– Тони тоже здесь! – снова крикнул кому–то Макс. – Тебя искала Рейган. Думала, ты захочешь прокатиться на сцену с ней.
– Она прокатится на мне, – и это была не оговорочка по Фрейду. Логан намеренно сказал так, чтобы прозвучало с намеком. Тем более он прекрасно знал, как хорошо она умела его объезжать. Будь у них чуть больше времени, он бы сделал это медленно, чтобы наслаждаться часами. И не мог дождаться момента, когда сможет закрыться с ней в гостиничном номере.
– Но ты далекостоишь, Ло, – в темноте раздался голос Рейган. – Оттуда мало что видно и неудобно снимать.
– Наверное, я поднимусь с тобой в следующий раз, – сказала Тони. – Я еще не знаю, чего ожидать.
Ее сильная хватка на его руке дала понять, что она нуждалась в его защите, и Логан с гордостью и готовностью ее предоставил.
– Встань за мной, – сказал он, – и держись. Первым поднимется Стив. Моя платформа немного дергается в начале, так что смотри не упади, – за десятки концертов он уже привык к новой поднимающейся платформе, а в первый раз чуть не брякнулся на задницу.
– Хорошо, – тихо ответила Тони и посильней ухватилась за него.
– Примерно на полпути наверх платформа въедет в нечто типа металлического тоннеля. Поэтому если ты боишься замкнутых пространств…
– Не боюсь.
А он боялся. Ну, совсем чуть–чуть.
С фонариком в руках рядом появился рабочий сцены, подключил усилитель Логана и его наушник.
– Работаем, – сказал он, протянул ему беруши для другого уха и пару для Тони.
– Одна минута, – услышал он голос Бешеного Пса, их звукорежиссера, сидящего за пультом напротив сцены.
– Одна минута, – шепотом повторил Логан для Тони, которая не слышала хриплый голос Бешеного Пса и его инструкции.
Тони прижалась лицом к его плечу. Он почувствовал, как она дрожала всем телом.
– Все хорошо, – сказал он, хотя она, наверное, не расслышала из–за берушей.
Сцена содрогнулась, когда грянуло интро Стива к песне «Овации», а подсвеченная голубым барабанная установка начала медленно подниматься. Как только установка появилась в задней части сцены, приветственные крики фанатов взорвали стадион. Логан похлопал Тони по бедру, предупреждая ее, что они следующие, и достал медиатор. Пальцы Логана машинально легли на струны. Он начал играть свою партию – заполнив пространство густым звуком баса – и приготовился к толчку, после которого сверху откроется люк, и платформа с ним и Тони медленно поедет наверх. После этого рывка остаток подъема был ровным. Хватка Тони на его руке ослабла, когда она, видимо, поняла, что рука ему нужна, чтобы играть. Справа от Логана начала подниматься платформа Рейган, и толпа завороженно стихла.
Еще находясь под сценой, начал петь Макс – его глубокий голос звучал напряженно, в ставшем уникальным стиле «Исходного Предела».
Восстав из пепла,
Подняться над собой.
Толпой ослеплен,
Ты дышишь лишь игрой.
Пускай опущен занавес –
Им нужно от тебя лишь одно.
Стой. Не уходи.
Отдай всего себя!
Ты служишь им.
Что?
Да, служишь.
А это – твои овации.
Нет!
Их овации.
Отдай всего себя,
Отдай всего себя,
Отда–а–а–а–а–ай!
Толпа, как и Логан, пела вместе с Максом. Не имея возможности сдерживаться, Логан всем телом начал покачиваться в такт. В нем всегда жила музыка, а во время живых концертов вырывалась наружу.
Раздался громкий хлопок, и пламя с искрящимися фейерверками сопроводило появление на сцене Макса, который высоко подпрыгнул и приземлился, почти как гимнаст. Ну, может, не настолько грациозно, а более по–рокерски. Заканчивая интро песни, Макс поднял вверх руку, управляя толпой и делая ее еще более взбудораженной.
