Довольствуясь минимально возможным.

Планы Божьи являются настолько комплексными и* вплетенными в материю всего мира, что ничего не происхо­дит где-либо на поверхности земли, что не затрагивало бы Его действия где-то в другом месте. Например, то что Гос­подь совершает в Германии, напрямую отразится на состоя­нии Израиля. У Него есть план для Тела Христова в Герма­нии, который напрямую связан с Его окончательными на­мерениями для последнего времени в отношении Святой Зе­мли. Кому бы из людей пришла в голову такая мысль? Кто бы мог подумать о таком окружном маршруте, через кото­рый исполнятся планы и цели Божьи? Для нас это кажется напрасной тратой времени; мы склонны выбирать быстрей­ший и наиболее, как нам кажется, прямой путь. Однако, ни на каком другом поколении не лежала такая обязанность как на нашем, — понимать Божий призыв: "Итак будьте совер­шенны, как совершен Отец ваш Небесный... ходи предо Мной и будь совершенным". Если намерением наших сердец яв­ляется увидеть исполнение совершенной воли Господа, он снабдит нас всеми средствами, чтобы мы могли ее испол­нить в своей жизни. Он есть Господь Бог Всемогущий, и Он смотрит на сердце,

То, что Уильям Ло писал в Англии в 18-м столетии является важным словом для тех, кто называет себя христи­анами сегодня: "Возможно вы будете настаивать на том, что никто из людей не достиг евангельского совершенства и по­этому вы оправдываете себя, когда согрешаете. Но дело вов­се не в этом. Ибо вопрос не в том, можно ли полностью достичь евангельского совершенства, но в том, насколько вы приближаетесь к этому, насколько искренними являются ваши намерения приблизиться к этому совершенству, и ка­кое старание вы прикладываете при этом в своей вере во Христа. Если ваши недостатки в благочестии, смирении и милосердии происходят в результате вашего пренебрежения

и того, что у вас отсутствует искреннее желание быть на­столько выдающимся в этих добродетелях, насколько выда­ющейся является спасительная жизнь Христа и сила Святого Духа, могущая спасти грешника, вы остаетесь без всякого оправдания. И кто знает, может быть вы вообще не испол­нили условия Евангелия, необходимые для того, чтобы стать христианином? Можете ли вы, действительно, называть се­бя последователем Христа, если у вас даже нет намерения и желания следовать за Ним до конца?"

Мы слишком довольствуемся хорошим, вместо того, чтобы стремиться к наилучшему. Если что-то действует, ес­ли оно хоть как-нибудь подходит, если с помощью этого мы получим "проходной бал" — нам этого достаточно. Когда я был учителем в школе, ученики приходили ко мне в начале каждого семестра и спрашивали: "Мистер Кац, какой мини­мальный бал я должен набрать, чтобы сдать экзамен?" Мы являемся людьми, стремящимися набрать "минимальный проходной бал"; мы жили и выросли среди такого умонаст­роения, и мы взяли его вместе с собой в Царство Божье.

Я никогда не забуду как меня привели в общину дра­гоценных немецких верующих в Иерусалиме. Они пригла­сили меня и еще одного еврейского брата на обед в лютеран­ской церкви в старом городе. Мы были уставшими и вспоте­вшими после того, как проходили по городу целый день с маленькой группой. Я хотел умыться и спросил у нашей хо­зяйки, есть ли у нее полотенце. Она сказала да, открыла шкаф для полотенец, и у меня вдруг открылся рот от удивле­ния: какая славная картина! "Кац, — скажете вы, — что тебя могло так поразить при виде полотенец? Я никогда не ду­мал, что ты так интересуешься таким скучным товаром". Меня поразил порядок, в котором хранились эти полотенца. Сим­метрия, аккуратность и совершенство в этом шкафу просто поражали мой взор. Это не была обычная неряшливая утра­мбованная упаковка, к чему мы, американцы привыкли. Со­стояние этого шкафа отражало нечто большее, чем культур­ное отличие; это было не чем иным, как проявлением гос­подства Божьего Духа на этом месте. Наш Бог есть Бог по­рядка и совершенства. Покой, мир и присутствие Божье, которые я пережил в той общине в тот вечер, остались со

 

мной до сего дня, и настолько избаловывали, что я не согла­сен теперь на что-либо меньшее.

