— Прекратите! Вы убьете его!
От этого крика, безутешного, лишенного всякой надежды, Рени споткнулась и чуть не упала. Когда она снова выпрямилась, какая-то крошечная фигурка карабкалась по спине граальего монстра. Сначала Рени решила, что это отчаявшаяся Фредерикс решила спасти Орландо ценой своей жизни.
— Нет, это Т-четыре-Б! — вскрикнула Рени.!Ксаббу не ответил, но по-прежнему бежал рядом.
Чудище почувствовало кого-то на своей спине, оно попыталось достать его своим огромным клювом, потом попробовало свободной рукой стряхнуть как муху. Однако мальчишка сумел увернуться от удара и залез прямо на голову гиганту. Т-четыре-Б поднял ту руку, которая изменилась после несчастного случая, на мгновение Рени увидела, что рука светится холодным голубоватым светом, в следующую секунду он вонзил ее в голову бога-сокола прямо над полуприкрытым перепонкой глазом. Рука легко вошла в плоть, результат был ошеломительный — чудовище вдруг замерло и распрямилось, словно по его позвоночнику пустили мощный ток. Бог-сокол вскинул руки к голове, а Орландо сумел ухватиться за его одежду, подтянуться поближе и вонзить остатки меча прямо в грудь врага.
Бог-великан вдруг обрел голос: он сдавленно зарычал, сбросил Т-четыре-Б, схватил Орландо, поднес к своему единственному глазу, словно хотел посмотреть, кто это мог причинить ему такую боль. Вдруг он замолк, закачался и выпустил врага из рук. В следующий момент бог-сокол рухнул прямо на Орландо, как взорванный дом.
— Орландо! — завизжала Фредерикс, колотя по неподвижному необъятному телу чудовища. — Орландо!
Рени и!Ксаббу остановились у тела поверженного божества. На месте, где свалился гигантский сокол, образовалась яма. Из-под груди чудовищной птицы торчала только одна нога Орландо. Фредерикс безрезультатно старалась высвободить друга из-под огромной туши.
|
|
Едва Рени успела бросить взгляд на происходящее, как что-то задвигалось у нес над головой. Подняв голову, она увидела гигантскую руку Иного, которая опускалась прямо на них, рука такая большая, что не только закрыла небо, но и солнечный свет.
— Только не это… — едва успела произнести она. Крыша мира свалилась им на головы.
Орландо больше не сопротивлялся темноте.
Он чувствовал, как растворяется, куда-то улетает, но ничего не мог с этим поделать. Все, что составляло его личность, расплывалось, как тает облако в горячих лучах солнца, — только вместо света была темнота, она растворяла и поглощала его.
На мгновение ему показалось, что он видит больничную палату и родителей. Он попытался заговорить с ними, прикоснуться к ним, но ведь он уже сделал свой выбор, и теперь его тело было не более материально, чем мысль. Все, что он мог, — это пронестись мимо них в темноту.
«Теперь я — лишь воспоминание». Осознание этого должно было вызвать страх и печаль, но на самом деле это было другое чувство. Он ушел от них, но ему так хотелось сказать, что он их помнит. Оставалось лишь надеяться, что какой-то сказочный ветер может донести до них его голос сквозь бескрайнее пространство.
«Я люблю тебя, мама. Я люблю тебя, папа.
Вы ни в чем не виноваты…»
Он двигался вперед. Голоса вернулись, то ли настоящие, то ли призрачные, они приветствовали его. Он исчезал, но одновременно становился шире, глубже, пока от него не осталось ничего, но при этом он охватывал всю вселенную.
|
|
После всех усилий побороть темноту, убежать от нес, заглушить свой страх, и момент, когда наконец пришел его час, Орландо Гардинер совсем не испытывал страха перед темнотой.
ГЛАВА 35
БЕЛЫЙ ОКЕАН
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Отсутствие Амбодулу вызвало хаос в Западной Африке.
