Введение
Антон Павлович Чехов – писатель могучего творческого дарования и своеобразного и тонкого мастерства, проявляющегося с равным блеском как в его рассказах, так и повестях и пьесах.
Интерес к драматургии пробудился у Чехова очень рано. Ещё будучи гимназистом, он написал драму «Безотцовщина» и водевили «Не даром курица пела» и «Нашла коса на камень». Но эти юношеские опыты, рождённые увлечением театром, сменились затем интересом к художественной прозе. К писанию пьес Чехов вернулся лишь после того, как стал широко известен своими короткими рассказами.
В пьесах Чехова нашли своё отражение колоритные характеры русской социальной действительности конца 19 и начала 20 века, воплощённые в новаторской сценической форме, неповторимой по своей оригинальности.
Драматургия Чехова составила в русской драматургии и русском театре целую эпоху и оказала неизмеримое влияние на всё последующее их развитие.
Русской прогрессивной драматургии присущи высокая идейность, тесная связь с борьбой народа за своё освобождение, актуальность проблематики, жизненность и правдивость изображаемых в ней событий, преимущественное внимание к социальным характерам, а не к внешней интриге и сюжетно – композиционным хитросплетениям, чёткая индивидуализация речевых характеристик и ясная, простая композиция.
В работе над пьесами Чехов опирался именно на эти черты русской прогрессивной драматургии, продолжая и развивая их, придавая им своеобразное выражение.
Вопрос о традициях и новаторстве — важное звено в изучении творчества любого крупного писателя. Пьесы Чехова сравниваются как с драматургией серебряного века, так и с произведениями второй половины ХХ века, а также рубежа ХХ–XXI веков. Время, запечатлённое в драмах Чехова, насыщается психологическим содержанием, характеризуется кризисностью, парадоксальностью, отсутствием видимых закономерностей, заменой причинно-следственных связей, случайным взаимодействием вещей и явлений. Соответствует этому времени маргинальная личность, которая характеризует положение индивидуума, находящегося в условиях духовного кризиса.
Чеховские драмы пронизывает атмосфера всеобщего неблагополучия. В них нет счастливых людей. Героям их, как правило, не везет ни в большом, ни в малом: все они в той или иной мере оказываются неудачниками. В «Чайке», например, пять историй неудачной любви, в «Вишневом саде» Епиходов с его несчастьями - олицетворение общей нескладицы жизни, от которой страдают все герои.
Всеобщее неблагополучие осложняется и усиливается ощущением всеобщего одиночества. Глухой Фирс в «Вишневом саде» в этом смысле - фигура символическая. Впервые появившись перед зрителями в старинной ливрее и в высокой шляпе, он проходит по сцене, что-то говорит сам с собой, но нельзя разобрать ни одного слова. Любовь Андреевна говорит ему: «Я так рада, что ты еще жив», а Фирс отвечает: «Позавчера»[1]. В сущности, этот диалог - грубая модель общения между всеми героями чеховской драмы. Дуняша в «Вишневом саде» делится с приехавшей из Парижа Аней радостным событием: «Конторщик Епиходов после Святой мне предложение сделал», Аня же в ответ: «Я растеряла все шпильки»[2].
В драмах Чехова царит особая атмосфера глухоты - глухоты психологической. Люди слишком поглощены собой, собственными делами, собственными бедами и неудачами, а потому они плохо слышат друг друга. Общение между ними с трудом переходит в диалог. При взаимной заинтересованности и доброжелательстве они никак не могут пробиться друг к другу, так как больше «разговаривают про себя и для себя».
У Чехова особое ощущение драматизма жизни. Зло в его пьесах как бы измельчается, проникая в будни, растворяясь в повседневности. Поэтому у Чехова очень трудно найти явного виновника, конкретного источника человеческих неудач. Откровенный и прямой носитель общественного зла в его драмах отсутствует. Возникает ощущение, что в нескладице отношений между людьми в той или иной степени повинен каждый герой в отдельности и все вместе. А значит, зло скрывается в самих основах жизни общества, в самом сложении ее.
Надо отметить, что в драматургии Чехова доминирует атмосфера меланхолии. Эта атмосфера создана бесподобным равновесием синтеза грусти и иронии, чувствительности и юмора. О смешном Чехов говорит серьезно, а о грустном и страшном – со смехом. Герои смешны и комичны в своей безвольности, пассивности перед жизнью, но в этом заключается их личная драма.
В пьесах присутствует деформация общей картины жизни. Итогом всех несоответствий является “отклонение от нормы” во всех смыслах, происходит искажение всей жизни, показывается ее алогизм в целом. Герои радуются, когда нужно грустить, смеются, при виде слез окружающих, забывают о тех, кто нуждается в помощи.
Идейная направленность и проблематика драматургии А. П. Чехова.
Идейное содержание драматургии Чехова долгое время искажалось враждебной критикой.
