Содержание Х главы
Иудеи видели, что учение Иисуса разрушает государство, веру и народность, и вместе с тем видели, что опровергнуть его учение они не могут, и потому решились убить его. Невинность и справедливость останавливали их, но первосвященник Каиафа придумал такой довод, по которому Иисуса должно было убить, хотя бы он был и ни в чем не виноват. Каиафа сказал: нам не нужно рассуждать о том, справедлив или не справедлив этот человек; нам надо рассуждать о том: хотим ли мы или нет, чтобы народ наш оставался отдельным иудейским народом, или хотим, чтобы он погиб и рассеялся.
Народ погибнет и рассеется, если мы оставим этого человека, а не убьем его. Довод этот решил дело, и православные приговорили Иисуса к смерти и повестили народу о том, чтобы его схватить, как скоро он появится в Иерусалиме.
Иисус, хотя и знал об этом, к празднику пасхи пошел в Иерусалим. Ученики уговаривали его не ходить, но Иисус сказал: то, что хотят сделать со мной православные, и все то, что могут сделать другие люди, не может изменить для меня истину.
Если я вижу свет, я знаю, где я и куда иду. Только тот, кто не знает истины, может бояться чего-нибудь и сомневаться в чем бы то ни было. Только тот, кто не видит, только тот спотыкается. И он пошел к Иерусалиму. По пути он остановился в Вифании. В Вифании Мария вылила на него кувшин дорогого масла. Зная то, что ему предстоит скорая плотская смерть, Иисус сказал ученикам на упреки их Марии, зачем она пролила на него столько дорогого масла, что то миро, которое она вылила, есть приготовление его тела к смерти.
Когда Иисус вышел из Вифании и пошел в Иерусалим, толпы народа встретили его и шли за ним, и это еще больше убедило православных в необходимости убить его. Они только ждали случая схватить его. И Иисус знал это. Он знал и то, что малейшее неосторожное слово его теперь против закона будет поводом к казни, но, несмотря на это, он вошел в храм и опять объявил, что прежнее богопочитание иудеев жертвами и возлияниями — ложное, и проповедовал свое учение. Но учение его, основанное на пророках, было таково, что православные все не могли найти явного нарушения закона, такого, за которое бы можно было его предать смерти, тем более, что большая часть черного народа была за Иисуса. Но тут на празднике были язычники и, услышав про учение Иисуса, хотели поговорить с Иисусом о его учении. Ученики, услышав про это, испугались. Они боялись, чтобы в разговоре с язычниками Иисус не выдал себя и не озлобил бы народ. Они сначала не хотели сводить Иисуса с язычниками, но потом решились сказать ему о том, что язычники хотят говорить с ним.
|
|
Услыхав это, Иисус смутился. Он понял, что проповедь его перед язычниками явно покажет его отвержение всего иудейского закона, отвлечет от него грубую толпу и даст повод православным обвинить его в общении с ненавистными язычниками. Иисус смутился, зная это, но вместе с тем он знал, что его призвание в том, чтобы объяснить людям, сынам одного Отца, их единство, без различия вер. Он знал, что этот шаг погубит его плотскую жизнь, но что погибель эта даст людям истинное разумение жизни, и потому он сказал: как зерно пшеничное должно погибнуть для того, чтобы родить плод, так и человек должен отдать свою плотскую жизнь для того, чтобы родить духовный плод. Кто бережет свою плотскую жизнь, тот лишается истинной, а кто не бережет плотской, тот получает истинную. Я смущен тем, что предстоит мне, но ведь я жил до сих пор только для того, чтобы дожить до этого часа, так как же мне в этот час не сделать того, что я должен сделать? Поэтому в этот-то час пусть проявится во мне воля Отца.
|
|
И обратившись к народу — к язычникам и иудеям — Иисус сказал прямо то, что он только тайно говорил Никодиму. Он сказал: жизнь людская с их разными верами и разными властями должна быть вся изменена. Все власти людские должны уничтожиться. Нужно понять только значение человека как сына Отца жизни, и это разумение уничтожает все деления людские и власти и соединяет всех людей воедино. Иудеи сказали: ты разрушаешь всю нашу веру. По нашему закону, есть Христос, а ты говоришь, что есть только сын человеческий и что его надо возвысить. Что это значит? Он отвечал им: возвысить сына человеческого — значит жить тем светом разумения, которое есть в людях, чтобы, пока есть свет, жить этим светом. Я не учу никакой новой вере, а только тому, что каждый знает в себе. Каждый знает в себе жизнь. И каждый знает, что жизнь дана ему и всем людям Отцом жизни. Учение мое только в том, чтобы любить жизнь, данную от Отца всем людям.
