Како бо да нэпопэчэтьсиаолишэнь й любимаго. О восехооубомноганыпотрэбетрэзвэнья, пачэжэсэвониматиоумьне предо всемь.
Многывидехо во миру, и пэчалмийскорбьми, й боденьиемьтэлэснымь, своиеготэлэсэбешэньиайзбежавоша, вобэспэчальиеже все, во чэрнэчьскоие жить иепришэдошэ, таковийокаиане от тэлэснагопошэствииаоусквэрнишася. («Многих видел в миру и печальми скорбными, и бодением телесным своего телеса бешенства избежали, и будучи ничего не меняя, и в беспечаль это всё приведя, в чернецкое жительство пришедши, так же свили окаяние от телесного шествия осквернились».
Монастырь является катализатором, хоть доброе в нём и расцветает, но имеющееся и малое зло может и уничтожить, и необходимо подходить с умом.)
Вонимаймысобе, иедакакооускымьйпэчалинымьпутэмьглагощэгриасти, пространьныйдэржащэзаблудихомо. («Внимай себе, когда как узким и печальным путем говоришь двигаться, пространным держаще заблудишься».)
Оузокы путь датииавить, пэчальчрэвнаиа, стоианьиеобнощьноие, мераводьнаиа, хлеба скудьство, бэщэстьиапитьэочищэнья,+насмисанья, наруганья, отрезаньиасвоихо воль, обраненьие, тэрьпеньие, прэобиденья, бэскуианьие, хулэньйнужа, бэсправдуиемутэрпети крепе, оглаиемунэгневатися, оуничьжаиемунэкручинитися, осужаиемусмеритися. («Требуется свить узкий путь, и явит узкий путь: печаль чревную, стояние крепкое, и столпничесвом и в ночь, и в день, и в бдении стойком, мера в хлебе и воде скудная, бесщестья питие очищения (несчесть бесчестья очистительного, но и второй смысл: шесть очищений), надругания, насмехания, отрезания своих воль, принятие ран, терпень имения, обиды бескрайние, и хуления бесправедные, и терпеть крепко, облаянным не гневаться, и уничижаемо не кручиниться, сужаемому со всех сторон меритися, примеряя как одежду на себя, и принимая эту меру осуждённого, и явит мера узкая, и явит узкий путь».
По тексту преподобный указывает на необходимость очищения своей семиричности, и шесть из них исключительно зависят от собственных воль проявления, а седьмая, тщеславие, и восьмая «борзость наглая лукавого пса помыслов исполнения», эти две, во власти сатаны, и отцом просто не рассматриваются на начальных этапах. Так как они возбуждают всю нижнюю природу служить лукавому. Об этом отец повествует на протяжении всей книги, и начинает уже с первого слова, когда «ум псу держится», и волей своей человеку не вырваться, Бог надобен.)
Блаженийжэпутэмьпрэдорэчэныховойньствогриадущэ, иакотехоиесть Царство Небесноие. («Блаженным путём, выше рассказанным, воинство идёт, ияко тех есть Царство Небесное»)
Никто жэ вои небесный. («Никто же воин небесный», и восток легко поймёт это понятие, в особенности путь японского самурая. И У отца понятие «никто», и «ничто» проходит через весь текст, и буквально обретает некое качество «АКЫБОГ», когда в этом ничто никакая нечисть ни подойти, не отойти не может, ибо уже это иное пространство «безвредие», или «Царство Небесное».)
Тхухнанья. (?)
Нэвестьниковепэцьносиавнидэть, ащэнэпэрьваго й втораго й трэтьиагоотвэржэньяствориво, рэкужэиежэвсеховэщи й чэловечэско, й отрезаньиесвоиеиа воля, й трэтьиагоотвэржэньиалюбославнаго, воследующаго послушанью.
Изидетэ от срэдыйхо й отлучитэся, йнэчистемь мире нэприкасайтэсиаглаголэть Господь. (Не знаю никого печного (печь, испекать, готовить горячую пищу) сего чтобы вошёл, если не сотворил трёх отвержений, первого – всех материальных взаимоотношений человеческих, второго – фактического отрезания своей воли, третьего – любославного отвержения фактического, с во след последующим всему этому послушанию. И изыдёте тогда от среды их, и отлучитесь, и нечистому миру не прикасайтесь», глаголет Господь».)
Кто бовотехочюдэсаствори когда, кто мертвэца воскреси, кто бесы отгнаниктожэ, тобовсэйнокыхонатрыжнэньиа, йхожэмировоместитинэможэть, ащэ бо бы могло, облишь бы оужэвоздэржаньие, рэкошэотшэствиие. («Кто в тех чудеса створил, когда, кто мертвеца воскресил, кто бесов отгнал!? – Никто же, кроме тех, кто исполнил треножное, и их мир вместить в себя не может, если бы могло, имело бы воздержание, сказываемым шествием». Следует обратить внимание, что глаголы в древних текстах всегда обращались не отдельным атомом, но как из общества, и одновременно, и из внутренней среды. Община, тому объяснение. Не один кто – то там из мирских изгнал беса, а именно как представитель общества мирских. Общество мирских противопоставляется обществу иноков, живущих в Царствии Небесном. Иногда это именуют общество как Церковь. Древний отец не использует таких терминов, но смысл идентичен, общество чернецов.)
