Часть I. Путешествие души.
Пролог
Ее самое первое воспоминание об этой жизни — чьи-то мягкие губы, дотронувшиеся до лба. Это не было поцелуем, так как в нем не чувствовалось ни любви, ни нежности. Откуда-то издалека раздался тихий голос: «Это будет сложно — спасти тебя».
Когда эти слова в полной мере дошли до ее разума, девушка вдруг почувствовала, как по ее лицу медленно катятся слезы. В следующее мгновение она услышала хриплый крик: «Нет, нет!» Девушка поняла, что отчаянный, дрожащий голос принадлежит именно ей, и, ухватившись за это знание, как за спасательную соломинку, стала кричать еще громче и упорнее. Даже не понимая ничего, девушка изо всех сил боролась за свою… жизнь? Можно назвать жизнью существование в черном, полностью пустом пространстве, без возможности управлять своим телом? Скорее, это забвение, из которого девушка так хотела выбраться.
Девушка почувствовала, как чья-то маленькая рука гладит ее по животу. Она тонко ощущала каждое, даже слабое прикосновение, но не могла даже пошевелиться. Тело совсем ее не слушалось.
Абсолютная темнота вокруг, невозможность двигаться и ни на что не годная голова, лишенная воспоминаний и элементарного умения четко думать, сильно скованная безумным страхом… Да, она сходила с ума от ужаса. Единственное, что ей удавалось, — кричать до тех пор, пока не станет легче, и этот неизвестный не отстанет и не поможет ей вынырнуть из забвения.
Рука, гладившая живот, внезапно стала очень холодной. Кожа покрылась мурашками. Неизвестный замер, а потом его рука, поднявшись чуть выше, с силой нажала на грудь. Сердце тотчас забилось как бешеное, и девушке, парализованной страхом, показалось, что немного — и оно выскочит из груди.
— Что ты делаешь?.. — послышался чей-то дрожащий голос. Она запоздало осознала, что он принадлежит ей.
Девушка, надрывая голос, кричала; ощущение ужасающей безысходности тяжким грузом давило на нее. Она желала только одного — прекращения этого бесконечного кошмара. Почему неизвестный так издевается над ней?.. Когда исчезнет мгла?
Неожиданно девушку пронзила острая боль. Грудь словно раскололась на мелкие части. Нечто тяжелое и ядовитое попало в ее тело и начало губить изнутри. Оглушительный, пронзительный визг, резанувший уши, смешался с отвратительным, хлюпающим звуком… Девушка, ощутив еще один укол боли, в ужасе осознала, что это лопнула ее кожа на животе. В ее затуманенном страхом и страданием разуме зажглась смутная, ускользающая мысль: «Разве такое возможно?»
Сквозь боль девушка ясно слышала вполне четкое, громкое биение своего сердца. Казалось, оно мучилось вместе с ней, пытаясь вывести из тела яд, адским пламенем уничтожающий тело. Живот горел, кровь неторопливо стекала по бокам. Тьма, окружавшая ее со всех сторон, сплелась со всепоглощающей болью и диким страхом.
Замерло биение сердца. Оно остановилось. Сколько бы ни прислушивалась, еле-еле обходя сознанием тяжелые, болезненные ощущения, девушка не услышала заветного биения.
Тело, измученное испытаниями, не выдержало. Оно будто отключилось, покинуло ее, забрав с собой всю боль; вместе с ним исчезло чувство холода, из-за которого кожа покрывалась мурашками. Девушка не ощущала ничего. Тело больше не принадлежало ей.
Казалось, что прошла маленькая вечность, прежде чем девушка услышала знакомый, негромкий голос:
— У меня не получилось тебя спасти.
Слабый, тоненький голос, запинаясь, ответил ему:
— Я… не понимаю… ничего нет…
Неизвестный хотел спасти ее сердце? Оно замерло, значит, ему действительно это не удалось. Вместе с сердцем девушку покинуло ее тело. Нечто ядовитое попало в него, и неизвестный пытался исцелить ее. Но он не смог. Что же с ней теперь случится?..
— Этот мрак навсегда? — спросил тот тонкий голос. Невероятно, но он стал громче и четче.
Неужели это забвение продлится вечно? Ее существование замкнулось на непрерывной цепи — темнота, страдание и пустота. Девушка ждала ответа.
— Ты выдержала. — Сейчас тот голос звучал чуть мягче. — Я улыбаюсь тебе.
Но какой толк с того что девушка перетерпела эти муки, если неизвестному не удалось ее спасти? Сердце, возможно, не оживет, тело не вернется. Черт, да что же ее ждет? Вечное забвение?
— Твое тело умерло. — Голос вынес свой приговор. — Помнишь, что такое смерть?
