До боли знакомая «туфта». Мы уже встречались с такой, у Жукова. Нам нужна ясность с его «отстранением» от командования ВВС округа, а Новиков нам рассказывает «о боевой готовности». А не плохо, как вы думаете? — по-военному, звучит: «я согласился »? Можно уже и чемоданчик с вещами под стол, — не пригодиться. А поездка в Москву? — подождет до лучших времен. Значит, на основании устного распоряжения начальника штаба ЛВО Никишева, бывший командующий ВВС этого округа Новиков, вдруг, как Золушка, по волшебству, преображается в настоящего командующего ВВС и отправляется выполнять полученную Директиву из Москвы.
Теперь, зная о том, что 21 июня, Ставка организовала Главные направления, становятся понятным действия и Никишева и Новикова. Никишев получил соответствующую бумагу из Москвы, где, видимо было указано, что Новиков переходит на соответствующую должность в новую структуру Главное командование Северо-Западного направления. Осталось ждать Главкома Мерецкова, который скоро появится перед читателем.
«Вернувшись к себе в штаб, я по телефону обзвонил командиров всех авиасоединений, приказал немедленно поднять все части по сигналу боевой тревоги и рассредоточить их по полевым аэродромам и добавил, чтобы для дежурства на каждой точке базирования истребительной авиации выделили по одной эскадрилье, готовой к вылету по сигналу ракеты, а для бомбардировщиков подготовили боекомплект для нанесения ударов по живой силе и аэродромам противника. Лишь после отдачи всех приказаний обошел управление. Убедившись, что все штабные работники на месте, вызвал к себе заместителя главного инженера ВВС округа А. Л. Шепелева и уехал с ним на один из ближних к Ленинграду аэродромов, куда накануне прибыл эшелон новых скоростных истребителей МиГ-3.
Так началась для меня война».
И это все Новиков рассказывал следователям на Лубянке, а они, такие нехорошие, «сфальсифицировали» дело и передали его в суд, который за все эти «художества» дал «несчастному» Александру Александровичу срок? Но, и это, оказывается, еще не все его «чудеса и художества».
«Первые часы войны были особенно тягостными. Состояние наше еще более усугублялось почти полным неведением того, что все же происходит на всей нашей западной границе южнее Ленинграда. Лишь в девятом часу утра 22 июня нас, командующих родами войск, ознакомили с новой директивой. В ней говорилось, что 22 июня 1941 г. в 4 часа утра немецкая авиация бомбила наши аэродромы и города, а наземные войска открыли артиллерийский огонь и вторглись на советскую территорию.
Приграничным армиям приказывалось разгромить противника, но только в районах вторжения, причем указывалось, что границу до особого распоряжения не переходить. Авиации разрешалось наносить удары лишь по германской территории и только на глубину до 150 км, на союзников же третьего рейха — Финляндию и Румынию налеты вообще запрещались.
А в 12 часов дня по радио мы услышали правительственное сообщение о нападении Германии на нашу страну и о вступлении Советского Союза в войну. Лишь тогда война как таковая окончательно стала реальностью».
Нового ничего нет. О войне, оказывается, узнал из правительственного сообщения по радио?! Что делал бы Новиков, если бы Молотов не выступил по радио, трудно себе представить? То, что запрещалось совершать налеты на союзников Германии под страхом смерти — нашли, чем испугать, таких молодцев, как Новиков!
О последнем предложении можно сказать следующее: это фирменный знак Института истории СССР. У Жукова, в его мемуарах, примерно, то же самое: «она (война) уже стала фактом». Помните?
Но, вот мы приближаемся к тому, о чем собственно и хотелось поговорить: о бомбардировках Финляндии. То, что пишет Новиков со ссылкой на Директиву, и так, понятно. Странно, что о Венгрии ни слова. Как будто, и не числилась оная, в союзниках фюрера? Ладно, не будем обращать на это внимание. Что у Новикова с Финляндией? Здесь он решил блеснуть перед читателем своей военной эрудицией.
«Поступившие к нам в округ сообщения о бомбардировке немецкой авиацией таких глубинных объектов, как Рига, Каунас, Минск, Смоленск, Киев, Житомир и Севастополь, не были для меня неожиданностью. Поразила лишь легкость, с какой вражеские самолеты столь далеко проникли на нашу территорию. Факт этот настораживал».
Хочет убедить читателя, что недаром ел хлеб на военной службе, а изучал передовые военные теории, которые реализовывались на практике. Ему, дескать, в отличие, от более высокого начальства, была известна немецкая тактика ведение начальных военных действий и, в частности, авиации. Это он после 53-го года, когда его амнистировали, вдруг стал «умным». А в 41-ом году, да сразу в первый день войны, откуда узнал всю информацию о легкости «с какой вражеские самолеты… далеко проникли на нашу территорию»? Может исходя из событий в своем Ленинградском округе?
