Перед правительством Тэтчер встал вопрос об определении своей политической линии в отношении СССР. Одно дело, — когда Тэтчер была лидером оппозиции, тогда она могла позволить себе и антисоветские высказывания, и резкую критику политики лейбористов в отношении Советского Союза. Другое дело, — когда она стала премьером. Здесь на первый план выступали уже не мотивы избирательной борьбы, а понимание государственных интересов. Эти вопросы вплотную встали перед новым премьером.
Отношение Тэтчер к СССР было сложным и в известной степени противоречивым. Конечно, ни о какой любви к Советскому Союзу не было и речи. Вся философия Тэтчер диктовала ей отрицательное отношение к СССР. Но, как большой политик, она понимала необходимость для Англии иметь с СССР нормальные дипломатические отношения, а в ряде случаев — в области торговли или обмене информацией — даже более тесные, чем они были. Отвечая А. Н. Косыгину на приветствие по случаю ее вступления на пост премьера, Тэтчер писала, что она разделяет надежды советского премьера на дальнейшее развитие отношений между двумя странами.[21] Она сделала и еще один жест, показывающий, что ее правительство намерено улучшать отношения с СССР. Она посетила открывшуюся в то время в Лондоне национальную выставку СССР и, проявив интерес к ее экспонатам, в особенности к павильону космонавтики, подчеркнула интерес англичан к жизни советских людей. Тэтчер приняла министра внешней торговли СССР, находившегося в Лондоне, и высказала заинтересованность Англии в развитии экономических связей с СССР.
Тэтчер тогда, в начале своего правления, серьезно думала о развитии деловых отношений с Советским Союзом. Однако, начиная со второй половины 1979 года обозначился вновь поворот к холодной войне. Усиленно стали продвигаться планы размещения в Европе новых видов ракетно-ядерного оружия средней дальности. Стала затягиваться ратификация советско-американского договора ОСВ-2. Запад поставил под сомнение даже разрядку международных отношений. Правительство Тэтчер стало высказывать опасения, как бы договор ОСВ-2 не ослабил гарантий США в отношении безопасности Западной Европы.
В этой обстановке Тэтчер осенью 1979 года выступила с серией речей, в которых доказывала, что с СССР можно разговаривать только с позиции силы.
Но полного размаха эти враждебные СССР выступления достигли в 1980 году. И, к сожалению, сам Советский Союз подтолкнул Тэтчер к активизации антисоветской политики.
Афганское эхо
Вторжение советских войск в Афганистан значительно усилило антисоветскую направленность действий Тэтчер. Для Англии Афганистан был больной точкой. Несколько неудачных войн вела Англия в прошлом из-за Афганистана, который в XIX веке являлся яблоком раздора между Россией и Англией. Обладание Афганистаном было важно для Британии, для укрепления ее позиций в Юго-Восточной Азии. После вступления советских войск в эту страну британское правительство отозвало своего посла из Кабула, порвало все связи с Афганистаном. Лондон призвал членов ЕЭС и НАТО к введению санкций против СССР.
Английское правительство сразу квалифицировало акт СССР как агрессию, а внешнюю политику СССР как агрессивную, угрожающую интересам всех народов. 29 декабря 1979 года Тэтчер направила протест советскому руководству по поводу афганской акции, а еще через день заявила о необходимости пересмотра всего комплекса взаимоотношений с СССР.
В области политических отношений правительством Тэтчер были приостановлены обмены с СССР на самом высоком и министерском уровнях, то есть, аннулированы те приглашения советским руководителям и министру иностранных дел, которые были сделаны раньше. Правительство Тэтчер стало свертывать советско-английское сотрудничество по всем направлениям.
Выступая на митинге в Лондоне в 1981 году, премьер-министр заявила, что Советский Союз представляет собой "главную угрозу" образу жизни западных стран.[22] Итак, после афганских событий наметился рубеж в советско-английских отношениях, началось их ухудшение. Вступление советских войск в Афганистан в большей степени определило советско-английские отношения.
