13 июня 1919 г части Белой армии вынужденно оставили Глазов. Стали организованно отходить. Упорно обороняясь, Белые намеревались закрепиться перед Камой. Окопаться в заранее подготовленный укрепрайон вокруг Перми.
До взятия Перми и взлома оборонительной линии в Сибирской армии было 57 тысяч штыков, 3500 сабель, 106 орудий и 440 пулемётов. Кроме того, действовали 4 бронепоезда и Камская военная флотилия.
Пользуясь речной преградой, Белые создали здесь мощный укрепленный район. Был заминирован огромный участок Камы от Осы до Перми. Сильно укреплённая позиция Белых имела две линии окопов, прикрытых колючей проволокой. На реках Ирень, Сылва тоже был создан мощный укреплённый рубеж.
Общая обстановка на фронтах Советской России обострилась до предела. 3 июля 1919 г захвачен Царицын. На Южном фронте захвачен Донбасс, красных вытеснили из Крыма, идёт оккупация Украины. Под Петроградом Красные держат оборону, только что подавили мятежи в городе и в стратегических фортах. На Северном фронте Белые повели наступление по Мурманской железной дороге.
Надо отдать должное историкам, освещающим Белое движение. В истории советского периода противостоящая нашим армия Белых освещалась скупо, не конкретно. Между тем доблесть наших бойцов только повыситься от информации, раскрывающей насколько могущественной была группировка Белых сил Колчака.
Противостоящая Северной группе Красных Восточного фронта Сибирская армия состояла из двух мощных групп. Более того, Южная группа взаимодействовала со 2-м Уфимским армейским корпусом соседней Западной армии, которым руководил главарь чехословацкого мятежа на Урале Войцеховский С. Н.
Её Северная группа (генерал-лейтенант Пепеляев А.Н) имела 1-й Средне-Сибирский корпус (генерал-лейтенант Зиневич Б. М.), в которую вошли 1-я и 2-я дивизии, и 5-й Сибирский армейский корпус (генерал-майор Панов), в котором были 16-я Сибирская стрелковая дивизия и 17-я Отдельная стрелковая бригада. А также 1-а отдельная Сибирская штурмовая бригада.
|
|
Ранее 5-й Сибирский корпус считался 2-м Сводным и даже 8-м Камским армейским корпусом. В состав которого входили 15-я Воткинская дивизия, 16-я Сарапульская дивизия. Подробнее назовём состав этих дивизий.
15-ю Воткинская стрелковая дивизия (полковник Михайлов) имела 57-й Воткинский заводской «17-го августа» (полковник Вольский); 58-й Сайпшский «Имени Чехословаков» (полковник Крейер); 59-й Осинский «Имени Минина и Пожарского» (капитан Жуланов); 60-м Воткинский «Имени Союзных держав» (полковник Отмарштейн) стрелковые полки.
16-я Казанская (Сарапульская) пехотная дивизия, 08.1918–27.06.1919 (генерал-майор Панов, с 25.04.1919 — полковник Головин) имела 1-й Сарапульский; 2-й Казанский (подполковник Иванов); 3-й Лаишевский (подполковник Залов) и 4-й Чистопольский (подполковник Радзевич) пехотные полки.
В Южную группу (генерал Вержбицкий Г.А.) вошли 3-й Степной Сибирский корпус (генерал-лейтенант Смолин И. С.), а именно 4-ая, 7-я дивизии и Сводная дивизия, а также 3-я Сибирская штурмовая бригада, и 4-й Сибирский армейский корпус (генерал-лейтенант Гриневич П. П.), который состоял из 3-я и 15 дивизий, Златоустовско-Красноуфимской бригады.
На помощь Южной группе был также послан Сводный Ударный Сибирский корпус. Стратегический резерв Гайды из белого Екатеринбурга. Его источником был Отдельный бессмертный батальон Сибирской армии, вскоре преобразованный в 1-й Бессмертный ударный генерала Гайды полк.
|
|
Ударный корпус к концу мая 1919 г составили 1-я Ударная Сибирская дивизия (1,2,3 и 4-й Ударные Сибирские полки) и 2-я Ударная Сибирская дивизия (5,6,7 и 8-й Ударные Сибирские полки, а также 1-й и 2-й Ударные Сибирские артиллерийские бригады и Ударный Сибирский гусарский полк. Все инженерные роты дивизий были сведены в единый Ударный Сибирский инженерный батальон.
Надо отметить, что к началу Пермской наступательной операции Ударный корпус уже перестал существовать. В течение 28-29 мая их наголову разбили 27-я и 35-я дивизии 5-й армии Тухачевского. Около 6,5 тысяч штыков и сабель из 60 тысячной армии - Гайда должен был вычеркнуть.