В закоулках еле работающего сознания, возможно, было что-то знакомое, но девушка не знала точно. «Смерть, смерть», — размышляла она, надеясь найти ответ на вопрос. Ей представилась лишь смутная картина: грязный подвал, незнакомый мужской голос и всепоглощающий ужас. Она почувствовала присутствие некого мужчины, который ассоциировался у нее с бесчеловечной жестокостью.
— Смерть — это мужчина и подвал, — ответил голос.
— Верно, — сказал неизвестный, — именно так ты и умерла.
Девушка тщетно пыталась связать такую вещь, как смерть, с тем, что с ней произошло. Тот мужчина причинил ей вред? Она сидела в подвале? Он сделал с ней что-то, что и привело ее в это место — небытие? Казалось, что ответы на все вопросы вот тут, прямо под носом, но она настолько глупа и слаба, что даже не могла связать эти очевидные события между собой и ответить, что же конкретно сделала с ней эта смерть.
— Все пройдет, все когда-нибудь проходит. — Голос неизвестного оказался таким успокаивающим и приятным, что страхи немного отступили назад. — Ты мало что помнишь, мало что чувствуешь, но, поверь, и это скоро останется позади.
Она так хотела, чтобы его слова стали правдой!.. Может быть, когда-нибудь ей удастся выбраться из небытия, вспомнить все и… что дальше? В ее голове созрели новые вопросы, о которых девушка раньше не задумывалась. Что будет дальше? Откуда она? Кто она? Если было место, предшествовавшее небытию, почему девушка ничего не помнит? Будто голову отшибло.
— Кто я? — спросил голос немного растерянно, с надеждой, что неизвестный ответит на него.
Этого не произошло.
— Уже не имеет значения, — равнодушно отрезал неизвестный. — Не интересуйся. Та девушка навсегда исчезла.
Нет, такой ответ не годится!.. Как она может существовать, даже не зная, что она за человек?
— Но это ведь я, — недовольно простонал голос, — как я могла исчезнуть?
Реакция неизвестного на ее дерзость оказалась не очень хорошей. Он гневно шикнул:
— Слушайся меня! Иначе я положу конец твоей душе.
Эти слова сильно испугали ее. Девушка поняла: душа — последнее, что у нее осталось, и терять это вот так вот, из-за его гнева, точно не стоит.
— Ты уже становишься кем-то другим, дева, — продолжил неизвестный. — Запомни раз и навсегда: прошлое осталось в прошлом. — Холод в голосе был очень угрожающим и суровым. — На другой стороне, спустя много-много лет, мы увидимся, и ты должна будешь с достоинством поблагодарить меня за спасенную душу.
Тишина. Девушка ждала.
— Учти, что одного «спасибо» недостаточно.
Было в голосе неизвестного нечто такое пугающее и вместе с тем внушающее трепет, что она, не отвлекаясь на свои беспорядочно парящие в голове мысли, слушала его, стараясь не упускать ни одного слова.
— Мы возлагаем на тебя надежду.
«Кто это — мы?» — недоуменно подумала девушка, но не решилась спросить.
— Судьба придет к тебе рано или поздно, — твердил неизвестный, — и ты должна будешь пожертвовать всем, что у тебя есть. Запомни мои слова, дева, ибо я — твой спаситель и новый отец.
Девушка не понимала, о чем он говорит, но все равно продолжала внимательно слушать. Возможно, она когда-нибудь узнает значение его слов, но не сейчас, не здесь, в небытии. «Пожертвовать всем» — конечно, звучит не очень весело, но в своей уверенности в том, что мир, где она спустя много времени встретит неизвестного, намного светлее, девушка считала: пожертвовать состоянием намного лучше, чем вечность находиться здесь, в таком состоянии. Неизвестный старался внушить ей, что он — тот, кто спас ее, и девушка так старалась поверить в это, потому что такая правда объясняла, почему она должна вернуть ему долг. Непонятно, правда, какой ценой… «Нет, — оборвала девушка свои мысли, — слишком сложно… Я подумаю об этом, когда станет легче».
— До встречи, — послышался голос неизвестного. — Желаю удачи.
Она опешила, а потом, осознав, что он прощается с ней, воскликнула с ужасом:
— Нет, не оставляй меня!
Тишина в ответ. Девушка ждала, но неизвестный так и не ответил. Единственный, кто говорил с ней, знал ее, ушел. Ужас накрыл ее с головой. В бесконечном небытие она осталась одна в борьбе со всем кошмаром. Она снова закричала, на этот раз громче и отчаяннее, надеясь, что кто-то из пустоты отзовется и спасет ее.
Вера в лучшее пробудилась в девушке, когда она услышала чье-то далекое рыдание. Девушка ответила на плач громким: «Освободите!», но, не получив ответа, поняла, что ее зов не дошел до плачущего. Где-то там, за темным, лишенным смысла миром, чья-то душа отчаянно плакала и, скорее всего, тоже просила о помощи. Горечь пронзила ее. Кто-то там есть, кто-то живой, но он, как назло, даже не слышит ее мольбы.