Другим разломом в советско-английских отношениях были события в Польше. Если в отношении Афганистана сама советская сторона дала основания для соответствующих действий, то события в Польше были искусственно увязаны Тэтчер с Советским Союзом по нехитрой формуле: "Польша — сателлит СССР", следовательно, за все, что происходит в ПНР и не нравится Англии, отвечает Советский Союз.[23]
12 декабря 1981 года в Польше было введено чрезвычайное положение. Деятельность "Солидарности" была приостановлена. Правительство Тэтчер заявило в свою очередь о приостановке контактов с СССР на высоком политическом уровне и о сокращении деятельности по четырем советско-английским соглашениям — в области науки и здравоохранения, охраны окружающей среды, научных сельскохозяйственных исследований и сотрудничества между Госкомитетом по атомной энергии СССР и Управлением по атомной энергии Великобритании.
Еще в апреле 1981 года Тэтчер выступила с "предупреждением" Москве по поводу "возможного вторжения в Польшу". Она заявила, что "вторжение в Польшу будет несчастьем для Советского Союза так же, как и для Польши, и для отношений между Востоком и Западом, для всех народов, а реакция НАТО будет более быстрой и эффективной",[24] чем после начала событий в Афганистане. Правительство Тэтчер прекрасно знало, что ни о каком вводе советских войск речи не шло, но распускаемые слухи давали возможность очернить СССР, создать благоприятную атмосферу для дальнейшего обострения отношений с Советским Союзом.
Советское правительство в этих условиях предприняло ряд мер, чтобы приостановить ухудшение отношений между двумя странами.
В марте 1981 года, в переданном послании советского руководства английскому премьеру, был затронут широкий круг вопросов, предусматривающий меры политического и военного характера в отношении различных видов оружия и вооруженных сил. Среди предложений были: установление моратория на размещение в Европе ядерных ракет средней дальности СССР и стран НАТО, существенное расширение объема мер доверия в Европе, распространение их на всю европейскую часть СССР, созыв специального заседания Совета Безопасности с участием высших руководителей государств — постоянных и непостоянных членов Совета в целях оздоровления международной обстановки.
Другим разломом в советско-английских отношениях были события в Польше. Если в отношении Афганистана сама советская сторона дала основания для соответствующих действий, то события в Польше были искусственно увязаны Тэтчер с Советским Союзом по нехитрой формуле: "Польша — сателлит СССР", следовательно, за все, что происходит в ПНР и не нравится Англии, отвечает Советский Союз.[25]
12 декабря 1981 года в Польше было введено чрезвычайное положение. Деятельность "Солидарности" была приостановлена. Правительство Тэтчер заявило в свою очередь о приостановке контактов с СССР на высоком политическом уровне и о сокращении деятельности по четырем советско-английским соглашениям — в области науки и здравоохранения, охраны окружающей среды, научных сельскохозяйственных исследований и сотрудничества между Госкомитетом по атомной энергии СССР и Управлением по атомной энергии Великобритании.
Еще в апреле 1981 года Тэтчер выступила с "предупреждением" Москве по поводу "возможного вторжения в Польшу". Она заявила, что "вторжение в Польшу будет несчастьем для Советского Союза так же, как и для Польши, и для отношений между Востоком и Западом, для всех народов, а реакция НАТО будет более быстрой и эффективной", чем после начала событий в Афганистане. Правительство Тэтчер прекрасно знало, что ни о каком вводе советских войск речи не шло, но распускаемые слухи давали возможность очернить СССР, создать благоприятную атмосферу для дальнейшего обострения отношений с Советским Союзом.
Советское правительство в этих условиях предприняло ряд мер, чтобы приостановить ухудшение отношений между двумя странами.
В марте 1981 года, в переданном послании советского руководства английскому премьеру, был затронут широкий круг вопросов, предусматривающий меры политического и военного характера в отношении различных видов оружия и вооруженных сил. Среди предложений были: установление моратория на размещение в Европе ядерных ракет средней дальности СССР и стран НАТО, существенное расширение объема мер доверия в Европе, распространение их на всю европейскую часть СССР, созыв специального заседания Совета Безопасности с участием высших руководителей государств — постоянных и непостоянных членов Совета в целях оздоровления международной обстановки.