Раздался визг гитары, и поднялась платформа Дара. При появлении Даррена Миллса фанаты снова восторженно завопили.
– С каждым разом все лучше и лучше, – заметил Бешеный пес. Его голос в наушнике звучал по–странному эмоционально. – Логан, тебя там не видно.
Можно подумать, все приходят на концерты «Предела», чтобы полюбоваться на него. НоЛоган все же послушался и обернулся через плечо убедиться, что Тони нашла себе безопасное место. Она стояла рядом с барабанной установкой и, раскрыв рот, смотрела на яростно размахивающего руками Стива Эймса. М–да, чувак реально быстр, но пожалуйста, не надо так открыто на него таращиться.
Подавив накатившую ревность, Логан подошел к передней части сцены немного подурачиться. Ему особенно нравилось флиртовать с Рейган, потому что женщина была обжигающе горяча, и на нее реагировал стояком каждый мужик в зале. Логан был уверен, что каждый из них воображал себя на его месте – спиной к ее спине и при игре держа бас перпендикулярно паху. Ну, или в своих фантазиях рука у них в этот момент была не на грифе бас–гитары.
Логан расхохотался, когда Рейган сделала вид, будто дала ему пощечину за грубость, после чего пустилась во все тяжкие уже с собственной гитарой. Мужская половина зала явно оценила ее желание их развлечь. Их фанаты и так всегда были взбудораженными, а в последние дни они постоянно сражались с охранниками, чтобы прорваться на сцену. Судя по всему, дело было в Рейган. Логан часто задавался вопросом, оставят ли они ее, когда Макс снова сможет нормально играть на гитаре. Группа такую возможность еще не обсуждала, поскольку Макс все еще был чувствителен для таких тем.
Когда песня закончилась, толпа с энтузиазмом взвыла, а Макс подождал немного, когда они успокоятся, и поприветствовал:
– Как дела, Орегон?
Если верить их крикам, то все они были заряжены таким же количеством адреналина, что и Логан.
– А что это за очкастая? – крикнул кто–то из передних рядов, причем достаточно громко, чтобы было слышно на фоне шумной толпы и сквозь наушники участников группы.
– Очкастая? – переспросил Макс и обернулся назад. Заметив Тони, он улыбнулся. – А, это Тони. Она снимает концерт для будущей видеографии.
Логан просиял от гордости, но его улыбка увяла, когда он увидел, что Тони побледнела и, прижав дрожащие пальцы к губам, убежала со сцены. Он исподлобья уставился на Макса, думая наградить его фингалом, который будет сочетаться с разбитым носом Дара.
– Какого хрен ты обозвал ее очкастой? – заорал Логан.
Макс приподнял одну бровь.
– Я ее так не называл.
– Назвал, – ну, или просто повторил.
– Почему это тебя так сильно волнует, Логан? – подколола Рейган, подойдя к микрофону, в который обычно подпевал Дар.
– Потому что, – начал он, изо всех сил сдерживая нарастающую ярость, – она чувствительная, и ее легко обидеть.
– Или потому что она тебе нравится, – подсказала Рейган.
– Это что еще за детсадовские подколы? – проворчал Макс.
– Думаю, ему нравятся ее сиськи, – криво ухмыльнувшись, сказал Дар.
– Тебе нравятся сиськи? Зацени! – крикнул какой–то парень, стоящий за спиной у девушки недалеко от заграждения. Потом задрал ее футболку, продемонстрировав огромную грудь. Девушка сумела опустить футболку, после чего отдубасила обидчика.
– Это совершенно неуместно, – покачав головой, сказал Макс. – Если бы она сама захотела бы показать нам свои сиськи – это уже другое дело…
В ответ, конечно же, та девушка показала свои прелести еще раз.
– А я бы показал Рейган, что у меня есть в штанах, – крикнул другой парень и схватил себя за пах.
