Из определения квалификации видно, что она неразделимо связана с понятием состава преступления и его признаками. Главное назначение состава преступления состоит в том, что уголовной ответственности подлежит только то общественно опасное деяние, в котором содержатся все признаки состава преступления (ст. 8 УК). Но поскольку преступление всегда конкретно, то не может быть и уголовной ответственности за «преступление вообще», она наступает всегда за определенное преступление – за кражу, изнасилование, бандитизм, уклонение от уплаты налогов и т.д. И единственным инструментом для установления вида совершенного преступления, т.е. для его квалификации, может служить только состав преступления.
Под составом преступления понимается совокупность предусмотренных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное деяние как преступление. Каждый состав преступления уникален и отличается от любого другого как минимум каким–то одним юридически значимым свойством. Поэтому, создавая информационную модель каждого вида преступления или, говоря иначе, создавая составы отдельных видов преступлений, законодатель выделяет и закрепляет в нормах Особенной части УК лишь те признаки, которые неизбежно повторяются при совершении любого преступления данного вида. Например, при совершении любого мошенничества виновный всегда завладевает чужим имуществом либо приобретает право на чужое имущество, используя при этом в качестве способа обман или злоупотребление доверием и руководствуясь корыстной целью, а в результате преступления потерпевшему причиняется имущественный ущерб. Формулируя в законе состав мошенничества, законодателем намеренно опускаются такие признаки деяния, которые повторяются не во всех случаях совершения этого преступления и носят случайный или даже типичный, но не обязательный характер: форма предмета преступления (деньги, движимое или недвижимое имущество), фактическое содержание обманных действий (продажа малоценного имущества под видом ценного, получение кредита без намерения возвратить его и т.д.), место и обстоятельства совершения преступления, личность потерпевшего и т.п. Лишь обязательно повторяющиеся в любом мошенничестве черты синтезируются в юридически значимое свойство, т.е. в признак состава мошенничества, и фиксируются в законодательном описании мошенничества в диспозиции нормы Особенной части УК (ч. 1 ст. 159). Значит, признак состава преступления можно определить как обобщенное юридически значимое свойство (качество), присущее всем преступлениям данного вида.
В составе преступления принято выделять четыре элемента, каждый из которых охватывает группу признаков, характеризующих: 1) объект преступления; 2) объективную сторону преступления; 3) субъективную сторону преступления и 4) субъект преступления.
Признаки состава преступления составляют всего лишь основанную на законе теоретическую схему, пригодную для составления алгоритмов квалификации отдельных видов преступлений, но не сам алгоритм. Дело в том, что в статьях Особенной части УК преступления описываются с различной степенью полноты. Например, похищение человека (ч. 1 ст. 126 УК) в законе вообще не раскрывается. Гораздо подробнее описывается в законе хулиганство, определяемое как «грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия» (ч. 1 ст. 213 УК). Однако ни в одной статье Особенной части УК описание соответствующего вида преступления не является исчерпывающим. В них фиксируются только те признаки состава, которые выражают специфику данного вида преступления, а признаки, присущие вообще всем преступлениям, предусмотрены нормами Общей части УК. Например, достижение минимального возраста, с которого может наступить уголовная ответственность за данное преступление, или вменяемость лица, совершившего общественно опасное деяние, предусмотрены в нормах Общей части УК, чтобы избежать ненужных повторений во всех статьях Особенной части. В общей части закреплены и такие специфические признаки состава, как неоконченное преступление (ст. 30 УК) или соучастие в преступлении (ст. 33 УК).
Таким образом, при квалификации преступления необходимо учитывать его юридические признаки, предусмотренные как в диспозициях статей Особенной части (признаки состава, придающие данному преступлению его индивидуальность), так и признаки, закрепленные в Общей части УК и повторяющиеся при совершении всех преступлений. В то же время нужно иметь в виду, что для квалификации имеют значение не все признаки состава, названные в его теоретической схеме, а лишь те из них, которые включены законодателем в состав конкретного вида преступления. Например, для квалификации похищения человека не имеют значения способ, время, место и обстановка совершения преступления, его мотивы и цели, поскольку они не включены законодателем в состав этого преступления.
В некоторых случаях предусмотренные законом составы преступлений отличаются только по субъекту. Так, нарушение правил дорожного движения, повлекшее предусмотренные законом последствия, должно квалифицироваться либо по ст. 350 УК, если водителем автомашины, принадлежащей воинской части, был военнослужащий, либо по ст. 264 УК в прочих случаях.
Приведенные соображения позволяют сделать вывод, что последовательность процесса сопоставления юридических свойств реального преступления с признаками его состава, закрепленными в уголовно–правовой норме, не подчиняется жестко регламентированным правилам.
