Ведьмин огонь
Автор: Вирент
Бета: нет
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Пейринг: СС/ГГ
Жанр: Romance
Отказ: На героев Джо не претендую
Вызов: Битва Алой и Черной розы
Аннотация: Вальпургиевой ночью совершается самое невероятное волшебство.
Комментарии: Эпилог не учитывается, Снейп выжил в Визжащей хижине, присутствует ООС героев и флафф. Фик написан на Вальпургиеву ночь на ТТП
Предупреждения: нет
Статус: Закончен
ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.
Глава 1.
«Это полное безумие – идти в Запретный лес на заброшенное кладбище в Вальпургиеву ночь», – думала Гермиона Грейнджер, пугливо озираясь на темные заросли, обступившие узкую тропинку. Но у нее просто не было выбора!
С той минуты, как девушка вычитала в книге о Ведьмином огне, она поняла, что добудет его, чего бы это ей не стоило. А кто в здравом уме откажется от такой возможности – повысить свой магический потенциал и в придачу женское обаяние?
Ей же это требовалось непременно. Так как Гермиона была маглорожденной, у нее был порог магических способностей, выше которого без такого радикального средства ей не прыгнуть, как бы она не совершенствовалась.
Да и женским обаянием она не могла похвастаться. Ее вообще мало кто воспринимал как девушку. Парни смотрели на нее, как на ходячую энциклопедию или средство для списывания. Даже Рон, который считался ее бой-френдом, не упускал малейшую возможность поволочиться за хорошенькими ведьмами.
И тут вдруг Гермиона узнает, что все это поправимо, стоит всего лишь прогуляться на кладбище и отыскать Ведьмин огонь – редкое магическое явление, возникающее в Вальпургиеву ночь и доступное лишь девственникам. Гермиона же, несмотря на поцелуи и несколько развратные поползновения Рона, все еще оставалась целомудренна.
Конечно, не все было так просто. Ведь ей предстояло отправиться одной ночью в Запретный лес, где находилось небольшое старое кладбище, найти самое древнее захоронение, произнести особое заклинание и совершить ритуальный танец в обнаженном виде, дождавшись полночи. Тогда есть реальный шанс, что она увидит и приручит Ведьмин огонь.
Эти обстоятельства, конечно, смущали Гермиону, но она могла быть довольно упрямой в достижении поставленной цели. А тут на карту поставлено такое! Так неужели же она позволит своим страхам упустить эту возможность? Да ни за что!
Уговаривая себя подобным образом, она все дальше и дальше забиралась в Запретный лес. И хотя ночь была на удивление звездной и безоблачной, а на небе ярко светила почти полная луна, по мере ее продвижения становилось все темней и темней, деревья тесней обступали тропинку, из-за них светились глаза и слышались волнующие душу крики ночных животных.
Чем ближе было кладбище, тем чаще ветки цеплялись за одежду. Затем деревья и вовсе сдвинулись с места и стали удерживать девушку, не пуская вперед. Гермиона была не робкого десятка, но ее волосы встали дыбом, а по телу побежали мурашки – ведь она даже не подозревала, что в Запретном лесу есть живые деревья.
У самых ворот ее схватил раскидистый клен, и ей пришлось запустить в него слабым «Инсендио» – губить дерево она не хотела. Он моментально выпустил свою пленницу, но девушке отчетливо показалось, что колыхание его веток стало осуждающим и даже сожалеющим. Впрочем, у нее могло разыграться воображение.
~~~~~~~
В ночной тишине калитка скрипнула так громко и жалобно, что Гермиона вздрогнула и тут же, смеясь, обругала себя паникершей.
- Было бы чего бояться на пустом кладбище после битв с Пожирателями! – укорила она себя вслух и поморщилась, что голос дрожит от страха.
Постояв еще пару секунд, заставляя успокоиться бешеный стук сердца, Гермиона двинулась вглубь кладбища. Лунный свет, щедро льющийся на могилы, делал их тени густыми и зловещими. По надгробиям бегали желтые огоньки, что свидетельствовало о наличие на кладбище инферналов.
- Вот черт, – расстроилась Гермиона, увидев эти знаки. – Как я могла забыть об этом факте? А ведь сегодня Вальпургиева ночь, и значит, эти твари наиболее сильны.