«Нужно было принимать срочные меры, чтобы избавить Ленинград от участи городов, подвергшихся яростной бомбардировке в первые же часы войны. Такими мерами могли быть наши активные действия в воздухе. Я высказал свои соображения руководящим работникам ВВС округа, они поддержали меня. Мы быстро прикинули наши возможности и решили, что если не будем медлить, то вполне справимся с такой задачей.
На другой день (23 июня. — В.М.) я доложил о нашем плане генералу Попову. Маркиан Михайлович согласился с нами, но сказал, что прежде этот вопрос надо согласовать с Москвой, так как приказ о запрещении налетов на Румынию и Финляндию еще в силе. В тот же день он позвонил маршалу Тимошенко. Нарком проконсультировался в еще более высоких инстанциях, и разрешение было получено.
Для ударов по вражеским аэродромам в Финляндии было выделено 540 самолетов. В операции участвовали ВВС всех общевойсковых армий Северного фронта — 14, 7-й и 23-й, морских флотов и фронтовая авиагруппа».
Надо полагать так, что если бы Никишев «не назначил» Новикова «командующим ВВС округа», то такая «яркая», с военной точки зрения операция, как превентивная бомбардировка Финляндии, могла бы и не состояться? Как ни как, а Маркиан Михайлович Попов, все же общевойсковой генерал, не то, что сам Новиков — из авиации! Правда, о Никишеве, начальнике штаба округа, как-то умалчивается, что он прибыл в Ленинградский военный округ незадолго до войны, представьте себе, из Главного управления ВВС Красной Армии. Тоже, понимаешь, не последний человек, разбирающийся в авиационных делах. Военная «судьба», потом забросит Никишева начальником штаба Сталинградского фронта, где членом Военного совета будет Хрущев. Согласно опубликованным сведениям, Никишев пробудет там, якобы, «до октября» месяца 1942 года и, как раз в самый переломный момент Сталинградской битвы, «судьба» круто изменит его жизнь. Вдруг, после Сталинграда, его переводят на преподавательскую деятельность кафедры Общей тактики Военной академии им. М.В.Фрунзе, на которой он «прокантовался » до конца войны. Но, и после войны, он не изменил своему новому, преподавательскому делу, став начальником кафедры Оперативно-тактической подготовки. После смерти Сталина, у него, вдруг, очень сильно ослабло здоровье, и согласно приказу министра обороны № 06117 от 7 декабря 1954 Никишев был уволен по болезни в запас, где и бесследно исчез, сохранив в тайне дату своей смерти. Такая вот грустная история «товарища по оружию» Александра Александровича Новикова.
Теперь, что касается, в отношении превентивного удара. Попов «позвонил маршалу Тимошенко» — именно так и «планируются» подобные операции: по телефону. Но самое пикантное в том, что «нарком проконсультировался в еще более высоких инстанциях, и разрешение было получено». Официальная военная история уверяет же нас, что 23 июня образована Ставка Главного командования во главе с Тимошенко. Тогда, по мысли Новикова, с кем же должен был Тимошенко проконсультироваться выше? С заговорщиками из Политбюро, что ли, если Сталина не было в Кремле? Кто же ему, Тимошенко, дал благословение, на подобную операцию? Неужели нарком иностранных дел Молотов? То-то, накануне, в своей речи, он недобрым словом, финнов помянул. А как было на самом деле?
Нашему вниманию предложен, хранящийся в архиве Министерства обороны «План обороны госграницы. Ленинградский военный округ (Северный фронт)». К нему дано краткое пояснение.
«Вниманию читателя предлагается последний предвоенный план боевых действий Ленинградского военного округа на случай нападения Германии. Датировать его невозможно, т. к. какие-либо отметки относительно времени составления этого документа отсутствуют. Ясно только, что он был составлен после 14 мая 1941 года, т. к. в самом начале указано, что основанием для составления является директива НКО от 14.5.41.
К сожалению, по неизвестным причинам документ далеко неполный. В папке отсутствуют многие листы этого плана, приложения и карты. Судя по всему, документ в архив попал уже в разукомплектованном виде, да и составлен был, очевидно, поспешно, хотя подписи должностных лиц на нем имеются. Возможно, что не имея времени к требуемым срокам составить полноценный план, командование округа прикрылось поспешно составленной запиской, надеясь затем составить документ полностью».
Совершенно секретно.
Особой важности.
Экз. № 1
ЗАПИСКА