В правоприменительной деятельности высококвалифицированных юристов–практиков последовательное прохождение всех запрограммированных ступеней процесса квалификации нередко заменяется эвристическими (внепрограммными) методами квалификации преступлений, основанными на уровне теоретической подготовки, личном профессиональном опыте, особенностях обыденного и логического мышления и других факторах объективного и субъективного характера. И это не может считаться недостатком, если отклонение от логического ряда операций по установлению юридической сущности квалифицируемого преступления не противоречит принципам квалификации преступлений.
Уголовный закон – это универсальный, систематизированный законодательный акт, обладающий высшей юридической силой и содержащий в себе логически взаимосвязанную систему уголовно–правовых норм, расположенных в зависимости от их характера, содержания и сущности, определяющих общественно опасные деяния, запрещенные под угрозой наказания, а также регламентирующих основания освобождения от уголовной ответственности и наказания.
В соответствии со ст. 71 Конституции РФ принятие уголовного законодательства относится к ведению федеральных органов государственной власти Российской Федерации.
Квалификация преступлений – это установление соответствия состава совершенного конкретного общественно опасного деяния составу преступления, признаки которого обобщенно описаны в диспозициях норм УК. При этом имеются в виду диспозиции норм как Общей, так и Особенной частей. Вместе с тем в учебной литературе встречаются определения, отступающие от общего правила и нарушающие неразрывную взаимосвязь Общей и Особенной частей. Так, в одном из учебников сказано, что «квалификация преступлений означает применение статей Особенной части: в результате установления соответствия признаков совершенного общественно опасного деяния признакам конкретного преступления, предусмотренного одной из статей Особенной части УК». Использование при квалификации преступлений только норм Особенной части неверно. Состав конкретного преступления предусматривается в нормах как Особенной, так и Общей частей УК.
На основании положений, изложенных в ст. 1 УК уголовное законодательство Российской Федерации состоит из Уголовного кодекса. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в УК. Даная императивная формулировка предусматривает то, что юридическим основанием квалификации являются только нормы УК. «Нет преступления, нет наказания без указания на то в законе». Это многовековое общечеловеческое нравственное и правовое правило по–латыни формулируется так: «Nullum crimen, nulla poena sine lege».
Такое предписание закона включает в себя ряд конкретных правовых установлений. Прежде всего это письменная форма уголовных законов, исключающая квалификацию преступлений на основе судебных прецедентов и толкование теоретиков–авторитетов как источников уголовного права. В проекте УК 1994 г., была предпринята попытка раздвоения российского уголовного законодательства на кодифицированное (УК) и некодифицированное. Она была решительно отвергнута. Должен действовать четкий механизм включения новых уголовно–правовых норм в УК, дабы они ни одного дня не действовали бы самостоятельно вне Кодекса. Уголовные законы согласно Конституции имеют статус только федеральных и официально публикуются. Неопубликованные законы не могут быть основанием для квалификации.
УК является единственным законом, регламентирующим вопросы квалификации преступлений. Поэтому ни один нормативный акт не может противоречить уголовному закону. При наличии противоречия действует последний.
Вместе с тем, при решении вопросов квалификации преступлений нельзя не учитывать приоритет международного уголовного права перед национальным. Так, ст. 15 Конституции сформулировала соотношение международных и внутригосударственных норм права, в том числе уголовного. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью федеративной правовой системы. При коллизиях – приоритет за международным правом. Несмотря на то, что международное право непосредственно не устанавливает санкции за совершение международных преступлений и преступлений международного характера, оно является важным источником толкования норм УК, влияет на вопросы действия УК и т.д.
При квалификации нельзя также не учитывать и то, что в ч. 1 ст. 15 Конституции предусмотрено, что Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории страны. Законы и, в частности УК, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции. Поэтому, если в процессе квалификации преступления будет установлено наличие коллизии норм, она разрешается на основе положений Конституции.
Из положений ч. 2 ст. 3 УК вытекает тот факт, что при квалификации преступлений запрещается применять уголовный закон по аналогии. Аналогией является применение к деянию, не подпадающему под признаки состава преступления, близкой по характеру нормы. Например, в ст. 16 УК РСФСР 1926 г. по аналогии должны были применяться статьи УК, предусматривающие наиболее сходные по роду и виду преступления. Аналогия была упразднена Основами уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., но это не исключало ее «подпольное» применение за счет необоснованного «расширения» диспозиций некоторых статей УК РСФСР. Особенно «удобной» в этом отношении оказалась ст. 206 УК РСФСР 1960 г., устанавливавшая ответственность за хулиганство.
В основу квалификации может быть положено только такое поведения лица, т.е. действия или бездействие, которое причинило вред (создало реальную угрозу его причинения) интересам личности, общества, государства. Мысли, убеждения, какими бы антиконституционными они ни представлялись, квалифицироваться как преступление не должны. Это общечеловеческое правовое предписание выражено в формуле: «Мысли не наказуемы» («cogitationis poenam nemo patitur»). Высказывание своих убеждений, запись их в дневниках преступлением объявляться не могут.