«Селия!» — Казалось, рыдание породило этот крик: печальный, слабый, имевший смысл, которого девушка не смогла понять. К ее удивлению, слово показалось ей очень знакомым. До этого она точно слышала его, и не раз, но не помнила.
Как в прошлый раз со словом «смерть» девушка сконцентрировалась и попыталась вызвать в сознании какую-нибудь ассоциацию. Тем временем плач затих.
Множество попыток — и все, что девушка вспомнила, ограничилось знанием, что Селия — это имя, неизвестно, чье именно. Скорее всего, она прежде знала владельца имени, но просто-напросто забыла.
Вдалеке снова раздался тот же голос, звавший Селию. Он говорил очень много, очень эмоционально, изливая все мысли. Жаль, но девушке удалось разобрать лишь несколько слов: «…Джек не придет…»
«Джек! Джек!» — мысленно повторила девушка, словно пробуя слово на вкус. Она сразу поняла, что Джек — это человек, но, видимо, прошлой ей не довелось знать его, потому что, несмотря на все старания, у нее не получилось выудить что-либо из памяти. Да, она не знала его. Но все-таки интересно: куда Джек должен был прийти? Почему не пришел?
Едва девушка задумалась о том, кто такие Селия и Джек, как уловила другие, совершенно новые звуки. Не голоса. Она сразу догадалась: «Земля!» Глухой тук-тук, еще раз — тук-тук. Ей не пришлось долго думать; тяжелые комья земли ударялись обо что-то твердое. Как если бы над ней находилась какая-нибудь твердая поверхность, на которую кто-то закидывал землю.
«Зачем так делать?» — недоумевала девушка. Звуки утихли. В ее небытие снова наступила тяжелая тишина.
Она нетерпеливо ждала чего-то еще: голосов, звуков, ну хоть чего-то, что даст ей знать: она не одна, за местом, где девушка вынуждена находиться, тоже есть люди и даже явления и события. Рыдание, сожаление, гнев — все это, без сомнения, имеет место быть. Девушка ждала и думала: почему именно такие плохие, серые эмоции и реакции? Тот же жестокий мужчина в тусклом подвале — почему вместо него не могла находиться, скажем, добрая женщина с мороженым в ухоженных, маленьких руках? А зачем рыдания? Неужели все так плохо в том мире, откуда она пришла, и в том, откуда доносились эти голоса и рыдания? А может… это одно и то же место?.. Но все же, почему именно печаль и отчаяние? Есть там смех и радость? Наверное, есть, это она не слышит ничего. Смех просто не доходит до нее.
Девушка ждала очень долго. Она успела обдумать те две имени — Селия и Джек. Если Селия казалась ей довольно знакомой, словно речь шла о подруге, то Джек… Нет, она точно не знала его. По-другому и быть не могло, ведь она, после стольких-то попыток, обязательно хоть что-нибудь бы вспомнила. Но нет, девушка не знала никакого Джека.
Ее размышления прервал долгожданный звук — едва слышный топот шагов, словно кто-то шел к ней. Девушка, возможно, поверила бы, если бы не знала одну грустную истину: этого не могло быть.
Шаги скоро затихли, и она услышала голос. Как ни странно, но она слышала его довольно четко, как если бы говорящий стоял рядом с ней. Это оказался очень приятный мужской голос: со слабой хрипотцой, мелодичный, низкий. Красивый, да, но при этом очень печальный, повествовавший о грустных вещах: сожалениях и терзающей сердце тоске. Но это печальное сполна окупалось светлыми чувствами, о существовании которых мужчина дал знать благодаря не менее светлым словам: «Я люблю тебя» и «Никогда не забуду». Без сомнения, он любил кого-то, кто покинул его, видимо, навсегда. Постепенно голос утих. Снова раздался звук шагов, но сейчас мужчина, попрощавшись, уходил.
Голос незнакомого мужчины и топот его шагов оказались последними, что девушке пришлось услышать. После того, как звуки замерли вдали, она поняла, что спасение близко.
Пустое, темное пространство начало постепенно бледнеть. Но девушка вдруг, что было удивительно, почувствовала, что парит, и осознала: это не мрак исчезал, а она уходила. Страх сменился спокойствием. Девушка впервые ощутила, что это такое — легкость и умиротворение.
Ей очень захотелось взглянуть вниз. Она была уверена: нечто осталось позади нее. Девушка опустила голову и, к большому удивлению, увидела там, внизу, незнакомую девушку. И почему она оставалась незамеченной? Красивая, но с неприятным серым оттенком кожи и осунувшимся лицом, незнакомка неподвижно держалась в пустом пространстве. Длинные темные волосы и подол простого белого платья медленно развевались.