В нашей "христианской" жизни есть столько все­го неряшливого, столько всякой бессмыслицы и шумихи. "Но Арт, я набираю "проходной бал". Я не живу в каком-то ужа­сном плотском грехе, я не прелюбодействую. Я всего лишь человек". Если этого состояния вы желаете, то в этом состо­янии вы и останетесь. До тех пор, пока вы будете довольст­воваться чем-то хорошим, а не отличным, мой Бог никогда не будет навязывать вам что-либо совершенное; но если в вашем сердце есть крик: "Господи, я хочу быть совершен­ным и ходить пред Тобою," — Он день за днем будет приво­дить вас к этому совершенству, проводя вас через тот же самый процесс, через который Он проводил Авраама. И не! думайте, что он будет приятный, легкий и удобный.

"И сказал Господь Авраму: пойди из земли твоей,

от родства твоего и из дома отца твоего, в зем-

лю, которую Я укажу тебе ". (Бытие 12:1).

Первоначальное призвание Авраама было призванием к радикальному посвящению и мучительному отделению отвсего знакомого и дорогого. С этого дня он формировался Божьей рукой через испытания, ошибки, через сошествие в Египет, умерщвления, смущения: переходя из веры в веруй (или, мы также можем сказать, из смерти в смерть). Но са -. мое большое испытание пришло годами позже:

"И было, после сих происшествий Бог искушал Ав­раама, и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного тво­его, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа, и там принеси его во всесожжение на од­ной из гор, о которой Я скажу тебе ".(Бытие 22:1,2).

Исаак, — долгожданный чудесный сверхъестественный плод Сариной бесплодной утробы, — был восхищением Ав- раама и был дороже его собственной жизни, и все же мы не, слышали ни одного возражения, ни звука ропота по отноше- нию к Богу, давшему ему это повеление. Разве некоторые из нас не стали бы спорить: "но Господи, разве Ты не обещал.

что из этого семени произойдет благословение для всех на­родов"? Искушением для нас было бы прибегнуть к "минимальному проходному балу" посредством более лег­кой и более "человеческой" альтернативы, но

"Авраам встал рано утром, оседлал осла, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына сво­его; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог ". (Бытие 22:3).

Бог позвал его, и с кротким и молчаливым духом, ис­тинным духом покорности, он встал и пошел на гору и пост­роил жертвенник, на который он собирался возложить Иса­ака (9 стих). Отец предпочел бы скорее возложить на этот жертвенник свое собственное тело, чем тело своего возлюб­ленного сына. Бог знает, как указать Своим перстом на то, что наиболее дорого для нас, дабы в наших сердцах могло открыться Его главенство, т.е. то, что Он стоит на первом месте (или же отсутствие этого). Когда Бог увидел как Авра­ам простер свою руку и занес свой нож над своим сыном, чтобы убить его (стих 10), Он знал, что это действие факти­чески совершилось; Его раб имел полное намерение сделать то, ради чего он поднял этот клинок. Насколько блаженным должно быть был Господь, когда смотрел на Своего раба, сердце которого было совершенным по отношению к Нему.

Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я.

"Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего; ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, един­ственного твоего, для Меня". (Бытие 22:11,12).

Иметь сердце, совершенное пред Богом, значит ниче­го от Него не удерживать, ничего не пожалеть ради Него. Здесь недостаточно "проходного бала". Мы призваны к вере Авраама:

"Познайте же, что верующие суть сыны Авраама. Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники". (Галатам 3:7,29).

 

Для каждого из нас настанет такой момент, а может быть и не один, когда Бог призовет нас поднять нож на того Исаака, который наиболее дорог нам, возможно, даже доро- же нашей собственной жизни. Если мы проигнорировали два первых повеления Господа ("Пойди из земли твоей"... "Ходи пред Мною, и будь совершенным"), призывы к пол--ному отделению и посвящению, мы можем оказаться бесси­льными исполнить Его третье повеление.

Мы можем наслаждаться христианским благословени­ем и распространять его только тогда, когда оно будет пло­дом Авраамовой веры, ибо именно "верующие благословляются с верным Авраамом " (Галатам 3:9). Наш послушный предок получил огромную милость Божью, когда Господь дай ему овна, чтобы принести его в жертву вместо Исаака (Бы­тие 22:13); через пролитие крови этого животного, были удовлетворены требования совершенного Божьего правосудия, жизнь единственного сына Авраама была сохранена, и было установлено будущее существование народа Израиля. Одна­ко Аврааму было дано нечто намного большее, чем лишь естественное потомство; ему и его духовному семени были даны все обетования Мессианского благословения.

