– Эй! – Брендан повернулся к Элеоноре. – Ты что делаешь! Где мы?
– На дереве, – ответила Корделия. – Нам придется спускаться самим, потому что ветвь не удержит нас…
– На дереве? – удивился Брендан, заглядывая в спальню.
Заметив заросли за окном, Брендан осознал, что их и без того незавидное положение может в любой момент стать необратимым. «Дом упадет, и мы разобьемся насмерть! – подумал он. – И я закончу свою жизнь под обломками, как все те жертвы жутких непредсказуемых землетрясений, регулярно происходящих в разных частях света».
Его губы задрожали, и он стал быстро-быстро говорить:
– О черт! Я должен выбраться отсюда!
– Не так быстро, Брен, успокойся…
Но Брендан уже выскочил из ванной комнаты. «Добраться до окна. Из окна выбраться наружу. Вне здания вы будете в безопасности». Он споткнулся, упал и покатился по замусоренному разнообразными вещами полу и закончил свое неожиданное путешествие, съехав в кучу поломанной мебели, скопившейся в углу у противоположной стены. Ему хватило мгновения, чтобы осознать, какую ошибку он допустил, поддавшись паническому состоянию, когда перенесенный вес его тела поставил окончательную точку в их ситуации…
Ветвь под домом сломалась, и он продолжил падение вместе со своими невольными заложниками.
Сумасшедшая скорость падения ужасала, но кроме того, их всех оглушал шум, раздававшийся от ударов. Дом шатало и бросало из стороны в сторону, по мере того как он врезался в стволы и ветви могучих деревьев.
– Я люблю вас! – внезапно раздался крик Брендана.
Элеонора судорожно обняла Корделию, которая в ожидании худшего закрыла глаза. Уилл стиснул зубы. Каждый готовился к неизбежно надвигающемуся столкновению с землей как только мог…
|
|
Дом Кристоффа ударился о землю – и неожиданно продолжил двигаться.
Корделия недоумевала и не могла понять – неужели она попала в загробный мир? После удара о землю все должно было измениться, но она до сих пор могла видеть через раскуроченное окно что-то размытое коричневое и слышать грохот и шум. Казалось, что они скатываются по холму.
– Бочки! – воскликнул Брендан.
– Чего? – переспросил Уилл.
– Защитные бочки от землетрясения! – поняла Корделия. – В основании дома, мы катимся на них!
Если бы они могли видеть происходящее со стороны, то их взгляду открылась бы удивительная картина: впечатляющий викторианский дом в три этажа буквально катился вниз по крутому необозримому склону, как бесконтрольно несущийся трамвай, сшибающий все на своем пути. Из-под дома летели куски папоротника, дерева, развороченных муравейников, некоторые бочки, слетевшие с основания, и в ужасе спасающиеся грызуны, норы которых вспахивал Дом Кристоффа. Находиться внутри дома было все равно что ехать на санях, не имея при этом никакой опоры или поручня, все это могло бы быть очень весело, если бы Уолкерам с Уиллом не угрожали мебель и вещи, потенциально опасные для жизни в условиях такой тряски.
– Вперед, кристоффское отродье! – кричал Брендан, карабкаясь обратно в стенной шкаф.
– О чем ты? – удивлялся Уилл.
– Кристофф спроектировал дом таким образом, чтобы в случае серьезного землетрясения он уплыл на бочках, скрепленных в основании дома, и теперь на этих бочках мы катимся с горы!
– На чем? – спросил Уилл.
|
|
– …Ух-ох, – простонал Брендан. – Ты же не видел, как устроен фундамент дома, да, Уилл?
Скалистый склон закончился, и Дом Кристоффа слетел с него, вновь оказавшись в воздухе. Уолкеры и Уилл знали, что им нужно делать, несмотря на то что они были напуганы, сейчас они должны были забыть о страхе и выйти за его пределы. Они закрыли дверь шкафа. Корделия слышала стук и нестерпимый присвист бочек, она взяла сестру и брата за руки, а Брендан с Элеонорой взяли за руку Уилла.
