— Наш стол сейчас просто развалится под тяжестью всего этого великолепия, и изумительная куропатка миссис Бил окажется погребенной под обломками истинно королевской роскоши.
Виктория заразительно рассмеялась:
— Рафаэль прав. Мы еще не устраивали таких королевских приемов. И вообще вы наши первые гости.
Хок, граф Ротенмерский, задумчиво огляделся по сторонам и обратился к жене:
— Тебе не кажется, Фрэнсис, что здесь не хватает неугомонной старушки Люсии и моего отца?
Диана Эштон, графиня Сент‑Левен, проглотила кусок артишока и покачала головой:
— Я все еще не могу оправиться от шока. Наша Люсия вышла замуж за маркиза!
— Отец написал мне, — доверительно поведал собравшимся Хок, — что Люсия теперь читает ему готические новеллы вслух. Ночью. В постели.
Фрэнсис, не удержавшись, фыркнула.
— Ладно, — не унимался Хок, — тогда я расскажу и все остальное. Кроме того, отец утверждает, что Люсия на удивление изобретательна: если сюжет новеллы ей чем‑то не нравится, она моментально переключается на более интересные занятия.
— И все довольны, — прыснула Фрэнсис. — Нет, Хок, больше ни слова! Ты уже давно вышел за рамки светской беседы. Существуют же приличия!
— Моя жена начинает скучать, — пожаловался Хок, — и стареть. Она теперь постоянно меня воспитывает. Боже, куда же девалась та дикая шотландская девчонка, которой я когда‑то задрал юбку в…
— Хок! Или Филип! Кто бы ты ни был, замолчи!
— Ладно, ладно. Приношу свои извинения. — Хок поднял руки, выражая готовность сдаться на милость победителя. — Я — благочестивейший из смертных. Почти методист. Диана, будь добра, передай мне немного того замечательного сливового пудинга. Фрэнсис, любовь моя, какой у тебя сегодня изумительный цвет лица.
Ярко‑пунцовый.
Фрэнсис, оставив без внимания последнюю колкость, задумчиво произнесла:
— Интересно, продолжает ли Люсия и после свадьбы плести кружева?
Последовало непродолжительное молчание, после чего Рафаэль обратился к Диане:
— А что делаешь ты, когда хочешь себя наказать? Плетешь кружева с таким же рвением, как Люсия?
Диана молча ухмыльнулась, не поднимая глаз от пудинга.
— Я очень вовремя привел к Люсии Викторию в качестве, так сказать, альтернативного искупления, — лукаво добавил Рафаэль. — Как только моя будущая жена вошла в гостиную, кружева немедленно полетели в самый дальний угол вместе со всеми приспособлениями для их плетения, причем надолго.
— Мне почему‑то кажется, — задумчиво заметила Диана, — что потом, наедине, Виктория тебе припомнит этот рассказ. Что же касается искупления грехов… Дай подумать…
— Она заставляет меня этим заниматься, — вмешался Леон Эштон, граф Сент‑Левен. — Чем больше становится ее живот, тем капризнее и требовательнее становится его хозяйка. «Леон, пожалуйста, принеси мне всего одно крошечное клубничное печенье. И пожалуйста, только одну капельку взбитых сливок сверху. Сейчас три часа утра? Ну и что? Я же сказала, пожалуйста». И представьте себе, мне придется терпеть все это еще целых три месяца!
— Я считаю, — протянула Фрэнсис, — что для всех мужчин характерен один и тот же порок — словоблудие.
— Кстати, дорогая, — заулыбался Хок, — я еще не поведал нашим друзьям о твоих экстравагантных выходках. С чего же начать?
— Хок! Ты не посмеешь!
— Ну почему же? — Хок воинственно взмахнул вилкой. — Вы даже не представляете, как она меня напугала в прошлом августе. Одевшись в мужской костюм, она решила принять участие в скачках в Ньюмаркете. Однако другому жокею не понравилось проигрывать, и он хлестнул ее лошадь кнутом. Фрэнсис едва не свалилась. Вы представляете, что могло произойти, если бы кто‑нибудь докопался до правды?! Скандал мог получиться просто грандиозный!