Конечно, это эффективная победа. Однако на фоне этой замечательной победы ещё более ярко светит доблесть красноармейцев Азина. Одна наша 28-я дивизия в клочья растрепала 8-й армейский Камский корпус (подробно перечисленный выше), который 27 июня весь был свёрнут в лишь одну 15-ю Воткинскую дивизию.
«Только в боях за Воткинск азинцами были разбиты две дивизии колчаковцев – Воткинская и Акмолинская. 249-й полк в ночном бою захватил 700 пленных, 2 орудия, 13 пулемётов, более 200 000 патронов.»[13] Даже особый «бессмертный» полк имени генерала Гайды нашёл свою смерть. Может быть даже им повезло - они успокоились.
Ведь, кроме многочисленности дивизий нужно знать моральный облик беляков. Яркий пример этого - анненковские садисты. Борис Владимирович Анненков не только простой народ устрашал жестокостями. Не только большевистки настроенных людей кромсал в пылу садизма. Анненковцы уничтожили 3800 казаков Оренбургского войска Дутова. Практически соратников по Белому движению. А их женщин - мерзавцы растерзали. В воспоминаниях белогвардейского офицера А. Новокрещенкова, написанных в эмиграции, содержится впечатляющий рассказ об этой расправе.
|
|
«С отрядом к границе шли семьи некоторых офицеров, как, например, семья заслуженного оренбуржца полковника Луговских, состоявшая из трех дочерей и престарелой жены, жена есаула Мартемьянова и в числе других – жена с 12-летней дочерью вахмистра Петрова-оренбуржца. Всем семьям атаман Анненков приказал эвакуироваться в Китай, а сам немедля отдал приказ 1-й сотне Атаманского полка, сотнику Васильеву отдать всех женщин в распоряжение партизан, а мужчин перебить. Как только стали проезжать семейства, то сотник Васильев задерживал их под разными предлогами и отправлял в обоз своей сотни, где уже были любители насилия: полковник Сергеев – начальник гарнизона Сергиполя, Шульга, Ганага и другие. Прибывших женщин раздевали, и они переходили в пьяные компании из рук в руки, и после их рубили в самых невероятных позах. Из этой клоаки удалось вырваться уже изнасилованной с отрубленной рукой дочери вахмистра, которая прибежала в отряд и всё рассказала.
В этой жуткой истории погибла вся семья Луговских, не пожалели 54-летней женщины и 14-летней девочки, не говоря уже про 17- и 19-летних девиц, которые были найдены с разбросанными по сторонам ногами и жутким видом полового органа. Говорили, что эти девицы переходили из рук в руки целого эскадрона и каждый получивший жертву после другого еще более измывался над несчастными. Жена помощника атамана Мартемьянова была найдена с распоротым животом и разодранными ногами. Вещей убитых не нашли, но, как говорили, в личном штабе атамана много золота и серебра с метками погибших. Позднее по приказу генерала Дутова произвели дознание в управление эмигрантами. Васильева поймали, арестовали, и он погиб голодной смертью в том же Оренбургском полку уже в Китае».»[14]
Зверства атамана Анненкова не единичный случай бесчинств белогвардейцев. Недаром сам Радола Гайда стал главой чешских фашистов. Атаман Краснов служил Гитлеру против СССР. Множество из бывших белогвардейцев и кулаков служили палачами и карателями собственного народа.
Зверства, насилие, садизм входит в дух эксплуататорского класса. Белые это изверги. Их члены использовали насилие в качестве средства устрашения ещё до революции. Северьян-убойца в рассказах Бажова, расстрел углежогов Ревды, измывательства Салтычихи, расстрел рабочих Златоуста, Ленский расстрел, наконец, расстрел мирной демонстрации 9 января 1905 г – сколько же история знает фактов о помещиках, царях и заводчиках. Народ – шахтами топили!
После революции – от Корниловского мятежа до резни Пепеляева в Якутии – всегда Белые хотели силой загнать народ в феодальное ярмо.
«Вести о славных делах красноармейцев при защите населения от зверств колчаковских карателей быстро разносились по Уралу. Разъяснительная работа о целях Красной Армии, проводимая не только политработниками, но буквально каждым бойцом, помогала нам наладить крепкие связи с трудящимся людом. Рабочий класс заводов и фабрик самоотверженно помогал Красной Армии в борьбе с белогвардейцами. Местные жители, хорошо знающие дороги и лесные тропы, указывали нам кратчайшие пути.»[15]
Красная армия была призвана защитить народ от зверств белогвардейцев. «Вечером, подытоживая прожитый 16 июня день, Азин с нескрываемым торжеством обвёл чёрным ретушным карандашом 11 вражеских полков. На двух из них поставил крестики. Комиссару Лукину, наблюдавшему за этой работой, сказал с гордостью:
- Самое приятное занятие – списывать в расход неприятельские полки. По мирной профессии я бухгалтер. Никогда не думал, что мне доведётся вести этакий невероятный дебет-кредит. Особенно меня радует вот эта рамка с крестиком – «бессмертный ударный полк имени генерала Гайды». Подумать только «бессмертный», «ударный». Колчаковская гвардия. Красавцы в иноземных мундирах. На них держали равнение все белогвардейские полки. А наши ребята из 250 полка загнали этих героев в Каму и потопили, как котят. Из всего «бессмертного полка» осталось только сто пятьдесят пленных. Бедный Роберт Гайда рвёт с досады свои волосишки.»[16]
Таким образом, против 2-й армии Красных в Пермской операции держало оборону сразу два корпуса Сибирской армии. 4-й Сибирский корпус и 3-й Степной Сибирский корпус. Зато от 5-го корпуса уже остались разбитые осколки, которые позже были сведены в одну Воткинскую дивизию. Подразделения Ударного корпуса также роли уже не играли.