Она выставила палочку, чтобы быть наготове и двинулась осторожней, постоянно оглядываясь по сторонам. Почти сразу же некоторые плиты заколыхались, и земля под ними пришла в движение. А потом инферналы начали вылезать наружу – косматые, с признаками тления и с горящими каким-то неестественно белым светом пустыми глазницами.
- Мерлин, – прошептала девушка, – какие же они страшные!
Она, конечно, помнила рассказ Гарри о походе в пещеру с Дамблдором, да и как справиться с инферналами ей было известно, но увиденное превосходило любую фантазию и вызывало душевный трепет. Однако Гермиона, не колеблясь, проговорила заклинание огня, закольцевала его вокруг себя и, заставив двигаться вместе с ней, пошла дальше, стараясь не смотреть на неприятные создания.
Инферналы завыли от бессильной злобы, и у девушки на затылке волосы встали дыбом. Но она продолжала идти в намеченном направлении, хваля себя за предусмотрительность – ей не надо было бродить по кладбищу в поисках старых захоронений, так как она выучила план и теперь точно шла к намеченной цели.
Минут через десять Гермиона подошла к могиле Матильды Шеррингтон, похороненной здесь еще во времена Основателей, так как решила, что если где и можно встретить Ведьмин огонь, то тут. Эта была самая старая могила на этом кладбище. К тому же колдунья умерла очень молодой – она была одной из первых учениц Хогвартса и неудачно свалилась с фестрала во время урока по уходу за магическими существами.
Окружив могилу огнем, Гермиона начертила пиктограмму, произнесла заклинание и, тяжело вздохнув, начала раздеваться. Вскоре она стояла абсолютно голой и ежилась в прохладном весеннем воздухе.
- Надо начинать, – проговорила девушка, вставая в центр пентаграммы.
Надо сказать, что она умела неплохо танцевать, но не слишком любила это занятие. Теперь ее смущало то, что ей придется двигаться под внутреннюю музыку, но в ее душе ничего не звучало. Однако желание хотя бы увидеть чудо под названием «Ведьмин огонь» и прохладный ночной воздух заставили ее поторопиться.
Первые движения не содержали ни грации, ни изящества и были скорее похожи на топтание, чем на танец. Однако постепенно Гермиона отключилась от окружающего, и ее тело начало совершать плавные повороты и колебания.
Ритм убыстрялся, она слышала невидимые тамтамы и свирели, и ей становилось радостней и легче на душе. Девушку охватил экстаз, и, как в тумане, она ощутила, что на кончиках пальцев ног появилось сиреневое пламя. «Неужели?» – мелькнуло на периферии сознания, но она продолжала двигаться, подчиняясь волшебству момента.
Честно сказать, Гермиона никогда не думала, что Ведьмин огонь может возникнуть на ее разгоряченном теле. Ей представлялось, что он появится небольшим костерком на надгробье, и придется призывать его на кольцо, специально созданное ею для такой цели. Теперь же она могла не беспокоиться о таких глупостях – огонь сам войдет в ее тело и сольется с кровью. Девушка уже начинала испытывать его воздействие, и это было непередаваемо! Забыв обо всем на свете, она отдалась магии танца.
~~~~~~~
Избежав смерти в Визжащей Хижине, Северус Снейп вернулся в Хогвартс на старую должность преподавателя зелий. Выйти сегодня в Запретный лес его заставили редкие ингредиенты, которые можно было собрать лишь Вальпургиевой ночью.
Он уже собирался вернуться в свои подземелья, когда увидел на старом кладбище сиреневое свечение.
- Не может быть! Кто-то рискнул вызвать Ведьмин огонь, – удивился он и поспешил к месту событий, подхлестываемый любопытством.
Открывшаяся ему картина заставила зельевара замереть на месте. Под холодным светом луны около старой могилы танцевала обнаженная девушка, тело которой было охвачено сиреневыми искрами. Это было настолько завораживающе красиво, что Северус сглотнул от восхищения.
Стройные длинные ноги, упругие ягодицы, тонкая талия, плоский живот, округлая аппетитная грудь – совершенство молодого тела притягивало взор и рождало желание. А когда танцовщица повернулась к нему, и Северус увидел ее лицо, то испытал прилив неистового желания – это была Грейнджер, которая занимала в последнее время его мысли и сновидения.