– Что бы ни случилось, надеюсь, это будет быстро! – храбро прокричала Элеонора. – Эта тряска и падения сводят меня с…
С оглушительным шлепком дом хлопнулся о водную гладь океана.
Брызги и потревоженная ударом морская вода схлынула, обрушившись на дом небольшим потоком. С минуту Уолкеры и Уилл оставались в шкафу и старались хоть как-то успокоить бешеный пульс. Они вышли из своего убежища и подошли к окну, за которым теперь простирался водный простор.
«Дышать – вот по-настоящему удивительная штука», – подумал Брендан.
– Мы тонем? – спросил он.
– Пока нет, – ответила Корделия.
– Так значит мы на плаву?
– Похоже на то.
Дом Кристоффа подбрасывало на качающихся волнах посреди громадного залива, к которому вела бесконечная лесная гряда, разросшаяся на крутом склоне с резким обрывом у самой воды. Заходящее солнце плавно опускалось за видневшиеся вдалеке заснеженные пики гор. Перспектива казалась странной: Уолкеры находились на приличном от гор расстоянии, так что основание каждой было ниже уровня горизонта, но горные пики пронизывали облака.
– А мы правда не в Сан-Франциско? Нас могло отнести к северу в Марин-Сити? – спросила Элеонора.
|
|
– В Марин-Сити нет таких гор, – сказала Корделия. – Эти больше, чем Эверест.
– Ох, ладно. Тогда, может, мы поплывем куда-нибудь, где есть еда? Я голодная и хочу пить. Очень-очень сильно.
– Не рассчитывай на это, – сказал Брендан. – Какие-нибудь калоссы заберутся сюда и первым делом схватят нас.
– Колоссы, – поправила Корделия.
– Ты перестанешь? Какая вообще разница? Даже если глупые гиганты не найдут нас, мы утонем.
– Утонем? – испуганно повторила Элеонора.
– Ты слышала, как несколько бочек слетели с общего крепления, пока мы скатывались по горе? – спросил Брендан. – Наверное, в основании осталась всего парочка из них, поэтому это только вопрос времени, когда мы утонем.
– Я скучаю по маме с папой, – тихо призналась Элеонора, и слеза скатилась по ее щеке. – И я хочу сок, и я боюсь.
– Иди сюда, – сказала Корделия, прижимая к себе сестру одной рукой. – Самое страшное позади. Теперь мы просто миримся с выкрутасами Брендана.
Она улыбнулась, и Брендан невольно улыбнулся в ответ.
«Продолжать дышать, – подумал он. – Разве это не сумасшествие?»
Они стояли бок о бок, когда последние лучи солнца скрылись за горами, им предстояло провести ночь в открытом море.
– Вы слышали это? – вдруг произнес Уилл.
Все прислушались. Поначалу они могли уловить лишь шум волн, бьющихся о стены дома, но после Корделия расслышала зловещие звуки, как от люминисцентных ламп в школьной душевой.
– Шипение, – сказала она.
– Точно. Тихое, но непрекращающееся. Давайте проверим.
Уилл взял руку Корделии, которая протянула руку Элеоноре, а Брендан прикрывал их тыл. Гуськом они отправились вниз на кухню, держась друг за друга крепко, как звенья цепи. Небо было полно сверкающими звездами, которых им еще не доводилось видеть, но даже в этом завораживающем свете звезд они должны были передвигаться осторожно, остерегаясь обломков и разбросанных предметов мебели. В Доме Кристоффа царил такой беспорядок, что трудно было представить, как раньше это место было благопристойным жилищем.
Оказавшись на кухне, Брендан подошел к двери, ведущей в подвал.
– Смотрите, – сказал он, открыв дверь и заглядывая внутрь, – дом затопляет.
– Дай мне посмотреть, – Корделия обреченно вздохнула, когда увидела, что вода подошла уже к самой верхней ступеньке.