«Готовясь к наступлению, начдив Азин особое внимание уделил разведке и наблюдению. После удачных поисков его неуловимых разведчиков в полевой книжке начальника дивизии появились списки полков противника и их командиров с обстоятельным описанием не только воинского звания и должности, но и характерных привычек, достоинств и недостатков каждого.»[17]
2-я армия Красных к 21 июня овладела рубежом Оса-Оханск и переправила на левый берег Камы (южнее Осы) 28 дивизию. Войска 3-й армии к 22 июня выдвинулись на рубеж Оханск-Карагай, где завязали бои за сильно укрепленную позицию, возведенную белыми на дальних подступах к Перми. Опираясь на эту позицию, Сибирская армия старалась не допустить 3-ю армию к Каме и удержать пермский район.
«Вечером 20 июня началась переправа 3-й бригады 28-й дивизии. Огонь батарей противника был подавлен точным разящим ударом артдивизиона Гундорина. К утру 21 июня 244, 246, 252 стрелковые полки при поддержке 1-го лёгкого артдивизиона и 4-го эскадрона кавполка выбили противника из укреплённых позиций и заняли села Еловое и Кудошево.»[18] Таким образом, и Каму первой форсировала 28-я азинская дивизия.
После этого ситуация на фронте Сибирской армии Гайды обострялось с невероятной скоростью. В ходе этого наступления Сибирской армии было нанесено сокрушительное поражение. Войска белых были отброшены за Каму на всех направлениях, кроме пермского. Захваченные на левом берегу плацдармы давали возможность советским войскам наступать как на Красноуфимск, так и на Пермь.
Как при взломе обороны противника под Бобруйском и Витебском в операции «Багратион» ВОВ, так и в этом разгроме обороны Белых было одно общее свойство: оперативный простор для занятия обширных территорий. Более того. Кроме разгрома живой силы противника в эти дни Гражданской войны был надломлен моральный дух белогвардейцев. Ещё совсем недавно они наступали, а теперь разбиты и вынуждены отступать.
Благодаря личной подготовленности Владимир Михайлович смог добыть важную информацию о перемещениях и расположении 4-й и 7-й дивизиях Белых. «Полученные от противника сведения начдив Азин использовал при решении боевой задачи. Его полки переправились через реку Тулву в слабо защищённом районе, не потеряв ни одного бойца, и вскоре достигли новой водной преграды – реки Ирень. Попытка колчаковцев задержать азинцев на этом выгодном рубеже не увенчалось успехом. 29 июня Железная дивизия, как прозвали 28-ю, под ожесточённом огнём первой форсировала реку Ирень и, громя неприятеля, устремилась к Екатеринбургу.»[19]
Угроза тылу вынудила к отходу основных сил армии 3-го Сибирского корпуса, что послужило 30-й дивизии нашей армии. 30 июня при поддержке флотилии она форсировала Каму, а чуть позже переправилась 29-а дивизия 3-й армии. Уже 1 июля взят был город Кунгур. В этот же день 29-я дивизия освободила Пермь.
Ещё 27 июня части 5-й дивизии освободили ж\д станцию Щучье озеро. И после взятия Кунгура и Перми дивизия смогла двинуться на Красноуфимск.
Благодаря активности 28 дивизии, стремительности и упорству Азина - всей Сибирской армии было нанесено сокрушительное поражение. Екатеринбургская операция практически свелась к стратегическому преследованию разбитого противника, который желал остановиться, закрепиться, но немедля вынужден был откатываться дальше.