– Извини, сладкий, но мне не интересно, – ответила Рейган.
Но парня это не остановило.
– Я бы присунул его тебе в…
– Эй! – прикрикнул на чувака Дар. Он спрятал Рейган к себе за спину и со злостью показал на него пальцем. – Не смей так разговаривать с леди.
Макс мудро перешел к следующей песне, прежде чем ситуация вышла бы из–под контроля. Раньше Логан присоединился бы к перепалке и свел ее к шутке, но сейчас он беспокоился о Тони. Он надеялся, что она не сильно расстроилась из–за обзывательства. Как кто–то мог ее так назвать?! Логан не мог этого понять. Она же идеальна. Если бы не концерт, он прямо сейчас пошел бы за ней, чтобы сказать ей об этом.
Мая
Дорогой Дневник,
я сюда совершенно не вписываюсь. Нельзя сказать, чтобы я ожидала противоположного. Но, видимо, не до конца понимала, насколько я другая – и странная. И говоря «другая», я не имею в виду «отличаюсь от участников группы». Просто – ненормальная. Меня обозвал незнакомец в присутствии более чем десяти тысяч людей, и вместо того чтобы постоять за себя, я убежала в автобус и пишу в дневник. Кто так вообще делает?
Почему написать о своих чувствах мне проще, чем сказать о них вслух?
Мне стоило остаться. Я была на сцене, в самой гуще событий, у меня были кадры для будущей книги, но я запаниковала.
Я не уверена, что справляюсь с работой. И мне нужна обратная связь. Наверное, стоит позвонить Сьюзен, поговорить о том, есть ли прогресс, и послушать, что она предложит – мама будет злиться, что я не связывалась сегодня со своим редактором – но эта женщина заставляет меня нервничать. Она слишком громкая. И сообщения, которыми она меня забрасывает, не успокаивают мои страхи. Сегодня я получила шесть. И во всех одно и тоже – вопрос, не пора ли ей меня заменить и не нахожусь ли я на пути домой. Я знаю, что она хотела вести этот проект сама и дала понять совершенно ясно: единственная причина, по которой книгой занимаюсь я, – это моя мама (владелица компании). Но у меня есть все необходимое для этой работы. Образование и навыки. Я знаю это, даже если я единственная.
Тогда почему я чувствую, что обречена на провал? Может, потому что это больше похоже на удовольствие и не ощущается работой? Или потому, что ощущаю себя чужаком. Причем мне некого винить, в этом ощущении повинна я сама. Но понимание, что я сама свой худший враг, делу помогает мало. Ладно, хватит о моей глупой неуверенности.
Лучше напишу о более интересных людях.
Меня сильно сбивает с толку Рейган. Она флиртует и целуется с Треем Миллсом – он видел ее в нижнем белье – и складывается впечатление, что у нее с ним отношения. Но еще она флиртует и постоянно прикасается к другому – к одному темноволосому парню из охраны (нужно будет узнать его имя) – и поначалу это казалось мне безобидным, пока я не услышала их в гримерной, и думаю, они занимались там сексом. Она изменяет Трею? Изменяет тому парню? Или это нормально, когда у тебя несколько любовников? Не могу представить, как у кого–то может быть больше одного мужчины. Мне с одним Логаном–то тяжело справиться. Сегодня он упомянул, что занимался сексом больше чем с одним человеком за раз, так что, наверное, все возможно. Но я не думаю, что способна на такое.
Ах, Логан. В нем столько… жизни. Я никогда не встречала кого–нибудь такого же энергичного. Дым из ушей и полный вперед! А–ха–ха! У него безумные увлечения, типа банджи–джампинга и мотокросса, и еще бог знает чего. Ничего из этого я никогда не смогу попробовать. Но он меня впечатляет. Жаль, что я не могу быть такой же храброй, как он.