Очень легко было излучать надежду наверху, сложнее оказалось сохранить ее, глядя на свое отражение в темной подступающей воде.
– О, нет. Остался всего фут, и вода станет заливать первый этаж!
– Не похоже на то, чтобы вода поднималась, – заметила Элеонора. – Может, больше не будет.
– Смотрите, – сказал Уилл, указывая на возмутившую поверхность воды. Пузыри воздуха поднялись и полопались у лестницы.
– Воздух из поврежденной бочки, – сказала Корделия. – Мы медленно погружаемся.
– Хочешь сказать, тонем? – спросила Элеонора.
– Именно, – ответила Корделия, усаживаясь прямо на пол в кухне.
– Эй, ты чего, зачем ты села на пол? – удивился Брендан.
– А почему нет? Ты был прав. Дом тонет, и нам придется плыть ночью к берегу, преодолевая половину залива и стараясь не быть съеденными акулами или колоссами, – монотонно проговорила Корделия.
– Какая же ты пессимистка, – сказала Элеонора. – А я думала, что нам нужно беспокоиться о Брене.
– Да, не хочется говорить вам это, но у меня больше нет никаких идей. Я понятия не имею, как горстка детей может спастись из тонущего дома посреди моря.
– Мы не можем построить лодку, – предложил Брендан, – и уплыть, как в этой песне, знаешь?
Он стал напевать известную песню «Come Sail Away» группы «Styx», стараясь рассмешить сестру, но она никак не отреагировала.
– Никто из нас не знает, как построить лодку. А ты, Уилл?
Уилл покачал головой в ответ, у него было каменное выражение лица, на котором не отображалось никаких эмоций.
– Видишь? Даже пилот не может спасти тебя, если ты потеряешься в море.
Корделия опустила глаза, отчего Брендан переглянулся с Элеонорой, у которой громко заурчало в животе.
– И еще это, – заметила Корделия. – Мы ничего не ели после завтрака.
– Больно… – застонала Элеонора, хватаясь за живот. – Я не хотела вам говорить об этом, но мне больно, как будто внутри пусто и что-то режется. Все, о чем я могу думать, это еда.
– Ну, тебе не придется волноваться об этом слишком долго, – объявила Корделия, но до того как она успела произнести еще что-нибудь в таком унылом духе, перед ней возник Уилл, и она не решилась продолжать.
– Я ошибся в тебе, – сказал он.
– А?
– Ты совсем не похожа на Корделию из «Короля Лира». Ты трусиха.
– Прости, что?
– Хныкающая маленькая слабая трусиха! – продолжал Уилл. – Я думал, что ты зрелый человек с внутренним стержнем. Но теперь, когда стало труднее, ты готова все бросить и потащить нас за собой! И я не принимаю этого. Я отказываюсь сдаваться!
Он взял Корделию и поставил на ноги.
– Знаешь, что сказал мне мой босс, полковник Реджинальд Расбоун в мой первый день в королевской авиации? Мы здесь, потому что кто-то где-то не сдается! Испанцы хотели править морями, но британцы не сдавались! Наполеон хотел захватить всю Европу, но ему противостояли смелые люди, которые не сдавались! Ваш отец однажды пригласил вашу маму на свидание, он не сдавался! Люди, которые сдаются, никогда не станут частью истории! А ты сдаешься!
– Но у нас нет никаких вариантов, – сказала на это Корделия.
– Нет вариантов? Да мы даже не исследовали дом!
– Ох, да мы его осматривали, – заметил Брендан. – Здесь одни книги и дорогая мебель, а теперь книги и куча хлама.
– А как насчет этого шипения?
Уилл притих, призывая всех прислушаться, чтобы уловить этот звук. Он до сих пор был отчетливо слышен – настойчивое высокое шипение.
Уилл прошел в коридор и приложил ухо к стене.
– Я скажу вам, что думаю по этому поводу, пока вы не подхватили бациллы трусости от Корделии. Я думаю, это еще одна полость, которая была повреждена, как и те бочки, благодаря которым мы все еще на воде. И эта полость располагается где-то внизу, и мы слышим шипение повсюду, потому что стены тоже полые.
