Власти до сих пор считали действия бураевских башкир хулиганской выходкой, которую можно пресечь полицейской акцией, не зная того, что в Бураево уже приступили к организации собственного войска. Бураевские автономисты собирались не только оказать вооруженное сопротивление Красной гвардии уезда, но самим атаковать уездный центр – город Бирск. Вот что писал в своих мемуарах непосредственный участник событий в Бирском уезде весной 1918 года некто Г. Акимов: «Кулаки и бывшие на фронте их сыновья по приказу штаба организовали отряды, вооружали их чем попало. Каждая деревня должна была выставить отряд и послать его в распоряжение штаба в Бураево…В течение недели после начала восстания в Бураево прибыло 10 отрядов…Численность войска восставших доходила до 1000-1200 человек. Командование осуществлял штаб, в который входили бывшие фронтовики, имеющие офицерское или унтер-офицерское звание…Отряды восставших должны были двигаться на город Бирск, но осложнения, вызванные недостатком вооружения, особенно боеприпасов, задерживали срок выступления. Винтовок, берданок, частью отобранных при расправе с милицией, Советами, часть привезенных с собой демобилизованными солдатами, было мало, всего около сотни. На каждую винтовку было от одной до пяти обойм патронов. Было несколько револьверов и гранат. Основная масса была безоружна…Страхи, панические слухи о том, что восставшие огромной силой движутся на Бирск, убивают всех большевиков, распространяемые в городе, повлияли на маловерных…»
Идейными руководителями «Бураевской смуты», как охарактеризовала движение бураевцев татарская газета большевистского толка «Кюряш» («Борьба»), были, по выражению автора публикации, «контрреволюционные буржуи» – «махровый кадет» Сахибзада Максюдов из Дюртюлей и Шарафи Хамидов из Бураево: «Эти враги народа подстрекали к [мятежу] коренные башкирские деревни, такие как Манчарово в Бирском уезде, тем, что будто большевики придут громить мечети и уничтожать религию. В результате подстрекательства в деревне Бураево возникла вооруженная группа, которая решила сражаться против большевиков…» В чем были не правы «подстрекатели»? Через некоторое время большевики разгромят все мечети и церкви в крае, запретят религию и арабографическую письменность, которую использовали журналисты газеты «Кюряш».
Сложилась парадоксальная ситуация: члены башкирского правительства сидят в тюрьме, а Бураевский и другие кантоны целых полтора месяца самостоятельно осуществляют управление от имени автономного Башкортостана. Бураевцы первыми в Уфимской губернии начали открытую войну против уфимских большевиков, выбивавших из сельчан последние запасы хлеба. Бураевский Башкирский автономный район на тот момент стал олицетворением мечты башкир Уфимской губернии о будущей Башкирской республике, для осуществления которой бураевцам пришлось проявить недюжинное мужество и веру в идею самоопределения своего народа. Все это свидетельствовало о том, что в начале XX века северо-западные башкиры не утратили духовную связь с остальной частью башкирского этноса, с его многовековой героической историей вооруженной борьбы за свои права. Кем же были идейные вдохновители бураевского восстания?
Шарафи-бай и Сахибзада Максюдов
О Шарафи Хамидове до сих пор помнят в его родном селе, показывая большой деревянный дом, где жил «Шарафи-бай». В архиве сохранились о нем интересные сведения. Вот что записано в анкете Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1917 года:
«Место жительства: губерния Уфимская, уезд Бирский, волость Бураевская, селение Бураево.
Имя: Хамитов Шарафуддин
Сословие: вотчинник
Национальность: башкир
Скот: 4 лошади, 2 коровы, 2 теленка
Торгово-промышленные
заведения: крупянка – 1; мельницы – 3; хлебная пристань – 1
Название промысла: торговля
С/х инвентарь: 7 телег на железном ходу
Отношение к домохозяину (т.е. состав обитателей домовладения): муж. пол: хозяин – 53 года; сын – 7 лет; работник – 28 лет; работник – 43 лет; жен. пол: мать – 100 лет; жена – 52 года; жена – 28 лет; теща – 62 года; дочь – 5 лет; две племянницы – по 17 лет.
О Сахибзаде Максюдове известно, что он был купцом, занимался, как и Шарафуддин Хамидов, хлебной торговлей. В 1902 году он был избран гласным Бирского уездного земского собрания, а в 1906 году стал членом мусульманской фракции I Государственной Думы России. В его подворной карточке той же переписи читаем:
«Место жительства: губерния Уфимская, уезд Бирский, волость Ельдякская, селение Дюртюли.
Имя: Максютов Сахибзада Давлетшеевич
Сословие: крестьянин Асяновской волости
Национальность: татарин
Скот: 5 лошадей, 3 коровы, 3 телят, 3 козы
Торгово-промышленные заведения: ½ крупянка – 6; ½ паровая мельница – 3; сушилка – 3
Название промысла: торговля
Отношение к домохозяину: муж. пол: хозяин – 45 лет; сын – 6 лет; сын – 23 года; жен. пол: жена – 40 лет; дочь – 10 лет; дочь – 15 лет; дочь – 17 лет; горничная – 16 лет; кухарки – 17 и 40 лет.
О Шарафи-бае в Бураево до сих пор рассказывают различные истории. Как было сказано в анкете, у него имелась хлебная пристань, что предполагало наличие барж, с помощью которых по реке Белой перевозился хлеб. Шарафи-бай был очень смекалистым человеком, пускавшимся на различные хитрости, которым позавидовал бы сам Остап Бендер. Рассказывают, что он специально топил в реке свои баржи с мукой, которая, как известно, намокала лишь снаружи, внутри оставаясь абсолютно сухой. Получив страховку за якобы утонувшие суда, он вытаскивал из-под воды мешки с мукой и раздавал их бедным односельчанам. И сам деньги выручил, и голодных накормил.