«Вот это удача!» – чуть ли не вслух воскликнул он и, скинув мантию и окружив могилу защитными чарами, стал терпеливо дожидаться окончания действа, так как был уверен, что после сбудется его самая дерзкая мечта – обладать этой молодой и соблазнительной девушкой.
Дело в том, что Ведьмин огонь в первый час после проникновения в организм ведьмы оказывал на нее возбуждающее действие, причем такое сильное, что ей будет почти все равно с кем лечь в постель. Именно этим и хотел воспользоваться зельевар. А осознание, что он станет первым мужчиной у Грейнджер, делало его желание нестерпимым.
Наконец Ведьмин огонь полностью вошел в тело Гермионы, с земли исчезла пентаграмма, и девушка, как сомнамбула, шагнула за пределы круга из огня, не ощущая его жара. Ее взор был затуманен, тело лоснилось от пота, соски напряглись, а губы припухли. Сейчас она была воплощением женственности и соблазна.
~~~~~~~
Северус, возбуждение которого было на пределе, застонал в предвкушении, быстро избавился от одежды и шагнул вплотную к Гермионе. Едва их тела соприкоснулись, девушка выгнулась и впилась в его рот жадным поцелуем. Он не заставил ее ждать ответа, и его руки заскользили по изгибам ее фигуры, наслаждаясь прикосновениями.
Оставив припухший и такой сладкий рот, Северус перекинулся на нежную шею. Прихватив кожу у основания, он припал к впадинке на плече и втянул запах молодого тела, – корица с лимоном, – пьяняще и притягательно. Взвесив в своей руке совершенную, не слишком большую, но и не маленькую грудь, он засосал розовый сосок и почувствовал, как дрожит девушка, подаваясь навстречу его ласкам.
Ее руки, до этого просто держащие зельевара за плечи, наконец, ожили и начали завораживающий путь по его голой спине. Северусу хотелось завыть от наслаждения. Мог ли он мечтать о таком? Нет. Но, получив девушку в свое распоряжение, он собирался насладиться ею в полной мере.
Взмах палочки – и около них появилось довольно удобное ложе. В ту же минуту они оба потянули друг друга к нему. Гермиона откровенно раскинулась на простынях и призывно облизала губы. В ее карих глазах сейчас горел Ведьмин огонь, сводя Северуса с ума.
Он провел руками вдоль ее тела, слизнул капельки пота с живота и его палец вошел в ее увлажненное лоно. Она гортанно застонала и еще сильней раздвинула ноги, давая ему лучший доступ. Девушка вела себя так раскованно, и, если бы он не был уверен в ее девственности, зельевар решил бы, что она искушенная в сексе распутница. Впрочем, ее поведением сейчас управлял Ведьмин огонь, все еще бушующий в крови.
Северус добрался до самого чувствительного бугорка Гермионы и приласкал его, а затем начал готовить девушку к проникновению. Ему очень хотелось, чтобы она почувствовала как можно меньше боли от своего первого раза. Понимая, что повторно они никогда не окажутся в одной постели, он хотел, чтобы она запомнила его надолго, если не навсегда.
- Пожалуйста, не мучай меня, – наконец взмолилась Гермиона, впервые заговорив, и подалась навстречу его ласкам, моля о большем.
Северус не заставил себя просить дважды. Ему было уже больно от возбуждения, и его напрягшийся орган мечтал оказаться внутри такого соблазнительного тела. Как он не старался быть нежней и терпеливей, тем не менее, Гермиона вскрикнула и из ее сияющих глаз скатились несколько слезинок.
- Все уже позади, милая, – прошептал Северус, сцеловывая их со щек.
Ему хотелось ворваться глубже с неистовой страстью, но он замер без движения, позволяя Гермионе привыкнуть к вторжению. И только когда ее бедра подались ему навстречу, он начал двигаться – сначала осторожно, а потом все неистовей, входя на всю длину. Гермиона откликалась на его действия так откровенно и страстно, что у Северуса просто сносило крышу. Сейчас они были единое целое, и это было упоительно прекрасно.
Северус был бы по-настоящему счастлив, если бы не понимал, что этот лучший в его жизни секс никогда не повторится. И когда они достигли пика наслаждения, то он раскрылся перед этой девочкой полностью, и из его черных глаз потекли слезы.
- Не плачь, ты рвешь мне сердце. Ведь все было так прекрасно, – прошептала она, стирая влагу с его щек губами, и почти сразу провалилась в сон.