В сексе с ним я многому научилась. А он всегда очень терпелив и не смеется, когда у меня что–нибудь не получается. Но сомневаюсь, что у него ко мне такие же чувства, как и у меня к нему. А его действия меня смущают. Он жуткий собственник – дал в нос Дару за то, что я его обняла. Еще сказал, что я ему нравлюсь. Но потом добавил, что не склонен к моногамии.
Может, просьба научить меня стать хорошей любовницей, была ошибкой? Я явно не умею разделять эмоции и секс. И знаю, что когда по окончании этой работы нам придется расстаться, мне будет больно больше никогда его не видеть. Но перестать быть с ним сейчас все равно не могу.
У меня еще не получилось нормально пообщаться со Стивом и Максом. Сегодня вечером я немного поговорила с Даром, но это потому, что он хотел отомстить Логану за удар в нос. Кажется, Дар очень хороший парень, но при этом оказаться его врагом мне бы не хотелось. Мне любопытно, знает ли Дар, что Рейган изменяет его брату. Сказал бы он Трею, если бы знал? Причиной проблем я быть не хочу, поэтому ничего говорить и спрашивать не стану, но сама хотела бы знать, спит ли Логан с другой женщиной. Тем более что возможностей у него для этого навалом.
Было бы неплохо, если бы у меня появилась возможность с кем–нибудь поговорить обо всем этом. Потому что я страшно запуталась. Имею ли я право требовать, чтобы он больше ни с кем не занимался сексом? Если его потянет налево, я бы хотела быть в курсе, поскольку считаю, что верность – это важно.
И тогда, я думаю, нам придется расстаться. Смогу ли я вычеркнуть его из своих мыслей?
Почему я постоянно зацикливаюсь на вероятностях и продумываю свою реакцию на то, чего еще нет или даже не будет? Было бы классно хотя бы немного походить на Логана и поменьше беспокоиться. Наверное, он может научить меня не только сексу.
Остаток дня был загружен, и сегодня мне нужно как следует поработать со своими заметками и видео, чтобы понять, что еще мне будет нужно для книги и что еще смогу собрать на следующем концерте.
Завтра мы весь день проведём в дороге, и я начну интервью один на один. Надеюсь, они мне доверяют и позволят заглянуть в их жизни.
Меня очень интересует история про женщину из прошлого Дара, которая покончила с собой и которая, как выяснилось, носила ребенка Макса. Ее звали Вик. Но не думаю, что расспрашивать о ней будет уместно. Слишком личное. И в книгу точно не войдет.
Но все равно ведь любопытно!
Прямо сейчас шум концертавнезапно стих. Наверное, подошел к концу. Думаю, пора взять себя в руки и выйти к группе.
Спокойной ночи, Дневник!
Беспросветно запутавшаяся в своих чувствах к Логану,
Тони.
Глава 16
Тони испуганно вздрогнула, когда дверь с шумом распахнулась. Она быстро засунула свой дневник в розовой обложке в сумку и с удивлением обнаружила на пороге Логана, красного и вспотевшего, глядевшего на нее во все глаза.
– Ты в порядке? – не успев отдышаться, спросил он.
Она нахмурилась и огляделась по сторонам.
– Э–э, да, – ответила она. – А почему может быть по–другому?
– Ты убежала с концерта и так и не вернулась. Я подумал… – он провел рукой по лицу. – Сам не знаю, о чем я подумал, но просто лично я не привык переживать из–за кого–то. Я уж было подумал, что с тобой что–то случилось, может даже смертельное.
– И что я мёртвая валяюсь в канаве?
– Естественно. А где бы еще ты умерла?
Она хихикнула, польщенная, что он беспокоился из–за нее.
– Нет уж. Я жива–здорова. И не валяюсь в канаве или где–нибудь еще. Просто захотелось немного побыть одной.
– Зачем?
– Я так понимаю, в кругу твоих знакомых интровертов мало?
– Ты сейчас про таких, как Дар?