Она продолжала смотреть на незнакомку, не в силах отвести взгляд. Она несла в себе смысл; не зря же незнакомка здесь? С заострившимися чертами лица, тусклыми локонами, пустым выражением лица… Вдруг до нее дошло. Все рыдания и тоскливые признания в любви были для нее. «Смерть», — быстро пронеслось в голове. Вот, что это такое, значит…
Девушка неожиданно зевнула. Незнакомка начала исчезать. «Ну и ладно, — без сожаления подумала она, — ты меня пугаешь». Это стало ее последней мыслью. После этого ее сознание потухло.
Глава I. Эфемерный мост.
Ослепительно яркий, алый свет неприятно резанул по глазам девушки, и она невольно зажмурилась. В лицо ударил колючий порыв ветра. Ее обдало адским жаром. Девушка, заслонившись от света рукой, попыталась разомкнуть глаза и разглядеть хоть что-нибудь, но чьи-то сильные, неожиданно холодные руки, схватив ее за запястье, резко потянули за собой куда-то в сторону.
Девушка почувствовала, как парит в пространстве, но не успела толком отреагировать, когда ноги тут же обрели устойчивую, твердую опору. Колени дрогнули и задрожали. Неуклюже взмахнув руками, она упала вперед грудью. Ладони больно уперлись о нагретую землю.
Она в страхе мотнула головой в сторону неизвестного, все еще не в силах открыть глаза из-за застилавших их соленых слез и горячих, сильных порывов воздуха, ударявшего в лицо. Девушка, вздрогнув, замерла, когда человек положил холодную ладонь на ее глаза. С его прикосновением слезы быстро высохли, а жаркий воздух сменился блаженной прохладой.
Когда неизвестный убрал ладонь, она смогла наконец открыть глаза. Перед ней на корточках сидел незнакомый юноша. Он спокойно и тепло смотрел на нее. Пронзительные голубые глаза сияли на смуглом лице, рассеченном двумя зажившими шрамами. Его черты, несмотря на отсутствие гармоничности, показались ей такими родными и красивыми, что она, не сумев сдержаться, завороженно провела дрожащей рукой по его лицу. Душу терзали противоречивые эмоции: невыразимая тоска и вместе с тем — радость от встречи. У девушки вдруг возникло ощущение, что она его знает, причем давно и очень хорошо, только совсем не помнит, кто он и кем ей приходится.
Что-то внутри неё грустно екнуло, когда юноша, сочувственно улыбнувшись, отстранился и поднялся на ноги. Он помог ей встать. Девушка, сумев наконец отвести взгляд от его лица, посмотрела по сторонам.
Место, где они находились, не отличалось живописной красотой. Оно внушало страх своей зрелищностью и мрачностью: на высоких стенах, покрытых фресками, оформленными преимущественно в черные и бордовые тона, висели белоснежные крылья. Заметив алую кровь, стекающую по перьям, девушка почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Они стояли в самом начале длинного коридора, конец которого утопал в темноте. Позади них находились небольшие ворота из золотого мрамора. От них исходило слабое свечение. Девушка толкнула рукой белые, мраморные двери, но они оказались заперты.
Несмотря на то, что на стенах, помимо крыльев, висели факелы, пламя которых отбрасывало жуткие тени на фрески, коридор оставался очень тусклым. Девушка с трудом вдыхала удушливый воздух. Хорошо, что ей хотя бы больше не было так невыносимо жарко, как до прикосновения юноши. «Неужели он настолько холоден?» — недоуменно подумала девушка, но вместо этого лишь спросила:
— Где мы?
— На Эфемерном мосту, — мрачно ответил юноша. — Это дорога в Ад.
Если Эфемерный мост не был ей знаком, то об Аде девушка, безусловно, слышала раньше, так как ее тут же пронзил настоящий ужас. Она не знала, что именно представляет из себя Ад, но, исходя из сильного страха, который почувствовала, едва услышав о месте, и жуткости этого моста — пути в него, — совершенно точно поняла: Ад полон кошмаров.
— И мы пойдем туда? — Ее голос дрогнул.
— Да.
Девушка крепко сжала руку юноши. В его глазах промелькнуло сочувствие, и он, слегка приблизившись, притянул ее к себе. Она в ответ уткнулась лбом в его плечо. Страх потускнел, его вытеснило счастье — робкое и хрупкое. Девушка встала на цыпочки и потянулась к его губам, но юноша с улыбкой остановил ее, подняв ладонь.
— Нельзя, — мягко отрезал он. — Я — всего лишь воспоминание, которое преданно носит с собой твоя душа. А память очень хрупка, так что после твоего поцелуя я могу исчезнуть.
Юноша говорил так красиво, певуче и медленно, что девушка невольно заслушалась. Ей стало немного грустно, когда он отказал в поцелуе. Вздохнув, она только коснулась пальцами его губ. Лишь когда он закончил говорить и умолк, девушка осознала, что где-то точно слышала голос юноши — приятный и очень печальный. Она напрягла память. Вскоре в воспоминаниях воскрес образ мертвой девушки, оставшейся в небытие, и тоскливый мужской голос, оплакивавший кого-то. Он утверждал, что любит ее и сожалеет, что в свое время причинил мертвой много боли. Девушка в миг все поняла.