- Да, все было прекрасно, – глухо сказал Северус, разглядывая умиротворенное лицо спящей девушки. – Но ночь завершится, и ты никогда больше не глянешь на меня с таким желанием. Завтра ты не вспомнишь, с кем провела ночь, но даже если до тебя дойдет, что именно я это сделал, ты меня возненавидишь.
Оставлять девушку на кладбище он не собирался. Вальпургиева ночь, конечно, подходила к концу, но кроме кошмарных созданий, которые оживали на это время, были ученики Хогвартса, которые могли зачем-то забрести в Запретный лес. К тому же была еще весна, и Гермиона могла элементарно простудиться. Поэтому он еще раз перецеловал все ее прелести и начал медленно одевать, с сожалением глядя, как исчезает под одеждой ее гладкая кожа. Затем оделся сам, подхватил ее на руки и зашагал к Хогвартсу.
Глаза Полной дамы вылезли из орбит, когда она увидела его с ношей у своих дверей, но, зная характер декана Слизерина, она ничего не сказала, а просто отворила проход, услышав пароль. В гостиной, к счастью, никого не оказалось. Северус опустил свою ношу на кресло у камина и, поцеловав в последний раз в полураскрытые губы, все еще припухшие от его поцелуев, прошептал:
- Прощай, моя девочка.
После этого он покинул гриффиндорскую башню и долго ворочался на своей спартанской кровати, впервые понимая, как в подземельях холодно и сыро.
~~~~~~~
Гермиона проснулась оттого, что ее тело занемело от неудобной позы. Потянувшись и посмотрев по сторонам, она с удивлением увидела, что находится почему-то не своей спальне, а в кресле у камина в гостиной Гриффиндора.
- Как я здесь оказалась?! – недоуменно воскликнула девушка.
Но ее голова была абсолютно пуста. Единственное, что вспоминалось ей – она вчера собиралась идти в Запретный лес на заброшенное кладбище.
- Видимо я просто задремала у камина и никуда не пошла, – решила она.
Однако в эту минуту перед ее внутренним взором замелькали картинки прошедшей ночи: ее дорога по узкой тропинке, страшные инферналы, безудержный танец и сиреневые искры на разгоряченном теле, а потом сумасшедший секс с опытным, нежным и страстным любовником.
- Мерлин, – простонала Гермиона. – Надеюсь, последний факт мне все же приснился, так как я совершенно не помню, кто это был.
Но, прислушавшись к своим ощущениям, она убедилась, что это не было сном.
Понадеявшись, что вскоре поймет, кто был тот чувственный незнакомец, подаривший ей настоящее блаженство, Гермиона поднялась в спальню, приняла душ и переоделась. Однако ни в этот день, ни в последующие она не заметила внимания к своей персоне со стороны парней. Как ни странно, ее вполне радовало такое положение дел. Вальпургиева ночь была волшебной, а реальность разрушит ее очарование. Ведь случайный любовник мог быть ей противен при свете дня, и им придется объясняться.
Приняв такое решение, Гермиона совершенно успокоилась и окунулась в повседневную школьную жизнь, даже не подозревая, что за ней пристально наблюдают грустные черные глаза сурового мастера зелий.
Глава 2.
После Вальпургиевой ночи прошло две недели, и Гермиона почти перестала вспоминать о ней, верней, о той части, что была не связана с ритуалом. О Ведьмином же огне девушка помнила каждую минуту и прислушивалась к себе, стараясь выискать признаки его воздействия. Впрочем, пока ничего необычного она не замечала. Разве что ее внимание на уроках стало чуть выше. Впрочем, это могло произойти и из-за конца учебного года – последнего года в Хогвартсе.
Сегодняшний день не предвещал Гермионе ничего необычного. Правда, она проснулась немного в скверном настроении, но и для этого были объективные причины: прошлым вечером они здорово повздорили с Роном. Да и то ссора была вполне ожидаемой. Он постоянно раздражал ее своей болтовней о квиддиче и довольно заинтересованными взглядами на других девушек.
А вчера, придя явно со свидания (Гермиона прекрасно видела на его воротничке след от помады), Рон вдруг начал ревновать ее к Симусу Финнигану, видите ли, слишком долго беседовавшему с ней. Это было неслыханно, и она высказала Рону все, что у нее накипело на душе в последнее время.