Тони пожала плечами. Она догадывалась, что Дар был самым замкнутым из участников группы, но если он называет себя интровертом, то она тогда мега–интроверт.
– Наверное. Я просто быстро устаю, когда вокруг много людей.
– Значит, мне и сейчас тебя оставить одну?
– Нет, – покачав головой, ответила она. – Мне не нравится долго быть в толпе. А один на один, да еще в интимной обстановке – наоборот.
Логан ухмыльнулся и многозначительно поиграл бровями.
– Мне тоже нравится один на один в интимной обстановке.
Логан закрыл за собой дверь и подошел к ней, забрал из ее рук сумку и поставил ее на блестящий журнальный столик рядом с диваном. Тони сморщила нос, почувствовав мускусный и странно эротичный запах его тела. Почему между ног внезапно запульсировало? Это запах его пота так ее завел?
– Ты весь потный, – запротестовала Тони, когда Логан поднял ее на ноги и, схватив за задницу, прижал к своему телу – живот к животу.
– Сейчас ты тоже вспотеешь.
Он провел губами по ее шее, и Тони шумно вздохнула. Воодушевленный ее реакцией, Логан посасывающим поцелуем переместился к горлу, вырисовывая при этом языком причудливые узоры. Боже правый! Почему это ощущается настолько хорошо? Логан прижался ртом всего лишь к ее шее, не к груди и не между ног, а Тони все равно была парализована удовольствием.
– М–м, – не отрываясь от ее шеи, пробормотал Логан. – Кажется, я открыл твою новую эрогенную зону.
Он куснул ее, и, охнув, Тони содрогнулась всем телом.
– У тебя фетиш на вампиров? – со смешком поинтересовался он.
– Что? – с трудом проговорила она. – Нет. Конечно, нет. Вампиров не существует.
– Но я готов воплотить твои фантазии, детка. Если хочешь, могу даже трахнуть тебя сверкающим членом. Куплю смазку с блестками.
Сбитая с толку, Тони покачала головой. Она понятия не имела, о чем он говорил.
– Погоди. Что? Почему вампирский член вдруг должен сверкать?
– А я буду современным вампиром. Которые искрятся на солнце, вместо того чтобы сгореть.
Тони засмеялась.
– Ты смотрел «Сумерки»?
Он вскинул одну бровь.
– Я что, похож на парня, который станет смотреть девчачье кино?
Прикусив губу, она промолчала, не решаясь его обидеть.
– Ну да, смотрел, – сказал Логан. – Два раза.
– Два раза? – она и сама не знала, почему так удивилась его ответу.
– Я смотрю все подряд. Ездить в гастрольном автобусе ужасно скучно. Только парням не говори, что именно я смотрю у себя в телефоне. Они думают, там порно.
Тони засмеялась и обняла Логана.
– Ты полон сюрпризов!
– А тебе нравятся сюрпризы?
– Мне нравятся твои сюрпризы, – с восторгом ответила Тони. – Я все в тебе люблю.
Его дразнящая улыбка увяла, а взгляд голубых глаз встретился с ее.
Блин! Что она сейчас ляпнула? Тони была уверена, что оттолкнула его, хотя не известно, знал ли он при этом, как сильно ей нравился.
– Я хотела сказать, что люблю в тебе все как в друге, – сказала она.
Поморгав несколько раз, он уставился в район её лба.
– Да, – лишенным эмоций голосом ответил он. – Как в друге.
Он не хотел ее и в этом качестве?
Логан сделал глубокий вдох и сильнее сжал ее задницу.
– Ну, так что, ты хочешь сверкающий член или обычный?
Тони засмеялась, радуясь, что напряжение спало.
– Сойдет и обычный.
– Это хорошо, потому что блесток у меня все равно нет, а оказаться в тебе хочу прямо сейчас.
