Инклюзия и дети с ОВЗ
Главным воспитательным ресурсом для детей с ОВЗ является то, что они оказываются в такой же социальной среде, как и другие дети, их сверстники, не имеющие ограничений (корректного термина для детей без ОВЗ, увы, нет – «обычные», «здоровые» не годится, еще хуже «нормальные» и прочее с намеком на «аномальность» тех, кто с ОВЗ). Дети с ОВЗ приобретают возможность получения широкого социального опыта, установления контактов с различными людьми, включая сверстников, опыта принятия и отвержения в коллективе, формирования симпатий и антипатий, короче, они обретают среду, отличную от узких рамок семьи и условий специального учреждения, в котором они находятся среди себе подобных.
Насколько пагубной в воспитательном отношении может быть ситуация социальной депривации, показывают проблемы социальной адаптации, с которыми сталкиваются выпускники детских домов и те, кто вынужден иметь с ними дело. Сирота, привыкший к особому отношению, к безответственности, отсутствию необходимости планировать свою жизнь, не имеющий опыта самоопределения, в обычном социуме, не имея каких-либо ограничений здоровья, нередко оказывается беспомощным. Статистика по тому, как дети-сироты адаптируются во взрослой жизни, до самых последних лет была крайне неутешительной.
Итак, инклюзия – это возможность устранить фактор социальной депривации и возможность для ребенка с ОВЗ получить социальный опыт, без которого проблемы социальной адаптации в будущем могут не позволить ему реализовать себя, свой потенциал. Вопрос только в том, при каких условиях инклюзия будет полезна для ребенка с ОВЗ и каковы риски. К сожалению, в общем виде можно говорить только о принципах и ограничениях, при которых эти возможности будут реализованы в позитивном смысле. И определяющими будут три основных фактора:
● как будет учиться ребенок с ОВЗ в сопоставлении с остальными детьми;
● какими будут его отношения со взрослыми;
● какими будут его отношения со «здоровыми» сверстниками.
Рассмотрим образовательный процесс. Ребенок с ОВЗ нуждается в особых условиях, он не может учиться, как все. Если в коллективе ценится успех, результат, социаль- 35 ный ранг, то для такого ребенка есть риск сразу оказаться в аутсайдерах, в неуспевающих, в отстающих. Его принятие в коллективе будет формальным, а может приобретать и открытые формы отвержения и унижения.
Может ли быть полезен такой социальный опыт? Увы, пословица «Нет худа без добра» в данном случае не утешает, так как риск психической травмы в таких условиях очевиден. Положительный момент в таких суровых обстоятельствах есть: к ребенку относятся как к равному, без поправки на его особенности, предъявляют к нему те же мерки, что и ко всем остальным, но… Это необходимо для развития, но при одном условии: если те требования, которые предъявляются к ребенку, актуализируют проблемы, лежащие в зоне его ближайшего развития, то есть для которых есть ресурсы решения – внутренние ресурсы самого ребенка и ресурсы окружающих его людей, прежде всего взрослых, с которыми он вступает во взаимодействие.
Отношение детей к друг другу, особенно в начальной школе, опосредовано отношением взрослых, то есть учителей. Норму отношения к детям с ОВЗ, включенным в образовательный процесс, поначалу задает учитель. И здесь есть проблема. Один из важных методических приемов, который уже не одну сотню лет находится в арсенале некоторых учителей, заключается в возможности на примере одного ученика показать всем остальным, «как не надо…». Многоточие может быть раскрыто по-разному: как не надо себя вести, как не надо отвечать (молчать) у доски, как не надо возражать учителю. Ресурс для учителя заключается в том, что, наказывая одного, например, за неуспеваемость, учитель дает урок всем другим. Как рассуждает такой учитель: для того, на ком демонстрируют, «как не надо», это событие может обернуться травмой, но это не обязательно, а главное – важно, что это окажет положительное воспитательное воздействие на остальных. Хотя автор этой статьи не разделяет мнение учителей, думающих таким образом, и не рассматривает такое воздействие как допустимый педагогический прием, приходится признать, что в школе это распространено.
Всё меняется, когда в классе появляется ребенок с ОВЗ. Он имеет право не успевать. Он имеет право на особые условия. Он имеет право на другую оценку его деятельности. И… его присутствие в классе лишает учителя, размышляющего подобным образом, важных рычагов управления ситуацией, возможности привычного воспитательного воздействия на учеников.
Но дело не только в том, что некоторые учителя могут лишиться привычных приемов и методов работы, но и в том, что для учеников нужна ясность: как понимать ситуацию, когда кто-то из учеников не успевает, но остается в классе? Означает ли это, что можно не учиться? Что нужно равняться на отстающего? Тогда есть риск того, что ценность и смысл образования уйдут на второй план.