Решив не дожидаться ни Рона, ни Гарри, Гермиона поспешила на завтрак. Но едва войдя в Большой зал, ей пришлось остановиться на пороге: в нос ударил неприятный запах прокисшего молока, а от вида запеканки, стоявшей на столах, замутило. Прикрыв рот, она помчалась в туалет, еле сдерживая рвотные позывы.
В туалете Гермиона долго стояла над раковиной, пытаясь усмирить взбунтовавшийся желудок. Наконец спазмы остановились и, приведя себя в порядок, она пошла на трансфигурацию, ругая эльфов за испорченный завтрак.
- Почему не завтракала? – спросил Гарри, присаживаясь рядом. Девушка неопределенно пожала плечами. Тогда он протянул ей небольшую булочку и пояснил: – Решил прихватить. Я же знаю, что ты не любишь заниматься голодной.
Гермиона с благодарностью приняла угощение и с удовольствием съела, так как почувствовала зверский голод и, когда вошла МакГонагалл смогла полностью посвятить себя уроку. Однако уже на гербологии она снова хотела есть и была несколько рассеянной. Ничего удивительного, что на обед Гермиона пошла одной из первых.
К ее радости, теперь в Большом зале витали вполне приятные ароматы, и девушка с аппетитом накинулась на еду. Это продолжалось до тех пор, пока Джинни, сидевшая рядом с ней не подвинула к себе рагу с мясом. Вид и запах лоснящейся от жира картошки, перемешанной с не менее отвратительными кусками жаркого, снова заставил Гермиону выскочить из-за стола и помчаться к ближайшему туалету.
- Ты в порядке? – поинтересовалась Джинни, пришедшая следом за ней.
- Как ты ела это рагу? – вместо ответа спросила Гермиона, справившись с рвотой, и воскликнула: – Оно отвратительное!
- Мне так не показалось, – пожала плечами подруга и как-то странно посмотрела на нее, но ничего не добавила.
Поняв, что ее больше не тошнит, Гермиона ополоснула лицо холодной водой, привела себя в порядок, и они пошли на чары.
Во время урока Гермиону еще дважды начинало мутить просто так. Решив, что отравилась, она, вместо ужина, приняла зелье и оправилась на улицу, считая свежий воздух отличным лекарством. После прогулки Гермиона так утомилась, что впервые за время учебы в Хогвартсе, решила не делать домашнее задание, а лечь спать. Впрочем, к завтрашнему дню девушка была готова.
Она искренне надеялась, что утром будет чувствовать себя намного лучше. Однако едва преступив порог Большого зала, Гермиона поняла, что это не так. На столе стояла овсянка, и есть эту скользкую массу у девушки не было никакого желания. Ее снова начало тошнить. Такое же повторилось и за завтраком, и за обедом.
Когда Гермионе пришлось в срочном порядке выскочить из класса зелий, она, наконец, догадалась, что это не отравление, и пришла в откровенный ужас.
- Я беременна! – воскликнула девушка, пользуясь тем, что находилась одна в туалете Плаксы Миртл. – И что теперь делать?
Ответа на этот вопрос у нее не было. Верней он был скорей риторическим. Воспитанная в довольно религиозной семье, Гермиона не собиралась избавляться от ребенка. Но ее не мог волновать тот факт, что она станет матерью-одиночкой и родит неизвестно от кого.
- Где тот ублюдок, что это сделал?! – снова вслух воскликнула она, мысленно пообещав его заавадить.
Девушка судорожно начала соображать, как же вести себя дальше. Искать случайного любовника или попытаться быстро затащить в свою постель Рона и выдать ребенка за плод этого происшествия?
В обоих вариантах было слишком много минусов. Кто был ее случайным любовником, Гермиона так и не вспомнила. Соблазнять же Рона ей откровенно не хотелось. Во-первых, он все больше и больше ее раздражал. Во-вторых, они так и не помирились после последней ссоры. А в-третьих, ребенок мог родиться совершенно непохожим ни на нее, ни на него.
- Вот если он родится копией папаши, как Гарри, тогда и разберемся, – истерично хихикнула Гермиона и заплакала.
Она была в полной растерянности от свершившегося факта. Совершенно опухнув от слез, к вечеру девушка покинула душный туалет и пошла к озеру, в надежде проветриться и найти решение вопроса.
