума и перестал смеяться.
— Отдай мое сердце!
Корум ловил ртом воздух. Рука, сжимавшая его, была мягкой и потной, с грязными обкусанными ногтями.
— Отдай мое сердце, жалкий червь!
— Нет!
Шпага Корума глубоко вонзилась в большой палец Ариоха, но Бог не обратил на это ни малейшего внимания. Мабдены-паразиты, уцепившиеся за волосы на его груди, смотрели на Корума отсутствующим взглядом. У него трещали ребра, но он не выпустил сердце Ариоха из своей левой руки.
— Ну и Бог с тобой, — внезапно сказал Валет Мечей, ослабляя свой захват. В конце концов, я могу проглотить и тебя, и сердце.
Он поднес руку ко рту. От зловонного дыхания Корум чуть было не задохнулся. Он видел гнилые корни зубов, волосатые ноздри, огромные глаза. Рот открылся, чтобы проглотить его. Корум ударил шпагой по верхней губе, с ужасом глядя в красную глотку Бога.
Затем левая рука Корума пришла в движение помимо его воли. Она сдавила сердце Ариоха. Корум никогда не смог бы сделать этого сам: не хватило бы сил.
Но рука Кулла вновь показала свою мощь.
Ариох перестал смеяться. Звук, похожий на рычание, вырвался из его горла.
Огромные глаза расширились, в них появился какой-то странный свет.
Рука Кулла сдавила сердце еще сильнее.
Ариох отчаянно закричал.
Сердце начало крошиться. Красные и голубые лучи брызнули из-под шести пальцев.
Стон, похожий на свист, пронесся по залу.
Ариох заплакал. Его посиневшие губы зашевелились.
— Нет, смертный… не надо… — В голосе Валета слышалась мольба. — Прошу тебя, смертный. Мы можем…
Тело великана начало таять в воздухе. Рука, державшая Корума, потеряла свои очертания.
Он упал с большой высоты, и осколки сердца Ариоха покатились по каменному полу. Корум увидел исчезающего Бога и, теряя сознание, услышал скорбный стон и последние его слова:
— Корум, принц вадагский! Ты победил, и теперь обречен на вечный бой с Повелителями Мечей!
Глава 8
МИНУТА ПОКОЯ
Корум увидел процессию.
Представители тысяч различных народов маршировали, скакали, шли мимо него, и он знал, что видит смертные расы, которые существовали с тех пор, как Хаос и Закон начали борьбу за власть над измерениями Земли.
У горизонта развевались их знамена; на первом был изображен девиз Хаоса: восемь стрел, расположенных по периметру круга, на втором — девиз Закона: одна прямая стрела.
А над знаменами висели огромные точно уравновешенные Весы: на одной их чаше стояли Повелители Закона, на другой -Повелители Хаоса.
И Корум услышал голос, который возвестил:
— Быть по сему. Ни Закон, ни Хаос не властны повелевать судьбами смертных.
Равновесие нельзя нарушить.
— Равновесия не существует! — вскричал Корум. -Вселенной правил Хаос! И голос сказал:
— Равновесие никогда не нарушается. Одна чаша весов перевешивает. Только смертные, подобные тебе, могут восстановить баланс сил.
— Каким образом?
— Тебе придется продолжить депо, которое ты начал. Ты можешь погибнуть, не закончив его, но на твое место придут другие.
— Я не хочу! — крикнул Корум. — Мне не вынести такой ноши!
— ЭТО — ТВОЙ ДОЛГ!
Процессии не было ни конца ни края, но никто не видел ни Корума, ни развевающихся знамен, ни огромных весов, которые назывались Космическим Равновесием.
Туман скрыл Корума от посторонних глаз, и на душе у него воцарился покой.
Зрение постепенно вернулось к нему, и он понял, что лежит на каменном полу огромного зала во дворце Ариоха. Корум хотел выхватить шпагу, но ножны были пусты.
— Я верну твое оружие, когда ты уйдешь, Корум, принц вадагский, — произнес спокойный мелодичный голос. Корум повернул голову, и у него перехватило дыхание.
— Великан из Лаара! На печальном благородном лице появилась улыбка.
— Так меня называли, когда я находился в изгнании. Сейчас моя ссылка закончилась, и я принял свое настоящее имя. Я -Повелитель Закона, Лорд Аркин, и это — мой дворец. Ариох потерял свою власть над Пятью Измерениями. Он не может находиться на них в своем телесном облике, не имея сердца. Сейчас здесь вновь правлю я.
Странный свет, исходивший из тела Аркина, все еще не давал рассмотреть его фигуру, но теперь она стала не такой бесформенной.
Повелитель Закона улыбнулся.
— Свой прежний образ я верну себе не скоро. Только огромная сила воли помогла мне остаться на этом измерении, когда мы проиграли битву. Когда я спасал тебя, Корум, я не думал, что ты поможешь вернуть то, что принадлежит мне по праву. Я благодарю тебя, Принц в Алой Мантии.
— Это я тебе благодарен.