В перспективе военный напор Азина, его курс налёта на Екатеринбург, был справедлив. И после выхода Красных войск - по истечению Пермской операции - на рубеж Красноуфимск-Усолье, наконец, дан был приказ удара на Екатеринбург. Владимир Ильич Ленин политически чутко относился к результатам Пермской операции. «Поздравляю геройские Красные войска, взявшие Пермь и Кунгур. Горячий привет освободителям Урала. Во что бы то ни стало надо довести это дело быстро до полного конца.»[20]
Руководитель государства и талантливый полководец пришли к единому мнению. Владимир Михайлович Азин возвысился здесь до политического аспекта потому, что миссией своей считал победу пролетариата над эксплуататорами. Вышибить всех паразитов за борт истории. Нужно поднимать заводы, нужна мирная жизнь. Для чего необходимо срочно избавить страну от вооружённых сил Колчака.
В Пермской и в Златоустовской операциях была сокрушенна живая сила Белых. Как в районе бывшего Симского горного округа, так и в районе Перми. Уничтожена их Уральская группа войск Западной армии. Рассечена вся Сибирская армия Белых: южная группа с генералом Л. А. Вержбицким и Северная группа войск с генералом Анатолием Пепеляевым.
Пермская наступательная операция Красных непосредственно и оперативно сопряжена с Екатеринбургской операцией. С началом этой операции в Сибирской армии осталось только 34,1 тысячи штыков, 5,1 тыс. сабель, 154 орудия и 538 пулемётов.
Деморализованная армия пыталась отойти на удобные рубежи и там закрепиться. Однако Белым не удалось восстановить порядок в войсках. Северная группа Пепеляева отступала на Нижний Тагил, а южная группа Вержбицкого отступала к Екатеринбургу. Против Пепеляева действовала 3-я армия. Вержбицкого - гнала 2-я армия Красных.
Красный вал в 40300 штыков и 5300 сабель при 961 пулемёте и 226 орудиях наступал в следующем порядке. От пунктов Сарана и Красноуфимск южнее реки Уфа наступала 5-я дивизия. Которая на юге соседствовала с 35-й дивизией и обязывалась держать связь с Южной группой войск Восточного фронта.
По фронту севернее реки Уфы, от Красноуфимска до реки Сылва по Московскому тракту и Казань-Екатеринбург ж\д дороге летела 28-я дивизия Азина. Левее, от Кунгура по линии Пермской железной дороги двигалась 21-я дивизия Овчинникова.
От Перми до Кунгура по просёлочным дорогам к Сылвенскому заводу и к ж\д ветке Лысьва-Кузино передвигалась 30-я дивизия Каширина, которая пока числилась резервом всего наступления. Левее, от Перми до реки Вильва, наступала 29-я дивизия (Грушецкий) по горнозаводской железной дороге к рубежу Чусовской реки и далее, с целью освобождения Нижнего Тагила. Особая бригада Макарова двигалась к станциям Чусовая, Кушва. Мрачковский С. В. – командир Особого северного экспедиционного отряда – вёл бойцов через Уральские горы к Верхотурью.
«Упорный бой за Красноуфимск начался с рассветом 4 июля. Белые трижды переходили в контратаки, особенно ожесточенно сопротивлялись по линии железной дороги, используя сооружения станции и туннель.
Для обеспечения успеха начдив 5-й приказал коннице третьей бригады осуществить обходной маневр ниже Нижней Сараны, а коннице первой бригады - около деревни Подгорной, форсировать Уфу, ударить по флангам и отрезать врагу пути отхода по железной Дороге на Уфимку и по тракту на Криулино.
Войска справились с задачей и к 20 часам 4 июля выбили противника с занимаемых позиций и овладели городом. С ходу форсировав Уфу, они заняли плацдарм на ее левом берегу и закрепились в Криулино.
Противник, боясь окружения, в спешке отступил, часть белогвардейцев сдалась в плен. Войска Пятой дивизии захватили в Красноуфимске два эшелона со снаряжением и продовольствием. Рабочие депо с радостью встретили своих освободителей, они помешали белым угнать два состава, десять паровозов и сохранили от разрушения туннель. Мелкие повреждения дороги были быстро ликвидированы, и железная дорога Красноуфимск-Сарапул на другой день начала функционировать.»[21]
5 июля 1919 г, по завершении Красноуфимской операции, официально считается началом Екатеринбургской операции. Однако, стремительное движение 28-й дивизии нисколько не приостанавливалось. Даже Красноуфимск освободили соседи, красноармейцы 5-й дивизии.
Курс Азина на Екатеринбург, намерение глубокого рейда имелось ещё от берегов Камы.
Отступающие части Сибирской армии никак не могли закрепиться и создать оборону. Сопротивление красному катку было лишь в узлах железнодорожных станций и по линиям главных дорог. Так, на линии заводов Верхне-Артинский, Бисертский и Сылвенский враг попытался остановить атакующих, но был опрокинут.
