Преступление.
В процессе правоприменительной деятельности нередко возникает необходимость в правовой оценке не только оконченных преступлений, но и прерванных на более ранних этапах – приготовления или покушения на преступление. В этом случае требуется определить общественную опасность уже выполненных действий и дать им надлежащую правовую оценку. Однако прежде чем анализировать виды неоконченных преступлений, необходимо рассмотреть признаки и специфику преступлений оконченных.
В соответствии с законом (ч. 1 ст. 29 УК) оконченным признается преступление, в котором содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного отдельными статьями Особенной части УК. Определение момента окончания преступления зависит от законодательной конструкции статьи. Так, моментом окончания преступления с материальным составом считается наступление названных в статьях УК РФ последствий совершенного общественно опасного действия (бездействия). Преступление с формальным составом считается оконченным с начала выполнения объективной стороны состава. Моментом окончания преступления с усеченным составом, по мнению большинства ученых, является более ранняя стадия – приготовление. Вместе с тем квалификация преступления как оконченного требует установления субъективной направленности действий виновного. Преступление может считаться оконченным при наличии объективных и субъективных признаков: выполнения объективной стороны преступления, в которой осуществился умысел виновного. Отсутствие одного из названных признаков не позволяет считать преступление оконченным.
В отношении преступлений с материальным составом эти вопросы решаются проще. В них более четко виден умысел виновного и степень его реализации в конкретном преступлении. Покушение по этим деяниям признается не только в случаях, когда указанное в статье Особенной части УК преступное последствие не наступило, но и когда наступило иное последствие, не то, на достижение которого были направлены действия субъекта.
|
|
Квалификация с учетом субъективной направленности действий отражается путем вменения ч. 3 ст. 30 и конкретной статьи Особенной части УК.
Учет объективного и субъективного признаков особенно важен при определении направленности умысла виновного в преступлениях против жизни и здоровья, посягательстве на собственность, суверенитет государства, основы конституционного строя и т.д. Например, причинение вреда здоровью потерпевшего при умысле на лишение его жизни нельзя считать оконченным преступлением. Объективно здесь причинен вред объекту – здоровью человека, но умысел виновного был направлен на лишение жизни и не реализовался по причинам, не зависящим от воли виновного. Следовательно, в такой ситуации нет оконченного преступления и речь идет о покушении на совершение умышленного убийства.
Аналогично должен решаться вопрос о моменте окончания и по преступлениям с формальным составом, в которых выполнение определенных действий составляет лишь часть умысла виновного. Допустим, гражданин, получив от неустановленного лица 35 фальшивых купюр, решил их сбыть. По причинам объективного характера он успел реализовать только 10 из них, а 25 купюр были изъяты у него при задержании. Было бы неправильным квалифицировать действия субъекта за сбыт 10 купюр по ст. 186 УК как оконченное преступление, ч. 1 ст. 30 и ст. 186 УК – как приготовление к сбыту. Умысел лица, направленный на сбыт всех оказавшихся у него фальшивых купюр, был реализован частично, объективная сторона задуманного деяния в связи с этим выполнена не полностью. Следовательно, деяние надо квалифицировать в целом как покушение на сбыт поддельных денег по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 186 УК.
|
|
Длящимися в соответствии с уже называвшимся Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. считаются такие преступления, которые характеризуются непрерывным осуществлением состава определенного преступного деяния. Начавшись как преступное действие или бездействие, это деяние сопряжено с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного под угрозой уголовного преследования (например, дезертирство, злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей либо хранение предметов, изъятых из гражданского оборота, и др.).
Продолжаемыми считаются преступления, складывающиеся из ряда тождественных преступных действий, направленных на достижение единой общей цели и составляющих в совокупности единое преступление (например, преступления, квалифицированные по ст. 160 УК «Присвоение или растрата»).