– Полые? – удивилась Корделия.
Уилл постучал по стене, отчего звук отчетливо прокатился эхом, будто внутри скрывалась комната.
– Он прав, – сказала Корделия. – Там есть пустое пространство.
– Видали? – спросил Уилл. – Нет вариантов. Чепуха. Варианты есть всегда.
– Один вопрос, Уилл, – проговорил Брендан. – Я все время стараюсь оставаться позитивным и оптимистичным, когда мы заглядываем в лицо смерти, но как поврежденные бочки и полые стены могут дать нам варианты?
– Полые стены предполагают наличие проходов, проходы – тайные комнаты, а в тайных комнатах…
– Еда! – крикнула Элеонора, хлопая себя по животу. – Я надеюсь.
– И я надеюсь, – сказал Уилл. – Это самое главное.
Его взгляд пронизывал Корделию насквозь.
Уилл и Уолкеры принялись искать вход, который вел бы внутрь полых стен. Они зажгли несколько ароматических свечей и расставили их на полу, предварительно соорудив подсвечники из кусков фольги, что было небезопасно, по заверениям Элеоноры.
– Значит, следи за ними, – сказал ей Брендан. – Я официально назначаю тебя ответственным за пожарную безопасность.
Уилл прижался к стене и, постукивая костяшками, перемещался вдоль нее, будто вслушиваясь и следуя за стуком сердца дома. Наблюдая за ним, Корделия вспомнила свой приступ отчаяния и устыдилась собственной минутной слабости, когда Уилл указал ей на это, так что теперь она решила помочь и стала по его примеру простукивать стену.
– Пожалуйста, перестань, – вдруг произнес Уилл. – Я пытаюсь сосредоточиться.
– Прости? Ты сказал мне не терять надежды, и что же, вот я не теряю надежды… А в ответ получаю такое отношение?
Брендан и Элеонора скривили друг другу рожицы, подтрунивая над перебранкой.
– Я ценю твои старания, – сказал Уилл, – но я пытаюсь определить, где лучше пробить вход в стену, а ты просто создаешь беспорядочный шум.
– Я тебе помогаю!
– Ты меня отвлекаешь.
– А может быть, именно я найду проход, ты хоть подумал об этом?
Уилл улыбнулся и покачал головой:
– Моя дорогая, это невозможно. Мозг мужчины гораздо более совершенен, чем мозг женщины, в особенности когда дело доходит до визуализации физического пространства.
– Да ну? – сказала Корделия, краснея от приливающего гнева.
– Это научный факт, могу выслушать твои контраргументы.
Корделия и не думала подыскивать хоть какие-то аргументы против высказанного Уиллом утверждения. Она судорожно искала тяжелый предмет, который можно было бы бросить в него. На большую удачу под рукой оказалась часть доспеха, предназначенного для защиты стопы, который она немедленно запустила в Уилла.
– Бог ты мой! – крикнул Уилл, вскидывая руки, чтобы защитить лицо.
Доспех ударился в его предплечье, едва не угодив в перевязанное плечо, и, отскочив, пробил окно в коридоре. Корделия отчетливо различила, как рыцарская железка бултыхнулась в воду. Оконные шторы утянуло ветром наружу, и теперь они развевались над мерно бьющимися волнами, подгоняемыми морским бризом.
– Ты просто ведьма! – сказал Уилл, потирая руку. – Как ты посмела…
– Я не собираюсь выслушивать лекции человека, взгляды на женщину которого застряли на уровне начала двадцатого века в Британии, – кричала Корделия. – Особенно когда наш дом затопляет! Я собираюсь принять меры!
– Сомневаюсь в этом, – ответил Уилл.
Корделия с характерным движением развернулась и направилась прямо на кухню.
– Вот увидишь. Мой менее совершенный женский мозг непостижимым образом посетила идея!
Элеонора отправилась вслед за сестрой.