В это же время, с 3 по 7 июля, 5-ая армия Тухачевского завершила разгром Уральской группы Западной армии Белых и, сломив сопротивление Уфимской группы, вынудила их отойти за реку Ай. Туда же отошла и Волжская группа Белых. Сведения об этом разгроме Белых повлияли на оборону частей Сибирской армии. Так, после ожесточённых боёв под Березовкой 9 июля Белые сами стали отходить. «В полдень 10 июля полк прошёл без боя Тюльгаш. Здесь я получил донесение от разведки. В нём сообщалось, что противник поспешно отходит на Нязепетровск.»[22]
В своих приказах при столь стремительном наступлении Азин обращал внимание комбригов «на безусловное прочное поддержание связи с частями и со мной, используя все средства для своевременного доставления сводок и получения боевого приказа из полевого штадива».[23] Связь стала дороже подкреплений. Посредством постоянной связи со всеми подразделениями между собой и со штабом дивизии Азин обеспечивал точную управляемость всей вооружённой силы.
Двигаясь форсированным маршем по Московскому тракту (так называемый Большак), полки Азина, в сравнении с остальными дивизиями, вырвались далеко вперёд. 29-я дивизия была ещё в 100 км восточнее Кунгура. 5-я дивизия в это время, освободив Артинский завод, вела тяжёлые бои под Березовкой и Поташкой. 21-я дивизия достигла только ж\д станции Шамары. Зато спасла железнодорожный мост через Сылву, уже подготовленный к взрыву. Авангард 30-й дивизии, кавалерийский дивизион во главе с будущим полководцем ВОВ Константином Рокоссовским был в Сылвенском заводе. На Сокольей горе дивизион помянул погибших в 1918 г товарищей.
Все источники утверждают, что на линии рек Серга и Чусовая, перед ст. Дружинино на склонах хребта Киргишанский увал, в укреплённых пунктах Михайловского завода, Нижние Серги, Уткинского завода и станции Коуровка - наступающие войска к 11 июля упёрлись в заранее подготовленную оборону. Два дня (11-12 июля) вели здесь бои.
Владимир Михайлович решил не тратить времени тут на борьбу с рубежом обороны с фронта, а обойти его очень глубоким охватом. Охватом, который бы служил не только тактической задаче сокрушение Белых у станции Дружинино, а служил бы для всего наступления Красных на Средний Урал. Он предложил командующему Северной группы Восточного фронта Шорину перехватить железнодорожную ветку Челябинск-Екатеринбург стратегическим рейдом.
Авторы, прославляющие Азина, всегда и справедливо выделяют этот факт в истории освобождения Екатеринбурга. «Азин, встретив сопротивление врага, не стал связывать свои полки изматывающей, чреватой большими потерями борьбой за укреплённые заводские территории. Оставляя возле них блокирующие заслоны, он вёл дивизию дальше. Охваты, обходы, глубокие кавалерийские рейды дробили усилия противника, смешивали планы колчаковского командования.»[24]
От рубежа обороны рек Серга, Уфа и Чусовая Владимир Михайлович Азин немедля, 11 июля 1919 г, послал 3-й бригаду 28-й дивизии (командир И. П. Крупенников) захватить Мариинский завод, затем село Мраморское и на ж\д станции Мраморская перерезать ветку Челябинск-Екатеринбург: «К 24 часам во что бы то ни стало занять станцию Мраморская».[25]
Командарм Шорин согласился с инициативой Азина. Командарм, действительно, возложил осуществление этой задачи на начдива 28-й Железной, как представляют себе биографы Азина. Однако, глубокий рейд азинцев командование Красных обеспечило всеми дивизиями наступающего фронта.
Для обеспечения правого фланга 28-й дивизии в целях создания внешнего рубежа обороны на железной линии Челябинск-Екатеринбург была послана 5-я дивизия. Она должна была занять и оборонять от движения с юга к Екатеринбургу Верхний Уфалей.
Для обеспечения далеко оторвавшегося левого фланга 28-й дивизии командование Восточного фронта приказало кавалерийским гоном нагнать части Азина. «Во исполнение директивы командарм 3-й армии Меженинов С. А. создал конную группу во главе с опытным кавалеристом Н. Д. Томиным.»[26]
Из конных подразделений 3-й армии был создан Сводный кавалерийский отряд под руководством выдающегося казака Николая Дмитриевича Томина. Кавалеристы Первого Путиловского стального, Красных гусар, Сводного Петроградско-Уфимского полков – всего 3400 сабель и 40 пулемётов при конно-артиллерийском взводе в 2 орудия. Отряду Томина приказано глубоким рейдом захватить Горнозаводскую железную дорогу на участке Верх-Нейвинск – станция Шайтанка. На протяжении 50 вёрст обеспечить внешний рубеж обороны Екатеринбурга от нападения Белых с севера.
Подразделения 4-го Сибирского корпуса вместе с П. П. Гриневичем стремились наискорейшим образом отвести свои войска на рубежи обороны рек Серга, Уфа и Чусовая. Азин и здесь опережал, даже бегущего противника.