"И вторично воззвал к Аврааму Ангел Господень с неба,

И сказал: Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего.

То Я благословляя благословлю тебя, и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как пе­сок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих;

И благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего ".

(Бытие 22:15-18).

"Но Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано "и потомкам ", как-бы о многих, но как об одном: "и семени твоему ", которое есть Христос ".

(Галатам 3:16).

"Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Эллины, рабы или свободные, и все напо­ены одним Духом". (1-е Коринфянам 12:12,13).

Хорошее и совершенное.

В 1974 году я получил письмо от одного молодого че­ловека из Калифорнии, который написал, что он ищет исти­ну, что изучал философию в Сорбонне, был вовлечен в раз­личные идеологии, культуры, восточные религии и прочее. Незадолго до этого, ему свидетельствовали некоторые хрис­тиане и дали ему копию книги: "Взятый Богом в удел" (теперь называется «BEN ISRAEL – ODYSSEY OF A MODERN JEW»), в которой он обнаружил родственную душу. Он написал, что готов прилететь в Нью-Йорк, чтобы мы могли обсудить важнейшие вопросы жизни. Я быстро написал ему письмо, в котором писал: "Успокойся приятель, я не знаю кто ты та­кой, ты занимаешься оккультизмом... Я не спешу пригла­шать тебя пол свою крышу".

Но вскоре после этого он позвонил мне издалека по телефону: он по-прежнему хотел приехать. Я сказал ему: "Слу­шай, я собираюсь приехать в Калифорнию через несколько недель. Почему бы тебе не посетить семью, с которой я при­нял крещение Святым Духом. Я знаю, что они могут отве­тить на многие твои вопросы". Он согласился посетить моих старых друзей, семью Фулцес.

Через две недели я приехал в Калифорнию и обнару­жил, что они привели его к Господу и что он получил кре­щение Святым Духом. После многих лет блуждания во тьме он наконец увидел Свет, и почувствовал, что готов идти и провозглашать всему миру животворящую весть. Так случилось, что следующие десять дней мы провели вместе, переезжая в его машине из одного города в другой, с одного

собрания на другое.

Это не была типичная ученическая ситуация, в кото­рой я излагал все основы веры в систематическом порядке. Однако, я использовал наличный материал и обстоятельст-

 

ва, которые давал Бог для того, чтобы помочь его понима­нию. Однажды утром, едва отъехав от дома, он взял в маши­ну попутчика. Глядя на лицо моего юного друга, я ощутил свидетельство в моем сердце: "Бог нечто совершает". Каким драгоценным является это чувство в то время, как развиваю­тся события: "Это Бог".

Наш попутчик, американский индеец, который толь­ко что был уволен с работы, вкратце описал нам свою жизнь. Затем мой товарищ начал пытаться свидетельствовать ему. Я сидел очень тихо, наблюдая за всем происходящим. Это сви­детельство было абсолютно сухим. В нем не было ни грамма жизни, хотя все учение, которое этот молодой верующий мог освоить, было библейски правильным. В течение около сорока пяти минут его слова просто падали на землю.

Наконец, нашему пассажиру нужно было выходить. Глядя на лицо моего друга, я видел, что он сильно расст­роен. Он был ужасно разочарован и не мог понять, что сде­лал не так. Я сидел, сложа свои руки у груди, смотрел в окно и как бы посвистывал, будто я не замечал происходящего. Он становился все более и более раздраженным, и я мог чувствовать, как в его душе горит вопрос: "Ну, Кац, а как насчет этого, не собираешься ли ты все объяснить?"

Наконец, я повернулся к нему и сказал: "Ты очень хорошо сделал, что подобрал попутчика, это очень гуман­ный поступок, имеющий благие намерения; но тебе не при­ходило в голову, что проедьты еще полкилометра по дороге, ты мог бы увидеть там другого человека, просящего, чтобы его подвезли, которого Бог специально привел туда, чтобы ты мог взять его в свою машину, и таким образом состоялась бы встреча, назначенная Самим Богом? Но ты был вынуж­ден проехать мимо него, потому что то место, которое Бог предназначил для него, ты заполнил своими собственными благими намерениями".

