Участника научно-практической конференции

Феномен «сhildfree» и смерть культуры.

Кудрина С.А.

Ярославский государственный университет им. П.Г.Демидова (Ярославль)

sofia-kudrina@mail.ru

Демографическая проблема может быть рассмотрена аксиологически. Установка на семью и рождение детей обусловлена культурным контекстом. Одним из важнейших условий существования и выживания семьи является самопожертвование, которое было нормой в традиционном обществе. Общество XXI века — это общество институционализированного эгоизма, обреченное на физическое и культурное умирание. Общество, не желающее растить своих детей, кормит чужих. Одним из приоритетных направлений демографической политики должно быть воздействие на формирование конструктивных установок.

Демографическая проблема во многом обусловлена аксиологически. Вне всякого сомнения, те или иные экономические меры крайне необходимы, они способны спровоцировать кратковременные подъемы рождаемости, но в общем и целом стабильная установка на семью и рождение детей обусловлена культурным контекстом.

Ни для кого не секрет, что, несмотря на высокий уровень жизни, в развитых странах Европы рождаемость у коренного населения там по этой, казалось бы, убедительной причине, не возрастает. Напротив, так называемые «третьи страны» демонстрируют совершенно обратный результат. И дело далеко не в отстающей медицине и недостатке познаний в области контрацепции. Последнее — всего лишь инструмент, который либо используется, либо не используется — в зависимости от установок.

Даже живя в развитых странах, владея информацией и имея доступ ко всем последним достижениям медицины, не все выбирают бездетность или малодетность. Зачастую это объясняют верностью традиционным ценностям, упрощая до схемы: «общество запретило — человек подчинился». Но все не так просто, как кажется на первый взгляд.

Важно понять, что происходит с личностью в так называемом традиционном обществе. Идеологи либерализма видят здесь исключительно несвободу, подавление личности обществом, унижение женщины, не замечая других, весьма существенных, сторон этого явления. Почему же это самое традиционое общество, которое разбито критиками в пух и прах, оказалось, как показывает история, наиболее долговечным и стабильным? Ведь даже известный трибун западной рациональности Макс Вебер это признавал, причем он связывал эту стабильность с семьей: традиционное общество стабильно, поскольку его структура сходна со структурой семьи [Вебер, 1990: 27]. А одним из важнейших условий существования и выживания семьи является самопожертвование. Именно оно позволяет людям дружно сосуществовать и не тяготиться друг другом. И это возможно только тогда, когда человек не ставит ценность своей собственной жизни выше ценности жизни другого.

Если есть любовь, то есть и признание за другим не меньшего значения, чем за самим собой. Замечательно смысл любви определял Владимир Соловьев. Он видел его в «оправдании и спасении индивидуальности через жертву эгоизма». Любовь есть мощное средство обуздания эго, ее сила способна вывести человека за рамки безусловного значения, которое приписывает себе «я» [Соловьев, 1990: 505]. Уважение младших к старшим, забота о детях и стариках — это то, что естественно для человека традиционого и то, чего панически боится современный человек.

Общество XXI века — это общество институционализированного эгоизма, в котором заглушается и выносится за скобки голос вечности, совести и все напоминания о смерти. А что такое традиция? Это — не «вечно вчерашнее», как поверхностно декларировал Вебер. Это то, что связывает современность с вечностью, с истоками и глубинами человеческого бытия. В результате, теряя измерение вечного и святого, человек погружается в онтологический сон и обрекает себя на вымирание. Причем здесь речь не только и не столько о банальном физическом вымирании: важно заметить умирание культурное, то есть остановку процесса появления и формирования тех, кто из поколения в поколение транслирует ценности — полноценных творческих личностей, носителей культуры.

Современный так называемый цивилизованный человек, который параноидально усматривает уважение своего достоинства в умножении прав и паразитически ждёт и требует предоставления всех и всяческих возможных услуг, катастрофически деструктивен. В нем исчезает созидательное, творческое и, в том числе, репродуктивное измерение. Он живет кратким отрезком времени, после него - «хоть потоп». Он рвет связь времен, чтобы «пожить для себя», и поэтому он «child-free». Являясь по сути потребителем, он, видя перспективу возможности возрастания материального благосостояния, не истолкует это в сторону необходимости поделиться благами с новым человечком, маленьким и беззащитным, а будет рисовать все более изысканные картинки своего личного комфорта, в котором нет места тем, на кого нужно тратить деньги, спокойствие, время, здоровье, теряя безмятежность и внешнюю привлекательность.

Количество сторонников движения «childfree» возрастает по мере распространения ценностей потребления и комфорта. Те члены общества, кто поступает вразрез с общей тенденцией угасания жизни, оказываются маргиналами. «Все мертвое, - писал Честертон, - плывет по течению, против течения может плыть только живое» [Честертон, 2003: 255].

Самореализация у сторонников философии так называемого антинатализма открыто противопоставляется самопожертвованию и любви. Непременно нужно реализоваться самому, продемонстрировать свою оригинальность, а не делиться творческим потенциалом с другим (ребенком, учеником и т.д.), вкладывая в его развитие время, силы, здоровье и тем самым отказавшись от вожделенной самодемонстрации на трибуне, экране, сцене, обложке журнала или плакате или просто от комфортного потребления (если претензий на творчество нет).

Сказанное выше дает основания полагать, что все возмущения по поводу огромного количества мигрантов из «третьих стран», которые якобы злостно оккупируют так называемые развитые страны, есть смысл направить к самим себе. Распадающееся общество эгоистов, которое равнодушно к своему будущему и не желает растить своих детей, вынуждено будет растить чужих, а потом от него не останется ничего, потому что оно вообще перестанет воспитывать носителей своей великой культуры — которой гордится, но которую убивает.

Поскольку демографическая проблема во многом обусловлена аксиологически, то, помимо необходимой в данной области значительной материальной поддержки, одним из приоритетных направлений демографической политики должно быть и воздействие на формирование конструктивных установок.

Не так просто в обществе поднять престиж семьи, рождения и воспитания детей. Но у средств массовой информации, у киноискусства и т.п., которые буквально творят чудеса в периоды предвыборных кампаний, есть немалые ресурсы, чтобы придать ценность образу женщины-матери в сравнении, к примеру, с образами бизнес-леди или праздно шатающейся искательницы приключений. Вопрос только в том, ставится ли в действительности такая цель властью или она только декларируется.

Литература

Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

Соловьев В. Соч.: в 2 т. Т. 1. М., 1990.

Честертон Г. К. Ортодоксия. Эссе. М., 2003.

Регистрационная форма

Участника научно-практической конференции