В беседе с Тэтчер советский посол В. И. Попов подчеркнул, что, конечно, потребуется время для его изучения и обдумывания и, что если будет возникать необходимость в каких-то консультациях, обменах мнениями, в различных формах диалога, то мы к этому готовы. Тэтчер отметила, что английское правительство внимательно изучит послание и даст свой ответ, но уже в ходе беседы она, по существу, отреагировала на основные положения документа.[26] Главной темой беседы был, конечно, вопрос о моратории, то есть будет или нет Англия размещать американские ракеты на своей территории. Премьер сказала, что Британия хотела бы сокращения вооружений с обеих сторон, но под самым строгим контролем. Английское правительство не доверяло советской стороне, считая, что СССР имеет перевес в вооружениях.
У Тэтчер были основания подозревать, что Советский Союз не хочет строгого контроля за разоружением. Ответ Тэтчер на послание по существу был негативным, он исходил из того, что, пока СССР занимает такую отрицательную позицию в отношении контроля, сокращения вооружений быть не может и виновата в этом советская сторона.
Тэтчер добавила также, что Британия выступает за такое соглашение, в результате которого можно было бы полностью доверять другой стороне. Она признала, что СССР не может быть заинтересован в продолжении долгосрочной программы развития вооружений, которая истощает жизненные ресурсы страны, и что Англия разделяет политику разрядки и хочет ее продолжения, но этому мешает, по ее мнению, "наращивание вооружений Советским Союзом".[27] Касаясь вопроса о моратории, премьер подтвердила, что
Британия придерживается так называемого двойного решения НАТО, принятого в декабре 1979 года, и что предлагаемый СССР мораторий закрепил бы неравенство в отношении ядерных сил театра военных действий.
В то время на советско-американских переговорах советская делегация выступала за полное освобождение Европы от ядерного оружия. Но оказалось, что США и другие страны НАТО, прежде всего Англия, были не готовы к такому повороту событий. Тогда СССР предложил договориться о сокращении в течение пяти лет средств средней дальности. Предложение, сделанное Генеральным секретарем ЦК КПСС Ю. В. Андроповым, предусматривало, что СССР и США сократят в Европе все ракеты средней дальности на 2\3, и тогда СССР сохранит в Европе ровно столько ракет, сколько имеют Англия и Франция, вместе взятые, либо страны НАТО и ОВД полностью сократят свои ракеты, а по стратегическим вооружениям — прекратят их дальнейшее наращивание, то есть заморозят на тогдашнем уровне, а затем сократят имеющиеся арсеналы примерно на 25%.[28]
Тэтчер негативно прореагировала на советское обращение. Она заявила, что новое предложение "оставит Россию в Европе со многими ракетами средней дальности, в то время как Соединенные Штаты не будут иметь ни одной". Премьер-министр заявила, что английские ядерные силы являются независимыми силами ядерного сдерживания и не находятся под американским командованием. Она утверждала, что советское предложение не "является балансом, который необходим для английской безопасности". Английское правительство исключало возможность участия Британии в процессе сокращения стратегических вооружений в обозримом будущем под предлогом, что британские ядерные средства "являются абсолютным минимумом". Более того, позднее, в начале 1983 года, Тэтчер выступила даже за достижение Западом военного превосходства над СССР. Заявление английского премьера вызвало резкий комментарий со стороны ТАСС. Консервативное правительство взяло курс на размещение американских крылатых ракет и "першингов" в Западной Европе и проводило эту линию более активно и наступательно, чем любое другое правительство Западной Европы.
Характеристика отношения Тэтчер к социализму и СССР была бы неполной, если не рассказать о Международном демократическом союзе и роли Тэтчер в его организации. Еще в 1978 году при активном участии Тэтчер был создан Европейский демократический союз. Он был задуман как объединение всех консервативных, правых партий Западной Европы, как противовес Социалистическому интернационалу, в интересах противостояния социалистическим государствам и политическим оппонентам в своих собственных странах.
В июне 1983 года в Лондоне по инициативе Тэтчер был созван конгресс образованной на базе Европейского демократического союза новой организации, названной Международным демократическим союзом (МДС). Тэтчер открыла заседание новой организации речью, в которой содержались призывы к единению антикоммунистических сил против СССР. Эта задача полностью ассоциировалась с призывом Белого дома "отбросить назад границы коммунизма". Тэтчер подчеркивала, что впервые в истории все консервативные силы объединились в борьбе за свои идеалы. Против "слепого антисоциализма"
Можно было бы сделать вывод, что при первом правительстве Тэтчер советско-английские отношения были отброшены назад и находились в состоянии упадка. Казалось, не было никаких реальных перспектив для их улучшения. Однако такой вывод неправилен.