Тони покраснела от удовольствия. Она никогда раньше не чувствовала себя по–настоящему желанной. Хотя всем всегда была нужна – сестре, матери и даже ее редактору, хотя Сьюзен в этом бы никогда не призналась – но никто, кроме Логана, не заставлял ее испытывать это пьянящее ощущение быть желанной. Как и желать кого–то самой. Тони была уверена, что его желание – чисто сексуальное, а сама она хотела большего, нежели только его тело. Она жаждала его сердце. Эта мысль ужаснула Тони, потому что она знала: его сердце никогда не будет ей принадлежать, и все, что ее ждет, – это страдания.
– Раздевайся, – сказал он.
– А остальные…
– Тони.
От тона, которым он произнес ее имя, все ее тело запульсировало желанием. Возможно, даже потребностью.
– Да? – она посмотрела на него, когда он снял с нее очки и положил их на диван.
– Раздевайся.
Подрагивающими пальцами она начала расстегивать верхние пуговицы своей блузки. Не смея поднять глаза, она смотрела на его плечо, чей вид из–за отсутствия очков был немного размыт. Так странно, что она по–прежнему тушевалась после всех интимных моментов, которые у них были.
– Посмотри на меня, – потребовал Логан.
Ее пальцы замерли, и она заставила себя посмотреть на него. От интенсивности взгляда его голубых глаз ее сердце затрепетало.
– Разденься, – повторил он.
Опустив голову, Тони расстегнула еще одну пуговицу.
– Ты не можешь раздеваться и смотреть на меня одновременно?
Она помотала головой.
– Когда я смотрю на тебя, ни на что другое уже не способна, – призналась она, и по ее шее разлился румянец. – Пальцы не в состоянии двигаться.
– А ты попробуй. Я хочу, чтобы ты видела, как сильно меня заводишь.
Она восхищалась его способностью знать, чего он хочет, и просить об этом. Станет ли она когда–нибудь такой же смелой? Или же останется той, кому кто–то другой говорит, что делать и как реагировать? Не то чтобы она сильно возражала. Когда тебе говорят раздеться – это странно, но возбуждает.
Тони заставила себя поднять взгляд и каким–то образом уговорила руки не дрожать, когда они расправлялись с пуговицей в районе груди. Логан посмотрел вниз, на ее декольте, и лизнул уголок своего рта, после чего прикусил губу, словно усмиряя собственное желание отпировать.
Чуть более увереннее – поскольку видела, как на него влияет ее тело, – Тони расстегнула следующую пуговицу, а потом еще одну, и, наконец, последнюю. Тони расстегнула юбку, и та упала к ее ногам. Но Логан не отводил взгляда от ее груди. Она давно привыкла, что люди туда смотрят. Ее грудь была больше всевозможных стандартов, но Тони не нравилось обилие внимания, которое она к себе притягивала. Как правило, она скрывала ее, хотя даже свободные свитера превращались в районе груди в обтягивающие, а пуговицы блузок едва не отрывались, при этом на талии вся одежда болталась.
– Она тебе нравится? – спросила Тони, глядя на грудь в простом и совершенно не сексуальном бюстгальтере. Обычно она покупала комфортное и долговечное белье, и ей внезапно захотелось чего–нибудь красного и кружевного, чтобы лучшим образом подать часть ее тела, которую Логан, очевидно, считал красивой. Так странно – ей хотелось подлить масла в огонь его желания, в то время как сама привыкла сдерживать собственные порывы.
– Что? – быстро глянув ей в глаза, спросил Логан, а потом снова вернулся к ее груди.
– Моя грудь. Тебе нравится?
Не отводя взгляда от манящей ложбинки, он покачал головой.
– «Нравится» – это слабо сказано.
Улыбнувшись, Тони завела руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Логан застонал, когда она спустила с плеч бретели, а потом бросила его на спинку дивана. Ее соски затвердели уже от одного его восхищенного взгляда. А прохладный воздух комнаты добавил острых ощущений.
– Потрогай их, – прошептал Логан. Его тон больше не был командным. Слова были больше похожи на мольбу, нежели на требование.