Стремясь всячески улучшать боевое управление частями дивизии в условиях скоротечного боя, Азин смело выдвигал свой полевой штаб вплотную к цепям наступающих полков. Сам летел с авангардами дивизии. Нужно было воспрепятствовать отводу Белых войск. Нужно пулей прорваться к ж\д ст. Дружинино и взорвать мост. Задержать поток отступающих колчаковцев.
«Вечером 11 июля 2-й эскадрон 28-го кавалерийского полка вышел из Красноуфимска и углубился в лес. По пути вырубили сторожевую заставу противника и конную разведку. Берегли тишину, действовали только клинками. Утром незамеченными спешились в кустарнике у подножия косогора, в 350 шагах от моста. (Это мост в логу над железнодорожной веткой, которая идёт из Бердяуша на Кузино через Дружинино. Важнейший узел дорог, рядом проходит Московский тракт на Екатеринбург. К тому же от станции Дружинино железной дороги вовсе нет, к Екатеринбургу её ещё не построили.)
Командир эскадрона Лобанов выждал, когда стихнет стук колёс и вместе с командиром 1-го взвода Сидоровым, коммунистом Рогозинниковым и подрывником из Полтавского полка Васильевым, прикрываясь кустами, побежали к мосту. Сапёр умело и спокойно подложил взрывчатку, подключил бикфордов шнур и сказал: «Всё в порядке, товарищ эскадронный. Будем ждать гостей.»
Отползли за высокий валун. Затаились. Лобанов, посматривая на часы, злился, что время ползёт очень медленно, бойцы волнуются, нервы напряжены до предела. Все переглянулись, когда показался эшелон. Колёса стучали лихорадочно быстро. Вагоны приблизились к мосту… и проскочили минированный участок. «Что ты там наворожил? – сердито спросил Лобанов сапёра – где же твой порядок?»
«Сам не пойму – смутился Васильев – Пойдём посмотрим.» Осмотрели заряд. Оказалось – бикфордов шнур перетёрт. Не сработал. Сапёр сменил шнур. Спрятались за валун. Стали ждать. Со стороны разъезда донёсся отдалённый гудок паровоза. Над лесом вытянулась длинная тёмно-серая лента дыма. Лохмотья дыма проплыли над валуном, и сражу же громыхнул тяжёлый взрыв. Паровоз и два первых вагона вместе с обломками моста рухнули в глубокий овраг. Всё смешалось – лязг и хруст вагонов, дикие вопли перепуганных белогвардейцев и стоны тяжелораненых и раздавленных.
Взрыв был сигналом атаки. Кавалеристы, стреляя из карабинов, оцепили эшелон. Потрясённые ужасом белогвардейцы не оказывали серьёзного сопротивления. В плен попали штабные работники, интенданты, медики, какие-то пьяные офицеры с роскошно одетыми дамами. Их обезоружили, отвели в соседнюю рощу.
По приказу Лобанова конники заняли круговую оборону. И только окопались, как подошёл новый эшелон колчаковцев. У моста завязался неравный ожесточённый бой. В течение часа эскадронцы отбили несколько яростных атак белогвардейцев. Кончились патроны, когда к рубежу героев подошли полки 28-й дивизии и разгромили атакующих колчаковцев. Через полчаса подкатил ещё один эшелон с отступающими белогвардейцами – его встретили шквальным огнём пулемётов и орудий. Таким образом, (12 июля 1919 г) у станции Дружинино полками 28-й Железной дивизии было разгромлено 16 вражеских эшелонов.»[27]
Под ударами азинцев, с большими потерями, отступали подразделения Златоустовско-Красноуфимской бригады полковника Рычагова, 11-го Оренбургского казачьего полка, части атамана Бориса Анненкова и другие подразделения 4-го Сибирского армейского корпуса (генерал-лейтенант Гриневич П. П.).
Ожесточённые бои 11 и 12 июля с фронта, под влиянием разгрома множества эшелонов у ст. Дружинино, сокрушили оборонительную линию Белых. Центр для наступления дивизии Азина прорван.
Тут же, по прорыву обороны, Азин посылает бойцов в тыл врага на свой левый фланг. От ст. Дружинино к станции Коуровка по тылам был послан 250-й полк. От села Гробовское (современное Первомайское село у ст. Дружинино) через гору Гробовую, через гору Дикая сопка (455 м) к дороге у ручья Карчага и далее тропами через гору Красная (412 м) к железной дороге восточнее станции Коуровка красноармейцы прошли позади укреплённого района Новоуткинского завода. Современные туристы обнаружили здесь самый короткий и доступный путь от станции Дружинино к станции Бойцы.[28] Правда, от ручья Карчага они идут дорогой к селу Крылосово, но азинцы прошли параллельно реке Утка к станции Коуровка. За линией обороны Белых вдоль реки Утка.