Во время одной из встреч посла СССР с ней в 1982 году было заметно, что Тэтчер проявляет несколько больший интерес к англо-советским отношениям. Она сказала, что Англия намерена развивать отношения с СССР, а после небольшой паузы добавила: «Но там, где это действительно необходимо».[29] Английское правительство выступило за активизацию торгово-экономических отношений с Советским Союзом. Торговлю она относила к числу областей, где сотрудничество двух стран возможно и желательно. Тэтчер, учитывая недовольство деловых кругов Англии свертыванием торговли с СССР, начинает принимать определенные меры к ее оживлению. Но на пути расширения торговых связей между двумя странами стояло много препятствий, в том числе и внешнего характера, прежде всего объявленные Соединенными Штатами санкции на торговлю с Советским Союзом в связи с событиями в Польше и введением там чрезвычайного положения. Санкции касались оборудования для газовой и нефтяной промышленности.
Начиная с 1981 года Советским Союзом обсуждался с западноевропейскими фирмами грандиозный проект построения газопровода Ужгород — Уренгой длиной 4500 км, одна из целей которого — снабжение газом стран Западной Европы, прежде всего ФРГ и Италии. В проекте задействовали крупную английскую фирму "Джон Браун", которая должна была поставить турбины и компрессоры для газопровода. Эта английская компания была, во-первых, тесно связана с американскими компаниями, и, во-вторых, некоторые части турбин были американскими или производились по американским лицензиям.
Для фирмы "Джон Браун" разрыв отношений с американскими компаниями был бы чреват огромными издержками, а если в отношении ее Соединенные Штаты предприняли бы финансовые санкции, фирма разорилась бы. Опасаясь, что американское правительство занесет компанию в так называемый черный список, руководитель фирмы Мехью Сандерс регулярно информирует английское правительство и лично Тэтчер о положении дел и что, по его твердому убеждению, правительство не может не защитить интересы крупнейшей и влиятельной английской компании, даже если это грозило бы осложнениями с американцами. Руководство компании "Джон Браун" было уверено, что Тэтчер поддержит ее. Крупный бизнес страны оказал давление на правительство, и Тэтчер пригласила в Лондон госсекретаря США А. Хейга для переговоров по этому вопросу. По словам Хейга, английский премьер решительным тоном сказала ему: «Европа скорее отойдет от Соединенных Штатов, чем откажется от проекта газопровода"; отказ от сделки, по ее словам, означал бы для Англии потерю 400 млн. долларов.
В сентябре 1982 года Тэтчер официально заявила, что решение о поставках будет выполнено, и вскоре турбины одна за другой стали отправляться в Советский Союз. Так правительство Тэтчер решительно становилось на путь расширения советско-английских экономических связей, даже рискуя при этом идти на осложнение отношений с США. Что-то стало меняться в англо-советских отношениях.
Однако решающие шаги в этом направлении были сделаны Тэтчер уже после победы на очередных парламентских выборах, когда она образовала свое второе правительство.
В 1983 году впервые в верхнем эшелоне Англии стала одновременно с США обсуждаться возможность некоторых изменений в отношениях этих стран с Советским Союзом.
В мае 1983 года, после того как Тэтчер сформировала свое второе правительство, она придает важное значение развитию отношений с Советским Союзом. Британская сторона стала проявлять больший интерес к диалогу с нашей страной.
Осенью 1983 года, в отношении к СССР со стороны правительства и лично Тэтчер произошел определенный поворот. Планы НАТО и Англии в области дальнейшего перевооружения требовали огромных затрат, фолклендская война обошлась дорого, а продолжение оккупации островов и превращение их в "крепость", что было политикой правительства, требовали дополнительных ассигнований.
Видя, что правительство Тэтчер начинает активизировать свои связи с СССР, оппозиционные партии также усилили контакты с советским руководством.