– Нет, ты.
Он подчинился. Обхватил ее тяжелые груди ладонями. Приподнял их, помассировал, отпустил, стиснул. И все это время глаз с них не сводил. Тони почувствовала странное всемогущество.
– Теперь ты раздевайся, – скомандовала она. Правда, ее уверенный голос не уменьшил нервозность, отдающуюся где–то в животе. Ведь не понятно, что делать, если он откажется. Надавить? Начать играть по–жесткому? Ну, играть она явно собиралась. Впрочем, беспокоиться ей не пришлось – отпустив ее грудь, Логан торопливо избавился от своей одежды, после чего сжал ее соски указательным и большим пальцами. Все ее тело вздрогнуло от удовольствия, устремившегося от груди в низ живота. Тони удивленно охнула, когда ее киска начала пульсировать от предвкушения.
Логан ткнулся головкой члена ей в бедро.
– Потрогай его.
Она чуть было не попросила его потрогать себя самому, но представив, как он прикасается к себе теми же руками, которыми только что обхватывал ее грудь, почему–то эта идея показалась Тони более непристойной, чем дотронуться к нему самой.
– Ты покраснела, – сказал он, а когда Тони подняла голову, то увидела, что он улыбался. – О чем подумала? О чем–нибудь неприличном?
– Не могу сказать, – почувствовав, как сердце заколотилось сильнее, ответила она.
– Ты можешь рассказать мне о чем угодно.
Она облизнула губы и, уставившись в его плечо, ответила:
– Я представляла себе, как ты прикасаешься к себе.
– Мастурбируя?
Ее глаза округлились, и она помотала головой.
– Нет, просто прикасаешься. Не… – тяжело сглотнув, Тони вспомнила выражение его лица во время оргазма. – Ты так делаешь?
Логан хмыкнул.
– Иногда. Ты хочешь посмотреть, как я дрочу, Тони?
Она засомневалась, что сможет вынести это зрелище. И разве ему не будет неловко заниматься чем–то настолько постыдным при свидетеле в ее лице? Тони осознала, что произнесла это вслух, когда Логан спросил:
– Считаешь это постыдным?
Она смотрела на него, не зная, что ответить. А что, разве это не постыдно?
– Ты сама разве не мастурбируешь?
– Конечно, нет! – воскликнула она. Вот только она сейчас наврала. Время от времени она мастурбировала, но не хотела, чтобы кто–нибудь – даже Логан – знал, что она так отчаянно жаждала сексуальной разрядки, что устраивала её себе сама.
– Шутишь, что ли?
Тони энергично помотала головой, не глядя при этом ему в глаза. Иначе тогда он поймет, что она врет.
– Даже в душе?
– Когда во время мытья я там себя касаюсь, то это приятно, – сказала она и тут же зажала себе рот, не веря, что произнесла такое вслух. Того и гляди, потом расскажет ему о своем романе с душевой лейкой.
– То есть до меня у тебя ни разу не было оргазмов?
– Э–э… – начала она, раздосадованная этим разговором. Да, у нее были оргазмы, но по сравнению с ее новым взрывным опытом, она сомневалась, что те, которые ощущались рябью по воде, идут в зачет.
Логан уставился на нее, словно разговаривал с самой большой идиоткой на земле.
– И ты,правда, не знаешь, как довести саму себя до оргазма?
Тони пожала плечами.
– Я никак не могла бы подготовиться ко всему тому, что ты делал с моим телом, – хотя бы это не было ложью.
– Разве ты не обсуждала это с кем–нибудь из подруг?
– У меня нет подруг моего возраста, – даже Джулиан был на несколько лет старше, и хотя он гей, все равно оставался парнем. Ей было жутко неловко признавать, насколько асоциальной была ее жизнь, но у нее действительно не было возможности нормально общаться с большим количеством людей. И ни с одной женщиной у нее не было достаточно близкой дружбы, чтобы можно было обсудить мастурбацию или оргазмы. А женщины вообще такое обсуждают?