– Ты куда собираешься? – спросил ее Брендан.
– Мы должны держаться с сестрой вместе!
Элеонора поднялась вслед за Корделией по винтовой лестнице.
– Как ты с ними живешь? – удивляясь, спросил Уилл. – Должно быть, это невыносимо.
– Я много играю в видеоигры, – ответил на это Брендан.
Уилл повернулся к стене и продолжил простукивание. Пока он занимался поисками, Брендан обратил внимание на настенные лампы, установленные здесь. Когда он уже собрался поделиться возникшей у него идеей на этот счет с Уиллом, тот внезапно остановился и объявил:
– Здесь. В этом месте самая тонкая часть стены. Можешь принести мне молоток и карандаш, приятель?
Брендан пошел на кухню и, взяв найденные там карандаш и молоточек, который использовала Корделия, чтобы взломать чемодан Рузерфорда, вернулся в коридор. Когда он предложил добытые инструменты Уиллу, тот удивленно сказал, увидев молоточек:
– Это что? Я не собираюсь ломать стену кукольного домика.
– Это все, что у нас есть. Но знаешь что? У меня есть лучшее решение проблемы, – объявил Брендан.
– И какое?
С запредельной уверенностью Брендан схватил настенную лампу двумя руками и с силой дернул. Лампа оторвалась, и на лицо Брендана просыпалась штукатурка, а на месте, где прежде была лампа, осталась уродливая дыра с торчащими проводами.
– Ты забыл сюжет? – издевательски обронил Уилл.
Брендан разозлился.
– Послушай, дружок, может, ты и ас в том, что касается пилотирования, и в том, как рассердить мою сестру, но в остальном ты как столетний хрыч из «Новых приключений Скуби-Ду», а когда Скуби и его команде нужно найти скрытый проход, они всегда делают одно и то же – срывают лампу!
– Скуби кто? – переспросил Уилл.
– Скуби-Ду – говорящий пес, который расследует преступления.
Брендан схватился за другую лампу и дернул, сорвав ее, как и предыдущую. Уилл не сдержался и расхохотался.
– Ладно… Может, Денвер Кристофф не устанавливал в лампу рычаг, – разочарованно сказал Брендан, вытаскивая из волос куски облупившейся штукатурки.
Внезапно раздавшийся плеск воды заставил Уилла повернуться.
– Подрыватели – прочь! – услышал он возглас наверху.
Он высунул голову в разбитое окно и увидел часть стола, дрейфующего на воде. Взошедшая луна освещала пространство так, что казалось, волны пронизаны тонкими световыми нитями и от этого похожи на кристаллы.
– Берегись! – крикнула сверху Корделия. – Не хочу повредить твой совершенный мужской мозг!
Уилл убрал голову за мгновение до того, как из окна второго этажа на воду свалился сломанный стул и Уилла вновь окатило водой.
– Ты свихнулась? – крикнул он Корделии.
– Избавляем наш корабль от лишнего груза! – ответила Корделия. – Сбрасываем балласт, как сказали бы твои коллеги, морские офицеры!
– Это… это… – начал бормотать Уилл.
Брендан был уверен, что он готовиться высказать что-нибудь оскорбительное.
– Это просто феноменальная идея! Просто гениальное мышление! Продолжай в том же духе!
– Ты слишком добр! – ответила Корделия с ощутимой порцией сарказма, прежде чем швырнуть в воду потертые плетеные корзины.
Элеонора приносила ей бесконечное количество поломанных предметов из большой спальни.
– Видишь? – сказал Уилл, обратившись к Брендану. – Теперь твоя сестра действительно помогает, а все, что делаешь ты, это просто отрываешь от стены лампы. Поэтому стой в стороне и старайся не производить еще больше проблем.
– Но как же я могу помочь? – спросил Брендан.
– Просто исчезни, пока я не пробью стену, – сказал Уилл.