В феврале 1984 года скончался Ю.В. Андропов. Посольству стало известно, что Тэтчер приняла решение вылететь в Москву для участия в траурной церемонии и встречи с новым советским лидером.
Если учесть, что после смерти Л.И. Брежнева ни премьер-министр, ни министр иностранных дел даже не посетили советское посольство, чтобы выразить соболезнование, то становилась ясной неординарность решения Тэтчер. Иностранные дипломаты в Лондоне были единодушны во мнении, что это — политический шаг, имевший целью показать советскому руководству готовность Британии начать развивать отношения с СССР и желание ее, Тэтчер, завязать личные контакты с новым советским руководством.
13 февраля 1984 года Тэтчер вылетела в Москву. Тэтчер хочет подчеркнуть желание правительства улучшить англо-советские отношения. Это был первый после её краткой остановки во Внуковском аэропорту в 1979 году визит в Москву в качестве премьер-министра.
14 февраля состоялась ее беседа с Черненко и Громыко, в которой с английской стороны принял участие Хау. Она длилась примерно полчаса. В ходе беседы Тэтчер сказала, что она внимательно ознакомилась с выступлениями советского руководителя, но хотела бы лично обменяться мнениями по важнейшим вопросам. Премьер вела беседу в дружелюбном тоне, Тэтчер стремилась, убедить советских руководителей, что Англия действительно хочет по-новому строить отношения с СССР и отныне их улучшение зависит, прежде всего, от советской стороны. Создавалось впечатление, что, продолжая осуждать вторжение советских войск в Афганистан, правительство Тэтчер, тем не менее, не считает, что этот фактор в дальнейшем мешал бы развитию диалога между двумя странами.
Много внимания было уделено советско-американским отношениям. Тэтчер подчеркивала, что президент Рейган искренне желает разоружения и развития отношений с СССР.[30] Премьер-министр высказалась за восстановление прерванных в 1983 году советско-американских переговоров. Вместе с тем она дала понять, что у Англии очень хорошие отношения с США, а у нее лично — с Рейганом и что Соединенные Штаты прислушиваются к голосу английского правительства. Косвенно, таким образом, советские руководители должны были оценить и возросшую роль Британии в международной политике. Со своей стороны советское руководство полностью шло её навстречу. Говорилось о том, что советская сторона не видит никаких препятствий для радикального изменения отношений с Британией, что СССР готов делать все, от него зависящее, для улучшения отношений между Востоком и Западом, а также двусторонних советско-английских отношений, что наша цель — иметь добрые, даже близкие и дружественные отношения с Британией. Беседа прошла в спокойной, не конфронтационной обстановке. Конечно, в ходе ее не были решены какие-то крупные проблемы. Но она и не имела такой цели. Ее значение, заключалось в том, что создалась более широкая база для взаимопонимания и, что советское руководство согласилось на продолжение контактов на всех уровнях.
Ведя беседы в Кремле, премьер действительно хотела установить прочные и доверительные отношения с новым советским руководителем. А публично, оценивая в Лондоне итоги переговоров в Кремле, Тэтчер хотела показать, что не она отступает от своей политики, а Советский Союз вносит коррективы в свои действия. Ее заявления в Лондоне объяснялись влиянием право консервативных сил, выступавших против развития отношений с СССР. И Тэтчер вынуждена была с ними считаться. Слишком резкий поворот мог бы осложнить ее отношения с этими кругами.
Заявление Тэтчер вызвало критику со стороны оппозиционных партий. Тэтчер считала, что не надо сводить все вопросы отношений между Востоком и Западом только к проблеме контроля над вооружениями, хотя это очень важно. Надо подходить к этим отношениям шире, в частности устанавливая регулярные контакты по региональным проблемам, разрешение которых поможет и нахождению развязок в вопросах разоружения.