Началом продолжаемого преступления является совершение первого действия из ряда тождественных. Оконченным оно считается в момент совершения последнего преступного действия. Установление сроков начала и окончания названных преступлений важно для правильной квалификации этих действий, установления возможных соучастников, а также для применения актов амнистии и исчисления сроков давности уголовного преследования. В Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. (с изм. от 14 марта 1963 г.) указано, что длящееся преступление начинается с момента совершения преступного действия (бездействия) и кончается вследствие действия самого виновного, направленного к прекращению преступления, или наступления событий, препятствующих дальнейшему осуществлению преступления (вмешательство органов власти). По этой причине амнистия применяется к тем длящимся преступлениям, которые окончились до издания акта амнистии. Амнистия к продолжаемым преступлениям применяется в тех случаях, когда они полностью завершены до издания акта амнистии, и не применяется, если хотя бы одно из действий, образующих продолжаемое преступление, совершено после издания акта об амнистии.
|
|
Установление момента окончания длящихся и продолжаемых преступлений имеет значение и при решении вопроса об освобождении от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности. Названные сроки по длящимся преступлениям исчисляются по правилам ст. 78 УК, но с учетом специфики преступления. Поскольку длящееся преступление имеет особый момент окончания (момент совершения преступления), то и сроки давности исчисляются с момента прекращения такого преступления по воле или вопреки воле виновного (явка с повинной, задержание органами власти и т.д.). В продолжаемых преступлениях сроки давности исчисляются тоже с момента их окончания, т.е. совершения последнего действия из ряда тождественных.
Надо отметить и другие особенности названных деяний. Так, соучастие в форме соисполнительства по длящимся преступлениям имеет место в тех случаях, когда в статье Особенной части УК нет указания на наличие специального субъекта. Например, соисполнительство по ст. 338 УК «Дезертирство» возможно лишь в том случае, если все соисполнители являются специальными субъектами, т.е. военнослужащими. Другие лица по данному преступлению могут выступать в качестве организаторов, подстрекателей, пособников. Признание их соучастниками возможно лишь при условии, что их деятельность осуществляется в период выполнения объективной стороны исполнителем длящегося преступления либо после его завершения, но по заранее данному обещанию.
К оконченным следует относить и такие указанные в отдельных статьях Особенной части УК преступления, которые на первый взгляд лишь обнаруживают умысел виновного. Речь идет о высказывании субъектом угроз совершить то или иное противоправное действие (например, ст. 119 УК «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью»; ч. 1 ст. 163 УК: «Вымогательство... совершаемое под угрозой применить насилие либо уничтожить, повредить чужое имущество, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких»). Особенная часть УК содержит значительное число таких составов преступлений, представляющих собой не просто выражение вовне умысла виновного, а завершенное преступление со всеми присущими ему признаками: общественной опасностью, противоправностью, виновностью и наказуемостью.
В отличие от рассмотренных вариантов оконченного преступления, неоконченное характеризуется рядом признаков, установление которых прямо влияет на квалификацию преступления.
Вопросы приготовления и покушения достаточно обстоятельно изложены в ст. 30 УК и основательно разработаны теорией. Так, определение момента юридического окончания преступления устанавливается исходя из конструкции конкретной статьи Особенной части УК. Законодатель сам определяет тот минимум действий и объем вредных последствий, при наступлении которых деяние считается оконченным. Общеизвестно также, что о приготовлении можно говорить только применительно к умышленным преступлениям как с материальным, так и с формальным составом.
При неосторожных преступлениях предварительная преступная деятельность невозможна, что объясняется содержанием этой формы вины в законе. Покушение в большинстве случаев имеет место в преступлениях с материальным составом, хотя нельзя категорически исключить такую возможность и по формальным составам. Обычно это касается преступлений, объективная сторона которых осуществляется в течение какого–то времени и выполнение первоначальных действий еще не причиняет вреда объекту, охраняемому уголовным законом, и поэтому не образует оконченного состава преступления. Так, клевета, распространяемая в письменном виде – это преступление с формальным составом. Оно считается оконченным с момента доведения ложных сведений хотя бы до одного человека. Если же эти сведения были посланы, например, почтой, но не попали к адресату из–за утраты почтальоном письма, то причинение вреда чести и достоинству потерпевшего не осуществилось и действия клеветника следует квалифицировать как покушение на клевету.
Более подробно надо рассмотреть вопрос о возможности стадий приготовления и покушения по так называемым усеченным составам. Усеченным в правовой литературе принято считать такой состав, в котором момент окончания преступления перенесен на более раннюю стадию приготовления или покушения. В качестве примеров обычно называют разбой и бандитизм, в которых преступления считаются оконченными в момент нападения даже без завладения имуществом (ст. 162 УК) или в момент создания банды (ст. 209 УК), хотя бы ни одного нападения со стороны бандитской группы совершено еще не было. Оба этих преступления указаны в диспозициях статей как оконченные деяния, однако нападение при разбое уже является началом осуществления объективной стороны преступления.