Брендан проворчал что-то себе под нос и пнул ногой лампу, а Уилл наметил карандашом место на стене, поставив крестик, и принялся стучать молоточком, стараясь сосредоточенно попадать в одну точку, пока за окном последовательно летели в воду будильник, распорка для обуви, пылесос… Брендан прошел в гостиную и уселся на рояль с отколотыми ножками. На полу лежали «Дикие воители», книга, которую Корделия начала читать по просьбе брата. Глядя на роман, Брендан вспомнил кое-что важное.
– Эй! Нелл! – крикнул он, взбегая по лестнице на второй этаж.
Корделия с Элеонорой улыбались тому, как брошенные ими книги, пресс-папье и держатели для книги попадали обратно в дом, увлекаемые ветром в разбитое окно коридора.
– Брен, видишь, как это работает? – сказала Корделия. – Мы становимся легче!
– Да, это здорово, но я забыл вам рассказать кое-что, – сказал Брендан. – Я видел «Книгу Судьбы и Желаний».
– Что? Где?
– До того, как появился великан. Я ушел в лес, чтобы подорвать гранату и нашел скалу, в которую ее бросил, а в дыре оказалась книга.
– Как же она туда попала? – удивилась Элеонора.
– Не думаю, что книга находится только в одном месте. Я думаю, она может перемещаться. Когда мы следуем за своими эгоистическими желаниями, книга показывается. Она будет нас искушать, чтобы мы открыли ее. Но вот мое слово – нет.
– Почему? – непонимающе спросила Корделия. – Ты ее открывал?
– Нет! Я собирался, но это было бы неправильно. Эта книга – настоящее зло.
– Откуда тебе знать это?
– Потому что… – Брендан пытался подобрать верные слова. – Как только я начал приближаться к ней, она все сильнее завладевала мной. Это было удивительно, по-настоящему необыкновенное чувство. Словно я могу все что угодно, будто я сильнее и могущественнее любого человека на земле. Похоже на то, о чем говорят на специальных собраниях в школе, когда объясняют опасность употребления наркотиков. Как они делают тебя одержимым и подчиняют твою жизнь, разрушив все. Книга точно такая же. Когда я держал ее в руках, я не мог думать ни о чем, кроме книги. И что самое ужасное… Я не заботился ни о ком из вас. Тогда я понял… Я должен сделать все, что в моих силах, чтобы не открывать книгу, и отбросил ее от себя. Потому что если бы я ее открыл… Я абсолютно уверен, что оставался бы в лесу до сих пор. Один.
Брендан сглотнул, представив себе весь кошмар, который ему грозил, открой он книгу.
– А я не хочу быть один. Ясно?
Элеонора обняла его, она не могла вспомнить момента, когда Брендан нуждался хоть в ком-то из членов семьи. Глядя на них, Корделия кивнула, хотя в голове у нее витали почти отстраненные от признания брата мысли: «Может быть, книга напугала Брена, потому что не ему предназначено открыть ее. Может быть, это я?»
– Ну… Вам нужна моя помощь? – спросил Брендан. – Надо ли выбросить это? – сказал он, указывая на портреты семейства Кристофф, расколотые рамы которых лежали на полу.
– Мне не кажется, что это правильно – избавляться от того, что кому-то напоминает о прошлом, – заметила Корделия, разглядывая портреты в лунном свете и особенно внимательно портрет с маленькой Далией. – Так странно, – проговорила она. – Далия была таким прелестным, симпатичным счастливым ребенком…
– Но она выросла и превратилась в Ведьму Ветра, – закончил Брендан.
– Да, но никаких признаков, что так будет, не видно. Руссо говорил, что мы рождаемся чистыми как лист и познаем зло только взрослея.
– Ф-ф-ф-ф, ничего подобного, – фыркнула на это Элеонора. – В моем классе дети уже стали злом. А один из них, Дэвид Симер, с кувалдой в руках напал на своего брата.
– Это просто смешно, – сказал Брендан, – Что восьмилетний вообще способен поднять… Стойте-ка…
Внезапно Брендан сбежал вниз по лестнице.
– Скоро вернусь!