Что стояло за этой идеей? Сама по себе мысль была правильна. Конечно, надо заниматься всем комплексом проблем. Но не крылось ли за этими высказываниями желание Тэтчер отодвинуть на второй план разрешение наиболее важных из них, тем более что отрицательная позиция английского премьера в отношении сокращения ядерных вооружений была хорошо известна? Такая позиция Тэтчер вызывала неоднозначную реакцию в Советском Союзе. В начале июля 1984 года в соответствии с ранее достигнутой договоренностью в Москву нанес визит Дж. Хау. Это был первый официальный визит английского министра в СССР за последние семь лет. Его значение определялось тем, что за этот долгий период накопился ряд вопросов, ждавших своего решения. После визита Тэтчер в Москву можно было ожидать, что переговоры с министром иностранных дел пойдут в новом, конструктивном ключе и приведут к позитивным результатам. Советская сторона была настроена именно на такой исход. Но переговоры оказались трудными, носили конфронтационный характер, в особенности по вопросам разоружения. Британец настойчиво защищал американскую позицию в этой области, полностью отвергая советские предложения. Да и по региональным вопросам, прежде всего по Ближнему Востоку, мнения сторон резко расходились. Хау и Громыко сошлись только в оценке самих переговоров. Хау говорил, что у обоих правительств существует значительное "взаимное недопонимание позиций друг друга", а Громыко отметил, что советско-английские отношения налаживаются с большим трудом.[31]
Переговоры с Хау разительно отличались от бесед с Тэтчер в феврале того же года. Можно сказать даже, что они отбросили советско-английские от ношения назад. Выступая 11 июля в Гилдхолле, Тэтчер определенно высказалась за развитие отношений с СССР. А на следующий день у меня состоялась беседа с Хау, и он изложил планы английского правительства в отношении развития связей с СССР. Сославшись на заявление, Тэтчер в Гилдхолло, Хау подтвердил, что Англия продолжает выступать за развитие диалога с СССР, что у правительства на этот счет самые серьезные намерения. Хау заявил также о заинтересованности Запада, и Англии в особенности, в возобновлении контроля над вооружениями.
Было очевидно, что Тэтчер скорректировала позицию Британии по сравнению с тем, как ее изложил за несколько дней до этого Хау. В Москве тогда не исключали, что миссия Хау имела целью прощупать позицию СССР, выяснить, можно ли добиться от СССР уступок, если пообещать ему улучшение экономических и политических отношений.
Москва была готова идти на расширение отношений, но не ценой уступок в принципиальных вопросах, и Тэтчер, правильно оценив обстановку, предпочла отступить.
Советско-английские контакты стали заметно расширяться. В конце года в Москве впервые за много лет побывал с официальным визитом постоянный заместитель министра иностранных дел. Состоялись консультации по линии министерств иностранных дел двух стран.
Но решающий прорыв во взаимоотношениях был еще впереди.
Вскоре после визита Тэтчер в Москву последовало приглашение в Англию делегации Верховного Совета СССР. Предположительно был обозначен и срок визита — декабрь 1984 года. Английское правительство, придавая большое значение визиту, высказало пожелание, чтобы руководителем делегации был авторитетный, пользующийся большим влиянием советский политический деятель. Более того, английское посольство назвало председателя Комиссии по иностранным делам Верховного Совета, члена Политбюро ЦК КПСС, секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева. Приемлемый срок начала визита— 15—17 декабря. Было дано понять, что основные переговоры с ним станет вести сама Тэтчер.
В советско-английских отношениях происходят некоторые сдвиги и ныне перспективы их развития более благоприятны, чем раньше. Правительство Тэтчер выступает за развитие отношений, включая, политические, торгово-экономические и культурные связи.
Высказали свои пожелания встретиться с Горбачевым ряд министров правительства, лидеры лейбористской и либеральной партий и руководитель СДП.