Законодатель устанавливает наказание за само деяние, сопровождающееся насилием, опасным для жизни и здоровья, либо угрозой его применения. Последствия в виде материального ущерба потерпевшему лежат за рамками названного состава. Следовательно, ч. 1 ст. 162 УК сконструирована как формальный состав преступления. Оконченным преступление с формальным составом считается с момента начала выполнения его объективной стороны.
Длительное время в литературе классическим примером усеченного состава называли бандитизм. Считалось, что у организатора банды состав преступления будет оконченным уже на стадии приготовления, куда включались действия по созданию банды: подбор, вербовка соучастников, сговор на совершение одного или нескольких бандитских нападений, приобретение оружия, разработка планов будущих нападений и т.п. В судебной практике на основе теоретических разработок действия организатора квалифицировались неоднозначно. В одних случаях – как оконченное преступление с момента начала выполнения названных действий, в других – как покушение. Такие разночтения зависели от толкования судами понятия «создание банды». Иногда оно рассматривалось как процесс, и тогда преступление для организатора считалось оконченным с начала действий по созданию банды, в других – как результат, когда процесс создания банды был закончен и ее признаки (организованность, устойчивость и вооруженность) уже объективно существовали. Организатор привлекался к уголовной ответственности за оконченное преступление – организацию банды.
Достаточную ясность в понимание этого вопроса внес Пленум Верховного Суда РФ, который в Постановлении от 17 января 1997 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» указал: «В тех случаях, когда активные действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы, не привели к возникновению банды, они должны быть квалифицированы как покушение на создание банды». Таким образом, указание в диспозиции ч. 1 ст. 209 УК на создание банды означает, что это преступление следует рассматривать не как процесс, а как результат – создание банды, содержащей все ее признаки: устойчивость, наличие группы, вооруженность. Создание такой группы представляет собой выполнение объективной стороны преступления с формальным составом. С субъективной стороны организатор сознает, что выполнил все необходимые действия по созданию банды. На основании толкования диспозиции ч. 1 ст. 209 УК Верховным Судом РФ можно сделать вывод, что создание банды – это самостоятельное оконченное преступление с формальным составом. В этом случае, как и при разбое, момент окончания преступления не переносится на более раннюю стадию. Стадией покушения данного преступления является процесс создания банды. Он должен получить в соответствии с рекомендацией Верховного Суда РФ адекватную правовую квалификацию по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 209 УК. Представляется, что преступления, предусмотренные ст. 209, так же как и ст. 162 УК, относятся к преступлениям с формальным составом.
По аналогии со ст. 209 УК построены диспозиции и некоторых других норм, предусматривающих ответственность за создание (организацию) преступных объединений (ст. 208, 210, 212 УК и др.). Можно сделать вывод, что диспозиции названных норм также предусматривают ответственность не за процесс, а за результат активных преступных действий субъектов. Моментом окончания этих преступлений следует считать создание сообществ со всеми их признаками, прямо названными в статьях УК. Здесь тоже нет переноса момента окончания преступления на более раннюю стадию. Это преступления с формальными составами, по которым возможны стадии как приготовления, так и покушения.
Покушение может иметь место в тех же случаях, что предусмотрены ст. 209 УК, когда активные действия по созданию незаконных формирований, объединений не привели к достижению поставленной цели. Таким образом, в действующем УК РФ практически отсутствуют усеченные составы. Все составы из Особенной части Кодекса делятся на материальные и формальные. С точки зрения теории уголовного права это деление условно, однако оно помогает правоприменителю ориентироваться, в каких именно случаях необходимо специально доказывать факт наступления вредных последствий, и в конечном счете квалифицировать деяние.
С субъективной стороны как приготовление, так и покушение совершаются только с прямым умыслом, при котором лицо сознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность наступления последствий и желает этого. Именно в период приготовления либо покушения субъект четко определяет преступную цель совершаемых действий и начинает ее осуществлять. Постановка преступной цели возможна как по заранее обдуманному, так и по внезапно возникшему умыслу, когда есть минимальный разрыв во времени между его возникновением и реализацией.