Корделия с Элеонорой переглянулись:
– Что на него нашло?
Прибежав на кухню, Брендан стал рыться в кучах валяющихся на полу предметов. Услышав шум, Уилл вошел в кухню. Ему так и не удалось сколько-нибудь продвинуться в том, чтобы пробить стену молоточком.
– Что ты так остервенело ищешь?
Брендан не отвечал, он был слишком увлечен пришедшей ему идеей. Он взял несколько пластиковых пакетов для покупок, стопку одноразовых чашек и липкую ленту.
– Что ты делаешь?
– Делаю водонепроницаемые очки. Помоги-ка мне надуть эти пакеты.
Брендан продемонстрировал, надув пакет, как воздушный шарик, и перевязав его. Хотя воздух немного вышел, пакет сохранял форму. Уилл последовал примеру Брендана, впечатлившись его находчивостью.
Брендан открыл дверь, ведущую в подвал.
– Ты собираешься пойти туда?
– Я собираюсь погрузиться туда, – ответил Брендан.
Без каких-либо дальнейших объяснений он разделся до трусов и вручил Уиллу фонарик.
– Просто свети им здесь на воду.
С пластиковыми пакетами, прикрепленными к пальцам рук, и импровизированными очками на голове Брендан начал спускаться в затопленный подвал.
Луч света, направляемый Уиллом, прорезал мутную воду, но неожиданно самодельные очки не сработали, как изначально планировалось, и сразу наполнились соленой водой, из-за которой ничего нельзя было разглядеть. Брендан сощурился, стараясь хоть как-то сориентироваться в мутном пространстве полумрака: жуткий старый манекен, генератор… банки!
Брендан совсем забыл о стойке с консервными банками. Они до сих пор благополучно стояли здесь у стены, а никто из них ничего не ел с самого завтрака, не говоря об Уилле. Ему нужно достать несколько банок – неважно, что окажется внутри. Взяв пять штук, он стал осматривать подвал, разыскивая то, ради чего нырял. Он знал точно, что это должно быть на полу, слишком уж тяжелое, чтобы всплыть. Его легкие горели от долгой задержки дыхания, казалось, все внутри саднит и разрывается, когда он нащупал… кувалду.
Быстро работая ногами, с режущей болью в груди Брендан обвязал накачанные воздухом пакеты для покупок вокруг ручки кувалды. Затем из последних сил оттолкнулся от пола и поплыл наверх к свету, через несколько мгновений выплыв на поверхность к ожидающему его Уиллу.
– Я достал это! – прокричал он. – Настоящий молоток! И это!
Он передал консервные банки Уиллу.
– Корделия! Элеонора! – тут же позвал Уилл. – У нас есть еда!
Сестры примчались на кухню прежде, чем он успел договорить. Они быстро откопали среди бардака консервный нож и вскрыли банку кукурузы «Зеленый великан», которую раздобыл Брендан. Кукуруза была немного холодной и сыроватой, но никогда еще она не казалась им такой вкусной.
– М-м-м, сколько еще у нас есть таких банок? – поинтересовалась Корделия.
– Полно, – ответил Брендан. – Я не мог их все поднимать на поверхность, когда мы так голодны.
– А есть консервированные персики, на десерт? – спросила Элеонора.
Все рассмеялись, но маленькая Элеонора продолжала допытываться:
– Или питьевая вода в бутылках?
После этого вопроса все притихли. Их всех ужасно мучила жажда, а в доме не было никакой пресной воды, все, чем они сейчас располагали, был кукурузный сок из банки.
– Прости, Нелл, – сказал Брендан. – Может, когда сломаем стену, найдем воду.
– Так идем ломать, – предложил Уилл, направляясь с кувалдой в коридор. – Кукуруза придала мне силы!
Все последовали за ним. Уилл прицелился к месту, помеченному крестиком, и, отведя кувалду в размахе, сказал:
– Должен попросить вас, дамы, отойти подальше.
– Прости, что? – возмутилась Корделия. – Ты решил снова проявить сексизм?