Занимаясь тем, что по-человечески было "хорошим", он сделал себя невозможным делать то, что no-Божьему было со­вершенным. Мир в замешательстве от выбора между тем, что называется "добром" и тем, что называется "злом". Для верую­щего же, выбор будет более часто заключаться между мнимым добрым человеческим и совершенным Божьим. Наша тенден-

ция и искушение всегда состоит в совершении этого "добро­го"; мы даже хотим совершать "доброе для Господа".

Этому искушению особенно подвержены молодые лю­ди. На них оказывается давление. Я вижу этот феномен, осо­бенно, среди еврейских молодых верующих. Им говорят, что они больше не евреи, что они нашли для себя лазейку, что они предатели, что они оставили веру своих отцов и так да­лее. И так часто они чувствуют, что должны делать что-то, совершать что-то, как-то отстоять себя, показать себя силь­ными в Господе и угодными Ему. "Посмотрите какие мы евреи, посмотрите, что мы сделали".

Я не думаю, что сейчас существует какая-то более ужа­сная духовная неразбериха, чем Израиль. Многочисленные дюжины самовольно назначивших себя служителей отпра­вились в Израиль, подобно рыцарям в сияющих доспехах, для того, чтобы освободить людей и показать им путь к Мес­сии. Они наталкиваются на стены и друг на друга. Это целое столпотворение так называемых "хороших" служений, кото­рое часто препятствует истинной Божьей работе.

Бог производит сегодня на земле нечто неизреченно величественное, составное и сложное: еще не было такого часа, когда народ Божий сильнее нуждался в том, чтобы на­ходиться под более совершенным Божьим руководством от­носительно Его планов, чем сейчас. Каждый умный продукт наших голов и всех наших человеческих намерений будет не только не соответствовать Божьему совершенному плану, но будет, сознаем мы это или нет, препятствовать ему.

Суббота: совершенный покой Божий.

Если вы читали книгу "Бэн Исраэль" ("Взятый Богом в удел"), вы должны знать, что если кому-то и надлежит с ува­жением относиться к выбору попутчиков, так это Артуру Ка-цу. Моя жизнь в Боге началась в Швейцарии, когда меня в Винтенсуре подобрал в свою машину один человек и начал предлагать мне слова жизни. Однако, сам я не имею внутрен­него принуждения останавливаться и брать всех попутчиков.

Только недавно я почувствовал себя освобожденным от всевозможных действий, совершаемых по принуждению,

 

освобожденным от давления делать что-то свое и доказывать свою правоту перед Богом и людьми. Я вошел в Шабат, в Субботу: субботний Божий покой. Алиллуйя!

Какая это слава войти в этот прекрасный покой и ус­покоиться от дел своих.

Я часто задумывался над тем, почему Иисус совершал многие Свои дела именно в субботу, раздражая этим всех тех Фарисеев. Почему Он не мог подождать до воскресения, по­недельника или вторника? У Него было шесть дней для того, чтобы творить Свои великие чудеса, но казалось, что Он спе­циально творил их именно в субботу, хотя Писание выразите­льно запрещало кому-либо из людей работать в этот день. Почему же Иисус раздражал тех Евреев и втирал соль им в раны? Он пытался объяснить им, но они не могли понять.

Только после того, как прошло десять лет со времени моего обращения ко Христу, я сам начал понимать это. Много раз я беседовал со своими собратьями евреями и во время этих бесед я говорил им: "Я вошел в Новый Завет. Я не поменял одну религию на другую. Я все так же остаюсь евре­ем, причем еще в большей степени, и тот же Бог, который дал Ветхий Завет, дал лучший Завет, в который я и вошел. Теперь закон написан на моем внутреннем сердце; отныне он не является для меня чем-то внешним, но внутренним".И часто их следующим вопросом бывает вот что: "Хорошо, ну а субботу ты соблюдаешь?" Они даже могут процитировать Тору (Пятикнижие):

"И пусть хранят сыны Израилевы субботу, празд­нуя субботу в роды свои, как завет вечный ".

(Исход 31:16).

Тогда я, задыхаясь от волнения, быстро выпаливал: "Мы не обязаны исполнять закон таким образом, мы под благода-тию..." Но я никогда не был доволен этим моим ответом, не говоря уже о моих еврейских слушателях. Каким-то тонким незаметным образом этот вопрос был оттиснут в сторону, а драгоценность и прелесть субботы была очернена и опорочена.