~~~~~~~
Северус все это время продолжал непрерывно наблюдать за гриффиндорокой. С одной стороны его радовала ее амнезия – ведь Гермиона продолжала смотреть на него как на уважаемого преподавателя. Но с другой ему хотелось, чтобы девушка знала, что именно он был тем самым человеком, с которым она провела Вальпургиеву ночь, и с каждым днем в нем крепла уверенность, что он должен с ней объясниться.
Ничего удивительного, что он заметил состояние Гермионы и почти с первого раза понял, что оно означает – она ждет ребенка, его ребенка.
С таким положением вещей мастер зелий мириться не собирался. Он не позволит своему сыну или дочери вырасти сиротой, не знающей отца. И даже если девушка возненавидит его, он приложит все усилия, чтобы иметь возможность общаться с ребенком. Ради этого он применит все средства, вплоть до угроз и шантажа. Мерлин, Северус был даже готов опоить Гермиону каким-нибудь подчиняющим или приворотным зельем! Впрочем, этого он никогда не сделал бы, так как нет ничего хуже искусственной любви или человека с подавленной волей.
Поспешное бегство Гермионы с его собственного урока стало прекрасным поводом, чтобы начать необходимый разговор. Дождавшись окончания урока и радуясь, что он последний, Северус отправился разыскивать девушку. Она отыскалась на берегу озера с заплаканными глазами и убитым видом.
- Мисс Грейнджер, нам надо поговорить, – начал он, испытывая к ней приступ жалости. – Вы так поспешно выбежали из моего класса, не дождавшись разрешения…
- Вы хотите назначить мне отработку, сэр? – перебила она, несколько вызывающе глянув.
Ее дерзкий взгляд почему-то рассердил его, но голос зельевара остался бесстрастным:
- Я просто желаю знать причину вашего бегства.
- А луну с неба вам не достать? Мне просто стало плохо, остальное вас не касается.
Гермиона сама не понимала, почему дерзит преподавателю. Просто было в его взгляде что-то такое, что она почувствовала свою власть над ним. «Возможно, это говорит во мне Ведьмин огонь? – подумала она – В любом случае, я получу сейчас по полной программе. Это не тот человек, чтобы спускать хамство ученикам». Однако Снейп удивил ее, ответив слегка насмешливо:
- Пожалуй, луны мне не надо. Но вот ваше состояние, Гермиона, меня очень даже касается.
Девушку настолько изумилась, что зельевар назвал ее по имени, что пару минут непонимающе разглядывала его. Затем до нее дошел смысл сказанной фразы, и она удивилась еще больше.
- Это еще почему? – спросила Гермиона.
- Потому что мне известна причина вашего бегства с урока. Вас мутило, и это не результат отравления, а токсикоз.
Ответ выбил Гермиону из колеи окончательно. «Откуда он знает? Это так заметно? Он что, волнуется за меня?» – пронеслось у нее в голове. Она снова несколько минут изучала его лицо с очень внимательными черными глазами и, наконец, воскликнула:
- Так это были вы?! – и получив утвердительный кивок, добавила: – Да как вы посмели?!
- По-моему, вы были абсолютно не против, – холодно заметил Северус.
Его тон просто взбесил Гермиону. Нет, она не думала, что зельевар начнет оправдываться или говорить о том, как она была прекрасна в ту волшебную ночь, но эта отстраненная фраза была почти унизительной.
- Да вы… Вы… – задохнулась она словами и кинулась на мужчину с кулаками.
- Перестань, – перехватил он ее запястья, не давая ударить себя.
Несколько секунд Северус просто держал ее за руки, а затем дернул на себя и поцеловал. Гермиона замерла от неожиданности, затем начала вырываться. Но он опьянел от близости ее тела и от ее сладких губ, поэтому только еще сильней прижал к себе девушку. Она еще немного посопротивлялась и вдруг покорилась его ласкам, отвечая на поцелуй.
Северус воспользовался этим и ворвался в ее рот языком, исследуя все его закоулки. Она застонала и подалась ближе. «Мерлин, она реагирует!» – обрадовался он и начал гладить такое совершенное тело, сожалея, что оно скрыто под школьной мантией.
- Что мы делаем? – опомнилась Гермиона, когда руки Снейпа рванули пуговицы на ее блузке. – Вы меня просто околдовали!
Она отпрянула от мужчины и сердито уставилась на него.
- Рад, что вы так говорите, – сказал Северус, ничуть не смутившись. – Меня это обнадеживает.