— Добро порождает добро. Зло порождает зло. Корум улыбнулся.
— Не всегда. Повелитель Закона ответил улыбкой на улыбку.
— Ты прав. Что ж, смертный, я должен отправить тебя на твое измерение.
— Можешь ли ты доставить меня в определенное место, лорд Аркин?
— Да, могу.
— Ответь мне на один вопрос, Повелитель Закона. Ты ведь знаешь, что со мной произошло. По всему свету искал я вадагов и не нашел. Скажи, кроме меня, кто-нибудь остался в живых? Аркин склонил голову на грудь.
— Никого.
— И ты не можешь возродить их?
— Из всех смертных я больше всего любил вадагов, принц Корум. Но не в моей власти повернуть время вспять. Ты последний вадаг на этой земле. И все же… — Он умолк, затем неуверенно произнес. — Быть может, настанет время, когда вадаги вернутся. Но я вижу будущее, как в тумане, и не имею права говорить о нем. Корум вздохнул.
— Что ж, наберусь терпения. Ты ничего не знаешь о Шуле? Ралина в безопасности?
— Думаю, да. Я еще недостаточно окреп, а Шуль порождение Хаоса, и мне трудно вникать а его дела. Но я верю, что с Ралиной не произошло ничего страшного, — ведь колдун стал беспомощным, когда исчез Ариох.
— Тогда я молю тебя: отправь меня поскорее на Сви-ан-Фавна-Бруль, потому что я люблю маркграфиню Мойдель.
— Способность любить дает тебе силу, принц Корум.
— А способность ненавидеть?
— Она управляет этой силой. Повелитель Закона нахмурился. Корум посмотрел на него.
— Ты опечален, несмотря на то что одержал победу, лорд Аркин? Скажи, ты всегда печален? Аркин удивленно поднял брови.
— И опять ты прав, Принц в Алой Мантии. Я действительно опечален. Я скорблю о вадагах, и скорбь моя не меньше твоей. Я печалюсь о буром человеке из Лаара, которого убил твой враг, Гландит-а-Край.
— Он был добрым созданьем, — сказал Корум. — А Гландит все еще сеет смерть на Бро-ан-Вадаге?
— Да. Думаю, ты не раз с ним встретишься.
— Я убью его.
— Возможно.
Повелитель Закона, лорд Аркин, исчез. На мгновение все заволокло туманом.
Корум со шпагой в руке стоял перед низкими причудливой формы дверьми особняка Шуля. Позади Корума растения в пышном саду вытягивали стебли, как шеи, и пили капельки дождя. Небо хмурилось.
Странная тишина царила в мрачном здании, но Корум, не колеблясь, вошел в него и побежал по извилистым коридорам.
— Ралина! Ралина! — Как бы громко он ни кричал, голос его звучал приглушенно. — Ралина!
Внезапно он услышал знакомый голос. Шуль.
— Шуль! Где ты?
— Принц Шуль. Как легко издеваться над Богом, которого победили могущественные враги! — Корум вошел в небольшую комнату и увидел колдуна, лежащего на кровати. Тело его было иссохшим и слабым, но в глазах по-прежнему светилось высокомерие. — Ты пришел мучить меня, зная, что я лишился своей силы, — продолжал Шуль. — Так всегда бывает, когда уходит былая слава!
— У тебя никогда не было своей силы, Шуль. Ариох давал ее тебе в шутку, играл с тобой, как кошка с мышкой.
— Молчать! — взвизгнул колдун. — Меня не обманешь! Ариох подло отомстил мне, потому что я — самый могущественный из всех Богов!
— Говорю тебе, ты пользовался лишь частичкой силы Валета Мечей. Сейчас он лишился власти над Пятью Измерениями. Ты сам дал ход событиям, которые привели к его изгнанию! Ты хотел поработить Ариоха и велел мабденам украсть его сердце.
Им это не удалось. Тебе не следовало посылать с этим поручением меня, Шуль, потому что я преуспел, а в результате ты превратился в жалкого и беспомощного старика.
Колдун заплакал. Голова его беспомощно тряслась.
— Где Ралина, Шуль? Если ты причинил ей зло…
— Причинил ей зло? — идиотский смех сорвался с растрескавшихся губ. — Я причинил ей зло? Она так меня отделала, что я не могу встать с постели! Увези ее куда хочешь, только поскорей! Она хочет меня отравить!
— Где Ралина?
— Я сделал тебе такой ценный подарок. Новую руку. Новый глаз. Ты был бы калекой, если бы я не пожалел тебя. Неужели ты отплатишь мне злом за добро? Я знаю…
— Твой «ценный подарок», Шуль, искалечил мою душу! Где Ралина?
— Обещай, что не причинишь мне вреда, тогда скажу.
— С какой стати я буду пачкать руки о такую развалину, как ты? Говори!
— Дойдешь до конца коридора, поднимешься по лестнице и увидишь комнату.
Она там заперлась. Я бы сделал ее своей женой. Это такое счастье — быть возлюбленной Бога! Бессмертие! Но она…
— Значит, ты хотел обмануть меня!
