От татаро-монгольского ига до Петра I

Киевская Русь

Адальберт Магдебургский — первый западный епископ, побывавший на Руси

И до и после принятия христианства Владимиром Святославичем Киевская Русь поддерживала контакты с представителями не только Восточной, но и Западной Церквей. Вероятно, первым западным епископом, побывавшим на Руси, был Адальберт Магдебургский, который был послан в Киев в 961 году по просьбе княгини Ольги.

После крещения Руси около 988 года по византийскому обряду политические и дипломатические сношения между Киевом и Римом не прерывались: Владимир принимал посольства от Папского престола. Так, в 1007 году на Русь прибыл св. Бруно Кверфуртский, который был хорошо принят Владимиром.

Контакты русских князей с Римом не прервались и после раскола христианской церкви в 1054 году. Русская Церковь была в тот период митрополией Константинопольской Церкви и в расколе не принимала прямого участия. Примечательно, что праздник в честь перенесения мощей святителя Николая «из Мир Ликийских в Бар-град», учреждённый в 1087 году папой Урбаном II, был установлен и в русской Церкви около 1095 и до сих пор отмечается в русском православии 9 мая по Юлианскому календарю, в то время как в греческих Церквах его никогда не было. Во второй половине XI и XII веке было заключено большое количество браков между представителями русских и западных княжеских домов (только с польскими князьями более 20) и ни в одном из этих случаев не зарегистрировано ничего похожего на «переход» из одного вероисповедания в другое^[1].

С началом монгольского нашествия, в половине 1240-х годов, Иннокентий IV интенсифицировал дипломатические усилия Рима, находившегося тогда на пике своего светского могущества в Европе, в целях подчинения русских князей своей власти, обещая взамен военную помощь^[2]. Булла папы Иннокентия IV от 28 января 1248 года, направленная, предположительно, новгородскому князю Александру Невскому (булла начинается со слов «Nobili viro Alendro Duel Susdaliensi»)^[3] гласит: «как стало нам известно из сообщения возлюбленного сына, брата Иоанна де Плано Карпини из Ордена миноритов, поверенного на­шего, отправленного к народу татарскому, отец твой, страстно вожделев обратиться в нового человека, смиренно и благочестиво от­дал себя послушанию Римской церкви, матери своей, через этого брата, в присутствии Емера, военного советника.» В другой булле от 15 сентября 1248 года (адресована «Alexandro, illustri regi Nougardiae»)^[4] говорится, что Александр «испросил, чтобы [его] приобщили как члена к единой главе церкви через истинное послушание, в знак коего [он] предложил воздвигнуть в граде [своём] Плескове соборный храм для латинян»; князь Александр предпочёл в итоге союз с Ордой.

Древнейшими католическими храмами на Руси были храм св. Олафа в Великом Новгороде (XII век), построенный купцами с Готланда, храм в Ладоге и церковь Святой Марии в Киеве (ок. 1220), основанная доминиканцем Яцеком Одровонжем.

В 1245 году Михаил Черниговский отправил на Лионский Собор своего кандидата на Киевскую митрополичью кафедру игумена Петра Акеровича. Конкретным итогом этих усилий стало формальное распространение власти Папского престола на Галицко-Волынскую землю в 1246 в соответствии с договорённостью между Римом и князем Даниилом Галицким: галицко-волынские князья упрочивали своё положение по отношению к западным соседям, в том числе Тевтонскому ордену в Пруссии, ибо Папа запретил крестоносцам и aliorum Religiosorum каким-либо способом приобретать земли во владениях галицко-волынских князей. Однако, никаких достоверных сведений о установлении тогда даже формальной зависимости Галицкой Церкви от Рима нет: архиепископ прусский Альберт, на которого весной 1247 года была возложена задача добиться от князя, духовенства и магнатов торжественного отречения от «схизмы» и принесения присяги, что они будут пребывать в единстве веры с Римской Церковью и повиноваться её власти, видимо, даже не посещал русские земли. Установление церковной унии между Галицкой Русью и Римом совершилось в 1253 году, в то же время Даниил Галицкий был коронован и получил от папы Иннокентия титул «Rex Russiae». Никакой военной помощи из католической Европы, поглощённой тогда ожесточённой борьбой Рима с «еретической семьёй» Гогенштауфенов, ставка в которой было право распоряжаться императорской короной, он не получил и тогда же стал вассалом Золотой Орды.

