Причины и механизми кефализации (становление вождества).




Производящие акефальные общества. Общества с бигменами

В обществах охотников-собирателей или рыбаков, где природа достаточно богата, чтобы было что накапливать, а люди достаточны умелы, чтобы освоить, как это делать (например, вялить рыбу или замораживать мясо), уже прослеживается существенно новое явление, получившее дальнейшее развитие в производящих обществах. Интенсифицируются и их собственный труд, и работа членов их домохозяйств. Претендующий на почет не может почить на лаврах, он должен постоянно проводить большие празднества, накапливая доверие. Общепризнано, что ему приходится «вкалывать» день и ночь: «его руки постоянно в земле, а со лба то и дело стекают капли пота». Работая лучше и больше всех, бигмен стремится не к богатству как таковому, а к повышению статуса, используя для этого материальные ресурсы в качестве средства. При этом наличие ресурсов не повышает статус автоматически. Оно позволяет демонстрировать щедрость, занимающую одну из высших ступеней в системе ценностей рассматриваемых обществ. После стадии самоэксплуатации, лидер в процессе становления использует свое богатство, чтобы сделать других должниками. «Заинтересованность правителя в подобном щедром распределении и политический потенциал, который он извлекает из этого процесса, порождаются сферой родства, в которой он действует. Во-первых, это вопрос престижа. Далее, если с социальной точки зрения общество привержено родственным взаимоотношениям, то с моральной оно привержено щедрости. Т.о. кто-либо, проявивший щедрость, автоматически удостаивается всеобщего уважения. Будучи щедрым, вождь являет образец совершенства для лиц, включенных в общую сеть родства. Однако, если копнуть глубже, эта щедрость выступает и как некая форма принуждения. «Подарок создает рабов, так же, как плеть создает собак», — говорят эскимосы. Проявление щедрости очевидным образом подразумевает долг, ставя получающего в положение зависимого и обязанного по отношению к дающему на все то время, пока не сделан ответный подарок».


Причины и механизми кефализации (становление вождества).

Как же все-таки произошел скачок к вождествам? Т.к. феномен вождества открыт сравнительно недавно, существует не так много концепций его возникновения. Наиболее известная из них принадлежит Р. Карнейро: «Несколько факторов привели к тому, что деревни эпохи неолита переросли пределы местной автономии и создали политические единицы, состоящие из нескольких общин, которые мы называем вождествами. Этими условиями стали наличие сельского хозяйства, ограничения, налагаемые социальной и естественной средой, демографическое давление и войны. Все вместе они создали необходимые и достаточные условия, которые инициировали процесс. Почти неизбежно они приводили к возникновению вождеств, а затем, на более ограниченных территориях, к появлению государства. Идеи, которые способствовали возникновению вождеств: 1. Силой оружия захватить соседние селения. 2. Включить людей и их территорию в свою политическую единицу. 3. Взять пленных и заставить их работать как рабов. 4. Использовать своих ближайших соратников, чтобы управлять захваченными территориями, если местные лидеры организуют восстания. 5. Потребовать от подданных периодической уплаты дани. 6. Потребовать от них также предоставления воинов в случае войны. Реализация этих идей и привела к возникновению вождества. Эти идеи коренным образом противоречат практике и сознанию акефальных обществ, в которых война с соседними политиями имела целью или защиту, или грабеж, уничтожение и изгнание. Подчинение одним обществом другого – нечто абсолютно неизвестное ранее, и идея эта, якобы простая, в действительности вызревала долго и трудно. Однако мы не будем полемизировать по этому поводу, так как основные наши контраргументы касаются самой возможности формирования вождества военным путем. Ограничимся здесь двумя позициями. Во-первых, акефальную политию, состоящую из неподчиненных друг другу сегментов, устойчиво подчинить невозможно, как невозможно водить на поводке стаю комаров. Подчинить можно только то общество, внутри которого уже существует институциональное социальное подчинение. Значит, подчиняемая полития уже должна быть вождеством, происхождение которого мы как раз и рассматриваем. Во-вторых, для того, чтобы удерживать завоеванные общества в подчинении, пока не сформируется идеология, легитимизирующая власть завоевателя в восприятии подчиненного населения (а это очень сложный и долгий процесс, обычно так и не достигающий завершения), нужны достаточно сильные и устойчивые принуждающие – то есть государственные – механизмы. Это означало бы, что государство появилось раньше вождества. Если бы такие механизмы сформировались на заре возникновения вождеств, они бы никуда не ушли. Хотя власть в вождествах обычно относительно устойчива как институт, тем не менее, ее стабильность нередко оказывается недостаточна, чтобы высоконадежно обеспечивать позиции конкретного вождя и даже воспрепятствовать, например, распаду более сложных вождеств на более простые, примеров чему также немало. Эволюция обществ обусловлена, главным образом, их конкуренцией, и в первую очередь – военной. Проигравшие исчезают. В акефальных обществах нет внутренних причин для того, чтобы некая подсистема (община, линидж и т.п.) обрела власть над другими. Более того, такое возвышение коренным образом противоречит устойчивому способу бытия подобных политий, характеру взаимодействия их подсистем, равенство которых, взаимопризнание и взаимоуважение являются важнейшими условиями самого существования этих обществ. Централизованную власть порождает война. Когда численность воюющих сторон начинает превышать некоторый уровень, важным фактором военного успеха становится организация боевых действий. Последняя возможна только на основе командования. Этот тип социальной организации обретает подлинную устойчивость тогда, когда под него трансформируется идеология. Такая трансформация, утверждающая, как уже было упомянуто, родственную связь вождя со сверхъестественными силами, и знаменует собой формирование вождества.