— Ха‑ха‑ха! А твой отец счел мою затею чудесной, — не смутилась Фрэнсис. — Я же всегда мечтала принять участие в настоящих скачках и именно на Летящем Дэви! А что касается того жокея, его звали Доркинг, ты забыл упомянуть, что он получил по заслугам.
— Что ты сделала? — спросила Виктория, вся превратившись в слух.
— К счастью, она не стала обращаться за помощью к моим бывшим любовницам, — с нескрываемым удовлетворением отметил Хок.
Не обращая внимания на мужа, Фрэнсис серьезно объяснила:
— Я не теряла ни минуты! И огрела его хлыстом прямо по физиономии. Он взвыл и немедленно удалился на безопасное расстояние от меня, причем довольно быстро, можете мне поверить.
— Это точно, — подтвердил Хок, — а потом он послал троих своих приятелей к нашим конюшням, чтобы отыскать обидевшего его жокея.
— И я знаю, чем кончилось дело, — обрадовался Леон. — Жокей исчез. Он уже был снова одет в модное платье и вовсю флиртовал с графом Ротенмерским.
— Совершенно верно, — расплылась в улыбке Фрэнсис. — А Летящий Дэви выиграл.
— Браво! — воскликнули сидящие за столом дамы. К большой радости Леона, на десерт подали клубничное печенье.
— Тебе достаточно взбитых сливок, дорогая? — участливо поинтересовался он. — Может, стоит чуть‑чуть добавить, чтобы по возможности свести к минимуму мои ночные прогулки?
Диана с неприязнью взглянула на печенье у себя в тарелке и сморщила нос:
— Знаешь, Леон, даже со взбитыми сливками мне что‑то этого не хочется.
Леон громко застонал:
— Виктория, покажи мне кратчайшую дорогу в вашу кухню! Чувствую, что мне всю ночь придется путешествовать взад и вперед.
Мужчины не засиделись за портвейном и вскоре присоединились к дамам в гостиной. Виктория как раз рассказывала о найденных ими развалинах старого замка.
— Мы сначала хотели назвать наш дом Вулфтоном, по названию замка, но, поскольку Рафаэль одержим идеей собственной династии, решили, что поместье Карстерсов будет более уместным.
Рафаэль улыбнулся. Ему очень нравился наивный энтузиазм жены.
— Виктории кажется, что здесь повсюду, за каждым деревом скрываются средневековые приведения, — вмешался он. — Я даже решил построить ей небольшой монастырь, не настоящий, разумеется, придать ему вполне пристойный облик, а потом пригласить всех местных призраков поселиться в нем.
— Нашим сорванцам эта идея пришлась бы по вкусу, — заметила Фрэнсис.
— Наши маленькие бандиты распугали бы всех более или менее стоящих духов по эту сторону пролива, — вздохнул Хок.
— Он их без памяти любит, — сообщила Фрэнсис.
Диана решила, что самое время вмешаться в перепалку супругов:
— Здесь так хорошо, красиво и светло даже в январе.
— Нам пришлось срезать столько плюща, что его хватило бы укрыть всю округу, — пояснил Рафаэль. — Ну а теперь мы планируем в этом просторном, получившем новую жизнь доме положить начало династии Карстерсов. Моя жена решила произвести на свет такое многочисленное потомство, чтобы переплюнуть Демортонов.
— Рафаэль!
— Да, любимая?
Фрэнсис расхохоталась и ободряюще похлопала Викторию по руке:
— Они все одинаковы, дорогая. Бессовестные, нахальные и…
— Не забудь, Виктория, — перебил ее Хок, — что у нас с этой женщиной два совершенно очаровательных мальчугана. Можно подумать и о брачном контракте.
— Очаровательные мальчуганы?! Ха‑ха‑ха! — зло расхохоталась Фрэнсис. — Ты же говоришь, что они отравляют твое существование, называешь их бандитами и утверждаешь, что они безвременно сведут тебя в могилу, всякий раз, когда тебе случается хотя бы десять минут поиграть с ними.
— Я всегда говорил и говорю, что они чудесные ребята.