— Бог никому не обязан давать отчета в своих действиях! Корум выбежал из комнаты Шуля, перепрыгивая через ступеньки, поднялся по лестнице и, немного запыхавшись, постучал в дверь эфесом шпаги.
— Ралина!
— Значит, твоя сила вернулась к тебе, — услышал он ее слабый голос. Больше тебе не удастся обмануть меня, Шуль. Я и сейчас отличу тебя от Корума, как ты не прикидывайся. Даже если Корум погиб, я не отдамся никому другому…
— Ралина! Это я! Шуль беспомощен! Валет Мечей отправился в изгнание, а вместе с ним исчезла и сила Шуля.
— Правда?
— Ралина, открой!
Он услышал звук отодвигаемых засовов, увидел перед собой маркграфиню Мойдель. На ее усталом лице можно было увидеть следы страданий, но для Корума не существовало на свете женщины прекрасней. Она посмотрела ему в глаза, и они засветились любовью. Затем Ралина упала в обморок.
Корум взял ее на руки и стал спускаться по лестнице. У дверей Шуля он задержался.
Колдуна в комнате не оказалось.
Заподозрив неладное, Корум побежал по извилистым коридорам.
Шуль семенил по тропинке сада. Тоненькие ножки с трудом несли его дряхлое тело. Оглянувшись, он увидел Корума с Ралиной на руках, заверещал от ужаса и нырнул в кусты.
Послышался чавкающий звук. Шипение. Протяжный всхлип.
Корума чуть не стошнило. Растения Шуля питались в последний раз.
Едва держась на ногах, он шел по тропинке, уворачиваясь от любвеобильных цветов и виноградных лоз.
Показался берег. По гладкой поверхности моря размеренно стучали капли дождя. На горизонте небо очищалось от облаков.
Корум сошел на причал, бережно положил Ралину на дно небольшого бота, отвязал его и поднял парус, держа курс на замок Мойдель.
Ралина проснулась через несколько часов. Она посмотрела на Корума, нежно улыбнулась и вновь заснула.
Корум сидел на корме, управляя парусом. Ночью Ралина пришла к нему и, не говоря ни слова, села рядом. Так же молча он завернул ее в свою алую мантию.
Когда поднялась луна, она наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Я уже не надеялась… Она заплакала. Он утешил ее, как мог.
— Корум, — спросила она, всласть наплакавшись, — почему все так хорошо кончилось?
И он стал рассказывать ей о своих приключениях. Он говорил о Рага-да-Кета, и о волшебном змее, об Огненных Землях, об Ариохе и об Аркине.
Но Корум скрыл от Ралины, что он убил рукой Кулла короля Темгол-Лепа, который хотел отравить его, и ее соотечественника Ганофакса, который хотел ему помочь.
Когда Корум закончил свой рассказ, лицо Ралины просветлело и она счастливо улыбнулась.
— Наконец-то мы сможем обрести покой! Наши горести позади!
— Если повезет, наш покой долго никто не нарушит. Восходящее солнце окрасило горизонт розовой краской. Корум держал бот строго по курсу.
— Но ведь ты больше не оставишь меня одну? Теперь, когда Повелитель Закона правит нами…
— Он обрел власть лишь над Пятью Измерениями. Повелители Хаоса вряд ли смирятся с тем, что произошло. Напоследок Ариох сказал, что я обречен на вечный бой с Повелителями Мечей. Лорд Аркин тоже не станет сидеть сложа руки, пока на десяти из пятнадцати измерений царит зло. И о Гландит-а-Крае мы еще не раз услышим.
— Ты все еще хочешь отомстить ему?
— Теперь уже нет. Герцог Край был слепым орудием Ариоха. Но он не забудет своей ненависти ко мне, Ралина.
На голубом небе сверкало золотое солнце. Дул мягкий теплый бриз.
— Значит, у нас никогда не будет покоя?
— Почему же? В любом сражении есть минута покоя, Ралина. Давай наслаждаться ею и забудем обо всем плохом. Думаю, мы это заслужили.
— Какой ты у меня умный! — В голосе Ралины впервые за много дней проскользнули шутливые нотки. — Оказывается, любовь и покой куда лучше заслужить, чем получить их по наследству!
Корум рассмеялся и обнял ее.
Солнце поднималось к зениту. Его лучи падали на глаз Ринна и руку Кулла, сверкавшие, как жидкий огонь. Но Ралина не видела этого, потому что уснула в объятиях Корума.
Замок Мойдель был совсем близко.
Зеленые холмы выделялись на фоне ласкового голубого моря; дворец из белого мрамора сверкал и переливался. Прилив затопил дамбу.
Корум посмотрел на спящее лицо Ралины, улыбнулся и погладил ее по волосам.
Он увидел берег Бро-ан-Вадага и величественный лес, который более не таил опасности.
Он перевел взгляд на безоблачное небо.
Он надеялся, что минута покоя будет долгой.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