Империя как тип политии

Силовое удержание в подчинении периферических вождеств не было достаточно надежным и в силу попыток отбить заложников, и в силу того, что вообще силовой баланс – вещь неустойчивая, зависящая, например, от наличия возможности заключения военных союзов и прочих изменчивых обстоятельств. Поэтому институт заложничества претерпел дальнейшую трансформацию: дети вождей и отчасти иной знати покоренных вождеств превращались из обычных пленников в привилегированных гостей, приближались ко двору победившего вождя, обретая положение воспитанников. Сохраняя «заложническую» основу, новая структура имела шансы обрести весьма длительную устойчивость в силу ряда дополнительных факторов. Т.о. создавалась объективная база для взаимопроникновения центральной и периферийных элит и, в конечном счете, для интеграции центрального и периферийных вождеств в новый тип политии – империю.

Закрепление нового общества было возможно только через утверждение единой имперской идеологии. Ключевым моментом новой идеологии должна была стать достаточно серьезная легитимизация власти центрального вождя на периферических территориях, а также взаимное признание населением всех вождеств, метрополии и периферии, друг друга как «своих», хотя бы отчасти, хотя бы в противопоставлении с внешними и безусловно враждебными «чужими». Первые империи имели в качестве метрополии мощное сложное вождество с дружиной и гораздо более слабые вождества в качестве провинций. И сложное вождество, и империя, в отличие от современного унитарного государства, состоят из относительно автономных социальных подсистем. Однако это сходство не должно закрывать принципиального различия (которое, еще раз повторим, не замечает Карнейро). Оно состоит в том, что простые вождества объединяются в сложные добровольно, пусть и ввиду необходимости противодействия внешним угрозам, тогда как провинции присоединяются метрополией силовым путем. Это отличие генезиса империи сохраняется в ней, пока она остается империей. Империя может распасться (видимо, такова, в конечном счете, участь большинства), может интегрироваться в национальное государство (вероятно, гораздо реже), но пока она остается империей, каковы бы ни были идеологические конструкции, они не могут ни затушевать факта силового захвата и удержания, ни стереть клейма второсортности с населения провинций. Еще не вся империя, но уже ее часть – состоящая из провинций периферия – живет по правилам, соблюдение которых поддерживается принуждением, хотя и имеющим существенно иную форму, чем привычная современному человеку. Население провинций, несмотря на всю внешнюю атрибутику лояльности, часто гипертрофированную, в действительности мечтает о самостоятельности. Поэтому когда в силу каких-либо обстоятельств власть вождя в метрополии ослабевает – а это, как мы говорили выше, далеко не редкость, – в провинциях начинаются сепаратистские процессы. Однако если центральная власть вновь обретает силу, то сепаратистов ждет кара. Дружина обрушивает всю мощь на мятежную провинцию, восстанавливая подчинение метрополии. Подавление дружиной провинциального мятежа – это не внешняя война, а карательная акция внутри собственной политии. Обагрив руки в крови «своих» (пусть не до конца, пусть «второсортных», но все же хотя бы относительно «своих»), дружина начинает переходить Рубикон, превращаясь из чисто внешнего кулака также и во внутреннюю репрессивную структуру. И когда в самой метрополии, представляющей собой сложное вождество, намечаются процессы, направленные против вождя, он задействует уже готовую к этому дружину для их подавления. Конституирование силовой власти разрушает институт родства в качестве «несущей конструкции» общества. Место ее занимает государство.