Для того, чтобы по достоинству оценить всю важность этого вопроса, вы должны знать нечто о роли, которую суб­бота играла в истории моего народа. Вы должны попробо-

вать кое-что от ее вкуса. У евреев есть поговорка: "суббота соблюдала евреев больше, чем евреи соблюдали субботу". Насколько бы сильно мы не подвергались презрению, на­смешкам, гонениям и угнетениям, как бы нас силой не вы­нуждали жить в различных гетто — маленьких еврейских ос­тровках, расположенных в океанах враждебности язычни­ков, суббота соблюдала и берегла нас, поддерживала нас. Мы всегда ожидали ее наступления в надежде на радость, кото­рую она принесет.

Самая лучшая посуда, самая лучшая одежда и еда, са­мое лучшее из всего, что есть у евреев — все это приберега­лось для субботы. Детей мыли перед этим днем, пока их лица не начинали сиять. В остальные дни недели вы потеете, сто­нете и встречаетесь с ужасными вещами в мире, но в пятницу вечером вы заходите в свой собственный дом, закрываете дверь и покоитесь. Из кухни доносятся прекрасные запахи: кури­ный суп, шарики гефильтэ, всевозможные восхитительные вещи. Мать с особенной удвоенной тщательностью убирает в доме. Каким бы бедным не был еврей (о да, существуют бедные евреи), какой бы худой не была скатерть на столе, она тщате­льно выстирана, накрахмалена, безупречно отглажена и все самое лучшее, что есть в доме, ставят на этот стол.

Когда солнце клонится к закату, и завершается день и неделя, мать зажигает традиционные субботние свечи. По­сле того, как она церемониально взмахнет руками над пла­менем, она берется руками за голову, нагибается и молится на еврейском.

Мне ничего не остается, как думать о том, насколько эта модель связана с другими ситуациями, когда Бог с восхищением употреблял женщин для начала чего-то святого в Его глазах. Она все приготовила, и теперь она приносит суб­ботний свет, точно также, как Бог принес Свет в этот мир через еврейскую женщину Марию. Вспомните также, как Го­сподь решил начать Тело Христово в Македонии и во всем западном мире с филиппийской женщины Лидии.

Затем отец, священник дома, берет все в свои руки, подымает чашу с вином, и читает или воспевает традицион­ную еврейскую молитву: "Барух Ата Адонай Эло-эйну Мелех А-Олам Борэ При А-Гафэн". (Благословен Ты, Господь, наш

 

Бог, Царь вселенной, создавший плод лозы виноградной".) С глотка из чаши, суббота официально началась. В конце субботы, в сумерках, происходит церемония, во время ко­торой весь дом наполняется обильными благовониями из всяких специй. Радость этого дня является настолько обо­дряющей, что даже когда вы отправляетесь в свои будни в понедельник, вторник, среду — память о прошедшей субботе поддерживает вас. Когда вы углубляетесь в гущу недели, ожидание того, что скоро вновь наступит суббо­та, дает вам достаточно эмоциональных сил, чтобы до­жить до нее.

Это правда, что большинство евреев сегодня утратили чувство великолепия субботы и обычно совершенно ее иг­норируют, но тем, которые продолжают лелеять ее, я готов' сейчас дать ответ: "Да, я соблюдаю субботу. Живя в Ветхом Завете, вы наслаждаетесь субботой один раз в неделю, и я знаю, что это за мицва (заповедь-благословение), но состоя в Новом Завете, который является более совершенным, я наслажда­юсь ею каждый день недели ".

Это правда, суббота моего еврейского народа (и номи­нальных христиан) является хорошей, но Божий покой в сер­дцах, в которых живет и властвует Дух Святой, является со­вершенным. Там нет никаких мучений, никакого пота, и во­схитительное благоухание там пребывает вовеки. Иисус ска­зал своему ученику Филиппу: "Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела". (Иоанна 14:106). То же самое Господь ска­зал и своим раздраженным клеветникам:

"И стали Евреи гнать Иисуса и искали убить Его

за то, что Он делал такие дела в субботу.

Иисус же говорил им: Отец Мой доныне делает, и

Я делаю.

И еще более искали убить Его Евреи за то, что Он

не только нарушал субботу, но и Отцом Своим

называл Бога, делая Себя равным Богу.

На это Иисус сказал: истинно, истинно говорю вам:

Сын ничего не может творить Сам от Себя, если

не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он,

то и Сын творит также". (Иоанна 5:16-19).