— Хм‑м‑м, — промычал Леон, не сводя глаз с округлившегося живота жены, — мне почему‑то кажется, что у нас будет маленькая девочка. Скажи, твой Чарльз — бандит, подающий надежды?
— Он — вылитый я, — заверил Хок.
— Не слишком лестное сравнение, — не удержалась Фрэнсис, — я имею в виду для сына.
— Сарказм тебе не к лицу, дорогая. Знаешь, что говорит мой отец? Я продолжаюсь в Чарли. И он прав.
— Я считаю, — сказала Фрэнсис, — нам следует подождать, пока Диана произведет на свет дочь. Там и решим. А теперь, Рафаэль, расскажи нам, пожалуйста, чем кончилась история с сатанинским клубом, в которую ты оказался замешанным, и что стало с твоим братом.
— Так вы уже почти все знаете. Рам — сквайр Эстстбридж — на удивление быстро покинул страну. Мы даже не ожидали, что он проявит такую поспешность. Все думали, что он заупрямится. Но тем не менее в одно прекрасное утро Дэвид Эстербридж обнаружил, что его отец исчез, прихватив с собой Диверса и все деньги, которые сумел собрать. Что же касается Дамьена, могу сообщить: моей точной копии больше не существует.
— То есть как? — удивился Хок.
— Очень просто, — вмешалась Виктория. — После того как Дамьен оправился от раны, оказалось, что у него появилась седая прядь. Теперь их никто больше не спутает. — Нарочито понизив голос, Виктория повернулась к мужу:
— И у тебя больше не будет возможности подставить его вместо себя и отправиться по своим делам.
— Теперь в этом нет никакой необходимости, — не смутился Рафаэль. — Вы имеете дело с человеком, вся энергия которого уходит на управление оловянными шахтами и на удовлетворение потребностей жены.
— Рафаэль!
— Ах, да, забыл сказать: примерно месяц назад я снова стал дядей. Жена моего брата подарила ему наследника. И кто знает, может, получивший такой серьезный урок Дамьен станет хорошим мужем и образцовым отцом.
— Да, — недоверчиво заявила Виктория, — иногда в жизни случаются и более странные вещи… Фрэнсис, а почему бы тебе не сыграть нам на фортепиано?
После недолгого спора присутствующие остановили свой выбор на шотландских балладах. Фрэнсис, не заставив себя долго упрашивать, устроилась за инструментом. Она играла, пока не подали чай. Все были в полном восторге.
— Подумать только, — удивился Хок, — ведь раньше я считал, что она играет отвратительно. Я думал, что от нее разбегутся все слушатели… И голос.., вроде бы.., мне понравился.
— Иногда случаются и более странные вещи, — философски заметила Фрэнсис.
— По‑моему, — радостно объявила Диана, — я бы съела немного пудинга из мальвы. Леон вздрогнул:
— Это невыносимо!
— Может быть, с капелькой взбитых сливок…
Хок застонал и схватился за живот.
— Ну или с имбирем… Да, пожалуй, именно с имбирем. Впрочем, нет, пожалуй, мне больше хочется… крыжовенного соуса.
— Боже, помоги мне! — в сердцах завопил Леон и опустился на колени, обхватив бедра жены.
— Ну, если это так сложно, Леон, — поджала губы Диана, — пожалуй, я обойдусь.., ну скажем…
— Я знаю, — вмешалась Виктория, — морковным соусом. Тем более что его у нас предостаточно. Он вкусный и красивый, ярко‑оранжевого цвета, не то что зеленый крыжовник или коричневый имбирь.
— Дорогая моя жена, — торжественно объявил Рафаэль, — сейчас я забираю тебя наверх. Дай бедняге Леону план нашей кухни. Его отчаяние меня огорчает. Я не могу и не хочу быть тому свидетелем. У меня есть большое желание именно сегодня положить начало нашей новой династии.
— Твоя очередь еще придет, подожди немного, забегаешь, засуетишься! — крикнул ему вслед Леон и с доброй улыбкой обратился к жене:
— Дорогая, а как насчет отварного пастернака с изумительным луковым соусом?