— Это ты оплакивал мертвую женщину?
Юноша снова отстранился, но не отпустил ее руки.
— Тот, о ком твое воспоминание, — мягко и осторожно ответил он, словно боясь обидеть ее.
Девушку очень огорчило осознание того, что сейчас перед ней стоит просто воспоминание. Она опустила голову на грудь юноши и почувствовала мягкость тонкой ткани на своей щеке. «Я хочу насладиться его близостью, — грустно подумала девушка, — даже если оно ненастоящее».
Выходит, что некий голубоглазый мужчина был очень важен для нее? Несомненно, он — след ее ушедшей жизни.
— А где тогда тот, о ком мое воспоминание? — спросила она.
— Остался на Земле, — негромко ответил юноша и добавил с укором: — Тебе не стоит спрашивать о нем и своем прошлом.
Девушка удивленно подняла на него глаза, вспомнив, что тот, кто говорил с ней, когда она находилась в небытие, твердил практически то же самое.
— Я знаю только, — начал юноша, не дав ей заговорить, — что ты настолько сильно любила человека, которого сейчас видишь перед собой, что запечатлела его образ, голос… Я — твое воспоминание, но не человек, которого ты так любишь.
Крепче сжав ее руку, он шагнул вперед, но девушка твердо осталась стоять на месте.
— Тот мужчина ведь остался жив, верно? — спросила она.
Юноша настойчивее потянул ее за собой, еще раз шагнув вперед и бросив через плечо:
— Это уже не имеет значения.
Девушку не удовлетворили его слова, но она все же последовала за ним. Ее мучили многие вопросы: кто она? Что такое Земля? Это там девушка жила до того, как умерла? Почему ей нельзя спрашивать о прошлой жизни? Что теперь с тем мужчиной? Какое у него имя? И как хотя бы зовут ее?
Надеясь, что юноша в этот раз ответит на ее вопрос, девушка произнесла:
— Кто я?
Он не остановился, даже не взглянул на нее. Тишина.
— Как меня зовут? — снова подала она голос.
Юноша, продолжая идти по коридору и не выпуская ее руки, сказал:
— Ты должна взять новое имя.
Девушка грустно вздохнула.
— Это жестоко, — заявила она. Не получив ответа, добавила: — А как зовут тебя настоящего?
— Нет, извини. Нельзя.
— Да что же за таинственность такая, — проворчала она. Поняв, что этого юношу, на вид такого мягкого и доброго, будет очень сложно разговорить, девушка решила больше не задавать вопросов и молчать до тех пор, пока он не заговорит.
Коридор не заканчивался, хотя они шли уже долгое время. Бесчисленное количество факелов ярко сияло впереди, но их света оказалось недостаточно, чтобы разбавить темноту, окутывавшую путь.
— Джейк, — неожиданно произнес юноша, прервав тишину.
Девушка тут же ухватилась за это имя, стараясь вспомнить, слышала ли его до этого. Оно оказалось незнакомым.
— Я не знаю, кто это, — заявила она.
Юноша удивленно взглянул на нее.
— Правда? — Он помолчал. — Возможно, я ошибся, но так звали твоего любимого. Такое странное имя…
Девушка, нахмурившись, сосредоточилась. «Джейк, Джейк…» — думала она, пытаясь вызвать в памяти хоть что-нибудь, хотя бы смутную ассоциацию или крохотное воспоминание. «Джек…» — неожиданно вспыхнуло в голове. Да, «Джейк» и «Джек» похожи, но связаны ли они хоть чем-нибудь? Мужчина, ставший ее самым важным воспоминанием, пришел к мертвой девушке, чтобы сказать, что он любит…
Она замерла на месте. Юноша медленно обернулся к ней. Девушка додумывала поразившую ее мысль. Тот мужчина по имени Джейк (если верить ее проводнику), любил мертвую девушку. Уже без сомнения, в небытии осталась прежняя она — та позабытая ею самой девушка с черными волосами и бледной кожей. Они любили друг друга, и именно поэтому он пришел проститься с ней, а она хранила в себе воспоминание о нем даже после смерти.
— Забудь, — раздался голос ненастоящего Джейка, — что я сказал. Я не должен был.
Девушка мягко сжала в ответ его руку и улыбнулась.
— Спасибо! — искренне произнесла она. — Все в порядке… — Немного помолчав, она спросила: — Но почему ты вдруг решил сказать мне?
Юноша вздохнул.
— Я еще недостаточно равнодушен. — Голос его звучал грустно и вместе с тем сердито. — Я вдруг поставил себя на твое место, и… Тебе не повезло со Стражем.
Видимо, заметив непонимание в ее взгляде, он слабо улыбнулся.
— Пройдет время, привыкнешь ко всему и поймешь, о чем я говорил.