Чехова обвиняли в отсутствии мировоззрения. Ему присваивали поэтизацию пошлости, жизненных, бытовых мелочей. Его зачисляли в пессимисты, в нём видели грустного певца жизненных сумерек, распадавшихся дворянских гнёзд с их поэзией вишнёвых садов. Его считали выразителем буржуазной идеологии.
Драматургия Чехова – глубоко народна, она пронизана духом социального оптимизма и активности.
Сила Чехова заключалась в понимании несправедливости и неразумности самодержавно – деспотического строя, в отрицании отживающих условий жизни, связанных с властью помещиков, в том, что он в своих произведениях, изображающих гнетущие условия тогдашней жизни, нёс «ноту бодрости и любви к жизни» (Горький), укреплял любовь к родине, возвеличивал человеческий труд, культуру, выражал стремления к социальным переменам, боролся за улучшение жизни народа.
Обличая в своих пьесах пошлость, которая глушила лучшие порывы людей, осуждая и отрицая эгоизм, хищничество, паразитизм, покорность гнетущим социальным порядкам, Чехов звал к преобразованию, к улучшению современного ему общества.
Во всех своих пьесах Чехов говорил о том, что дальше жить так, как жили в ту пору люди, - нельзя.
Но Чехов изображал не только отрицательных персонажей. С глубоким сочувствием показывал он и людей, горячо желавших социального переустройства жизни на основе участия всех людей в труде.
Недовольные окружающими их общественными условиями, положительные герои пьес Чехова, такие, как Нина Заречная, Астров, Ирина, Тузенбах, Вершинин, Трофимов, тоскуют по идеалу, мечтают о лучшей жизни, светлой и радостной, исполненной творческого труда. У них нет определённого срока наступления этой новой жизни, но они горячо убеждены, что она придёт.
Полный стремлений к лучшему будущему, мечтая о нём, беспредельно веря в русский народ, страстно любя свою родину, Чехов не видел конкретной общественной силы, которая способна была перестроить жизнь на подлинно справедливых началах.
Именно в этом и заключается причина тех отвлечённых представлений о будущем, которые так характерны для Чехова и его положительных героев.
Из осуждения действительности, из неудовлетворённости ею, из сострадания к людям и неясности решения социальных противоречий родилась и та грустная улыбка Чехова, которая отчётливо видна во всех его прозаических и драматических произведениях.
Но вопросы жизни, глубоко, волновавшие его современников, всегда находили своё отражение и в рассказах, и в повестях, и в драматических произведениях Чехова. Он писал о господстве в жизни пошлости, тупости, эгоизма и о напрасно пропадающей талантливости и красоте; о трагедии человеческого существования в условиях самодержавного режима; о противоречии между красивой мечтой своих героев о лучшей жизни и их неспособностью осуществить свои идеалы; о праве человека на лучшую жизнь и о созидательном, творческом труде; о прекрасном будущем и необходимости борьбы за него.
Эти проблемы ставятся почти во всех пьесах Чехова, в особенности в «Дяде Ване», «Трёх сёстрах» и «Вишнёвом саде».
В пьесе «Дядя Ваня» Чехов показывает прозябание и гибель талантливых, гуманных, чутких людей – Астрова, Войницкого, Сони, и преуспевание самодовольных тупиц вроде профессора Серебрякова. Доктор Астров говорит: «…В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли»[3]. По мнению Астрова, красота, моральная чистота людей проявляются в труде на благо общества, «праздная жизнь, - говорит он, - не может быть чистою». Люди, подобные Астрову, обрекались на бездействие, на бессмысленную, пошлую жизнь. Астров с горечью говорит Войницкому: «Во всём уезде было только два порядочных, интеллигентных человека: я да ты. Но в какие-нибудь десять лет жизнь обывательская, жизнь презренная затянула нас…»[4]
«Дядя Ваня» это пьеса о людях, творческая мысль, талант, красота которых не расцветая глохли в мертвящей атмосфере тупости и ограниченности. За образом Серебрякова вырисовывалась бездарная сила, господствовавшая в России.
Тема пьесы «Три сестры» сходна с темой «Дяди Вани». В этой пьесе мечты трёх сестёр Прозоровых о творческом труде, об общественной деятельности и прекрасной любви вступают в противоречие с условиями их жизни и разбиваются. Стремление сестёр Прозоровых в Москву нечто иное, как выражение тоски по лучшему, желание изменить всю свою жизнь, а не местожительство.
Тесная связь драматургии Чехова с реальной действительностью, с запросами общественной жизни сказалась в пьесе «Вишнёвый сад», завершившей его писательский путь.
Пьеса «Вишнёвый сад» явилась откликом на злободневные социальные вопросы своего времени.
Это пьеса о прошлом, настоящем и будущем России, как она представлялась Чехову в начале 20 века. Чехов ставит в этой пьесе вопросы о том, что такое подлинное счастье, истинная красота, настоящая любовь.
В «Дяде Ване» и «Трёх сёстрах» Чехов утверждает стремление людей к лучшей жизни и их право на раскрытие своих лучших способностей и возможностей, обличает общественные условия, в которых процветают тупицы и глохнут таланты.