Премьер хотела с первых шагов придать переговорам добрый настрой. Переговоры продолжались и во время ленча и обмена приветствиями и новостями. Советские гости были раскованны. И Тэтчер впоследствии отмечала их открытость и стремление понять позицию английской стороны. До этого визита она собрала все сведения о Горбачеве. Ее информировали, что советский руководитель, находясь с визитом в Риме, произвел на итальянцев хорошее впечатление своей искренностью, что в беседе с Берлингуэром он очень критически отзывался о положении в СССР, о слишком большой централизации в Советском Союзе, а, находясь за год до этого в Канаде, сказал, что вторжение в Афганистан было ошибкой. Сами переговоры начались также необычно. По предложению премьера они проходили в очень узком составе. Горбачев передал британскому премьеру устное послание Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР. В нем красной нитью проходила мысль, что в сложившейся международной обстановке большое значение приобретает установление взаимопонимания между Советским Союзом и Великобританией. В послании указывалось также, что замораживание советско-английских отношений, как показал опыт, ни к чему хорошему не ведет и никакой пользы ни Британии, ни Советскому Союзу не приносит. Горбачев подчеркнул, что советское руководство придает большое значение вопросам уменьшения угрозы ядерной войны, укрепления европейской и международной безопасности. Тэтчер с удовольствием выслушала заявление советского гостя, что СССР совсем не намерен мешать развитию "особых отношений" между Англией и США.[32]
Большое место в беседе занял вопрос о предотвращении гонки вооружений в космосе и об американской программе "звездных войн". "Со своей стороны, — подчеркнул Горбачев, — СССР никогда не начнет первым нового раунда вооружений в космосе". Тэтчер согласилась с тем, что мир подходит к своего рода критической черте. Выразив озабоченность возросшей напряженностью, Тэтчер сказала, что она, тем не менее, надеется на возможность договоренности между Западом и Востоком.
Особое место в переговорах заняли и вопросы взаимоотношений НАТО и Организации Варшавского договора. Тэтчер сказала, что британское правительство не стремится к разрушению Организации Варшавского договора. Вместе с тем английское правительство считает тщетными и любые попытки разрушить НАТО. "Мы выступаем за договоренность между НАТО и ОВД, за устранение недопонимания, за рост доверия друг к другу", — заключила премьер.[33]
В ответ на заявление Горбачева о необходимости укрепления доверия и сотрудничества между государствами с различным общественным строем Тэтчер ответила, что английское правительство также стремится к укреплению доверия, и высказалась за более частые встречи и контакты на всех уровнях.
По окончании беседы премьер-министр подчеркнула, что она очень довольна ходом переговоров и их результатами. Высказав свое личное позитивное отношение к беседам, Тэтчер произнесла фразу, которая впоследствии часто цитировалась в Англии: "Он мне нравится. Мы можем иметь дело друг с другом". Английские газеты, оценивая результаты переговоров, писали, что они открыли путь для визита премьер-министра Великобритании в Москву.
Правительство Тэтчер высоко оценило итоги встречи. Член кабинета Дж. Янгер от имени британского правительства заявил, что "визит был очень успешным и ознаменовал собой новую фазу в отношениях двух стран". Впоследствии политические деятели и бизнесмены в беседах с советскими дипломатами не раз возвращались к оценке переговоров с парламентской делегацией СССР. Особенно важно, что в ходе визита именно вопросы разоружения были в центре внимания. Когда советская делегация заканчивала свой визит, Тэтчер вылетела в семидневную зарубежную поездку, конечным пунктом которой был Вашингтон, где, встретившись с Рейганом, рассказала ему о беседах в Чекерсе.
12 марта 1985 г. Тэтчер вылетела в Москву, на похороны К. У. Черненко. Произошла встреча с Горбачёвым, которая была очень успешной и полезной, беседа протекала в духе конструктивизма и сотрудничества, и дала возможность расширить контакты, которые установились в декабре 1984 г. Правительство Тэтчер одобрило новый курс в отношении СССР. Несмотря на это, её отношение к Советскому Союзу продолжало оставаться противоречивым: с одной стороны, она понимала важность для Англии добрососедства с СССР, с другой - ненавидя социализм, продолжала не доверять советской стране, считая, что с СССР можно разговаривать с позиции силы. Премьер-министр руководствовалась при этом и тем ложным тезисом, будто СССР больше заинтересован в развитии отношений с Англией, чем последняя с Советским Союзом. Этот тезис подталкивал её к «нажимной дипломатии» в надежде, что советское руководство будет более «покладистым». Одним из таких средств нажима было обвинение советских дипломатов и сотрудников в Англии в шпионской деятельности и соответствующие меры против них. Были вынуждены покинуть страну известные советские журналисты, сократили квоту советских дипломатов. Так правительство на деле «осуществляло» свой тезис о развитии двусторонних отношений с СССР. Советское правительство ответило на это твёрдо и решительно: оно немедленно объявило об удалении из СССР 25 английских дипломатов, сотрудников и журналистов. Это был удар, которого Тэтчер никак не ожидала и не смогла правильно оценить. Ей советовали остановиться и одуматься, но она решила продолжать свою тактику «кавалерийского наскока».