Весь остаток пути они не проронили ни слова. Девушка шла, стараясь не слишком сильно отвлекаться на свои мысли. Она украдкой наблюдала за юношей, желая как можно подробнее сохранить в память образ Джейка: черные, короткие и пушистые волосы; ярко-голубые глаза; крохотная родинка над правой бровью; два малозаметных, заживших шрама, которые, как ни странно, в ее глазах придавали ему особый шарм; слегка обветрившиеся, но такие притягательные губы. Девушка любовалась им, и у нее иногда даже захватывало дыхание от чувств, которые она испытывала к нему. Хотя, может, это из-за удушливого воздуха? Она слабо улыбнулась. Вряд ли.
Девушка отвлеклась от разглядывания Лжеджейка, когда услышала вдалеке громкий шелест воды. В ее голове неожиданно возникла картина: беспокойное темное небо, мягкий песок, и тревожный океан, волны которого то вздымались вверх, то опускались вниз. Неужели это эпизод из прошлого?..
Впереди была только кромешная темнота. Юноша, сжав ее ладонь, уверенно шагнул вперед, она — следом за ним. Всего один шаг — и темнота исчезла. Местность осветил слабый свет фонаря. Стремительно проявились очертания берега и причаленной у него старой лодки. Увидев, как река, — кроваво-красная, широкая, очень беспокойная, — мечется за берегом, девушка вздрогнула. Она подняла голову, но не заметила ни одного луча солнца: небо закрывал неровный, темный потолок, похожий на потолки у пещер. Странно, что она помнила все мелочи из прошлой жизни, при этом утратив самые важные воспоминания, вдруг подумалось ей.
— Это подземный приток реки Стикс, — раздался над ухом голос юноши. — А на лодке — Харон, паромщик.
Она только сейчас заметила невысокого и миниатюрного мужчину, восседающего на лодке. Он неторопливо, как-то расслабленно поглаживал свою длинную и кудрявую бороду, повернув голову в сторону реки.
— Мы здесь не одни, — заметил юноша.
Девушка, посмотрев на него, проследила за направлением его взгляда и увидела, как из большой кроличьей дыры (это действительно была кроличья дыра), держась за руки, вышла пара: золотоволосая женщина и мужчина в вызывающе красной одежде. Они направились к лодке.
— Это ее Страж? — догадалась девушка.
Лжеджейк кивнул.
— Нам тоже пора, — сказал он и зашагал в сторону лодки.
«В Ад», — вспомнила девушка, и в страхе уставилась на лодку и ее паромщика. Мысли о прошлом и Джейке настолько отвлекли ее, что она даже забыла о том, куда ее вел юноша.
— Что там со мной будет? — с дрожью в голосе спросила девушка.
Юноша остановился, изумленно взглянул на нее и вдруг виновато улыбнулся.
— Почему ты…
— Я так глуп, что забыл сказать тебе, — негромко начал юноша. — Ад не накажет тебя. Твой демон-искуситель спас твою душу от этой участи.
Так вот, значит, от чего ее спас тот… демон? Страшное существо с рогами и крыльями, как у летучей мыши, — такой образ возник в воображении. Она пыталась поверить в это: демон, мифическое существо (о котором она, к своему удивлению и счастью, помнила), стал тем, кто спас ее… Невероятно.
— Демон… — прошептала девушка. — Я не могу поверить.
Юноша потянул ее за собой. Они направились к паромщику.
— Так почему же мы тогда идем в Ад? — подала голос девушка, более-менее оправившись от шока.
— Это обязательная часть Путешествия Души, — ответил юноша. — Мы уже прошли Эфемерный мост и сейчас находимся на берегу Отчаянных. Проплывем по реке Стикс, причалим к берегу Грешников, посетим Осириса, и только после этого окажемся в Аду.
Девушка внимательно слушала его. Она уже давно поняла, что Эфемерный мост — это темный коридор, на стенах которого висели белые, перьевые крылья. Сейчас они сядут на лодку и пересекут реку Стикс, а потом спустятся на берег Грешников… Ее слегка передернуло. Названия у этих мест слишком жуткие.
Они уже почти подошли к лодке. Женщина и мужчина в красном уже садились в нее. Паромщик, вперив в блондинку пристальный взгляд, ощупал ее руки и, кивнув, взглядом приказал сесть рядом с собой.
— Придется плыть с ними, — произнес юноша. — Быстро придумай какое-нибудь имя и назови его Харону.
— Почему ты раньше не сказал, — прошептала девушка.
Ее сковало от страха. Она не отводила взгляда от старой деревянной лодки и паромщика. Было в нем что-то до жути пугающее, неестественное. Шум красной, бурной реки эхом отзывался в ее ушах.
Харон поднял на них взгляд, когда они подошли вплотную. Девушка, встретившись с зелеными глазами паромщика, на мгновение в ужасе замерла на месте. Казалось, Харон смотрел прямо в душу — настолько пронзительно глядели его глаза.