Митрополит Киевский Исидор, сторонник флорентийской унии, впоследствии католический кардинал

В XIII веке активизировались усилия Рима по христианизации языческих народов прибалтийского региона (ливы, карелы), проводившейся зачастую насильственными методами. Так в 1256 году Папа Александр IV объявил крестовый поход против карел. Против русских христианских княжеств крестовых походов никогда не объявлялось. Показательна булла Папы Александра IV, направленная 6 марта 1255 года литовскому князю Миндовгу, принявшего крещение по латинскому обряду в 1251 году и увенчанного доставленной из Рима королевской короной: булла — первый, относящийся к Руси документ, утверждающий право Римской курии распоряжаться землями «схизматиков», передавая их католическим правителям.

От татаро-монгольского ига до Петра I

После ликвидации татаро-монгольского ига и объединения Северо-Восточной Руси вокруг Великого княжества Московского контакты русских царей и духовенства с Католической церковью шли главным образом через попытки объединения Церквей и визиты папских представителей в Москву. Самая известная попытка объединения была предпринята на Ферраро-Флорентийском соборе, однако она провалилась, несмотря на то, что Киевский митрополит Исидор подписал документы Собора.

Регулярными были приезды папских представителей в Москву. Наиболее известна миссия Антонио Поссевино, приехавшего с визитом в Москву по просьбе Ивана IV, как посредник в мирных переговорах с целью окончания Ливонской войны. Однако разрешения на свободную деятельность Католической церкви в Русском царстве получено не было — главным образом ввиду нарастающей враждебности к католицизму, связанной с войнами с католическими Ливонским орденом и Речью Посполитой. Ещё больше усилилось неприязненное отношение к католицизму после вмешательства польских магнатов в период Смуты в начале XVI века и недолгого воцарения Владислава IV на русском престоле.

В XVII веке в Москву приезжал хорватский католический священник Юрий Крижанич, мечтавший об объединении Католической и Православной церкви и о единстве славян. Он был принят на службу, однако затем впал в немилость и был сослан в Сибирь. После 15 лет в ссылке он получил возможность выехать из России^[5].

В период регентства Софьи Алексеевны в Москве была организована миссия иезуитов, открывших школу, где обучались как иностранные, так и русские дети. В конце XVII века возникла русская католическая община диакона Петра Артемьева, вероятно, первого русского Нового времени, принявшего католичество^[6].

XVIII—XIX века

Патрик Гордон — соратник Петра I, католик по вероисповеданию

Изменение политики России по отношению к лицам католического вероисповедания произошло при Петре I. Общее прозападное направление политики страны, а также большое число иностранцев, в том числе и католиков, привлечённых царём в Россию, привело к тому, что в стране впервые появились католические церкви и монастыри; первые католические церкви России были построены в Москве, Санкт-Петербурге и Астрахани. В школе монахов-капуцинов при католической церкви Астрахани учился поэт В. К. Тредиаковский^[7].

Высок вклад архитекторов-католиков в архитектурное наследие России, в первую очередь Санкт-Петербурга (Д. Трезини, Ф. Б. Растрелли, О. Монферран и др.) Между тем, хотя иностранцы-католики могли свободно исповедовать свою веру, переход русских в католицизм, а также агитация за перемену веры, были по-прежнему запрещёны и серьёзно наказывались.

Правления Екатерины I и Петра II были кратковременны и изменений в отношения российского государства и католиков не внесли.

Анна Иоанновна стремилась твердо придерживаться установленных правил, тайная канцелярия трудилась исправно, наказания бывали часты и жестоки. К примеру, князь М. А. Голицын, тайно принявший католичество, не был ни казнен, ни сослан, но, после допроса в тайной канцелярии, констатировавшем его исключительное слабоумие, всего лишь общественно и социально уничтожен — обращен императрицей в шуты. Его участие в качестве главного действующего лица в придворной шутовской свадьбе, устроенной в «Ледяном доме», наглядно показали окружающим отношение двора к подобным идеологическим исканиям.

Никаких послаблений для католицизма не было ни при искренне набожной Елизавете Петровне, ни при сибаритствующем и равнодушным к любой религии Петре III.

В царствование Екатерины II, вследствие разделов Речи Посполитой, в состав Российской империи вошли территории со значительным католическим населением. Отношение к католикам латинского обряда на территории Царства Польского было в целом терпимым, однако католики византийского обряда (т. н. «униаты») подвергались репрессиям с целью заставить их перейти в православие.

В целом же, учитывая демонстративную «просвещенческую» деятельность императрицы и стремление придать государству более «европейский» облик, отмечается некоторое ослабление давления на католицизм, при естественном сохранении безусловного значения православия. Обязательная набожность была уделом российского двора, и это показывала своим примером сама Екатерина II, несмотря на её протестантское воспитание.