(изображение: Пожизненный президент Эдуард Амбодулу)
ГОЛОС: Исчезновение президента Амбодулу привело Западную Африку к еще большей нестабильности. Пока народ обменивается слухами о болезни, отречении и смерти, приближенные дерутся за власть. Несмотря на многочисленные призывы как национальных политиков, так и международных средств информации, в течение 48 часов из дворца не поступило никаких заявлений, что подогревает слухи о захвате власти племенной группой Амбодулу, в результате которого страна лишилась правителя…
Кто-то тянул ее за руку. Конечно, Стивен — он всегда опережал будильник на пять минут, всегда вытаскивал ее из сна, лишая последних, самых сладких мгновений. Рени застонала и перевернулась. Пусть хоть раз сам приготовит завтрак. Все-таки ему уже восемь…
Хотя нет, уже не восемь… сколько же ему лет? Десять? Одиннадцать? Уже почти подросток, достаточно большой, чтобы тяжело вставать утром, он зарывается в подушку и не обращает внимания на ее предупреждения, что может опоздать в школу… слит, крепко спит, ей не разбудить его…
«Стивен. — Память вдруг вернулась, словно перевернулась игральная карта. — Стивен в коме». Нужно что-то предпринять. Но если это не Стивен тянет ее за руку, то кто?
|
|
Она открыла глаза, стараясь сфокусировать взгляд. В первый момент склонившееся над ней лицо показалось незнакомым, потом она сообразила, кто это: светло-коричневая кожа, волосы с проседью…
—!Ксаббу! — Она села, но снова свалилась от приступа головокружения. —!Ксаббу, это ты! Я хочу сказать — настоящий!
Он улыбался, но улыбка была странноватой, словно он что-то скрывал.
— Да, это я. С тобой все в порядке?
— Но ты… ты в своем реальном теле! — На самом деле, он был в своем теле, сидел на корточках совершенно голый. — Мы что… вернулись? Домой?
Она снова села, на этот раз медленно. Странная вершина по-прежнему окружала их, но она выглядела по-другому — даже скалы изменились, стали странно гладкими и угловатыми. Но самое удивительное — исчезла необъятная фигура, возвышавшаяся над долиной, осталась только огромная вмятина между скал, с одной стороны впадины скалы обвалились, отчего в этой части кратера было видно небо.
Солнца не было видно, но все-таки это было утро, небо оставалось серым, как и раньше. Рени закончила осмотр местности и посмотрела на себя — как и!Ксаббу, она была совершенно голая. Она снова была женщиной.
— Господь всемогущий! Что здесь происходит? — Хотя!Ксаббу тоже был без одежды, Рени прикрыла грудь руками. — Я…
— Да, — печально улыбнулся он ей в ответ. — Ты снова та Рени, которую я когда-то знал.
— Только без одежды. Что произошло? Где остальные?
— Большинство исчезли, не знаю куда. Только… — Он показал рукой.
Рени обернулась назад. Позади, в нескольких метрах от нее, в тени той же скалы, но словно отделенные стеклянной перегородкой, лежали два тела. Одно из них — златовласый Ахилл — сим Орландо Гардинера все еще в греческом наряде. А второе, лежащее поперек его груди, словно потерпевший кораблекрушение на обломке корабля, принадлежало молодой девушке, совсем обнаженной, ее Рени видела впервые.
— Господи. — Рени поднялась на ноги, не обращая внимания на головокружение, и поспешила к ним. Она опустилась на колени и коснулась руки Орландо, потом лица — тот весь был холодный и твердый как камень. На глаза навернулись слезы, но она смахнула их, чтобы видеть происходящее. Девушка была жива, она крепко держала сим в объятиях и беззвучно рыдала, Рени поняла, что уже давно слышит этот приглушенный звук. Рени потянулась к девушке:
— Ты… ты — Фредерикс?
Девушка только крепче прижалась к симу. Из ее плотно закрытых глаз лились слезы, они падали на грудь Орландо. И тут все, что Рени долго сдерживала, прорвалось, она тоже горько зарыдала.!Ксаббу положил руку ей на плечо, но не пытался утешать. Рени плакала долго, очень долго.
Когда ей наконец удалось восстановить контроль над своим телом, она села, сил почти не осталось. Фредерикс вряд ли удастся оторвать от покинутого Орландо сима, поэтому Рени решила не торопить события. Они, похоже, находились здесь одни, больше никого не было видно. Все исчезли: огромная фигура Иного, выжившие члены Братства Грааля, их товарищи.
— Что случилось? — спросила она!Ксаббу, — Это было какое-то сумасшествие.
— Я не знаю. Мне так стыдно за свой страх. — Он был огорчен и встревожен, — Я испугался еще тогда, когда впервые увидел великана на горе, но потом испугался куда больше. Какой позор — я испугался тогда, когда был нужен тебе. Но это ничего не меняет, я по-прежнему верю, что мы встретили Всепожирающего.
— Не говори так, — ужаснулась Рени. — Мы не можем так думать. Все можно объяснить, так или иначе. Тот великан — операционная система, так говорила Мартина, а Кван Ли пытался захватить ее.
— Понимаю, — согласился!Ксаббу. — Но я знаю и еще кое-что.