По вине английской стороны создалось нелепое положение, при котором, две крупнейшие военно-морские державы мира не имели в штатах посольств военно-морских атташе, английские и советские средства массовой информации лишились значительной части своих представителей. Советское правительство не дало себя увлечь на путь дипломатической войны. В июне 1986 г. в Лондон прибыл Э. А.Шеварднадзе, который передал специальное послание Горбачёва. Советско-английские отношения стали развиваться быстрее в ряде вопросов, в частности о ликвидации химического оружия, стороны достигли взаимопонимания. В ходе визита были подписаны программа экономического и промышленного развития до 1990 г., Соглашение о предотвращении инцидентов на море и Соглашение об урегулировании финансовых и имущественных претензий, возникших до 1939 г.
В марте 1987 г. Тэтчер посетила Москву, этот визит имел определяющее значение для дальнейшего развития. Горбачёв подробно изложил советскую программу создания системы всеобщей безопасности, центральным пунктом которой было сокращение, а затем и полное уничтожение ядерного оружия. Тэтчер, однако, всегда была апологетом политики ядерного оружия. Основные её аргументы: когда не существовало ядерное оружие, были мировые войны, а с его появлением войн не стало; ядерные силы Англии независимы и не могут учитываться в советско-английских переговорах; и главное - по сравнению с советским ядерным оружием ядерные силы Англии ничтожны. К тому времени, когда состоялся этот разговор, программа сокращения и ликвидация ядерного оружия до 2000 г., выдвинутая Советским Союзом, уже приобрела известную популярность и многочисленных сторонников, в том числе и Англии. Зашёл разговор и о британских силах сдерживания, Тэтчер настаивала на том, что это «минимальная сдерживающая сила», которая не подлежит сокращению. Выступала премьер и в защиту СОИ, рассматривая её только как оборонительную.
Таким образом, в переговорах о ядерном оружии из-за непримиримой позиции Тэтчер стороны не продвинулись вперёд, но это не огорчило Тэтчер, напротив, отчитываясь перед парламентом, она с удовольствием говорила, что дала ясно понять Горбачёву: Англия не готова принять идею безъядерной Европы, «которая оставит нас опасно открытыми для советского превосходства».
Обсуждение других вопросов принесло лучшие результаты: Тэтчер сумела оценить важность сохранения в силе договора по ПРО и согласилась с советской стороной в вопросе о необходимости заключения соглашения между СССР и США о не выходе из него в течение установленного времени, высказывалась за заключение соглашения о РСД в Европе, приветствовала 50% сокращение стратегических ядерных вооружений СССР и США, обе стороны готовы довести переговоры об уничтожении химического оружия до конца, подписан ряд соглашений о сотрудничестве в области изучения космического пространства в мирных целях.
7 декабря 1987 г. по инициативе Тэтчер состоялась следующая встреча с Горбачёвым. Тэтчер одобрила подписание договора о РСМД, т. к. договор означал начало поэтапного избавления мира от ядерного оружия, уничтожение которого Тэтчер считала «утопией». Тэтчер заявила, что Британия не присоединится к сокращению ядерных арсеналов, необходимо, утверждала она, первоначально сократить химическое, и устранить дисбаланс между НАТО и ОВД. Состоялся обмен мнениями и по вопросу об Афганистане. Премьер отметила, что вывод советских войск приближается. Много места в переговорах занял вопрос о двух перестройках - советской и английской.
Перемены во внутренней и внешней политике СССР Тэтчер оценила сразу. Большое внимание к перестройке она стала уделять с 1987 г. В беседе с Рыжковым Тэтчер подчёркивала, что в Англии происходят аналогичные процессы, цель которых - повышение конкурентоспособности английских товаров. Тэтчер прямо связывала вопросы перестройки с проблемами безопасности в Европе и мире. Говоря о результатах, которые могут дать реформы в СССР, Тэтчер делала вывод: «Мир движется к тому, чтобы стать более безопасным местом, и если реформы осуществлять