Если наши жизни не принадлежат нам, мы также мо­жем утвердительно сказать язвительному миру: "Это Отец мой творит дела". Нам незачем беспокоиться о наших спо­собностях в любой данный момент. Это не имело какого-либо значения в начале тех восьми дней, когда проводились евангельские собрания в университете, я знал, что был не способен ответить на коварный вопрос того хитрого парня, пользуясь ресурсами своей собственной мудрости и опыта: это мой Отец творит дела. Он совершенен. Он всемогущий.

Я вовсе не выступаю против того, чтобы верующие от­деляли один день для Господа каждую неделю в качестве особого дня покоя; между прочим, в нашей общине в Мин­несоте, мы каждую неделю отделяем один день для отдыха от нашего внешнего труда. Кто-то может назвать это нашей видимой субботой; но существует еще даже более важный покой, невидимый для глаз, ежедневно доступный для каж­дого из нас, в то время как мы ходим совершенно и непоро­чно пред нашим Богом, представив Ему наши жизни в жер­тву живую. Когда Дух Господень направляет наши шаги, на­ши шаги являются совершенными, и наши сердца находятся в покое, ибо мы знаем, что живем для Него и через Него.

Два дерева.

Божий покой неотделим от присутствия Его жизни. Вочман Ни в своем буклете под названием "Два принципа Поведения", пишет:

"Одним из самых серьезных недоразумений среди де­тей Божьих — что поступки определяются принципом пра­воты или неправоты. Они делают то, что, на их взгляд, каже­тся правильным; делают то, что их профессиональный опыт говорит, что то-то и то-то правильно; делают то, что много­летний опыт говорит им, что то-то и то-то правильно. Для христианина каждое решение должно основываться на вну­тренней жизни, и это нечто совершенно отличное от всего прочего". (Цитата приведена из вышеназванной брошюры).

Вочман Ни, иллюстрируя эту истину, обращает наше внимание на два дерева, стоящие посреди Эдемского сада, и на Божью заповедь, данную о них:

 

15)

"И произрастил Господь Бог из земли всякое дере­во, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла. И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от вся­кого дерева в саду ты будешь есть; А от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смер­тью умрешь". (Бытие 2:9,16,17).

Как мы все знаем, Адам и Ева вкусили от этого дерева, отравив этим все человечество, и все люди с тех пор и поныне едят от этого дерева. Но самое ужасное состоит в том, что большинство христиан продолжают есть от этого дерева, упо­вая на свои человеческие суждения, на свой рассудок, волю, действия и усилия. Они живут, питаясь познанием, причем не только зла, но добра и зла. Но это проклятое дерево, дере­во смерти.

Вы скажете: "Кац, если мы не должны выносить своих решений на основании того, что мы считаем правильным или неправильным, или того, что говорят нам наши глаза и знания, наш профессиональный и жизненный опыт, тогда как же нам жить?" Мы должны жить не по принципу дерева познания добра и зла, но согласно принципу дерева жизни. Мы должны жить под действием жизни Самого Бога. Иисус говорит: "Я есмь путь, и истина, и жизнь... "(Иоанна 14:16а). Мы не можем жить Божьей жизнью вне Сына Божьего:

"Верующий в Сына Божия имеет свидетельство в себе самом; не верующий Богу представляет Его лживым, потому что не верует в свидетельство, которым Бог свидетельствовал о Сыне Своем. Свидетельство сие состоит в том, что Бог даро­вал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его. Имеющий Сына (Божия) имеет жизнь; не имею­щий Сына Божия не имеет жизни ",

(1-е Иоанна 5:10-12). Когда мы полагаемся на силу своей собственной плоти при ведении своей собственной жизни, мы лишаем себя по­лноты Божьего дара жизни, предложенного нам. Иоанн пи­шет в предыдущей главе того же послания:

"Любовь Божия в нас открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы жили чрез Него». (1-е Иоанна 4:9 дословно с английского).

Однажды я был на еврейско-христианской конферен­ции, и вскоре у меня заболела голова, потому что многое из того, что там говорилось было всего лишь мозговым, умст­венным. Это происходило не от Духа, а от плоти. Оно было добрым, полным благих намерений, человеческим, а не бо­жественным; оно не было совершенным, потому что не исходило от сердца Бога. Когда я выразил свое неудовлетво­рение одному из лидеров этой конференции, меня спроси­ли, а что я думаю об одном из главнейших проповедников этой конференции, добавляя: "Он такой же как и ты. Он верующий, крещенный Духом Святым, говорит незнакомы­ми языками, точно как ты. Уж на него-то ты никак не мо­жешь пожаловаться?"