Он был очень доволен тем, что гриффиндорка не проклинает его за поцелуи, а говорит все эти милые глупости, явно растерянная от его поведения.
Гермиона действительно была несколько дезориентирована. В ее голове никак не укладывался тот факт, что она переспала с зельеваром и нисколько не шокирована открывшейся новостью. Более того, ей очень понравилось целоваться с ним сейчас, хотя она и не находилась под воздействием Ведьминого огня.
- Что вы хотите сказать, говоря, что вас обнадеживают мои слова? – выдавила из себя Гермиона и покраснела.
- Мне хотелось бы думать, что вам не противны мои объятья, – был ответ, и Северус снова притянул ее к себе. – И вы не станете морщиться от омерзения, если я вас снова поцелую.
И прежде чем она успела ответить, он поцеловал ее. Это было настолько восхитительно, что Гермиона позволила себе расслабиться в его руках. А когда он расстегнул ее блузку и припал к соску, но она запутала руки в его волосах и притянула голову еще ближе. Зельевар застонал от наслаждения и стал посасывать ее сосок. Это простое действо разожгло внутри Гермионы такой пожар, что она застонала от наслаждения.
- Я хочу тебя, – сказал Северус с придыханием. – Пойдем ко мне, Гермиона.
Она только всхлипнула в ответ.
~~~~~~~
Как они добрались до подземелий, девушка абсолютно не помнила. Очнулась она только тогда, когда почувствовала под своей обнаженной кожей, которая горела от предвкушения, прохладу шелковых простыней.
- Ты моя, – сказал Северус, начиная прокладывать дорожку из поцелуев от нежной впадинки между ключицами к соблазнительным колечкам между стройных ног.
- Моя, – повторяя руками пройденный путь, заставляя Гермиону дать доступ к самому сокровенному.
- Только моя, – вводя палец во влажное лоно, лаская точку наслаждения и слыша возбужденный стон.
Гермионе было настолько хорошо, что она и не думала сопротивляться его ласкам, а отдавалась им самозабвенно. По мере действий Северуса ей все больше не хотелось быть просто сторонней наблюдательницей, и она сначала робко, а потом все смелее стала тоже исследовать его тело.
Северус был поджарым и стройным, у него оказались длинные ноги, узкие бедра и шелковистая кожа. Девушку немного смутила его восставшая плоть – ведь раньше ей никогда не доводилось видеть голого мужчину. Но прикосновение к ней было настолько приятно, что она позабыла смущение и принялась гладить этот бархатный ствол.
- Не мучай меня, – попросила она, когда желание, растущее от его ласк, стало непереносимым, и развела свои ноги еще шире. – Я хочу тебя там.
Северус застонал от такого приглашения и еле сдержал себя, чтобы не войти с силой. Когда его плоть, наконец, была окружена тесным кольцом ее внутренних мышц, он снова застонал и со всей своей страстью впился в ее податливые губы. Затем начал двигаться, постепенно убыстряя темп. В этот раз их близость была, пожалуй, еще совершенней и лучше, хотя Северус и считал, что такое невозможно.
- Я люблю тебя и никому не отдам,– проговорил он, изливаясь внутри нее.
- Северус, – простонала она в ответ, впервые называя его по имени.
Гермиона открыла рот, собираясь сказать, что пока не задумывалась, любит ли его, но он закрыл его сначала губами, а затем рукой.
- Молчи, – сказал Северус. – Ты полюбишь меня обязательно, я уверен. – И он снова поцеловал ее, а затем продолжил: – А пока я просто прошу: выходи за меня замуж. И я не приму отказа, так как не могу оставить своего ребенка без отца.
Гермиона пристально посмотрела на него. Сейчас, после близости, лицо Северуса казалось ей почти красивым. Его нежное отношение к ней заставляло забыть о тяжелом характере. К тому же он всегда восхищал ее как мастер зелий, и ей было так хорошо с ним в постели. «А почему бы и нет?» – решила она, прикинув все это, и ответила:
- Я согласна.
Глаза Северуса вспыхнули настоящей благодарностью, и он снова начал ласкать ее. Вскоре они отдались страсти без остатка. Когда волна одновременного оргазма накрыла их с головой, они оба поблагодарили Вальпургиеву ночь и Ведьмин огонь, что свели их вместе, и понадеялись, что это надолго.
Конец