ФОТООЧЕРК
Развитие жанра
Обычно, когда обращаются к истокам фотоочерка, называют фотоработу М. Альперта, А. Шайхета и С. Тулеса «Семья Филипповых». Действительно, эта фотопубликация в 30-е годы имела большой успех. Впервые сюжет излагался так подробно (в пятидесяти двух снимках). Но с точки зрения современных требований фотопубликация еще слабо проявляла черты фотоочерка. Роднит ее с ним, пожалуй, лишь пристальное внимание к человеку. Причем фотожурналисты целиком полагались только на документальную силу снимков: публикация представлена.
Вы видите быстрый поворот руки, ладонь вниз — она резко глушит оркестр; и последнее — скерцандо (игриво). Левая рука опущена...». Безусловно, автор выбрал объект, отображение которого могло бы привести к успеху, к созданию фотоочерка. Но А. Гаранину это не удалось, он преподносит читателю дирижерскую грамоту, а не раскрывает характер человека. Для нас в данном случае важно отметить другое: фотожурналист ведет творческий поиск, который направлен на уяснение тематической и предметной определенности фотоочерка.
Можно привести и другой пример. На конкурсе фотоочерков, объявленном в 1938 г. журналом «Советское фото», заслуживающей внимание была названа фоторабота В. Шаховского «Санитарная авиация в горах». Автор, раскрывая кадр за кадром, показывает, как была оказана медицинская помощь заболевшему мальчику в одном из кишлаков Средней Азии. Все семь снимков последовательно отображают взлет, полет, посадку самолета в горах, обратный путь с больным на борту, выздоровление мальчика.
Нужно рассматривать публикацию в историческом ракурсе, т. е. как факт, имевший место в фотожурналистике, как фотоочерк отпочковывался от фоторепортажа. Ведь автор не ограничивал себя задачей зафиксировать ход события, за ним он увидел характерное явление. Современный фотожурналист, ставя перед собой подобную цель, конечно, не удовлетворился бы просто фиксацией маршрута, попытался бы найти иной подход.
Констатация фактов действительности преобладала в фотоочерках 30-х годов. Имея это в виду и отстаивая полноту «власти» над объектом съемки, некоторые авторы высказывали сомнение в возможности создания фотоочерка при репортажном способе съемки, видели в нем чуть ли не порок фотожурналистской работы и поднимали вопрос об узаконивании постановки, инсценировки действительности. Очевидно, что такой подход с самого начала был неперспективен.
Следует указать еще одно направление, которое характеризует становление фотоочерка. Речь идет о лаконичности отображения. В качестве примера назовем фотоочерк Г. Зельмы «Страна учится». Автор в трех снимках раскрыл выраженную в заголовке масштабную тему: первый кадр — молодая учительница на уроке в школе,
второй — та же учительница на занятиях вечерних курсов повышения квалификации, которые ведет профессор,
третий – тот же профессор слушает лекцию.
Идея фотоочерка прочитывается в сопоставлении снимков. Предельная лаконичность и вместе с тем убедительность раскрытия темы были творческой находкой.
И она заслуженно получила высокую оценку. По существу, путь фотоочерку на газетную полосу открыл Г. Зельма.
«Маленькая серия», как в те годы называли такой фотоочерк, бесспорно, имела преимущества, хотя бы благодаря тому, что занимала небольшую печатную площадь. Но существенно и другое. Она позволяла охватить вес произведение, тем самым облегчала прочтение мысли автора, значит, повышала эффект воздействия.
«Малая серия» не сразу нашла широкое распространение в периодической печати, хотя справедливо рассматривалась как форма, удобная не только для газет, но и для журналов. В 30— 40-е и во многие последующие годы преобладала «большая серия». Не каждый фоторепортер мог воплотить тему в сжатой форме. Поэтому многие из них стремились компенсировать недостаточную содержательность снимков многокадровым изобразительным рядом. Были даже предложены некоторые схемы его построения.
Мы должны рассматривать такой подход как факт, имевший место в истории фотоочерка. В нем поверхностно-упрощенно реализовалась мысль А. Родченко, высказанная еще в 20-е годы, о возможности фиксации человека не в «синтетическом» портрете, а в массе моментальных снимков. Такой путь вел к созданию портретного фотоочерка. Но, конечно, нельзя творчество очеркиста «укладывать» в какие-либо схемы. Это неминуемо культивирует штамп, в конечном счете, обесценивает труд фотожурналиста, поскольку в сознании читателя такие «произведения» не оставляют следа.
Тем не менее, описательность еще долгое время отличала фотоочерк и лишь в 60-е годы начала преодолеваться. В этот период прояснилась специфика фотоочерка: его назначение и принцип организации изобразительного ряда. Положительную роль в этом сыграли дискуссии, которые велись в течение нескольких лет. И хотя единства в трактовке жанра достигнуто не было, все же «завеса» над фотоочерком приподнялась. Это не могло не влиять на практику. Появились новые имена в фотожурналистике — Г. Колосов, Л. Шерстенников, Вс. Тарасевич, О. Макаров, Л. Устинов и др., чьи фотопубликации читатель запоминал.