Становление войска

Внутри вождества отсутствуют силовые противостояния, поэтомуискать здесь причины возникновения обособленной силовой подсистемыбессмысленно. Появление такой подсистемы означает изменение структурывождества как силового субъекта, значит, истоки этого изменения лежатименно там, где общество действовало в качестве силового субъекта – ввойне.«Увеличение роли войн как способа решения межобщественныхпроблем и способа концентрации и перераспределения благ способствовалопрофессионализации военного дела», - пишет Л.Е. Гринин. Одним из главных факторов военного успеха является вооружение.Оружие эволюционирует (видимо, прогресс оружия, как правило, естьважнейший двигатель технического прогресса вообще). Когда появляютсяновые виды оружия, их не может хватать на всех воинов. В то же время т актика боя часто требует концентрации наиболее эффективных сил нарешающих участках. Отсюда возникает целесообразность объединениялучше вооруженных воинов. На этой основе формируется особое,приоритетно вооруженное боевое подразделение.Существует тесная связь между возникновениемтакого подразделения и концентрацией имущества в руках вождя, котораяобеспечивается редистрибуцией и успешными военными действиями. Вождь, приобщем одобрении, играет важную, а со временем – ключевую, роль ввооружении этой особой группы, которая постепенно выводится изматериального производства и превращается в профессиональную структуру,занимающуюся только войной, включая подготовку к ней и поддержаниебоеготовности. Такого рода структуры в исторической науке часто называютдружинами. Процесс формирования дружины приводит к образованию не простонового элемента в структуре вождества, а к началу вытеснения институтародства как системообразующего основания социальной структурыобщества. Государственная власть, как выше упоминалось, уже не базируетсяна родстве, и это обстоятельство фиксируется антропологами как одно из ееглавных отличий от вождеской. Дружина как раз и выходит за пределыближайшего родственного круга вождя. В неепопадают наиболее отличившиеся на поле боя воины, оказываясь тем самымв близком к вождю окружении и повышая, иногда очень значительно, свойстатус. «При существовании в вождестве жесткой генеалогической статуснойсистемы доступа к власти участие в войнах – это для основной массынаселения… едва ли не единственный способ повысить свое положение вобществе. Нередко именно поэтому около правителей вождеств или вокругвоенных предводителей (при функциональной разграниченности элиты)постепенно концентрируется круг профессиональных воинов – дружина,которая слабо связана с традиционными общественными структурами иориентирована на личную преданность своему командиру». Заметимпопутно, что сформировавшийся в вождестве социальный лифт черезвоенные успехи оставался одним из основных вплоть до начала Новоговремени, да и позже нередко играл важную роль.

Дружина в зрелом виде, таким образом, представляет собой особую социальную группу, построенную на кардинально новом принципе, привилегированно вооруженную, приближенную к вождю и обладающую высоким социальным и имущественным статусом. Думаем, что вождество с дружиной – особая, логически закономерная, стадия развития вождества. Однако вождество с дружиной – это еще не государственное общество. Внутренняя власть по-прежнему базируется только на идеологии и редистрибуции. Дружина не осуществляет внутреннего принуждения, которое бы коренным образом противоречило всей цементирующей вождество идеологии и просто разорвало бы его.