– Ну, а интернет? Ты же смотрела порно?
Тони посмотрела на него, нахмурившись.
– Конечно же, смотрела. Ты что, решил, я монашка из кельи?
У Логана челюсть отвисла, а потом он засмеялся и притянул ее к себе.
– Господи, женщина. Я тебя люблю. – Тони ощутила, как ее сердце заколотилось в груди. – По–дружески, я имел в виду.
– А ну перестань! – потребовала она.
Он выпустил ее из объятий так резко, что ей пришлось сделать шаг назад, чтобы не потерять равновесие.
– Я сделал тебе больно?
Тони положила ладонь на свое ноющее сердце.
– Да, мне больно. Я бы предпочла, чтобы ты никогда не говорил слова, которые потом заберешь назад.
Зажав себе рот одной рукой, Логан с беспокойством посмотрел на нее.
– Я понимаю, что ты, наверное, говорил: «Я люблю тебя» каждой женщине, которую… с которой спал, но…
– Не говорил. Очень давно я вообще никому этого не говорил. Сам не знаю, почему ляпнул сейчас.
Сначала Тони удивилась, что Логан не говорил это каждой женщине, с которой занимался сексом. А потом почувствовала ревность по отношению к тем, кому он признавался в любви. Потому что тогда он был серьезен в своих словах. А сейчас явно нет.
– Ты когда–либо был влюблен? – слегка обвиняющим тоном спросила Тони.
– Ну, да. Ты что, решила, я монах из кельи?
Она расхохоталась и покачала головой. Он не был похож на монаха в той же степени, как Тони не была похожа на него самого.
– И как ее звали?
Он кривовато улыбнулся.
– Не важно. Да и вспомнить трудно, когда рядом так соблазнительно покачиваются твои сиськи.
Подойдя ближе, он снова обхватил ладонями ее грудь.
– Они не покачиваются, – запротестовала она.
Он потряс руками, показывая, что на самом деле они покачивались.
– Логан. Перестань.
Остановившись, он посмотрел на нее.
– Почему?
– Потому что.
Он молча приподнял одну бровь.
– Потому что это не сексуально.
– А я считаю, что сексуально, – и чтобы доказать это, он наклонился и провел языком по ее соску. – Да и, кстати, секс не всегда сексуален. Иногда он грязный. Иногда забавный. Иногда скучный.
– Скучный? – Тони не могла себе представить, чтобы секс был скучным. Потому что это он был самым захватывающим приключением в ее жизни.
– Если позволишь ему стать слишком однообразным.
– Не позволю.
– Ловлю на слове, – ответил он, а потом втянул сосок в рот. Она всем телом прильнула к его голове, наслаждаясь ощущениями.
Тони охнула, когда Логан резко развернул ее к себе спиной и, взяв ее руки в свои, положил их на её грудь.
– Будь у меня такие же, я бы не смог делать ничего другого, кроме как постоянно трогать их, – прошептал он ей на ухо.
– Они твои.
Логан замер, и она затаила дыхание, пока ждала его ответ.
– Расставь ноги, Тони, – не эти слова она ожидала от него сейчас услышать.
Она сделала, как он сказал, а он прижался к ней сзади, чтобы его член оказался между ее бедер.
– А теперь сдвинь.
Озадаченно нахмурившись, Тони все–таки послушалась. До сих пор он не делал ничего странного.
– Твое тело такое мягкое, – сказал он, а она замерла от внезапной боли в сердце. Тони всегда считала некрасивым свое нетренированное и неупругое тело. – Ощущается изумительно, – он скользил членом между ее бедер, тяжело дыша ей на ухо. Тони сжала ноги, и Логан резко вздохнул. – Тебе тоже должно быть приятно, – пробормотал он и направил ее руку к низу ее живота. – Я покажу, как ты можешь прикасаться к себе.