Многие из нечиновных людей поверили Иисусу; важные же и чиновные не поверили, потому что они не хотели судить о вечном смысле его речи, а судили только о временном значении его учения. Они видели, что он отвращает от них народ, и хотели убить его, но боялись взять явно и потому хотели взять его не в Иерусалиме и днем, а где-нибудь тайно. И к ним пришел один из двенадцати учеников, Иуда Искариотский, и они подкупили его, чтобы он навел на него их служителей, когда Иисус будет не в народе. Иуда обещался им и пошел опять к Иисусу, выжидая времени, когда лучше выдать его.
|
|
В первый праздник Иисус с учениками справлял пасху, и Иуда, думая, что Иисус не знает про его измену, был с ними. Но Иисус знал, что Иуда продал его, и, когда все они сидели за столом, Иисус взял хлеб, разломил на двенадцать частей и подал по куску каждому ученику, и Иуде так же, как и другим, и, не называя никого, сказал: возьмите, ешьте мое тело. И потом взял чашу с вином, передал им, чтобы они все, и Иуда пил из нее, и сказал: один из вас прольет мою кровь. Пейте мою кровь. Потом Иисус встал и стал всем ученикам мыть ноги, и Иуде, и когда кончил, то сказал: я знаю, что один из вас предаст меня на смерть и прольет мою кровь, но я накормил и напоил его и вымыл ему ноги. Я сделал это затем, чтобы научить вас, как надо поступать с теми, которые делают вам зло. Если будете поступать так, то будете блаженны. Ученики же все спрашивали, кто из них предатель. Но Иисус не назвал его, чтобы они не наказали его. Когда же стало темно, Иисус указал на Иуду и в то же время велел ему уходить. Иуда встал из-за стола и убежал, и никто не остановил его. Тогда Иисус сказал: вот что значит возвысить сына человеческого. Возвысить сына человеческого — значит быть таким же благим, как Отец, не к одним любящим нас, но ко всем, и к тем, которые делают нам зло. И потому не рассуждайте об учении моем, не разбирайте его, как это делали православные, а делайте то, что я делал и теперь сделал перед вами. Одну заповедь даю вам: любите людей. Все учение мое в том, чтобы всегда и до конца любить людей. После этого на Иисуса напал страх, и он с учениками ночью пошел в сад, чтобы укрыться. И дорогой сказал им: вы все не тверды и все робки: если меня станут брать, вы все разбежитесь. На это Петр сказал ему: нет, я не оставлю тебя и буду защищать, хотя бы до смерти. И все ученики то же сказали. И тогда Иисус сказал: если так, то приготовьтесь к защите, заберите запасы, потому что придется скрываться, и заберите оружие, чтобы защищаться. Ученики сказали, что у них есть два ножа. И когда Иисус услыхал это слово о ножах, на него нашла тоска. И, зайдя в пустынное место, стал молиться и к тому же побуждал учеников; но ученики не понимали его. Иисус сказал: Отец мой, дух! прекрати во мне борьбу искушения. Утверди меня в исполнении твоей воли, не хочу своей воли, чтобы защищать свою плотскую жизнь, а хочу твоей воли, чтобы не противиться злу. Ученики все не понимали его. И он сказал им: не думайте о плотском, а старайтесь подняться духом:
сила в духе, плоть бессильна. И в другой раз сказал: Отец мой! если неизбежны страдания, пусть они будут; но и в страданиях желаю одного, чтобы свершилась во мне не моя, но твоя воля. Ученики не понимали. И он опять боролся с искушением и, наконец победив его и подойдя к ученикам, сказал: теперь решено, можете быть спокойны, я не буду бороться и отдамся в руки людей мира этого.
Лук. XI, 53. После этого стали православные архиереи всеми силами подыскиваться под Иисуса, чтобы как-нибудь погубить его.
Иоан. XI, 47. Они собрались в совет и стали судить. Они говорили: надо как-нибудь прекратить этого человека.
48. Он так доказывает свое учение, что, если оставим его, все поверят в него и бросят нашу веру. Уж и теперь половина народа поверили в него. А если иудеи поверят в его учение о том, что все люди сыны одного Отца и братья, что нет в нашем народе еврейском ничего особенного от других народов, то римляне совсем заберут нас и не будет больше еврейского царства.
Лук. XIX, 47. И долго советовались православные архиереи и ученые и не могли придумать, что с ним делать.
48. Они не могли решиться убить его.
Иоан. XI, 49. И тогда один из них, Каиафа (он был первосвященником в этот год), придумал вот что: он сказал им:
50. Надо вот что помнить: одного человека полезно убить для того, чтобы не погиб весь народ. Если мы оставим этого человека, то народ погибнет, это я предсказываю вам, и потому лучше убить Иисуса.
52. Если даже и не погибнет народ, то все-таки он разбредется и отойдет от единой веры, если мы не убьем Иисуса. И потому лучше убить его.
53. И когда Каиафа сказал это, тогда все решили, что нечего думать и надо непременно убить Иисуса.
54. Они бы и сейчас взяли Иисуса и убили бы его, но он скрывался от них в пустыне.
55. Но в это время подходил праздник пасхи, и много народа всегда сходилось в Иерусалим к празднику.
56. И православные архиереи рассчитывали на то, что Иисус с народом придет к празднику.