В 1773 году для католиков латинского обряда была создана Могилёвская епархия, в 1782 году преобразованная в архиепархию. Первым архиепископом могилёвским стал С. Богуш-Сестренцевич. В 1783 году на Невском проспекте в Санкт-Петербурге был освящён храм св. Екатерины, ставший крупнейшим католическим храмом страны.

Примечательно, что орден иезуитов после роспуска его в 1773 году папой был поддержан Екатериной II; Россия вплоть до восстановления ордена в 1814 году была одной из немногих стран, где иезуиты вели активную деятельность. Для малолетних российских отпрысков из небогатых помещичьих семей становилось вполне допустимым получение образования у иезуитов.

Правление императора Павла Петровича ситуацию, в целом, не изменило, но несколько усилило наметившуюся тенденцию. Об этом говорит, например, тот факт, что он учредил в России отдельную Могилёвскую митрополию, в состав которой входили: Могилёвское архиепископство, епископства: Виленское, Самогитское, Луцкое, Каменецкое и Минское. Резиденция митрополита при этом располагалась не в Могилёве, а в Санкт-Петербурге.

Вместе с тем, ряд его поступков, выглядевших привлекательно для католицизма, зачастую основывались на иных причинах, среди которых особенно важны самоутверждение, стремление действовать наперекор матери, а также соблюдение им наивно рыцарских этических норм. К примеру, его откровенные, хоть и недолговечные симпатии к осужденным полякам-католикам. Или же то обстоятельство, что император, стремясь выглядеть защитником всего христианства, предоставил убежище разорившимся рыцарям католического Мальтийского ордена и даже сам согласился на избрание себя протектором Ордена, носил Мальтийский крест и проч. Он же дал приют отчаянно нуждавшемуся, изгнанному с родины католическому французскому двору.^[8] Впрочем, ситуации эти не имели никаких последствий (кроме затрат некоторых сумм) и были вскоре обращены вспять: поляки перестали получать субсидии, французский двор отбыл, а Мальтийский орден, потеряв высочайшее покровительство, немедленно по смерти императора, стал чистой декорацией.

Александр I расширил представительство в России различных католических орденов, всего в России в его правление действовал 21 мужской монашеский орден и 9 женских^[9].

В правление Николая I отношение к католикам ухудшилось из-за польского восстания 1830 года. По его подавлении российским правительством был принят ряд репрессивных мер против Католической церкви в западных регионах империи, в частности были ликвидированы и присоединены к православию грекокатолические приходы. Однако по политическим соображениям российское правительство начало со Святым Престолом переговоры, которые увенчались заключением в 1847 году конкордата между Святым Престолом и Россией^[10]. Конкордат, помимо прочего, зафиксировал епархиальную структуру Католической церкви в России, состоявшую из пяти епархий на западе империи: Виленской, Самогитской, Минской, Каменецкой и Луцко-Житомирской, а также Тираспольской епархии (с 1853 года с центром в Саратове), которая окормляла, главным образом, немцев Поволжья. Все шесть епархий подчинялись Могилёвскому архидиоцезу, резиденция Могилёвского архиепископа располагалась в Санкт-Петербурге. Конкордат был разорван после подавления Польского восстания 1863 года и выступления папы Пия IX в защиту католиков Российской империи. Последующие годы привели к нормализации отношений, однако конкордат так и не был возобновлён.

По подавлении восстаний в Царстве Польском, многие поляки, литовцы и белорусы были высланы в Сибирь и другие удалённые регионы России. Образовавшиеся католические диаспоры в русских городах получали право на возведение католических храмов. Именно во второй половине XIX века было построено большинство католических церквей на территории России. Из-за того, что ядром католических общин были, как правило, польские ссыльные, эти храмы зачастую называли «польскими костёлами».

В 1879 году была официально открыта Санкт-Петербургская римско-католическая духовная семинария, подготовившая в период 1879—1917 годов 997 священников^[10].

Несмотря на запрет переходить в католичество для русских, в XIX веке в Католическую церковь перешла большая группа русской дворянской интеллигенции. Наиболее известны: декабрист М. С. Лунин, князь И. С. Гагарин, В. С. Печерин, Д. Д. Голицын, З. А. Волконская, С. П. Свечина, М. А. Свистунова, Н. А. Толстой, И. М. Мартынов и другие^[10]. Симпатизировал католичеству (возможно, по некоторым данным, и перешёл в него) П. Я. Чаадаев. Великий русский философ В. С. Соловьёв симпатизировал католицизму и причащался как в православных, так и в католических храмах (существуют документы, из которых следуют, что Соловьёв, в итоге, воссоединился с Католической церковью^[11]). Широкую известность приобрела благотворительная деятельность московского врача-филантропа Фёдора Гааза, католика по вероисповеданию. В настоящее время идёт процесс его беатификации