В пишпекском уезде советская власть была установлена в январе-феврале 1918 г., в апреле – в Нарыне, в мае-июне – в Пржевальске, таким образом в середине 1918 г. почти на всей территории сегодняшнего Кыргызстана была установлена Советская власть.
В августе 1918 года в пишпекском кинотеатре «Эдисон» прошло второе заседание Советов. Большевики старались вытеснить все другие партии из руководящих органов, говоря, что надо покончить с раздвоением. Им это удалось и они сосредоточили всю власть в своих руках.
Н.Д.Голуб. «То, как ведёт себя фракция эсеров, выглядит, как будто, они хотят всунуть палки в колеса. (…) Кто такие эти большевики? Это – рабочие, они производят плуги, бороны, серпы и косы, я обрабатываю землю и даю им кусок хлеба. Зачем нам нужны две партии, ведь дорога у нас одна. Потом выступил один из эсеров. Он не говорил ни об объединении, ни о сохранении двух партий. По его мнению, надо было все сделать по-другому, переделать машину и хорошо все смазать.
Эсеры собирались свергнуть советскую власть, в качестве «смазки» должно было послужить готовящееся Беловодское восстание. (…)
Партия эсеров была потом единогласно официально распущена. (…)
После этих собраний в советских органах осталась только одна партия, большевистская».136
Совершенно другое мнение о большевиках было у Г.Янтцена, он дает картину революционных событий со своей точки зрения: с позиции меннонитского миссионера, ведущего крестьянское хозяйство:
Герман Янтцен. 137 «В 1917-ом году разразилась революция со всеми ее страшными последствиями. Деятельность миссионеров была запрещена, и мне пришлось сидеть дома. И потом короткий период спокойствия быстро кончился. Уже в июле следующего года новое правительство выдало постановление, чтобы все народы и роды выбрали своих делегатов, способных потом защищать интересы общин в бывших губернских центрах.
Наша община, куда входило 12 деревень, выбрала меня, потому что я знал кроме русского языка еще четыре мусульманских языка из тех, на которых разговаривали в этом огромном Туркестане. В качестве моих сотрудников и советчиков были выбраны еще два брата, имеющих право голосования. В тот же самый месяц все делегаты Туркестана должны были встретиться в резиденции губернатора. Губернатор и все его подчиненные были сняты со своих должностей и арестованы.
Нам пришлось выбрать председателя, им стал коммунист Керенский, противник всех существовавших до того времени правительств. Принятие решения по всем вопросам осуществлялось путем голосования. Но во всем совете было всего 5% европейцев и 95% мусульман, в соответствии с этим и выглядели результаты голосования.
Из Москвы постоянно приезжали разные ученые люди, которые умели очень хорошо говорить, они были против войны и постоянно агитировали против царского правительства. Совещания длились по нескольку дней. Мы, три меннонита, не могли ничего сказать. Каждый день из Москвы приходили новые постановления, в связи с чем хаос только увеличивался.
Мы все втроем жили на складе библий у брата Янцена. При встрече делегатов сначала не говорили ничего о религии, но время от времени кто-нибудь из «уважаемых» московских ораторов грубо и презрительно отзывались о длинноволосых попах. Казалось, что они – виновники всех несчастий.
Когда мы вернулись из Ташкента, нам пришлось сразу же принять участие в заседании совета в г.Аулие-Ата. В октябре нам пришлось уехать все-таки обратно в Ташкент, где опять начались беспорядки.
25–28 октября проходили бои, и в них было убито множество людей. Большевики воевали с левыми революционерами. В отличие от левых, большевики были очень хорошо вооружены. В крепости были также и некоторые солдаты царской армии. Тех похоронили первыми. Потом победители ходили по городу и бесчеловечно убивали всех, кого встречали по дороге: мужчин, женщин и детей. Вскоре улицы покрыли мертвые тела. Председателя фракции левых большевики бросили еще живого в топку локомотива, готового к отходу, там он и сгорел. Это был один из моих знакомых – Баронев, бывший директор государственного банка – очень обходительный человек. После него осталась жена с несколькими детьми.
На протяжении всех этих страшных боев все мы, три меннонита, прятались в подвале у нашего брата Янцена.
Когда все поуспокоилось, победители – большевики стали врываться в дома «богатых бюрократов», где они реквизировали138 для новой власти все, что там еще оставалось. «Грабёж» – это было капиталистическое понятие и им большевики не пользовались.
Как только представилась возможность, мы, полные страха, отправились домой, нам не было ничего известно о том, как там все выглядит. Когда мы приехали в Чимкент, то мы успокоились: там все было нормально. Мы проезжали через много русских деревень, но там ничего не знали о событиях в Ташкенте, и дома тоже все было спокойно.
Но вскоре и в наших деревнях появились большевики и их комиссары, они постоянно организовывали большие собрания. В них должны были принимать участие все, кто был старше шестнадцати лет – мужчины и женщины. На собраниях произносилось много речей о счастье и хорошей жизни, но сначала все должны были стать членами партии. Все это у нас, меннонитов, не нашло большого понимания».
Литература:
1. Кыргызы и их предки. Койчуев Т., Мокрынин В., Плоских В. – Б., 1994 г.
2. История кыргызов и Кыргызстана – Б., 1998 г.
3. История кыргызов и Кыргызстана с древнейших времен до наших дней.
Бактыгулов Дж.С., Мамбекова Ж.К.- Б., 1999 г.
4. Кыргызы и Кыргызстан: опыт нового осмысления. – Б., 1994 г.