«250 стр. полк (командир Ефимов) 12 июля 1919 г при наступлении на Уткинский завод ночью прошёл по трудным лесным тропинкам, ворвался в тыл неприятеля, перерезал железнодорожный путь на Екатеринбург и взял в огненные клещи 16 эшелонов 4-й сибирской дивизии.»[29]
Герои 250-го полка не только разгромили врага на левом фланге наступления дивизии Азина, но и дали зелёный свет для движения 21-й дивизии Овчинникова.
В это же время, кавалерийская группа во главе с комбригом 3 Крупенниковым взяла Мариинский завод. Незаметно выйдя (в ночь с 11 на 12 июля) от завода Нижние Серги, пройдя таёжными тропами, труднопроходимыми лесами и болотами, захватила Мариинский завод. Иван Павлович Крупенников и комиссар Медведев организовали оборону и народную власть на заводе. Легко переправившись здесь через реку Ревда, 3-я бригада в составе дивизионной кавалерии и 252-го полка стремительно полетели к станции Мраморская.
Благодаря прорыву в центре наступления, и ради сопряжённой связи частей дивизии с её вырвавшейся далеко вперёд 3-й бригадой, в ночь с 12 на 13 июля к Ревде послан 249-й полк. По факту овладения этим пунктом Азин, видимо, утром 13 июля 1919 г докладывает командующему 2-й армии В. И. Шорину: «249-й полк 2-й бригады занял Ревдинский завод и наступает на Шайтанский. Население Ревдинского завода встречает полк с флагами и пением революционных песен…»[30]
В 5-й дивизии Карпова, благодаря победам 28-й дивизии, тоже пошли успехи. «Богатые трофеи взяла дивизия и в районе Михайловского завода. Этот укреплённый пункт она захватила тоже путём глубокого обхода. Бойцы проложили в таёжной чащобе дорогу в несколько десятков километров. Буквально на себе, на своих плечах и руках, местами по пояс в болотах, протащили пушки и пулемёты. И появились перед противником тогда, когда он никак не ожидал этого.»[31]
Если Артинский завод был освобождён ещё 7 июля, то оборону вокруг Михайловского завода сломали 13 или 14 июля. Документ гласит: «В ночь с 13 на 14 июля Красными войсками занят Нижне-Сергинский завод.»[32] Части 13-й стрелковой бригады, преодолев водные преграды и крепкую оборону, вышли на оперативный простор. Справа от дивизии Азина наступление от Михайловска двинулось к Мариинскому, и далее к Сысертскому заводам.
Слева от дивизии Азина 21-я дивизия овладела станциями Кузино и Коуровка. Войска разгромленного противника в шоке. В Екатеринбурге – паника.
В этих условиях Владимир Михайлович Азин разработал план наступления непосредственно на Екатеринбург. В селе Гробовское, в просторном доме купца Дерягина расположился штаб 28-й дивизии. Ныне это село Первомайское возле ж\д станции Дружинино.
В царское время через деревню Гробово пролегал Сибирский тракт, по нему шли закованные в кандалы каторжники. Считается, что в этой деревне они останавливались, их здесь расковывали от кандалов: отсюда, с Урала, уже нельзя было убежать. На Гробовой горе умершим делали гробы. Отсюда название деревни Гробово и Гробовой горы. С этими событиями связано название горы Расковалиха и соседних речек.
Таким образом. К утру 13 июля азинцы продвинулись на левом фланге до Коуровки, на правом фланге авангард стоял в Ревде. Главным ходом движения войск Азин считает Большак – Московский тракт. А стратегический рейд, летящий к ст. Мраморская, оттолкнулся уже от Мариинска.
В составе 28-й дивизии три бригады. Первая под командованием Николая Александровича Тамулевича. Во главе второй бригады - Пурринг И. П. Третью бригаду возглавляет Иван Павлович Крупенников. В составе дивизии несколько специальных подразделений – связи, разведки, хозяйства и т.п. Всю артиллерию возглавляет соратник с Казанских боёв Гундорин Алексей Павлович. Кавалерийский полк №28 возглавляет командир Берзин. Другой командир кавалерийского полка: Турчанинов. Больше 10 тысяч бойцов.
Итак. Азин берёт курс на Екатеринбург. Надо молнией, по суворовски - как снег на голову, победить врага. Очистить город от кровопийцев.
Целый год рабочие изнывают от военной диктатуры. Бесчинствует контрразведка. Прожигают жизнь вернувшиеся заводчики. Грабят свою же армию интенданты, поставщики. Сковано всё коррупцией и самообогащением.
«Организация снабжения этой огромной массы людей была поставлена из рук вон плохо. Многочисленные источники свидетельствуют о том, что бойцы Сибирской армии часто бывали раздетыми и голодными. Но недостатки в снабжении армии были вызваны не только объективными, но и субъективными факторами. Генерал М.К. Дитерихс, в начале июля 1919 г. объехав фронт Сибирской армии, обратил внимание на то, что в действующих на фронте частях за отсутствием летних головных уборов люди носили зимние папахи, многие, не располагая нижним бельем, надевали гимнастерки на голое тело, шинели у солдат имелись только в виде исключения. Но в тыловых частях все были одеты. При этом старшие начальники дружно заявляли генералу, что «войска голодают, войска раздеты, центральные органы ничего не высылают и не заботятся об армии, отсюда — недовольство солдат, офицеров и всех».
Проведя собственное расследование, Дитерихс выяснил, что из 45 тыс. комплектов полного обмундирования, полученных Сибирской армией в конце весны, на фронт было отправлено лишь 12 тыс., а все остальное — в тыловые части. В то время как фронтовики почти не имели летних головных уборов, на полках Екатеринбургского вещевого склада пылилась 31 тыс. фуражек. Аналогичная картина наблюдалась в отношении шинелей, обмундирования и белья. В условиях, когда солдаты на фронте голодали, в интендантстве Сибирской армии значился остаток в 57 тыс. пудов продовольствия и несоответствие между данными отправленного центральными органами снабжения и полученного - на 239 тыс. пудов.
В итоге генерал Дитерихс сделал вывод: «Всеми видами довольствия и снабжения войска могли быть удовлетворены, если не полностью, то, во всяком случае, в значительно большей степени, если бы всюду не царило бездействие власти, преступное нерадение, представление заведомо ложных цифровых сведений о наличии людей и потребности и невероятно преступное бюрократическое отношение к своим обязанностям и работе».[33]
Если отношение к своим солдатам - бюрократическое, то в отношении населения захваченных заводов и городов – изуверское. Всмотритесь в воспоминания очевидца о злодеяниях белогвардейцев при захвате Екатеринбурга. «На станции Шарташ стоял вагон с двумя семьями железнодорожников. Узнав, что это семьи машиниста и поммашиниста бронепоезда красных, коршунами обступили вагон колчаковские бандиты.
Колчаковцы заперли женщин и детей в вагон и, облив его керосином, подожгли. Когда пожарная команда приехала из города тушить пожар, то колчаковские варвары под угрозой оружия заставили её отступить. Мрачным и страшным видением остался в моей памяти случай расправы Колчака (белогвардейцев) с беззащитными женщинами и детьми.»[34]
Миссия ясна – надо освободить народ от кровопийцев. Здесь, в селе Гробовское, 13 июля 1919 года политическая задача освобождения Екатеринбурга встала в оперативно-военную плоскость. Начдив, планируя движение каждой из своих подразделений и общее расположение всех частей 28-й дивизии, в свой блокнот вписывает так:
«Комбригу 2 Пурринг в составе 247-249-250 и 251 полков овладеть Екатеринбургом. К 12 часам 13 июля занять Шайтанский завод и отрезать отступление беляков из Ревдинского. В 16 часов 13 июля продолжать наступление и овладеть станцией Хрустальная. К 14 часам 14 июля занять Верх-Исетский завод и Уктус. По занятию Екатеринбурга ввести в город лишь один полк, остальным полкам быть в Верх-Исетском и Уктусе в полной боевой готовности.
Комбригу Тамулевичу быть до особого распоряжения в Ревдинском заводе, энергично исправлять телеграфную линию из Ревды на Екатеринбург по железной дороге. 245-му полку к 18 часам 13 июля, двигаясь через Ачитский завод, быть в Ревде, занять позиции по восточному берегу реки Чусовая. 248-му полку к 12 часам 13 июля занять Ревдинский завод и вести разведку на Шайтанский и на Екатеринбург по железной дороге. Немедленно восстановить мост через реку Чусовая у Ревды. Дальнейшее продвижение 1-й бригады будет указано особо…
Полевому штадиву до 24 часов 13 июля быть в Гробовском. С 24 часов 13 июля в Ревдинском заводе… Комбригам поддерживать прочную связь с флангами дивизии и со мною. Эвакуация раненых в Бисертский завод…
По занятию Екатеринбурга полевой штадив будет в правительственном телеграфе…
Я буду с ударной группой Пурринга всё время на тракте, а по занятию Екатеринбурга в правительственном телеграфе.
3-ая бригада держит со мной связь через полевой штадив. Моими заместителями – комбриг первой и второй… »[35]
Из представленного здесь документа видно, что в Ревде уже наши части 1-й бригады во главе с Тамулевичем. Во-вторых, всю ударную силу во главе с комбригом 2 (Пурринг И. П.) Азин посылает по тракту. По скорости – наиболее проходимой дорогой. В-третьих, ближайшая задача 2-й бригады не только занять важный населённый пункт современного Первоуральска. Но и уничтожить отходящую от Ревды живую силу противника.