Становление государства

Обсуждая непосредственно переход к государственно организованному обществу следует иметь в виду, что параллельно с ним возникали и существовали другие формы социальной организации. Как пишет Л.И. Гринин, «даже когда появились первые ранние государства, политогенез никогда не сводился только к одной – государственной - линии. Напротив, таких линий было много, и государственная среди них была сначалаисключением; «в начале государственной фазы политогенеза, на раннегосударственной ее стадии начинается длительное эволюционное соперничество между различными аналогами государства и примитивными ранними государствами». Эти аналоги государства часто не уступали государственным обществам в уровне своего социального развития в целом – по характеру социальной структуры, экономики, правовых начал и т.п. Сегодня они достаточно активно изучаются, однако их рассмотрение не входит в тематику нашего учебника. Поэтому далее мы будем рассматривать логику движения именно к государству, опуская другие, альтернативные ему, формы организации политий. Переход к государству включал целый ряд сложных взаимосвязанных процессов и, возможно, логически необходимых относительно дискретных этапов и переходных форм, в результате чего произошло, во-первых, возникновение подсистемы, обладающей несомненным силовым превосходством над другими надындивидуальными социальными субъектами, во-вторых, обретение этой системой внутренней репрессивной функции, т.е. силового принуждения по отношению к собственному обществу.


Становление государства

Внутри вождества отсутствуют силовые противостояния, поэтому искать здесь причины возникновения обособленной силовой подсистемы бессмысленно. Появление такой подсистемы означает изменение структуры вождества как силового субъекта, значит, истоки этого изменения лежат именно там, где общество действовало в качестве силового субъекта – в войне. Увели­чение роли войн как способа решения межобщественных проблем и способа концентрации и перераспределения благ способствовало профессионализации военного дела. Одним из главных факторов военного успеха является вооружение. Оружие эволюционирует (видимо, прогресс оружия, как правило, есть важнейший двигатель технического прогресса). Когда появляются новые виды оружия, их не может хватать на всех воинов. В то же время тактика боя часто требует концентрации наиболее эффективных сил на решающих участках. Отсюда возникает целесообразность объединения лучше вооруженных воинов. На этой основе формируется особое, приоритетно вооруженное боевое подразделение. Процесс формирования дружины приводит к образованию не просто нового элемента в структуре вождества, а к началу вытеснения института родства как системообразующего основания социальной структуры общества. Государственная власть уже не базируется на родстве, и это обстоятельство фиксируется антропологами как одно из ее главных отличий от вождеской. Дружина как раз и выходит за пределы ближайшего родственного круга вождя. При этом закономерно, что в нее попадают наиболее отличившиеся на поле боя воины, оказываясь тем самым в близком к вождю окружении и повышая, иногда очень значительно, свой статус. Дружина в зрелом виде представляет собой особую социальную группу, построенную на кардинально новом принципе, привилегированно вооруженную, приближенную к вождю и обладающую высоким социальным и имущественным статусом. Вождество с дружиной – особая, логически закономерная, стадия развития вождества. Однако вождество с дружиной – это еще не государственное общество. Внутренняя власть по-прежнему базируется только на идеологии и редистрибуции. Дружина не осуществляет внутреннего принуждения, которое бы коренным образом противоречило всей цементирующей вождество идеологии и просто разорвало бы его. Вероятно, именно формат вождества сделал возможным образование достаточно устойчивых политий, существенно различающихся между собой по размеру и силе, что, в свою очередь, создало условия для подчинения одного общества другим. Подчинение сильным вождествам более слабого начиналось с военной победы и закреплялось, через два основных механизма. Один – угроза нового нападения и расправы - такая угроза эффективна только при наличии достаточно очевидного и устойчивого силового превосходства одной политии над другой. Во-вторых, при наличии реальной угрозы, причем не только имуществу, но и жизни, даже оседлое население предпочтет покинуть опасную территорию и поселиться как можно дальше от мощного и свирепого соседа. Поэтому главным становится другой механизм – заложничество. Заложничество трансформировалось из горизонтального и двустороннего в вертикальное и одностороннее. Победившее в военном столкновении более сильное вождество захватывало в плен сыновей или других ближайших родственников вождя побежденной политии, тем самым привязывая к себе соседей, заставляя их платить дань и в целом подчиняя своей воле. Подавление дружиной провинциального мятежа – это не внешняя война, а карательная акция внутри собственной политии. Обагрив руки в крови «своих» (пусть не до конца, пусть «второсортных», но все же хотя бы относительно «своих»), дружина превращается из чисто внешнего кулака также и во внутреннюю репрессивную структуру. И когда в сложном вождестве, намечаются процессы, направленные против вождя, он задействует уже готовую к этому дружину для их подавления. Конституирование силовой власти разрушает институт родства в качестве «несущей конструкции» общества. Место ее занимает государство.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-05-20 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: