Трей расстался с Брайаном и улыбнулся Итану сексапильной улыбкой, которая, вероятно, расплавила парню кеды.
Что? Если Тони была смущена раньше, то сейчас она была полностью ошеломлена. Она провела достаточно времени в кругу геев, чтобы узнать этот взгляд. Она определенно не ожидала увидеть такой взгляд.
Трей направился к Рейган и вскочил на ее беговую дорожку, наклонился вперед и подставил ей свои чувственные губы для поцелуя. Тони понятия не имела, как Рейган сумела поцеловать его, не выбив зубы.
– Почему ты не в постели? – спросила Рейган, когда их рты оторвались друг от друга.
– Мне было одиноко. – Он надул губы таким образом, что Тони захотелось тут же забрать его одиночество. – И Малькольм орал как безумный, требуя завтрак. Представляешь, Брайан не позволил мне дать ребенку соску, чтобы закрыть ему рот.
– Тот еще козел, – сказала Рейган со смехом.
– Ты уже закончила? – спросил Трей. – В автобусе есть кровать с твоим именем.
– Разве Эрик и Реб не заняли спальню?
Так вот где был барабанщик «Грешников». Все остальные участники группы были в зале.
– Возможно, твой большой и крепкий телохранитель сможет убедить вечных молодоженов в том, что настала наша очередь раскачивать автобус.
Рейган усмехнулась.
– Думаю, у него получилось бы. – Она отключила свою беговую дорожку и спрыгнула. – Поговорим позже, хорошо, Тони?
Тони была удивлена, что Рейган замечала кого–то еще, кроме Трея.
– Хорошо.
– Я дам тебе пару идей о том, как получать то, что хочешь.
– Спасибо.
Что ж, надеюсь, это будет полезная информация. Тони была совершенно уверена, что Рейган Эллиот была мастером в получении всего, чего она хотела от жизни.
Интервью с Максимилианом Ричардсоном
Тони возилась со своим диктофоном, не потому, что с ним было что–то не так, а потому что это было ее первое официальное интервью с одним из участников группы, и, честно говоря, Макс ее немного пугал. Он ни разу не сделал ничего, чтобы могло, так или иначе, выбить ее из колеи. В нем было что–то такое, что было ей неведомо. Он казался немного опасным. И очень сексуальным. Она даже не была уверена, заметила ли бы она, насколько он был мужественным, если бы не провела столько времени в компании Логана. Но, если привлекательность Логана сразу же бросалась в глаза, то у Макса она проявлялась на более глубоком инстинктивном уровне. Словно ее женские прелести понимали, что он способен к воспроизведению красивых, здоровых детей, и стремились заполучить часть его генетического материала.
И почему она так поддавалась его обаянию? Они собрались здесь не для того, чтобы обсуждать, насколько он привлекательный, или каким прекрасным экземпляром мужского рода он был. Они собрались, чтобы обсудить его роль в «Исходном пределе» и, возможно, если он доверится ей, некоторые фрагменты из его личной жизни.
– Ты нервничаешь даже больше, чем я, – сказал Макс своим спокойным глубоким голосом. Лишь однажды она видела его возбужденным – когда он был на сцене. Она задавалась вопросом, был ли он таким спокойным по жизни или просто накапливал энергию для выступлений. Каким он был, когда гастрольный тур заканчивался? Она добавила пару вопросов в свой список. Ей не нужно было предполагать – она могла просто спросить.
Тони оторвалась от своего диктофона и аккуратно написанных страниц с вопросами, лежащих у нее на коленях, и посмотрела на Макса. Он смотрел на ее вопросы, пытаясь прочитать их вверх ногами. Она прижала блокнот к груди, чтобы скрыть текст, и его карие глаза поднялись, чтобы встретиться с ее. Она и не замечала, сколько зелени было в светло–коричневой радужке его глаз. Возможно, его зеленая футболка делала их еще ярче.
– А ты нервничаешь? – спросила она.
У него был низкий и мягкий смех.
– Я понятия не имею, о чем ты будешь меня спрашивать. – Он провел рукой по волосам, обращая ее внимание на его запястье. У нее было несколько вопросов о его операции, но на самом деле ей было интересно, что он чувствует, когда Рейган играет на гитаре вместо него. Поделится ли он с Тони чем–то подобным, или эти чувства слишком личные?
Она ему ухмыльнулась.
– Пожалуй, тебе придется подождать, и ты все узнаешь.
Она включила свой цифровой диктофон и установила его на блестящую белую поверхность журнального столика.
– Я удивлен, что Логан позволил тебе говорить со мной наедине, – сказал Макс, взглянув на стопку аккуратно сложенных одеял позади нее. Она надеялась, что он не заметит, что они сидели на ее временной кровати – на той, которую Логан разделил с ней прошлой ночью. Она покраснела, вспомнив все те грязные вещи, которые они вытворяли на этом самом диване. Она все еще была чувствительной между ног, и ей нужно было лишь немного сдвинуть их, чтобы вспомнить свои ощущения, когда Логан был глубоко внутри нее.
– Он не хотел оставлять нас вдвоем, – призналась она. – Но я напомнила ему, что у меня есть работа, и, если он не позволит мне ее делать, то у меня не будет причин остаться здесь.
– Значит, ты уже раскусила его, – сказал Макс с усмешкой. – Он не слишком сложный человек, не так ли?
Правильно ли выспрашивать у Макса личную информацию о Логане, если она не собиралась включать ее в книгу? Предполагалось, что это будет официальное интервью, но как она могла противиться тому, чтобы узнать побольше о человеке, которого она любила, – как друга – от тех, кто знал его в течение почти половины его жизни?
– Почему ты так говоришь? – спросила она, надеясь, что он не заметит ее энтузиазм.
– У Логана не очень хорошо получается что–то скрывать, поэтому я думаю, что это вполне естественно, что он всегда говорит то, что у него на уме, и демонстрирует свое истинное «я». Я не знаю, как он с этим справляется. Может быть, это потому, что он бас–гитарист, и его не заставляют поддерживать определенную легенду о своей персоне.
– Так как заставляют тебя?
Макс пожал плечами.
– Полагаю, да.
– Кто оказывает на тебя максимальное давление? Твоя группа? Фанаты? Ваш менеджер? СМИ?
– Я сам в основном, но да, я чувствую давление со всех сторон.
Тони наклонилась ближе, заинтересованная его неожиданной откровенностью.
– А почему ты требователен к себе в этом вопросе?
– Если я скажу тебе, я уверен, что ты исказишь все так, что я в итоге буду выглядеть плохо.
Она была удивлена, что его недоверие ранило ее чувства. Она шла на этот эксперимент, ожидая, что ребята будут осторожничать с ней, особенно вначале. Возможно, Логан виноват в том, что она думала, что уже обрела дружбу и доверие. Возможно, то, что он забыл про осторожность и был с ней открытым и честным, было для него более непривычно, чем ей казалось.
– Я никогда этого не сделаю, – сказала Тони, сжав его руку в подтверждение. – Я здесь для того, чтобы написать книгу, которая покажет всех вас в наилучшем свете. Моя цель – показать вас обычными людьми, а не плохими. Или скандальными. Или слабыми. Я хочу показать вас настоящими.
– Это может быть даже хуже, – сказал он.
– Как так?
Он оглянулся, словно искал подходящие слова.
– Когда мир считает тебя тем, кем ты позиционируешь себя на публике, это дает тебе определенную степень защищенности. Таким образом, ты чувствуешь, что критика и ненависть направлены не на тебя – не на настоящего тебя – они направлены на человека, которым они тебя считают, которым ты не являешься. В противном случае… – Он слегка покачал головой, его карие глаза потемнели.
Она никогда не думала об этой стороне славы. Принимать критику всегда непросто, а чувство, что кто–то ненавидит тебя, полностью деморализует. Она не знала, все ли принимают это так близко к сердцу, но Тони никогда не удавалось пропускать негатив мимо ушей. Он оседал глубоко в ее сердце. Она зацикливалась на любой мелочи, игнорируя все хорошее вокруг. Поэтому она понимала, почему знаменитости нуждаются в отделении жестокого внешнего мира от их повседневной реальности. Но большая часть мира считала этого мужчину луной и звездами, и это должно быть приятно. Разве не так? Или он принимал восхищение только к своей публичной персоне, а не к себе настоящему?
– А как на счет лести? – спросила она. – Ты также отделяешь ее от себя настоящего? Или все же принимаешь ее на свой счет?
Он повернулся к ней.
– Почему бы нам не начать с вопросов, которые ты приготовила? – сказал он. – Я не готов говорить о личном.
– Я могу отключить диктофон, если не хочешь говорить под запись, – сказала она.
Он покачал головой.
– Просто спроси меня о чем–то другом.
Но подготовленные вопросы казались настолько поверхностными в сравнении с тем, о чем они говорили. Несмотря на это, она продолжила. Сьюзен требует ответы на конкретные вопросы, и Тони нужно сделать свою работу. Как наемный писатель, она понимала, что это будет не ее книга, даже если она поставит на ней свою личную печать.
– Когда ты понял, что хочешь быть певцом?
Макс усмехнулся, часть напряжения спала с его широких плеч, когда он отвечал на вопрос, который ему, несомненно, задавали уже тысячу раз.
– Я никогда не хотел быть певцом, – сказал он. – Я просто хотел играть на гитаре.
– О. – Взгляд Тони упал на повязку на его запястье.
– Группа решила, что из всех нас мой голос был наименее противным для слуха, поэтому они заставили меня петь.
Наименее противным?
– У тебя потрясающий голос, – захлебнувшись, сказала она, но ведь любой, кто слышал его, знал, что он был рожден, чтобы петь.
– Спасибо, – сказал он, пальцы его правой руки поигрывали с повязкой на левом запястье.
– Ты сможешь когда–нибудь снова играть на гитаре? – спросила Тони. Она почти физически ощущала его потерю. Она всегда была очень восприимчивой к чувствам других, настолько, что ее сопереживание порой пугало. В этот момент ее глаза заблестели от слез, а он ведь даже не сказал ей, что он чувствовал, потеряв способность играть. Ей просто нужно было взглянуть на него, чтобы понять, что он борется с этим.
– Надеюсь на это, – сказал он. – Даже если я не верну достаточно силы и беглости, чтобы вернуться на сцену, я надеюсь, по крайней мере, играть в свое удовольствие. Я скучаю по ощущению струн под пальцами, – усмехнулся Макс. – Полагаю, это хорошо, что мой голос был наименее противным. Если бы я не мог петь, я бы точно остался без работы.
– Я думала, они взяли тебя, чтобы петь. Вчера за завтраком они сказали, что твой голос доводит их до экстаза.
Максрассмеялся.
– Их восприятие того прослушивания и мое немного отличаются.
– Как это? – спросила Тони, увлеченная каждым словом Макса.Она вспомнила, что он не много говорил за тем завтраком.
– Они искали гитариста и потенциального певца. Фактически я прослушивался на второго гитариста. Я пел только потому, что меня попросили. До этого в группе пел Логан.
– Да ладно! – выпалила она.
– У него приличный голос, – сказал Макс. – У него просто не было той изюминки, которую они искали.
Тони собиралась попросить Логана спеть для нее, как только выпадет такой шанс. Она надеялась, он удовлетворит ее любопытство.
– Тебя беспокоит, что Рейган взяла на себя роль гитариста в этом туре? – Еще один личный вопрос. Она не удивилась, что он надолго задумался, прежде чем ответить.
– У Рейгана большое будущее, – сказал он. – Если, конечно, ее личная жизнь не уничтожит ее.
Теперь уже Тони задумалась, размышляя над его ответом.
– Почему ее личная жизнь должна уничтожить ее? – спросила она, когда не смогла понять, что он имел в виду. Она подумала, что может быть это как–то связано с Треем Миллсом. Может быть. И ее телохранителем. Вероятно.
Макс покачал головой.
– Мне не следовало этого говорить. Обычно я не говорю так свободно на интервью. Следующий вопрос.
Тони улыбнулась. Означало ли это, что он доверял ей? Она вернулась к своему списку. Может быть, он не заметит, что она не придерживается заготовок, если она как следует притворится. Она могла прочитать несколько вопросов из списка, а затем задать и несколько своих.
Она прочитала первый вопрос, на котором настаивала Сьюзен, и который следовало задать каждому члену группы.
– Если бы ты мог провести день с любым музыкантом – живым или мертвым – кто бы это был и почему?
– Я каждый день провожу с музыкантами, зачем мне хотеть общаться еще с кем–то?
Удивленная его ответом, она оторвала взгляд от своего блокнота и увидела, как он ухмыляется.
– Вы дразните меня, мистер Ричардсон?
– Ничего не могу с собой поделать. Я был озадачен тем, что такого Логан увидел в тебе за эти дни. Понимаешь, ты не совсем его типаж.
Она тоже озадачивалась этим, поэтому критика Макса не задела ее чувств. Не сильно.
– И каков его тип?
– Быстрый и поверхностный.
Лицо Тони вспыхнуло. Ну, она определенно вписывается в «быструю» категорию. Она знала Логана всего час к тому моменту, как она поддалась его очарованию и упала в его постель.
– Ты излучаешь необыкновенное тепло, – продолжал Макс.
Значит, он заметил ее румянец, да?
– Узнаваемая глубина. Глубокомыслие. Кажется, что ты готова позаботиться …
Она встретилась с ним взглядом, и его брови поднялись.
– …обо всех?
– Разве обо всех?
Он цинично рассмеялся.
– Нет, солнышко. Это редкость в нашем человек–человеку–волк мире. – Он наклонился вперед, одарив ее оценивающим взглядом. – Итак, теперь я не могу не думать, что же такого ты увидела в Логане?
Взволнованная его комплиментом, Тони подтянула очки к носу.
– Он веселый, заботливый и внимательный, – сказала она.
– Логан Шмидт заботливый и внимательный? – спросил Макс, его брови изогнулись. – Мы говорим об одном и том же человеке?
– Для меня да. Вчера вечером он принес мне ужин. Мне даже не пришлось просить его об этом.
– Думаю, это ты так влияешь на него. – Макс мягко улыбнулся. – Джон Леннон.
Она моргнула.
– А?
– Я бы провел день с Джоном Ленноном.
– О! – Она забыла, что задала ему этот вопрос. – Почему с ним?
Он поднял бровь.
– Потому что он чертов Джон Леннон. Я встречался с остальными участниками «Битлз» на различных благотворительных мероприятиях и премиальных шоу. Я мечтал встретиться с этой группой с детства, и, ну, Джон был убит, прежде чем я смог это сделать.
– Ты был не слишком большим, когда он умер.
– Я учился в начальной школе. Я тяжело воспринял эту новость. Я отказывался вставать с постели несколько дней. Моя мама так волновалась, что отвела меня к психиатру. – Он наклонил голову к Тони. – Я не совсем понимаю, зачем рассказываю тебе все это. Я никогда не говорил об этом раньше.
– Не возражаешь, если я включу это в книгу? – Это было именно то, что ей нужно. Обрывки их жизней, которыми раньше никогда не делились с миром.
– Ты могла бы упустить часть о психиатре. – Он снова потревожил свое запястье, избегая ее взгляда.
– Хорошо, – пообещала она.
Она прочитала следующий вопрос по списку.
– Что тебе больше всего нравится в жизни рок–звезды?
– Интервью с хорошенькими журналистками.
Из всех удивительных вещей, которые ежедневно происходили в его жизни, эта был его любимый? Познакомившись с ним поближе, Тони поняла, что он ее дразнит. Или флиртует с ней. Она прогнала эту мысль, как только та возникла. Не может такого быть, что бы Максимилиан Ричардсон заигрывал с ней. Этот мужчина встречался с супермоделями и первоклассными актрисами.
– У меня создалось впечатление, что ты не любишь, когда у тебя берут интервью.
– Все зависит от того, кто будет его брать. – Томный взгляд, которым он посмотрел на нее, в обычных обстоятельствах уже давно заставил бы ее снять трусики и швырнуть их через всю комнату, но она полностью вручила Логану контроль над ними, и не собиралась в этот раз так легко сдаваться.
Она прищурилась, глядя на Макса. Она понимала, что он не флиртует. Он пытался перенаправить ей ее же вопросы, отвлечь ее. Он мог бы написать целую книгу об отвлечении. Ей нужно правильно задавать вопросы, если она хочет получить реальные ответы.
Ее следующим вопросом должен был быть: где ты видишь себя через пять лет? Она могла только представить, как он извратит свой ответ на него. Но она и не хотела, чтобы его ответы были скучными. Она хотела, чтобы ее вопросы были открытыми. А ответы на них – откровенными. Ей просто нужно было понять, как заставить его говорить свободно.
Поэтому вместо того, чтобы задавать вопросы Сьюзен, Тони отложила блокнот.
– Ты производишь впечатление человека, который любит все планировать, – сказала она.
Макс долго смотрел на отложенный блокнот.
– Правда? – спросил он, все еще глядя на яркую желтую бумагу.
– Полная противоположность Логану, – сказала она, снисходительно улыбаясь. – Если хочешь, я дам тебе список вопросов, и ты решишь, что на них ответить. Мы могли бы перенести оставшуюся часть интервью на другое время.
Макс вздохнул.
– Ты можешь это сделать?
– Почему нет? Я не хочу тебя раздражать.
– Я был бы очень признателен за это, – сказал он, его плечи опустились впервые за то время, как он сел рядом с ней. А она решила, что у него просто хорошая осанка.
Макс подался вперед, чтобы встать с дивана, но Тони положила руку ему на колено.
– Ты не мог бы мне помочь разобраться, что спрашивать у твоих товарищей по группе? Боюсь, я провалила свое первое интервью.
– Нет, ты отлично справилась. Дело не в тебе, Тони. А во мне.
Она усмехнулась и подтолкнула очки к носу.
– О, так все говорят.
– Я беру интервью у Стива, – сказала она, заглядывая в свой блокнот. – Есть ли причина, по которой никто не называет его «Стиви»? Мне кажется, ему очень подходит Стиви.
– Тебе стоит спросить его, – сказал Макс.
– Как ты думаешь, он станет отвечать на вопросы о своей бывшей жене?
– Которой из?
Тони переключила свой взгляд на него.
– Их было несколько? – Об этом информации в интернете не было. Может, Макс просто издевался над ней. Но если нет, то это просто бомба.
– Тебе придется спросить его.
О, она определенно спросит.
– После Стива, я беру интервью у Дара.
– Удачи, – сказал Макс.
– Пожалуйста, не говори мне, что он еще более замкнут, чем ты.
– Ладно, я не скажу.
Дерьмо.
– Его девушка правда была беременна от тебя? – Она сама не поняла, зачем задала этот вопрос. Он просто вылетел из ее рта, как будто у нее был синдром Туретта[СиндромТуретта– генетически обусловленное расстройство центральной нервной системы, которое проявляется в детском возрасте и характеризуется множественными двигательными тиками и как минимум одним голосовым, появляющимся много раз в течение дня – прим. пер.].
Макс побледнел.
– Кто тебе сказал?
– Так это правда?
– Это Логан растрепал своим поганым ртом? Я выбью нахрен его гребаные зубы. Посмотрим, как он будет трепаться после этого. – Макс вскочил на ноги и бросился к двери. Его лицо исказила гримаса злости, но в его взгляде также присутствовала скорбь, а все это вместе создавало ощущение глубокого отчаяния, от чего сердце Тони сжалось как будто в тисках.
Вау. Она никогда не видела, чтобы этот мужчина демонстрировал такие эмоции вне сцены. Она поспешила за ним и схватила его за руку, думая, что Логан гораздо лучше выглядит с зубами. Она не хотела, чтобы Макс его ударил, потому что она задала ему неправильный вопрос.
– Я никому не скажу, – сказала она. – Мне не следовало спрашивать тебя об этом в интервью. Мне вообще не следовало спрашивать тебя об этом. Никогда.
Макс стоял, положив ладонь на дверь. Его дыхание было глубоким и прерывистым, но по крайней мере он был готов ее выслушать.
– Я прошу прощения, – продолжала она. – Не заставляй Логана платить за мои ошибки.
– Тебе не очень–то жаль, – сказал он. – Ты просто хочешь спасти зубы своего парня.
– Это не так. Мне правда очень жаль. Мне жаль, когда кто–то испытывает боль. Я не знаю, любил ли ты ее или просто провел с ней одну ночь, но она потеряла твоего ребенка, покончила с собой, тебе должно быть больно. Не может быть, чтобы такие вещи не ранили.–Сердце Тони так сильно сжималось в груди, что она едва могла дышать.
– Я действительно любил ее, – решительно произнёс Макс. – И вместо того, чтобы порвать с Даром, она убедила меня сохранить все в тайне, чтобы пощадить его чувства. Когда она забеременела, она сказала ему, что я изнасиловал ее.
– Как? Если она собиралась солгать ему, почему она просто не сказала, что это был его ребенок?
– Потому что они не занимались сексом. Он думал, что она девственница, и хотел, чтобы она осталась ей, пока они не поженятся.
– Он поверил, что ты изнасиловал ее?
– Конечно, он поверил ей. Вик была для него всем. Они встречались с девятого класса. Когда Дар узнал о нас, он попытался разорвать меня на куски. Почти убил меня. А затем он ушел из группы. Он все еще собирался жениться на ней, потому что думал, что она была беспомощной жертвой, а я – злодеем. А через пару недель Вик потеряла ребенка. Она вышибла себе мозги в дождливый четверг в старой спальне дома своих родителей. В своей предсмертной записке она рассказала Дару правду. Спустя несколько месяцев мы с Даром во всем разобрались, но он уже никогда не был прежним. Мы оба не были прежними. Так ты хочешь знать, больно ли мне? – Он глубоко вздохнул. – Как ты думаешь, мисс Журналистка?
Тони даже не пыталась остановить слезы. Она прижалась лбом к его широкой спине и обвила руками его талию, чтобы обнять. Он взял ее руки, сжав ее правую своей сильной рукой, а повязка на запястье – как напоминание об утрате чего–то еще–накрыла ее левую.
Через мгновение он сказал:
– Ты первый человек, который не считает меня гигантской задницей за то, что я спал с Вик.
– Ты ошибаешься, – сказала она. – Ты – и правда, гигантская задница, что спал с Вик. Тебе стоило подождать с сексом до тех пор, пока она не расстанется с Даром.
Он рассмеялся.
– Справедливо. Тогда ты первый человек, который не встал на сторону Дара.
– Я не принимаю ничью сторону. Просто, я такой человек, – сказала она, всхлипывая. – Я не могу видеть, когда кому–то больно. Пожалуйста, скажи мне, что этот взгляд на твоем лице исчез.
– Какой взгляд?
– Взгляд, который кричал о том, что твоя жизнь кончена.
Он сжал ее руку еще крепче.
– Ты действительно настоящее солнышко.
– И самое глупое на свете.
Тони расслабилась и достала платок из коробки на столе, вытерла слезы и высморкалась.
Она напряглась, когда Макс притянул ее к себе.
– Разве взгляд ушел? – спросил он, наклонившись так близко, что она почувствовала его дыхание на губах.
Ее сердце так сильно забилось о ее ребра, она испугалась, что останется синяк.
– Если ты сейчас меня поцелуешь, я врежу тебе по яйцам.
Он рассмеялся и сжал ее в объятиях, прежде чем отпустить.
– Не могу сказать, что не хочу этого, – сказал он. – Но я усвоил урок о том, что нельзя крутить с девушкой друга.
Тони отступила. У этого мужчины был запах рая, и весь жар, исходивший от его твердого мускулистого тела, внезапно обострил ее чувства. Максимилиан Ричардсон хотел поцеловать ее? Серьезно? Он должно быть шутит.
– Давай проясним кое–что.Вы с Логаном вместе, верно?
Она прижала ладонь к горячей щеке. Ладно, ее и правда лихорадило. Это объясняет внезапную слабость в коленях.
– Правильно.
– Дай мне знать, когда его мальчишеское обаяние начнет угасать, – сказал он, напряжение во взгляде его карих глаз заставило порхать бабочек в ее животе. – Я покажу тебе, как настоящий мужчина относится к своей женщине.
– Логан – настоящий мужчина, – выпалила она.
Макс хихикнул и открыл дверь.
– Не забудьте дать мне копию этих вопросов.
Она все еще смотрела ему вслед, когда он закрыл за собой дверь. Ей потребовалось несколько минут, чтобы понять, зачем ему нужна копия вопросов.
Как этим мужчинам удавалось превращать ее в законченную идиотку?
Глава19
Логана внезапно остановила нога Стива, упирающаяся ему в живот.
– Перестань ходить туда–сюда, – сказал Стив со своего места на общем раскладном диване.
– Зачем она закрыла дверь? – проворчал Логан. – Не то, чтобы мы уже не знали все, что нужно знать о Максе. – В том числе, как он любит красть девушек у других участников группы и брюхатить их. Ему лучше держать свои руки при себе.
– Ты смешон, – сказал Стив. – Если она раздвинет перед ним свои ноги, тогда она не стоит твоего времени. Разве не так, Дар?
Дар поднял глаза и отвлекся от экрана своего планшета. Он слегка нахмурился, как будто от боли, и, возможно, не на пустом месте, так как на его переносице был большой синяк.
– Некоторые женщины стоят таких трудностей, – тихо сказал он, прежде чем вернуть свое внимание к компьютеру.
Да. В точку. И Тони была одной из таких редких женщин. Но Логан предпочитал не испытывать никаких трудностей. Ему нравилось, как легко они сошлись вместе. Жизнь и так была слишком дерьмовой, чтобы беспокоиться о душевной боли. Или о трудностях. Или о Максе, использующем свои подкаты на невинной молодой девушке, которая перевернула мир Логана.
– Ему лучше держать свои руки при себе, – повторил Логан. Затем он плюхнулся на диван рядом с длинными ногами Стива. Стив толкнул Логана в руку большим пальцем.
– Что в ней особенного? – спросил Стив.
Логан повернул голову и прищурился, глядя на лежачего барабанщика, пытаясь понять, зачем Стиву это знать.
– Тебе лучше держать свои руки при себе, – сказал он.
– И что бы ты ни делал, не позволяй ей тебя обнять. – Дар указал на переносицу, не поднимая глаз.
– Я извинился за это, – напомнил ему Логан.
– И я решил не убивать тебя, пока ты не разобьешь сердце Тони, – сказал Дар, его голос был угрожающе спокойным. – До тех самых пор.
– И почему ты так защищаешь ее? – спросил Стив Дара. – Ты же ее почти не знаешь.
– Она напоминает мне Вик, – сказал Трей со своего места за обеденным столом.
Логан был удивлен, что парень мог разговаривать после всего, что он делал с Рейган все утро. Каждый раз, когда Тони заходила в комнату, они оба начинали вести себя, как парочка кроликов в брачный период. Логан понимал необходимость физического выражения их чувств, но казалось, что эти двое явно перебарщивали. Рейган настояла на том, чтобы Трей сегодня ехал с ними. И этого телохранителя нигде не было видно. Логан был уверен, что Рейган пытается скрыть свои странные отношения с двумя парнями, явно переусердствуя с тем из них, кого она была готова представлять публике. Это должно быть очень некрасиво по отношению к другому парню.
– Она не похожа на Вик, – сказал Стив.
Дар не ответил, но как будто застыл.
– Не внешностью, – сказал Трей. – А тем, какая она. Ты понимаешь, что я имею в виду, не так ли, Дар?
– Понятия не имею о чем ты. – Дар встал с кресла и направился к ванной.
– Она милая, – сказал Трей, поймав руку брата, когда он прошел мимо. – Настоящее солнышко.
– Прости, но я этого не вижу, – сказал Дар. Убрав руку Трея, он вошел в ванную и закрыл дверь.
– Он точно это видит, – пробормотал Трей. – Вот почему он такой задумчивый.
– Итак, Вик – это… – Рейган толкнула Трея головой.
– Одна из многих бывших подружек Дара. – Трей наклонился, чтобы украсть поцелуй. – Зачем ты снова заставила Итана ехать в фургоне?
– Я думаю, Тони что–то подозревает.
– И что?
– Она же журналистка. Если правда о нас троих откроется, моя репутация будет уничтожена.
– Твоя репутация? – сказал Трей. – А как насчет моей репутации? Когда ты металл–гитарист, это, конечно, подразумевает беспорядочные связи. Но быть геем? – Он покачал головой.
– Я пытаюсь защитить и тебя тоже.
– Возможно, я устал скрывать наши отношения. Ты знаешь, что это убивает Итана.
Дверь в задней части автобуса распахнулась, и Рейган потащила Трея на очередной раунд. Логан вскочил на ноги, разглядывая Макса на признаки соблазнения. Его одежда все еще была на месте, волосы не растрепаны, губы не опухли от страстных поцелуев. Логан с облегчением выдохнул.
– Это было быстро, – прокомментировал Стив. – Пожалуй, в конце концов, все не так и плохо.
– Нам пришлось перенести второе интервью на другое время, – сказал Макс с озорной усмешкой, направленной к Логану. – Тони была так возбуждена и обеспокоена, сидя рядом со мной, что не могла сконцентрироваться.
Логан напомнил себе, что Макс просто дразнит его, и, что он не должен бить его в нос. Кроме того, теперь его товарищи по группе считали, что он будет бить их всякий раз, как они будут заигрывать с Тони. Маловероятно, что ему удастся врезать кому–нибудь из них.
– Что ж, тогда мне лучше помочь ей со всем этим, – сказал Логан, – Прежде чем отправить к ней Эймса.
Когда Логан попытался пробраться мимо Макса в коридор, Макс схватил его за руку.
– Если ты разобьешь ей сердце, я тебя нахлобучу, – сказал Макс.
– Почему все думают, что я разобью ей сердце? – сказал Логан, толкая Макса в плечо, чтобы освободить свою руку.
– Гораздо интересней, – сказал Стив, – почему вы, ребята, так сильно печетесь о ней?