— Ужасно представить себе такое чудовище, обладающее немыслимой силой. Как назвала его Мартина? Дред. — Она была готова снова закричать. — Как жаль, что Мартина не с нами.
!Ксаббу сидел на коленях.
— Наверное, следует развести костер. Здесь, правда, не холодно, но он по крайней мере согреет наши сердца.
— Думаешь, сможешь?
Он пожал плечами:
— Я ведь смог в том мире, который ты называешь Лоскутным. А этот похож на него.
— Пожалуй, похож. — Рени бросила взгляд на Фредерикс. Девушка сползла с бездыханного тела Орландо и теперь лежала на земле, свернувшись калачиком. Рени перевела взгляд на обвалившуюся верхушку горы.
— Как здесь все изменилось. Очень похоже на тог незаконченный мир — ничего целого. Хотела бы я знать, что это значит. Как же нам отсюда выбраться и найти остальных? — Вдруг ее осенило: — Господи! Зажигалка! — Рука сама потянулась вниз, но встретила лишь голос тело: какие могут быть карманы, если нет одежды. — Она исчезла.
!Ксаббу возразил:
— Я нашел ее рядом с тобой, — Он раскрыл ладонь. Блестящий предмет выглядел неуместно в этом заброшенном мире.
— Она работает? — с надеждой спросила Рени. — Ты проверял?
— Проверял. Ничего не получилось.
— Дай я попробую. — Она забрала у него зажигалку. Рени взвесила ее на ладони, знакомая тяжесть придавала уверенности, она набрала одну из последовательностей, которую они с Мартиной обнаружили. Прибор не реагировал. Никакого прохода. Рени выругалась и набрала другую последовательность.
— Все это бесполезно, — раздался незнакомый голос. Рени так испугалась, что уронила зажигалку. Незнакомец, который появился из-за выступа скалы, стоял в нескольких метрах от них. Это был стройный, высокий белый мужчина, с ярко выраженной мускулатурой, хотя седые волосы и морщины на вытянутом остроносом лице свидетельствовали, что он не молод, Рени попыталась представить, кем из ее товарищей он мог бы быть, но не смогла. Она подобрала зажигалку с земли.
— Кто ты такой, черт тебя возьми?
Человек медленно моргнул. Взгляд его был холодным, как у рептилии.
— Я бы мог что-нибудь придумать, но не вижу зачем, — Его речь была сдержанной, выверенной, такой же бесстрастной, как и взгляд. У него был какой-то слабый акцент, но какой, Рени не могла определить. — Меня зовут Феликс Жонглер. Опережая второй и третий вопросы, скажу, что я на самом деле глава Братства Грааля и я понятия не имею, где мы находимся. — Он позволил себе грустную улыбку. — Не могу сказать, что я недоволен этим здоровым телом — я уже не был молодым больше ста лет, — но предпочел бы остаться богом.
Рени была потрясена; Перед ней стоял один из тех людей, за кем она так давно охотится, что забыла насколько давно, один из тех ублюдков, которые разрушили жизнь Стивена, приказали забить до смерти Сьюзен Ван Блик. Ее руки сжались в кулаки, а ноги были готовы к прыжку.
Он удивленно приподнял бровь:
~ Можешь напасть на меня, но ты ничего от этого не выиграешь, даже если предположить, что ты сильнее, во что верится с трудом. Если хочешь, можешь успокоить свою совесть тем, что ты мне неприятна не меньше, чем я тебе. Но, похоже, мы нужны друг другу, по крайней мере на некоторое время.
— Нужны друг другу? — переспросила она. —!Ксаббу? — Она отвернулась, однако не теряла Жонглера из поля зрения. Правда, тот не делал никаких попыток приблизиться. — Найдется ли хоть одна причина, по которой нам не следует сбросить злобного ублюдка со скалы?
Ее друг был как сжатая пружина.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что мы нужны друг другу? — спросил он незнакомца.
— Потому что мы здесь в ловушке. Ваш краденый прибор — вы стянули его у этого идиота Якубиана — не действует. Бесполезны и мои коды и команды. У меня тоже есть причины, почему мне нужна ваша помощь, но вы-то точно нуждаетесь во мне.
— Потому что вы построили эту Сеть.
— Пожалуй, что так. Пойдемте, я хочу кое-что показать. — Он показал на то место, где вершины обвалились и остался голый краешек скалы. — Если вы все еще мне не доверяете, я могу держаться в стороне, — Он отошел назад, без интереса взглянув на Фредерикс, все еще лежащую у бездыханного тела Орландо. — Идите смотрите.
Рени и!Ксаббу пошли, они двигались очень осторожно, приближаясь к самому краю. Они шли по тому месту, где когда-то лежало плечо великана. Что-то острое, наподобие горячего ножа, срезало блестящий черный камень, но Рени смотрела не на это. Они сделали еще пару шагов к краю, чтобы лучше видеть.
Гора уходила далеко вниз. Даже если бы они видели землю внизу, вряд ли смогли бы определить расстояние на глаз. Но земли не было видно, то, что Рени приняла за туман, оказалось грядой облако, которые простирались во все стороны до самого горизонта. Приглядевшись, Рени увидела странные вспышки света, они придавали бесконечному ковру облаков серебристый оттенок, но не нарушали его целостности.
«Ну просто как в сказке „Джек и Бобовый Стебель“», — подумала Рени. — Словно мы забрались на небо. — Тут ей пришла в голову другая мысль, куда менее приятная: — Нам придется отсюда спускаться. Вот зачем мы ему нужны. Ни один сумасшедший не станет это делать в одиночку».
— Видите? — в голосе Жонглера было нетерпение.
— А что это белое?
— Не знаю.
Они возвращались назад. Похоже, нагота смущала его еще меньше, чем!Ксаббу, если это вообще возможно.
— Я думал, что знаю все, что мне нужно знать, но я явно ошибался. Я не доверял одному слуге, а подвел меня другой.
— Дред… он работает на вас? — Рени тошнило от одного вида этого человека.
— Работал. — Жонглер махнул рукой, мол, какая разница. — Я знал, что он честолюбив, но должен признать, он поразил меня.
— Поразил? — Рени с трудом сдерживала гнев, готовый вырваться наружу. — Поразил вас? Он убил наших друзей! Он пытал людей! И ты, ублюдок, убил наших друзей! Ты — эгоистичный злобный старик, и ты хочешь, чтобы мы помогли тебе спуститься вниз?
!Ксаббу обнял Рени за плечи. Рени замолчала, ее трясло от ярости и отвращения.
— Да, в мире много печали, — вяло возразил Жонглер. — Мне плевать, если вы меня убьете, к тому же вы не решитесь. Я построил эту систему, я вам нужен, чтобы выбраться отсюда. Насколько я знаю, в этом огромном мире нас осталось только пятеро.
— Четверо, — с горечью поправила его Рени. Она показала в сторону Фредерикс, свернувшейся у тела Орландо. — Ваш приятель с головой сокола убил Орландо.
— Я не имел в виду вашего погибшего друга, я имел в виду моего компаньона.
Рени увидела новенького, стоящего у скалы, его прекрасное лицо было неподвижным, он смотрел в пустоту.
— Это тот, что первым прошел вашу церемонию?
— Да, — подтвердил Жонглер, а пустолицый красавец повернулся и пошел прочь. — Риккардо пока наш единственный удачный результат — условно удачный, конечно, потому что при переходе у него явно повредился мозг. Провал Церемонии Грааля целиком на совести моего неверного слуги, как я понимаю. — Он покачал головой, — Судя по всему, Дред захватил контроль над Сетью, сейчас он, наверное, наслаждается своим божественным могуществом, насылая чуму и разрушая города. Видимо, это очень напоминает Старый Завет, только в нем нет избранных, — Он хихикнул, смешок напоминал скрежет по камню. — Вы считаете меня злобным? Вы еще мало видели.
Рени старалась успокоиться.
— Если Дред вас ненавидит и он захватил Сеть, почему же вы все еще живы? Почему с неба не ударит молния и не сожжет нас в пепел?
Жонглер молча и абсолютно спокойно смотрел на нее.
— Я отвечу на твой вопрос, но это будет последняя информация, которую вы получите бесплатно. Маленький Джонни Дред сейчас, конечно, бог Сети, но большую ее часть я строил сам и ничего не делалось без моего согласия. И если говорить об этом месте, — он обвел рукой бесцветное небо, странные скалы, — оно не строилось Братством Грааля. Я понятия не имею, где мы и что с нами происходит, но это не часть Сети.
На тонких губах седого человека зазмеилась улыбка, но глаза остались холодными и мертвыми.
— Поэтому предлагаю сделку.
ЭПИЛОГ
Она так сильно и неожиданно стукнула по крышке отделения для запаски, что здорово испугала его. А то, что она сказала, напугало и того больше.
— Пришли военные полицейские, забрали Майка и мою маленькую девочку, — Она говорила настолько тихо, что он едва ее слышал через металлическую крышку и ковер, но все равно он почувствовал, что она в ужасе.