Не обращая внимания на ее спутника, паромщик протянул к ней крупную, смуглую руку, не отрывая взгляда.
— Зовут как? — спросил он. Его голос — протяжный, негромкий, хриплый — очень подходил его диковатому виду и острому взгляду зеленых глаз, создавая жуткое, пугающее сочетание.
— Мм… — Девушка после недолгого молчания выпалила первое, что пришло в голову: — Джейк… Джейки.
— Хорошо, — кивнул Харон.
Она вздрогнула от испуга, когда паромщик, сжав обе ее руки и сосредоточенно сдвинув брови, прощупал их, словно желая почувствовать ее кости.
Видимо, так оно и было.
— Давно твой труп поедают низшие твари, — заключил он, наконец-то отпустив ее руки.
Девушка непонимающе взглянула на своего спутника.
— Что это значит?
Он не успел ответить, так как Харон раздраженно перебил его:
— Могла бы спросить у меня. — Он испепелил ее высокомерным взглядом. — Я зряч и все еще слышу.
Юноша, предупредительно покачав головой, шагнул внутрь лодки, взглядом приказав ей следовать за ним. Она послушалась, опустив голову и избегая взгляда Харона.
— Это значит, что твое тело давно тлеет под землей, в могиле, — пояснил паромщик. — Я не пускаю на свою лодку тех, кто даже не похоронен.
Он кивнул куда-то в сторону. Девушка, взглянув туда, заметила вдалеке тени людей, медленно бродящих по берегу. И почему она раньше их не замечала?
— Эти отвратительные существа — тараканы, их так называют? — съедают все, кроме костей, — проворчал паромщик.
Девушку передернуло. Она невольно провела рукой по шее, будто желая убедиться, что ее плоть осталась нетронута.
Почувствовав на себе тяжелый, пронзительный взгляд Харона, девушка повернула голову в сторону волн, бешено ударявших о стенки лодки, но каким-то чудом не уносивших ее.
— Как труслива, — снова проворчал паромщик.
Оскорбленная, она, подняв голову, взглянула в глаза паромщику и твердо, пусть и негромко, возразила:
— Это не так.
Харон только усмехнулся.
— Помнишь, сколько тебе лет? — спросил он.
Девушка напрягла память. В голове смутно вырисовалась цифра.
— Двадцать?.. — с сомнением предположила она.
Харон, мгновенно наклонившись к ней, снова схватил ее за руки, до боли сжал их.
— Ты ошиблась, — заявил он наконец и отпустил ее. — Девятнадцать.
Паромщик поднял весла, готовясь к отплытию.
— Твой дух моложе Анастасии, — бросил он небрежно. — А самая молодая душа всегда должна находиться рядом с самой старой. Того требует лодка.
Услышав свое имя, светловолосая девушка быстро поднялась с места. Юноша, кивнув девушке и впервые за все время разжав ее руку, практически против воли усадил рядом с постом паромщика, с которого тот и управлял лодкой, гребя веслами.
Без холодной, но такой надежной руки своего спутника, девушка почувствовала себя очень незащищенной и слабой. Харон, чужой и страшный, встал рядом с ней, а юноша, ее воспоминание о Джейке, стоял рядом с мужчиной в красных одеяниях. Но что-то вроде гордости проснулось в ней; девушка, расправив плечи, устроилась поудобнее и спрятала страх за маской равнодушия. Если она сейчас, будучи лишенной поддержки спутника, не поборет в себе страх и слабость, то не сможет сделать это и в будущем.
— Теперь тебя всегда будут звать Джейки? — спросил у нее юноша.
«А почему бы и нет?» — подумала девушка.
— Да, — ответила она.
Паромщик взмахнул веслами, и лодка отчалила от берега. Волны тут же захватили ее и, беспокойно качая из стороны в сторону, увели вперед, вверх по красной реке.
Глава II. Река Стикс. Берег Грешников. Осирис и Маат.
«Вода здесь похожа на кровь», — мрачно подумала Джейки.
Покачав головой, она решила отвлечься от подобных мыслей и повернулась к путникам. В лодке царила тишина. Юноша, ее проводник, стоял, задумчиво глядя за борт, куда-то вдаль; незнакомая чета, — мужчина весь в красном и женщина с красивыми золотистыми волосами, — сидели, заняв оставшиеся скамьи на лодке. Спутница, опустив голову на его плечо, шептала ему что-то. Он лишь кивал с отчужденным выражением лица. От Джейки не укрылось, что мужчина ни разу не выпустил руки женщины. «Почему им можно, а нам нет? — задалась она вполне справедливым вопросом. — Ничего страшного ведь не случится…»
Джейки вздохнула. Атмосфера в лодке угнетала ее. От осознания, что с каждым взмахом весла близятся незнакомые и, возможно, еще более пугающие дали, у нее дрожали руки. Чужие, молчаливые и холодные люди сидели рядом с ней, в то время как единственный, к кому ее тянуло, стоял на другом конце лодки, не глядя на нее.