По–иному должна рассматриваться возможность прямого умысла в преступлениях, совершаемых субъектом в состоянии физиологического аффекта. В этом случае умысел на совершение преступления возникает после наступления состояния аффекта и реализуется немедленно. Доказанность умысла позволяет определить его направленность, проверить, возможны ли стадии приготовления и покушения по конкретным преступлениям. Правильной представляется позиция ученых–криминалистов, которые считают невозможной стадию приготовления в преступлениях, совершаемых лицами в состоянии аффектированного (ст. 107 УК), а также внезапно возникшего (не достигшего состояния аффекта) умысла (ч. 1 ст. 108, ст. 113 УК), проявившегося как реакция на неправомерные действия потерпевших.
Стадия покушения в преступлениях, совершенных лицом в состоянии аффекта, вполне возможна. Например, лицо, находящееся в состоянии физиологического аффекта, стреляет в потерпевшего из огнестрельного оружия, однако из–за осечки желаемый результат не наступает.
В научной литературе на протяжении многих лет идет дискуссия о возможности стадии покушения при альтернативном и неконкретизированном умыслах.
При оконченном преступлении с названными видами умысла проблем с квалификацией не возникает. Лицу вменяются в вину те последствия от действий, совершенных с альтернативным либо неконкретизированным умыслом, которые фактически наступили и охватывались его сознанием и волей.
При покушении картина иная. Какое именно последствие надо вменять субъекту, если он предвидел, что от его действий, сопряженных с нанесением ударов потерпевшему, могут наступить любые последствия – от легкого вреда здоровью до лишения жизни? Фактически действия виновного были пресечены в самом начале, после нанесения им одного удара, и вред здоровью потерпевшего не был причинен. Существует мнение, что в этом случае действия должны квалифицироваться как покушение на причинение наименее опасного из всех желаемых субъектом последствий. В качестве аргумента в пользу такого решения ссылаются на присущий уголовному праву принцип гуманизма и общеизвестное правило, что все сомнения толкуются в пользу подсудимого.
Согласиться с такой позицией нельзя, ибо аргументы находятся в области, не имеющей прямого отношения к наказанию. Квалификация же осуществляется на основе сравнения признаков преступления, указанных в законе, с признаками, содержащимися в конкретном деянии. О покушении можно говорить лишь тогда, когда оно совершается с прямым конкретизированным умыслом, направленным на точно определенное преступление. При квалификации покушения необходимо иметь в виду так называемый предметный аспект вины, который означает, что вина и ее составляющая – умысел – всегда должны рассматриваться применительно к конкретному составу преступления. Вменение прямого умысла при покушении на преступление возможно лишь при условии установления, что лицо желало наступления абсолютно точных, определенных последствий и стремилось к их достижению. Например, рассмотрев в кассационном порядке уголовное дело по обвинению Б. по ч. 3 ст. 30 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК, Верховный Суд признал неправильной квалификацию действий Б. судом первой инстанции: «Обосновывая квалификацию преступления, суд первой инстанции сослался на то, что Б., производя выстрелы из пистолета в потерпевшего, допускал любые последствия своих действий, в том числе и его смерть, т.е. действовал с неконкретизированным умыслом. Суд не установил в действиях Б. прямого умысла именно на лишение жизни, как это предусмотрено законом для квалификации действий как покушение на убийство». Данный эпизод из обвинения Б. был исключен. Решение Верховного Суда обоснованно и соответствует закону. Часть 3 ст. 30 УК вменяется только в том случае, когда доказан прямой умысел на совершение конкретного преступления.
Установлению прямого умысла на конкретное преступление и должна быть посвящена исследовательская деятельность правоохранительных органов. Направленность умысла, как известно, определяется внешними действиями виновного, которые нуждаются в глубоком анализе. Например, в преступлении против жизни, остановленном на стадии покушения, об истинной направленности умысла могут свидетельствовать такие обстоятельства, как локализация и тяжесть ранений, причиненных потерпевшему, оружие (орудия), применявшееся виновным, количество ранений (повреждений), причины прекращения действий, поведение субъекта после совершения преступления, взаимоотношения его с потерпевшим, мотивация действий и другие обстоятельства, способные определить направленность умысла. При отсутствии очевидных доказательств прямого умысла на конкретное преступление действия субъекта должны быть квалифицированы по фактически наступившему результату.
Вместе с тем надо иметь в виду и наличие некоторых особенностей, характерных для каждой из стадий. Так, привлечение к уголовной ответственности за приготовление возможно только по тяжкому и особо тяжкому преступлению. Покушение подлежит уголовному наказанию при посягательстве на преступление любой тяжести.