В моем сердце что-то начало шевелиться. Я спросил их: "Тогда почему он пользуется всеми этими маленькими хитростями, и настолько исполнен всеми этими дешевыми приманками: саркастическими замечаниями, шутками и бе­сконечными искусственными манерами, игрой на публику с целью приковать ее внимание к себе?"

"Да, но понимаешь Apr, — сказали они, — он нервни­чает. Он не чувствует себя уверенно. Он думает, что если он не будет пользоваться всем этим, его никто не будет внима­тельно слушать".

Вдруг меня озарил луч истины. Он мог быть "харизма-том", он мог быть крещенным и исполненным Духом Свя­тым и мог говорить языками, но в момент конфронтации, он оставил все, что исходит от Божьей жизни, и вернулся обра­тно к дереву познания добра и зла. Он действовал, черпая ресурсы своего ума, своей плоти, своих человеческих возмо­жностей; он был нервным, он был полон страха и тревоги, потому что он не уповал на Господа, не жил верою. "Правед­ный верою жив будет". (Римлянам 1:176). Без веры невозмо­жно получить что-либо от Бога, и у нас нет никакой веры, если мы не покоимся по-настоящему в Божьей жизни, пре­бывающей внутри нас, зная что ветхий наш человек отпра­вился с Иисусом на крест:

 

"Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня".(Галатам 2:19-20).

В любой момент — когда мы свидетельствуем, когда мы служим, во время наших отношений с кем-либо, в мо­мент какой-либо религиозной деятельности или служения, мы можем отказаться жить с Богом и выбрать жизнь соглас­но собственному "Я". Когда мы делаем этот выбор, то мо­жем оставить Его и полагаться на наши собственные ухищ­рения. В этот момент мы оставляем совершенное и прини­маем всего лишь "хорошее". Перед нами станет альтернати­ва: либо явление Славы Божьей в нашей жизни, либо масса хождений и вхождений, обладаний и трат, потений, трений, борений и напряжений. Вся эта деятельность, даже если она осуществляется во имя Господне, но происходит не из Него, никак не сможет принести жизнь, потому что только Он есмь жизнь.

Свыше и от земли.

"Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены". (Иакова 1:17).

Нет более совершенного дара, сходящего к нам свы­ше, чем покой Божий, исходящий от самой Его жизни. Отве­рнуться от полной детской зависимости от Святого Духа, значит избрать смерть во всех ее проявлениях и оставить Субботний завет. Автор, написавший послание к Евреям, цитируя из девяносто четвертого Псалма, ясно показывает нам ужасные последствия неверия Израильтян:

"Почему, как говорит Дух Святый, "ныне, когда услышите глас Его,

Не ожесточите сердец ваших, как во время ропо­та, в день искушения в пустыне, Где искушали Меня отцы ваши, испытывали Меня и видели дела Мои сорок лет. Посему Я вознегодовал на оный род и сказал: непре-

станно заблуждают сердцем, не познали они пу­тей Моих;

Посему Я поклялся во гневе Моем, что они не вой­дут в покой Мой". (Евреям 3:7-11).

Из всех последствий, которые им пришлось бы пере­жить, Бог выделил одно последствие; Он сделал одно заяв­ление, и этим Он сказал все: "Они не войдут в покой Мой". Здесь намек на то, что Бог приберег нечто настолько неиз­реченно святое, настолько священное, что это является самым большим переживанием для народа Божия. Но Израиль упу­стил это.

Бог, из глубины Своего любящего сердца, увещевает нас полностью прилепиться к Его жизни внутри нас и со­вершенно отвергнуть все змеиные предложения, идущие от земли, которые подстрекают нас к гордой независимости.

Веровать во Христа, доверять Ему, полностью приле­питься к Нему, — вот ключ:

"Против кого же клялся, что не войдут в покой Его, как не против непокорных? Итак видим, что они не могли войти за неверие. Посему будем опасаться, чтобы, когда еще остае­тся обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоздавшим". (Евреям 3:18,19; 4:1).