Сегодня фотоочерк значительно отличается от работ этого жанра более раннего периода.
Он сделал значительный шаг в своем развитии. Со страниц периодической печати стали исчезать фотопубликации, в которых отображался некий стандартный герой.
Описательность, иллюстративность уступили место анализу характера человека, психологии труда. Не фактография, фиксация событий, а осмысление явлений общественной жизни характеризует фотоочерк. Это и определило многообразие его композиционных решений.
Назначение и особенности жанра
Первый шаг в определении специфики жанра —уточнение «участка» действительности, которую он отображает, выделение объекта познания.
Если проследить, что же фиксирует объектив очеркиста, то можно не обнаружить различий между данным жанром и фотозаметкой, фоторепортажем. Во всех случаях мы увидим снимки человека, его действий, состояний, творений, и т. д. Но это внешнее сходство, на уровне фактографии. К примеру, один и тот же рабочий, достигший высоких результатов в труде, может стать героем и фотозаметки, и фотоочерка. Но если фотожурналиста, готовящего фотозаметку, привлечет конкретность факта, то очеркист постарается обобщить его. При этом, конечно, обобщающее начало в фотоочерке не заглушает индивидуальных черт человека.
Объект отображения фотоочерка — это явления современной общественной жизни. «Ясно одно: фотоочерк — это материал, в котором человек от события идет к явлению, от частности — к обобщению»— отмечал фотожурналист Л. Портер. К такому же выводу приходит и Н. Еремченко: «В фотоочерке всегда должно вестись исследование явления действительности». Причем раскрывается оно через поступки, отношения, устремления человека. Поэтому фотоочерк часто предстает как форма повествования о судьбе человека. Однако это не значит, что герой должен быть запечатлен в каждом снимке, о человеке могут рассказать и реалии действительности, к которым он причастен.
С гносеологической избирательностью жанра связан принцип построения изобразительного ряда. Здесь различие наглядно проступает в сравнении с таким жанром, как фоторепортаж. В последнем изобразительный ряд произведения, как правило, повторяет ход развития отображаемого события. Такая заданность построения фоторепортажа в некоторой мере ограничивает возможности. самовыражения автора, интерпретации отображаемой действительности средствами междукадрового монтажа. В фотоочерке это ограничение снимается. Хотя и в данном случае фиксируется реальность, но фотожурналист здесь не стремится достичь внешнего соответствия отражаемой действительности. Как верно заметил фотожурналист Б. Фаин, «фотоочерк складывается из фрагментов собственного видения жизни — ив целом, и в частностях».
Материал помогает легко ее усваивать. Ослабевает зависимость построения изобразительного ряда от пространственной и временной координат. Получая творческую свободу, очеркист руководствуется лишь потребностью правдивого отображения явлений действительности.
Сюжетная завершенность фотоочерка свидетельствует о том, что в нем находит завершение образ героя или публицистическая идея, но вовсе не исчерпывается тема. Автор может неоднократно обращаться к той же теме и всякий раз отображать ее по-новому, находя новое содержание. Многое здесь зависит и от средств, которые он привлекает для выражения публицистической идеи. В частности, прибегает ли к образному решению или использует и понятийный язык.
Во многих случаях фотоочерк тяготеет к образному отображению действительности. Данный факт некоторые исследователи выделяют как отличительный. «Главное, чем очерк отличается от фоторепортажа или информации,— это образный строй, насыщенность образными элементами»,— такую точку зрения высказывает Ж Вартанов. Разделяет ее Л. Дыко: | «Прежде всего, различие между фотоочерком и репортажем состоит в том, что очерку присущ образный строй».
Действительно, фотоочерк часто использует художественные средства отображения явлений общественной жизни. Но абсолютизировать образность — значит допускать неточность. Можно назвать два момента, которые не позволяют этого сделать.
Во-первых, фоторепортаж также может содержать элементы образности.-
Во-вторых, практика иллюстрирования периодической печати дает примеры, свидетельствующие, что фотоочерк, являющийся публицистическим жанром, не всегда полностью опирается на образное решение темы. В этом находит подтверждение мысль о том, что «факт в публицистике может быть освоен преимущественно или научными, или художественными методами».
Следовательно, в каждом конкретном случае очеркист решает, какой язык — образный или понятийный — в большей мере соответствует замыслу. Здесь можно провести аналогию с документальным кино, где «кинодокументалист может поставить задачу размышлять понятийно, рационально, а отнюдь не обязательно образно, эмоционально».
Безусловно, образность присуща фотоочерку. Но не следует абсолютизировать этот признак, выдвигать в качестве единственного, определяющего специфику жанра. Чаще всего образность в нем дополняется понятийными элементами, причем как е снимках, так и в тексте.
Итак, фотоочерк предстает в многообразии построений изобразительного ряда, может использовать наряду с образным и понятийный язык фотоснимка и слова, но назначение жанра — осмысление явлений общественной жизни. Данный жанр расширил сферу отображения действительности и возможности ее интерпретации.