В преступлениях с двумя формами вины, для которых характерно наличие умысла в основном составе и неосторожное отношение к квалифицирующим последствиям, приготовительные действия действительно не могут иметь места, поскольку не могут послужить причиной квалифицирующих последствий. То есть, можно говорить о приготовлении к причинению тяжкого вреда здоровью, но не о приготовлении к причинению этого вреда здоровью, который должен повлечь смерть по неосторожности.
Что же касается покушения, то вопрос решается в зависимости от типа состава преступления с двумя формами вины:
- основной состав устанавливает ответственность за причинение первичного последствия, отношение к которому умышленное, а в квалифицированном составе установлена ответственность за наступление производного последствия, отношение к которому неосторожное (ч. 4 ст. 111 УК). При такой конструкции состава первичное последствие (тяжкий вред здоровью) является причиной квалифицирующего последствия (смерть по неосторожности). При отсутствии первичного последствия, что характерно для покушения, невозможно причинение вреда производному последствию. Таким образом, при рассматриваемом типе составов преступления с двумя формами вины покушение невозможно.
- второй тип составов преступлений с двумя формами вины состоит в том, что в основном составе устанавливается уголовная ответственность за совершение умышленных действий вне зависимости от наступления каких бы то ни было последствий, а в квалифицированном составе указываются последствия, повышающие степень общественной опасности содеянного, отношение к которым неосторожное. И эти последствия иного вида. Действия, указанные в основном составе преступления, могут послужить причиной наступления квалифицирующих последствий не только в случаях доведения их до конца, но и при частичном их выполнении. Так, возможна ситуация, когда для подавления сопротивления потерпевшей при изнасиловании виновный причиняет тяжкий вред ее здоровью, однако половой акт им не был совершен по причинам, не зависящим от его воли. В таком случае необходимо квалифицировать деяние как покушение на изнасилование с причинением тяжкого вреда здоровью (ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 131 УК). Таким образом, если основной состав преступления сконструирован по типу формальных, возможно покушение на совершение такого преступления.
Приготовление начинается с момента начала действий, способных обеспечить, по мнению субъекта, достижение задуманного преступного результата. В этот период еще нет угрозы причинения вреда объекту уголовно–правовой охраны. Лицо занимается приисканием, изготовлением, приспособлением орудий или средств совершения преступления. Осуществляется сговор соучастников будущего преступления либо происходит иное умышленное создание условий для его совершения.
Общественная опасность приготовительных действий может проявиться лишь в том случае, когда правоохранительные органы сумеют доказать, что приискание, приспособление, накопление, хранение каких–либо орудий (оружия) производились с целью впоследствии использовать их для совершения конкретного, уже задуманного преступления.
Приискание и хранение оружия «на всякий случай» не образуют приготовления к преступлению и не могут быть квалифицированы по ч. 1 ст. 30 УК. В то же время необходимо помнить, что при доказанности приготовления к конкретному преступлению активные действия виновного могут содержать состав иного преступления, требующий самостоятельной квалификации. Допустим, незаконное приобретение или изготовление огнестрельного оружия требует самостоятельной квалификации по ст. 222 УК, а при достаточных доказательствах направленности умысла виновного – и как приготовление к убийству (ст. 222, ч. 1 ст. 30 и ст. 105 УК).
Ряд ученых считают, что покушение на преступление возможно и с косвенным умыслом. Аргументируется это тем, что «…если преступник не желает наступления общественно опасных последствий, не стремится к их достижению, но сознательно их допускает, то за наступившие последствия наступает ответственность; а если они не наступили по не зависящим от него обстоятельствам, то налицо покушение на причинение этих последствий». Такая позиция внешне выглядит вполне последовательной и логичной, однако достаточно трудно представить себе подобную ситуацию в действительности, тем более что стадия покушения – это промежуточный этап в процессе совершения преступления, направленный на достижение лицом желаемого результата.
Направленность умысла может существенно различаться в теории уголовного права и судебной практике. Например, можно представить ситуацию, когда лицо незаконно приобретает неисправное огнестрельное оружие. Такие действия, согласно правилам квалификации, должны расцениваться как покушение на незаконное приобретение, хранение или ношение оружия.