Река громко бурлила, нарушая тишину. Джейки, повернув голову, взглянула за борт и только сейчас поразилась сильным, хотя и небольшим волнам, ведшим лодку вперед. Она озадаченно нахмурилась, размышляя: «Странно, с таким течением мы бы точно не сидели так спокойно…»
— Извините, — обратилась Джейки к Харону, — почему?..
Но он перебил ее:
— Не размышляй над подобными вопросами. — Паромщик не повернул головы. — Принимай все как есть. Не то от души ничего не останется.
Джейки медленно покачала головой, не принимая его ответа.
— Но я так мало знаю, — возразила она. — Как можно не интересоваться?..
Харон ядовито усмехнулся.
— Сначала всегда так. — Он будто насмехался над ней. — Но новизна проходит, рано или поздно.
— Мне так не кажется, — грустно вздохнула Джейки. — Я не знаю мира, в котором оказалась, не знаю, кто я. Что меня ждет в будущем? Что было в прошлом? Разве это плохо, в моем положении, спрашивать и получать ответ?
Харон бросил на нее равнодушный взгляд. Джейки поняла, что его ничуть не тронули ее слова.
— Поверь, дева, — заговорил он холодно, — ты — всего лишь одна из тысячи людей, ничего не знающих об этом мире. Никто не захочет отвечать на все твои вопросы, постепенно просвещать тебя, помогать, держать за руку и вести вперед.
Когда Харон умолкнул, Джейки сказала медленно и немного неуверенно:
— Я сама себе помогу.
Паромщик вновь усмехнулся.
— Уверен, твоя прошлая жизнь, хоть ты и не помнишь ничего, была настоящей борьбой. — Харон взглянул на нее с холодной, жесткой улыбкой. — Тебе был дарован шанс начать снова, немного отдохнуть. И ты хочешь потратить вторую жизнь на мысли о той, прошлой, и ничего не значащие размышления об этом мире? Это не приведет ни к чему хорошему.
Джейки молчала. Она обдумывала слова паромщика. Несмотря на то, что он, несомненно, был прав, что-то в ее душе противилось этому. Всякий раз, стоило ей задастся вопросом, кто она, отчаяние ударяло в голову, и она начинала паниковать. Липкий, всепоглощающий страх пронзал ее. Казалось, что она лишена всего: прошлого, будущего, важных людей, своей истинной сущности. А как сможет существовать человек, не владеющий ничем? Он исчезнет, и никто не заметит.
Она почувствовала на себе чей-то взгляд. Это оказался ее проводник. Он с грустью и сочувствием смотрел на нее, но, когда их глаза встретились, отвернулся. Джейки раздраженно подумала: «Ну и зачем принимать облик того, кого я люблю, чтобы потом не обращать внимания?» Чтобы она верно шла за ним?.. Джейки нахмурилась, не отводя взгляда от проводника. Она понимала, что перед ней совершенно другой человек, и осознание этого заставляло ее чувствовать себя одиноко.
Джейки не сразу заметила, как впереди показалась суша. Силуэты людей перемещались туда-сюда по небольшому берегу. До их лодки донесся неразборчивый хор голосов. Джейки сглотнула. Руки задрожали сильнее. Не желая показаться жалкой, она отвела их за спину и попыталась, насколько это возможно, сделать невозмутимое лицо. Только одно выдавало ее страх — глаза, неотрывно смотрящие на Стража. С этим она уже ничего не могла сделать.
Едва лодка остановилась, Харон, опустив весла, опустился на скамью рядом с Джейки, тяжело дыша. Лицо, уставшее, изборожденное морщинами, с безысходностью в пронзительных, зеленых глазах смотрело в никуда. Джейки вдруг стало жаль его. «Практически без отдыха управлять лодкой, перевозя пассажиров, каждый раз видеть эту кровавую реку…» Судьба Харона огорчила ее. Хотя, может быть, он сам выбрал ее и ни о чем не жалеет? Джейки, вновь взглянув на лицо паромщика, усомнилась в этом. Тоска в его глазах была столь тяжелой и черной, что ее проблемы вдруг показались ей ничтожными.
— Спасибо за поездку, — произнесла Джейки.
Харон не взглянул на нее, только покачал головой.
Вскоре она вместе со своим Стражем покинула судно.
Едва ее нога вступила на берег, как лодка, качнувшись, неожиданно исчезла из виду. Джейки ошарашенно смотрела на реку, стараясь найти этому объяснение. Вскоре она услышала знакомый стук — это весло ударилось о борт деревянной лодки. Джейки, обернувшись на звук, увидела, как неподалеку к берегу причалила точно такая же лодка. Она пригляделась к его паромщику и шокировано выдохнула. Харон, все такой же уставший и грустный, опустился на ск