Выходом из этой проблемной ситуации, на наш взгляд, является построение отношений, основанных, во-первых, на правде, а во-вторых, на продвижении учителем идеи, что, хотя все и находятся в одном классе, каждый движется по своей траектории, в том темпе, в котором может двигаться. Поэтому в отдельные моменты кто-то обязательно отстает, а кто-то опережает других. Так на место конкуренции заступает ценность движения каждого по своей индивидуальной траектории. Ошибки и трудности начинают рассматриваться как неизбежные спутники нормального образовательного процесса, главное – научиться извлекать из них уроки, использовать эти ситуации как ресурс для развития. И в этом есть огромный воспитательный потенциал: дети начинают сравнивать себя не друг с другом, а с самим собой. Главное не побеждать в конкуренции с соседом по парте, а одерживать победу над собой, преодолевать свои собственные учебные трудности, ликвидировать собственные пробелы, реализовывать свои интересы, а не утверждаться за счет унижения других. Такой психологический климат значительно здоровее и полезнее для всех участников образовательного процесса без исключения.
Инклюзия и «обычные» дети
Обсуждая предыдущий вопрос, мы фактически перешли к тому, каков воспитательный потенциал инклюзии для детей без ОВЗ. Здесь открывается много возможностей, но есть и много «если». Рассмотрим сначала возможности.
Первое и главное: когда в классе «обычных» детей появляется ребенок с ОВЗ, то неизбежно начинается процесс самоопределения. Дети должны определить свое отношение к новому однокласснику. Вопросы для самоопределения могут быть самыми разными, неожиданными, глупыми, наивными, оскорбительными, но – и это нужно понимать – они могут возникать у детей. Вопрос первый: это полноценный человек или нет? Нужно ли относиться к нему почеловечески?
Если окружение ребенка (родители, учителя) твердо стоит на гуманистических позициях, вопроса нет. Но часто о себе дает знать ксенофобия. А ведь это, может быть, самое важное в воспитательном отношении: главное не то, что ребенок с какими-то физическими и психическими особенностями, главное, что он – другой! И как к нему, другому¸ следует относиться? Либо это нормально (!) – быть другим, непохожим, отличающимся качественно, либо это не нормально. Либо это такой же человек, либо это «другой», «инакий». Либо он имеет право на всё то, на что имею право я, либо он этих прав должен быть лишен, потому что он другой. Вот далеко не полный круг вопросов, по отношению к которым начинается процесс самоопределения детей, возможно, самый ресурсный процесс для их развития, но и самый отягощенный рисками… Потому что если это процесс пойдет как-то не так, то выправить траекторию будет очень непросто.
Предположим, что самоопределение прошло успешно. Что это означает для ребенка? Он приобретает способность принимать другого человека таким, каков он есть (это больше, чем толерантность, это принятие в роджерианском смысле слова, признание права другого быть другим). Он приобретает способность строить отношения с человеком, несмотря на то что он другой. Он начинает различать в человеке форму (тело) и содержание (душу). Он начинает воспринимать человека дифференцированно, а не тотально.
Слово «тотальность» в данном случае неслучайно оказывается имеющим общий корень с другим словом, которое последние годы принято избегать, но, когда мы говорим о воспитательном потенциале, мы должны о нем вспомнить. Это слово – тоталитаризм. Увы, история ХХ века – это совсем недавняя история, когда в разных странах, как чума, вспыхивали эпидемии тоталитаризма. В одной стране вирусом тоталитаризма была борьба с чуждыми классами, в другой – с чуждыми нациями, в третьей – с чуждым цветом кожи. Но основой всегда было отрицание права на инаковость. Вирус не побежден. И он дает о себе знать. Отношение к детям с особенностями развития – это полигон, на котором может вырабатываться вакцина против тоталитаризма, инклюзивное образование – это возможность получить прививку. Если начинаешь допускать право другого быть другим, то это и есть разрушение основного стереотипа тоталитарного сознания, в соответствии с которым все должны быть как один, а любое отличие должно караться.
Инклюзия и взрослые
Фактически об этом уже сказано: в том, что говорилось выше, речь шла уже не только и не столько о детях. Ситуация включения ребенка с ОВЗ в общий класс касается не только детей, но и родителей. И по отношению к этому процессу позиция взрослых может быть различной.
Самое дремучее отношение – «мой ребенок может заразиться». Родители переживают, что общение с «таким» ребенком может быть опасным для их сына/дочки. Такие родители будут бороться за то, чтобы «того» ребенка убрали, либо будут стараться перевести в другую школу своего ребенка.
Другое отношение, также негативное, – из-за того, что учителя будут «возиться с этим», они не смогут уделять должного времени «обычным» детям, то есть тот или иной ученик не получит нормального образования. В этом случае взрослые будут также проецировать свое негативное отношение и транслировать его своему «здоровому» ребенку.
Третьим вариантом может быть идея оберегания своего ребенка от «всяких ужасов», которым для них представляется ребенок с ОВЗ. Эти родители могут полагать, что ребенку неполезно видеть несчастья других, страдать, глядя на другого. Последствия – те же, в том смысле, что и эти родители будут стремиться изолировать своих детей от детей с ОВЗ.
Воспитательный потенциал этих ситуаций заключается в том, что все эти проблемы могут быть предметом обсуждения для выработки к ним коллективного отношения и тем самым утверждения определенных норм, по которым люди начинают жить и относиться друг к другу.
И в этом –в появлении пространства, где начинают вырабатываться и утверждаться новые нормы отношений между людьми, – возможно, заключен основной потенциал инклюзии, так как это нормы, создающие основу для взаимопринятия и сотрудничества людей, понимающих и принимающих как должное различия между собой.