Однако п.п. 12 и 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» говорят о том, что нельзя трактовать как покушение на незаконное приобретение, хранение или ношение оружия действия лица, которое приобрело неисправное либо учебное оружие, желая его использовать для совершения преступления в дальнейшем. В этом случае подобные действия должны рассматриваться как оконченное преступление.
Покушение начинается с момента начала выполнения объективной стороны преступления. Во избежание ошибок в квалификации, прежде чем вменять покушение на преступление, надо определить границы объективной стороны конкретного деяния в соответствии с конструкцией состава преступления. Например, объективная сторона грабежа с насилием начинается с выполнения действий, направленных на открытое завладение имуществом с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего, либо угрозой применения такового. Следовательно, покушением здесь будут признаны первоначальные действия, направленные на такое хищение. Объективная сторона грабежа с проникновением в помещение, сопровождающегося насилием над лицом, препятствующим преступлению, начинается с проникновения. В соответствии с конструкцией ч. 1 ст. 131 УК объективная сторона изнасилования начинается с момента начала совершения насильственного полового акта. Все предшествующие действия (доставка потерпевшей к месту совершения преступления, избиение ее с целью сломить сопротивление и т.п.) рассматриваются как приготовление к преступлению.
Прекращается покушение при наступлении обстоятельств, препятствующих осуществлению задуманного. Это может быть пресечение преступления, невозможность его осуществления по техническим и другим объективным причинам. Преступный результат при покушении, как правило, не наступает. Иногда в преступлениях с материальным составом покушение может завершиться наступлением последствий. Однако это должны быть не те последствия, к наступлению которых стремился субъект. Предположим, желая похитить бриллианты, лицо взламывает сейф и завладевает находящимися там несколькими малоценными предметами бижутерии. Последствия преступления есть – похищено чужое имущество, но это не тот результат, которого хотел достичь виновный. Поэтому его действия при доказанности направленности умысла на завладение бриллиантами должны быть квалифицированы как покушение на хищение в крупном размере.
При квалификации необходимо разграничивать оконченное и неоконченное покушение, так как от этого зависит решение вопроса о возможности освобождения от уголовной ответственности по основаниям, указанным в ст. 31 УК (добровольный отказ).
Оконченным покушение будет тогда, когда субъект объективно выполнил все намеченные им действия и сознает это. Результат, по его мнению, должен наступить автоматически, без каких–либо дополнительных усилий, однако он не наступает по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного. В такой ситуации добровольный отказ от доведения преступления до конца практически невозможен, так как никакие усилия субъекта не могут изменить то, что уже совершено. Возможен отказ от повторения действий либо деятельное раскаяние, при котором лицо пытается предотвратить наступление более тяжких последствий, но эти усилия находятся за рамками объективной стороны уже выполненного состава преступления.
Деятельное раскаяние не меняет квалификации, оно учитывается как смягчающее обстоятельство при назначении наказания (ст. 61 УК) либо может служить основанием для освобождения от уголовной ответственности при наличии всех условий, указанных в ст. 75 УК. В правовой литературе высказывается суждение о возможности добровольного отказа и при оконченном покушении. С такой точкой зрения можно согласиться, если речь идет о случаях, когда виновный, совершив покушение на преступление, еще сохраняет власть над развивающимися событиями и, сознавая существующую возможность довести преступление до конца, добровольно отказывается от его завершения (сам тушит подожженный им дом, сам убирает заложенную в машину потерпевшего взрывчатку и т.д.).
Иногда лицо, совершившее покушение, может отказаться от повторения действий. Такое поведение не может рассматриваться как добровольный отказ и подлежит квалификации как оконченное покушение по ч. 3 ст. 30 УК. Допустим, субъект, желая лишить жизни потерпевшего, стреляет в него из пистолета и, увидев, что тот упал, уходит с места происшествия, не произведя контрольного выстрела. Потерпевший остается жив благодаря своевременно оказанной медицинской помощи. В подобной ситуации нельзя говорить о добровольном отказе виновного от доведения преступления до конца, ибо он полностью выполнил все действия, которые без вмешательства врачей могли бы окончиться наступлением смерти потерпевшего, и сознавал это. Такое покушение на убийство следует считать оконченным и квалифицировать по ч. 3 ст. 30 и ст. 105 УК.
Неоконченное покушение характеризуется тем, что лицо объективно не выполнило всех тех действий, которые должны были привести к наступлению желаемых им последствий, и осознает это. При данном виде покушения возможен добровольный отказ от доведения преступления до конца со всеми вытекающими отсюда последствиями. Квалификация оконченного и неоконченного покушений идет по одной и той же ч. 3 ст. 30 УК.