Иегда по отвэржэнь й ко оужикамо й брать й памиатью беси си сердцэнашэсогреють, тогда мы молитвою на ты вооружимося, й вечнагоогниа памятью сами сиаражьземо, да того памятью бэзврэмэньный огнь сердцюпогасимо. («И когда по отвержению памятью прошлого свяжут и схватят бесы сердце наше, и тем согреют, тогда мы молитвою на то вооружимся, и вечного огня памятью сами сие ражзымем (разнимем ражью, отделим), да того памятью безвременный огнь сердцу погасим».)
Ижэбэсстрасне о какомь любо деле, мнить сиапрэбывая, о лишэньйжэ того сердцэ си опэчалиаиеть, таковый до коньцасамосиапрэльсти. («Бесстрасно о каком любо деле мнит пребывая, и о лишении того сердцем печалить, ожигать себя будет, таковой до конца сам себя прельстит».)
Иеликожэоуныхо о тэлэсныхожэланьйхо, йпитань й бэзумнеприлэжать, и коинокыхо житью приступитихотиать, всемьоутрэзвеньиемь й вниманьиемь сами сиа дай скусиать, й прэприатьвсиакого питанья, й лукавь стваоукланиатися, эдакакобудэтьтемопоследниаягорьшапэрвыхо, й пристанищэспасэнью, беда моподатэль, йсэразумеютьижэпоразумному морю плавають, милости жэдостоиновидетипозоро, во шири него нэзошаиа, во пристанищижэистопоша. (Сколько же у иных о телесных желаньях, и питаньях, и безумно прилежат, и к инокам житию приступивших тем всему трезвень иметь и внимать необходимо, и сами себя да испытывают, сами себя кусают искушениями, и принимать всякого питания имеющего лукавство уклоняются, или будет тем последнее горше первым, и пристанище спасенью, бедой обернется, пристанище спасения бедой подателем станет. Это разумеют те, кто по разумному морю плавают, милости же достойные видят позор, и во шири в него не заходят, и во пристанище же неутонут».
Здесь двойной смысл слов, и будучи по морю плавая, не входят в ширь, одна несообразность, и в пристанище, в гавани пристанища находясь не утонут, топчутся, и одновременно слово «топоша», «топь» возможность утонуть. Двойная возможность может случится в разных вариациях, и отец указывает на ключ решения, «разумное море», требуется «разуметь».)
Вотороие во шэствии, тэкоий, нэсупружница, но того самого лота подражаиабежи. («Во втором шествии Лоту уподобься, а не жены его……и беги».)
Мир Вавилона напоминает матрицу, где человек развернут изнутри наружу, и выгорает к смерти. Мир преподобного, это мир общества иноков живущих миром Божьим, и находящихся в процессе стяжания этого мира.Преподобный отец даёт лествицу шествия внутрь небесного царствия, и если первая ступень, первое Слово было начало ухода из мира Вавилона, из мира греха, где критерием было обретение «невидения» лукавыми бесами своего духа в человеке. Стоит повторить, как только проявляется грех, лукавые видят своё, и к нему тянутся, и могут рать собрать. "Страх смерти есть свойства естества от преслушания, от нераскаянных грехов, и этот трепет есть знамение", пишет преподобный Иоанн Лествичник, и учит нас не страшиться, а страховаться как Христос показал, "Христос боитьсиа смерти, но не трепещет" (Слово 6, О памяти смертной") Требуется бой держать смерти! Требуется держать бой. Первое слово – уход от греха, стать невидимым для греха, выход из мира матрицы.
Второе слово – обретается нечто иного порядка, что отец именует бестрастием, это нечто и «отрясает» связи с миром, и человек для греха становится «никто», и грядет блаженным путём Царствия Небесного.
(Евангелие от Иоанна Богослова глава 1)
"Елице (если) же прияше его (если принять Его), даст им область чадом Божьим быть, верующим во имя его". И не от крови и плоти рождается та область, "иже не от крови, ни от похоти плотския, ни от похоти мужския, но от бога родишася".
И слово (Логос, Звук, Бог, Дух, Ветер....до сотни синонимов) плоть бысть, и вселися в ны (в нас). И видехом славу его, славу яко единородного от отца, исполнь благодати и истины". (Евангелие от Иоанна Богослова глава 1)
"Осязаша о словесиживотнем (звуке живом), и живот (жизнь) явися, и свидехом, и свидетельствуем, и возвещаем вам живот вечный" (1 посл. глава 1 от Иоанна Богослова).