Действительно ли у нас есть этот святой страх лишиться совершенного покоя Божьего? Существует ли что-либо более потное, чем американский евангелизм? Сотни тысяч тракта­тов, все эти трудоемкие походы, крики через бараний рог, стук в двери; действуем ли мы в Господе и для Господа, или же мы всего лишь мечемся в нервном маленьком колесе нашего соб­ственного беспокойного неверия? Мы думаем, что наше слу­жение Богу измеряется количеством деятельностей, в которые мы вовлечены, или громкостью издаваемого нами шума. Исти­на заключается в том, что именно в покое мы скорее всего найдем Бога и сделаем Его известным для других.

Мы, кажется, просто боимся тишины. Это поколение выросло с радиоприемниками, приклеенными к их ушам, оно не способно даже делать свои домашние задания, если не будет включен телевизор, радиоприемник или магнито-

 

фон. Многие из нас даже не совсем уверены в том, что мы живы, если у нас нет чего-либо, чтобы занять себя. Винов­ник этой неразберихи, любящий выворачивать Божью исти­ну наизнанку и переворачивать ее с ног на голову, многих Господних детей совершенно отвлек трескотней, гулом и су­етой этого мира, но Бог утверждает, что:

Посему для народа Божия еще остается субботство.

"Ибо, кто вошел в покой Его, тот и сам успокои­лся от дел своих, как и Бог от Своих".

(Евреям 4:9,10).

Затем нам представлен парадокс:

"Итак постараемся войти в покой оный, чтобы кто по тому же примеру не впал в непокор­ность ". (Евреям 4:11).

Истина нашего Бога всегда является парадоксальной, ибо она противоречит всем ожиданиям плотского ума. По­смотрите, например, на то, как Господь обращался с Пет­ром. Этот ученик является совершенной иллюстрацией опре­деленной разновидности современных Христиан: ревност­ный, желающий "трудиться" для Бога, имеющий благие на­мерения, самонадеянный, готовый взять весь мир, быстрый на то, чтобы говорить такие слова:

"Если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не собла­знюсь... Хотя бы надлежало мне и умереть с То­бою, не отрекусь от Тебя... Господи! с Тобою я го­тов и в темницу и на смерть идти ".

(Матфея 26:33,35; Луки 22:33).

Господь, знающий сердца всех людей, конечно же знал, что Петр трижды отречется от Него до того, как пропоет петух. Вот почему Он должен был сказать ему: "... и ты некогда, обратившись, утверди братьев твоих" (Луки 22:32).

Многие из откликнувшихся на призыв к покаянию и принятию Иисуса никогда, в действительности, не были об­ращены. Они по-прежнему живут, опираясь на свою собст­венную крепость, свои собственные усилия, и не отверну-

лись полностью от дерева добра и зла для того, чтобы повер­нуться к дереву жизни. "Когда ты обратишься, когда ты по­лностью перестанешь жить исходя из своих помпезных са­монадеянных утверждений, думая, что тебе удастся приоб­рести весь мир своими силами, тогда иди и утверди братьев своих. Когда ты опустеешь, тогда иди укреплять и утверж­дать других". Разве у нас не парадоксальный Бог?

То, что требовалось от Петра, требуется также и от нас: опустошение, чтобы мы лишились своего "Я", дабы Бог мог быть всем в нашей жизни. Помните Иакова, занявшего чу­жое место хитростью, этого махинатора, старавшегося де­лать свое и попадавшего в различные неприятности. Будучи отделенным от своей семьи и от всех своих владений, он был опустошен и остался один на один с Богом у реки Иавок:

"И остался Иаков один. И боролся Некто с ним, до появления зари;

И, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра его, и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним.

И сказал: отпусти Меня; ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня. И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков. И сказал: отныне имя тебе будет не Иаков, а Из­раиль; ибо ты боролся с Богом, и человеков одоле­вать будешь.

Спросил и Иаков, говоря: скажи имя Твое. И Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени Моем? И благословил его там.

И нарек Иаков имя месту тому: Пенуэл; ибо, гово­рил он, я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась

душа моя.

И взошло солнце, когда он проходил Пенуэл; и хро­мал он на бедро свое". (Бытие 32:24-31). Каждый человек, каждый самоутверждающий себя Иа­ков, имеющий встречу с живым Богом, борющийся с Ним и приведенный к концу своих собственных отчаянных попы­ток и ухищрений (какими бы благонамеренными они не бы­ли), для получения благословения получит сперва Божье при-