Рассмотренные вопросы квалификации покушения на преступление относятся к так называемому годному, обычному покушению. Именно о нем говорит законодатель в ч. 3 ст. 30 УК. Наука уголовного права выделяет еще один вид – негодное покушение. Оно может быть как оконченным, так и неоконченным. Суть его состоит в ошибке лица, совершающего преступление, в выборе объекта (предмета) посягательства или средств совершения преступления. В абсолютном большинстве случаев негодное покушение так же опасно, как и годное, поэтому уголовная ответственность за него устанавливается на общих основаниях. Исключением из этого правила являются случаи, когда в силу крайнего невежества субъект для достижения определенной преступной цели использует такие средства, которые ни при каких обстоятельствах не могут вызвать наступления вредных последствий. Такие лица освобождаются от уголовной ответственности.
К этому же виду негодного покушения относится и ошибка в личности потерпевшего (например, виновный принимает манекен за человека, в которого он стреляет из оружия). Иногда данный вид покушения называют покушением на отсутствующий объект. Такое наименование явно неудачно: если объект отсутствует, то не будет преступления вообще, поскольку лицо посягает на те отношения, которые не являются объектом уголовно-правовой охраны.
Покушение на негодный объект (или, что более обоснованно – на негодный предмет, т.к. объект преступного посягательства как субъективное право лица или есть, или его нет: не бывает «негодного» права) заключается в том, что лицо вследствие допускаемой ошибки совершает действия, которые в действительности не могут причинить ущерба объекту уголовно-правовой охраны. При этом лицо ошибается не в объекте преступления, а в предмете посягательства или личности потерпевшего. Примерами здесь могут быть попытка приобретения мошенническим способом фальшивого камня, принятого за драгоценный; выстрел в труп, когда виновный считал, что стреляет в живого человека, и т.п.
Другим видом негодного покушения является покушение с негодными средствами. Такой вид покушения на преступление будет тогда, когда лицо применяет для преступного посягательства средство либо орудие, которые по своим объективным свойствам не могут быть использованы для достижения намеченной цели. При этом различаются средства, абсолютно непригодные для совершения преступления (безвредный порошок, принятый за яд; газовый пистолет, который виновный считает боевым) и непригодные в данных условиях (неисправное огнестрельное оружие).
Некоторые ученые выделяют и еще один вид негодного покушения – покушение с недостаточной силой, когда лицо недооценивает препятствие, которое ему требуется преодолеть или ошибается в оценке применения силы воздействия на это препятствие.
Примером может служить следующее уголовное дело. Несовершеннолетние Н. и К. решили похитить из гаража соседей мотоцикл. Принесенными с собой кувалдой и зубилом они попытались выбить кирпичи из задней стены гаража, но этого им сделать не удалось. В ходе расследования выяснилось, что Н. и К. ранее аналогичным способом, теми же орудиями совершили кражу мопеда, а мотоцикл похитить не смогли, так как стена гаража оказалась достаточно прочной и у них не хватило сил ее сломать.
Подводя краткий итог вышеизложенному, можно отметить, что приготовление к преступлению характеризуется рядом признаков:
- приготовление к преступлению характеризуется умышленным общественно опасным, противоправным и наказуемым созданием лицом необходимых условий для совершения преступления, при котором оно не получает своего развития и не находит логического завершения в силу обстоятельств, не зависящих от лица, совершившего данное деяние;
- если в процессе совершения приготовления к преступлению лицо совершит деяние, содержащее состав иного оконченного преступления, то оно подлежит ответственности и за это оконченное преступление, и за приготовление к тому, которое оно намеревалось осуществить.
Покушение на преступление также имеет свои отличительные особенности:
- покушение на преступление – это уже непосредственное выполнение объективной стороны конкретного состава преступления, которое не доводится до конца по причинам, не зависящим от воли лица, до наступления общественно опасных последствий, указанных в диспозиции статьи Особенной части УК;
- вид покушения на преступление не имеет значения для квалификации, так как во всех случаях недоведение преступления до логического завершения происходит помимо воли лица;
- от оконченного преступления покушение отличается отсутствием наступления общественно опасных последствий, которые стремилось достигнуть лицо, а также степенью реализации умысла.