— Я не знаю, что делать. Я хочу уехать отсюда. — Он хотел ей ответить, но задняя дверца автомобиля захлопнулась.
Селларс привык к темноте, ожиданию. Он не боялся закрытого пространства. И все равно, ему было неудобно. Фургон ехал, — он чувствовал каждый толчок, который передавался через амортизатор и шасси — хоть какой-то прогресс, но после двух часов пути утешение небольшое.
Он уже несколько раз пытался дозвониться по личной линии Соренсенов, которая связывала с кабиной, но миссис Соренсен не отвечала. Она была женой офицера безопасности, видимо, она опасалась прослушивания. Селларс попытался связаться с Рамси, но и тот не отвечал. Ответ мог находиться в нескольких метрах от норы, в которой он прятался, но он не мог дотянуться до винтов, держащих крышку, к тому же он не знал, кто сидит в фургоне — возможно, миссис Соренсен улучила момент, чтобы сообщить ему новости, а потом ее взяли под конвой. Поэтому нельзя себя обнаруживать. Не исключено, что ответы в нескольких сантиметрах от него, а может быть, на другом конце вселенной.
Селларс подключился к своей системе и вызвал свой метафорический Сад, уже в третий раз, с тех пор как мама Кристабель сделала свое загадочное заявление. Его информационная модель по-прежнему барахлила, хотя часть ее работала, растения менялись и росли, он не просматривал систему. Сад пребывал в упадке. Многие растения исчезли, целые секторы информации утрачены либо отключены. Другие информационные источники приняли странный вид. Заросли сапрофита, которые и представляли собой загадочную операционную систему, изменились до неузнаваемости. Словно на них воздействовали жестким излучением, которое изменило места соединений с остальной частью Иноземья. Все открытые контакты, по крайней мере, те, что сохранили информацию об операционной системе, и которые можно было прочитать, превратись в неузнаваемые, кошмарные заросли, пучки бесцветных побегов, пятна рассыпанных спор.
Все это было необычайно неприятно. Случилось что-то очень серьезное — происходило прямо сейчас — что-то, чего он не мог понять. Жуткая жизнеспособность растительного мира Иноземья, которая довлела над всем, в течение нескольких часов превратилась во что-то еще более ненормальное. Это что-то не просто захватило его Сад, оно отравило его. Растения, представлявшие разные его интересы, людей, которых он послал в Сеть и за которыми наблюдал с их помощью, либо завяли, либо превратились в гнилую кучу в центре его Сада.
Селларсу пришлось признать свое поражение. Он сделал все что мог: в последние несколько дней, как только у него появились подозрения, он даже создал несколько новых источников, надеясь укрепить сопротивляемость Сети, но лишь убедился, что сильно недооценил размеры опасности.
Ему ничего не оставалось, только ждать. Ждать, когда остановится фургон, ждать, пока кто-то расскажет, что случилось, ждать, что сможет разобраться с кошмарными изменениями в своем Саду, сумеет найти ответы, позволяющие идти дальше.
Скорее всего, уже поздно что-либо делать. Он знал, но не придавал этому значения — выбора не было. Он смотрел на свой умирающий Сад. Селларс ждал.
А на другом континенте для двух людей ожидание закончилось.
Оборудование в белой комнате было отключено. Машины, которые раньше урчали, пощелкивали или тихонько постукивали, теперь молчали. Как только двое уйдут из комнаты, придут санитары и унесут дорогие машины, чтобы использовать их в другом месте.
Двое, у которых больше не было слез, склонились над неподвижным телом на больничной койке, рядом, но не касаясь друг друга, совершенно молча, как два заблудших путника. Их ожидание закончилось. Они не могли представить себе завтрашний день. Время для них остановилось, застыло, они были совершенно одни.
А для женщины, стоявшей на балконе мотеля в Луизиане ожидание только начиналось.
Она перегнулась через перила и смотрела на гладкие, подернутые туманом воды. В центре обширного озера возносилась в небо черная стрела, похожая на призрачный корабль в клубах тумана.
Она долго добиралась сюда. Ее вели голоса в голове, они сопровождали ее и день и ночь через заросшие соснами горы, залитый дождем берег, где оранжевые огни буровых мерцали в отдалении, как космические корабли, ищущие сухое место для посадки. И вдруг, без всякого предупреждения, они покинули ее.
Они исчезли, все эти голоса, ушли совсем. Никогда за всю свою по большей части одинокую жизнь она не чувствовала себя такой покинутой.
Это конец света или будет продолжение?
Ночь была пустой.
Она замерла, облокотившись на перила.