– Это работа не для женщин, – ответил Уилл, и еще до того как Корделия успела огрызнуться, встряла Элеонора:
– А как же твое плечо? Наложенные на рану швы разойдутся.
– Ерунда, – сказал Уилл, хотя боль в плече была сильной и он прекрасно знал, что у него есть только одна попытка проломить стену. Стиснув зубы, он замахнулся и нанес сокрушительный удар.
Это был один точный удар прямо по отмеченному месту на стене, даже Корделия была впечатлена хирургической точностью Уилла. Как и ожидалось, в стене образовалась дыра, от которой пошла зигзагообразная трещина до самого потолка, а внутрь нее завалились обсыпавшиеся куски краски и штукатурки.
Все уставились на большое отверстие, откашливаясь от столетней пыли, которая вырвалась, потревоженная за столько лет ударом кувалды.
Когда облачко пыли рассеялось, взгляду открылся проход, темный и жуткий, с установленными на уровне глаз факелами. Проход уходил в обе стороны так далеко, что было невозможно разглядеть, куда он ведет.
Корделия подняла одну из оставленных ими для освещения свечей и поднесла пламя к ближайшему факелу. Зашипев, факел вспыхнул, и оранжевый огонь осветил проход мерцающим светом. Одна часть прохода уходила в сторону большой спальни, другая – в сторону кухни, но в любом из направлений мог быть скрытый поворот, ведущий в неизвестную комнату. Кроме прикрепленных к стене факелов, здесь ничего не было.
– Идем? – спросил Уилл, заходя в проход.
– Только если я смогу идти с фонариком, – заявила Элеонора. – Мне кажется, факелы ненадежны.
Корделия передала фонарик сестре, и они одновременно вошли в таинственный проход.
– В какую сторону? – спросила она.
Элеонора настаивала на считалочке эники-бэники, чтобы решить, куда им идти.
Уилл снял со стены факел и стал поджигать другие. Каждый зажженный факел все ярче освещал проход, отчего страх Элеоноры растворялся. Оглянувшись назад и посмотрев на пройденный путь, она сказала:
– Похоже на Гензеля и Гретель с хлебными крошками.
– А разве их не склевывали птицы? – спросил Брендан.
– Тс-с-с, – шикнула Корделия брату, но Элеонора уже успела его стукнуть так, что его волосы оказались в опасной близости с пламенем. У первого поворота коридор расширился в небольшую комнату в восемь футов. У стены стоял бледный книжный шкафчик, но вместо того, чтобы немедленно изучить содержимое его полок, Корделия в ужасе отпрянула.
– Он сделан из костей! – испуганно сказала она.
И в самом деле, всмотревшись повнимательнее, можно было обнаружить, что шкаф сконструирован из человеческих костей, извивающаяся система использовала вместо ножек узловатые бедренные кости, а полки заменяли голени, отчего книги стояли неровно. Брендан присмотрелся и постучал по шкафчику.
– Да это просто дерево.
Корделия снова всмотрелась в устройство и материал шкафа – он был сделан из белых коряг, скрепленных латунными винтами. Пляшущие отблески пламени факелов создали эффект оптического обмана. Смутившись, Корделия пробормотала:
– Простите.
– А что это за книги? – спросил Уилл. – Очередные халтурные романа Кристоффа? Этот эгоист был плодовитым писателем.
– Эти книги выглядят иначе.
Корделия сняла с полки одну из них в износившемся кожаном переплете и раскрыла, отыскивая заглавие книги, написанной, как оказалось, на французском языке. Изображение на титульном листе представляло собой ксилографическую гравюру Адама и Евы в саду Эдема, с тем лишь различием, что из разделенной на четыре части головы Адама изливались мозги, а из груди Евы росла иссохшая скукоженная третья нога. Корделия вздрогнула от увиденного ужаса и перевернула страницу, за которой обнаружился череп с четырьмя зияющими чернотой глазницами, а на следующей – розовощекий младенец с чахлыми ластами вместо рук…