57. Вот они и повестили в народе, что если кто увидит Иисуса, то привел бы его к ним.
Иоан. XII, 1, 2. И случилось так, что за шесть дней до пасхи Иисус сказал ученикам: пойдемте к Иерусалиму. И пошел с ними.
Иоан. XI, 8. И сказали ему ученики: не ходи в Иерусалим; архиереи решили теперь побить тебя камнями. Если придешь, они убьют тебя.
9. И Иисус сказал им: я ничего не могу бояться, потому что я живу в свете разумения. И, как всякий человек, чтобы не спотыкаться, может ходить днем, а не ночью, так всякий человек, чтоб ни в чем не сомневаться и ничего не бояться, может жить разумением.
10. Только тот сомневается и боится, кто живет плотью;
а кто живет разумением, для того ничего нет ни сомнительного, ни страшного.
Иоан. XII, 2. И Иисус пришел в деревню Вифанию подле Иерусалима к Марфе и Марии. И сестры сделали ему там ужин. И когда он сидел за ужином, Марфа служила ему.
3. А Мария взяла фунт дорогого, цельного, пахучего масла, пролила его на ноги Иисусу и вытирала их своими врлосами. И когда по всей горнице разошелся дух от масла,
4. Иуда Искариотский сказал:
5. напрасно Мария потратила масло дорогое. Лучше бы это масло продать за триста гривен и отдать нищим.
8. А Иисус сказал: нищие еще будут у вас, а меня уж скоро не будет.
7. Она это хорошо сделала, она приготовила мое тело к погребению.
12. Поутру Иисус пошел в Иерусалим. Народу было много к празднику.
13. И когда узнали Иисуса, то окружили его, стали срывать ветки с дерев и кидали ему одежду свою на дорогу и все кричали: вот он, наш истинный царь, тот, который научил нас истинному Богу.
14. Иисус сел на осленка и ехал на нем, а народ бежал перед ним и кричал.
Мф. XXI, 10. И так въехал Иисус в Иерусалим. И когда он въехал так в город, взволновался весь народ и спрашивал: кто это такой?
11. И те, кто знали его, отвечали: это Иисус, пророк из Назарета Галилейского.
15. И вошел Иисус в храм и опять повыгнал оттуда всех продавцов и покупателей.
Иоан. XII, 19. И видели все это православные архиереи и говорили друг другу: смотрите, что делает этот человек. Весь народ за ним идет.
Марк. XI, 18. Но не смели они прямо взять его из народа, потому что видели, что народ пристал к нему, и придумывали, как бы им хитростью взять его.
Иоан. XII, 20. Между тем Иисус был в храме и учил народ. В народе, кроме иудеев, были греки язычники. Греки слышали про учение Иисуса и понимали его учение так, что он учит истине не одних евреев, но всех людей.
21. И потому они хотели быть тоже его учениками и сказали об этом Филиппу.
22. А Филипп сказал Андрею. Ученики боялись сводить Иисуса с греками. Они боялись, чтобы народ не озлобился на Иисуса за то, что он не признает разницы между евреями и другими народами, и не решались долго сказать это Иисусу, но потом оба вместе сказали ему. Услыхав то, что греки желают быть его учениками, Иисус смутился. Он знал, что народ возненавидит его за то, что он не делает разницы между иудеями и язычниками, за то, что сам признает себя таким же, как язычники.
23. Он сказал: пришел час объяснить то, что я понимаю под сыном человеческим. И пускай я погибну за то, что я без различия между иудеями и язычниками объясняю значение сына человеческого, но я буду говорить истину.
24. Пшеничное зерно только тогда принесет плод, когда само погибнет.
25. Тот, кто любит свою плотскую жизнь, тот теряет жизнь истинную, а кто небрежет жизнью плотской, тот сохраняет ее в жизнь вечную.
26. Кто хочет служить моему учению, тот пусть делает то же, что и я. А кто делает то же, что и я, тот будет награжден Отцом моим.
27. Душа моя борется теперь: отдамся ли я расчетам временной жизни или исполню волю Отца теперь, в этот час. И что же, неужели теперь, когда наступил тот час, в котором я живу, я скажу: Отец, избавь меня от того, что я должен делать. Не могу я сказать этого, потому что я живу теперь.
28. И потому говорю: Отец! прояви себя во мне.
31. И сказал Иисус: отныне приговорен к погибели мир людей. Отныне то, что владеет этим миром, будет уничтожено.
32. И когда будет возвеличен сын человеческий над земною жизнью, то он всех соединит в одно.
34. И тогда иудеи сказали ему: мы понимаем по закону, что есть вечный Христос; как же ты говоришь, что должен возвеличиться сын человеческий? Что же такое значит возвеличить сына человеческого?
35. На это Иисус отвечал им: возвеличить сына человеческого — значит жить тем светом разумения, которое есть в вас.
36. Возвеличить сына человеческого над земным — значит верить в свет, пока есть свет, чтобы быть сыном разумения.
44. Тот, кто верит в мое учение, верит не мне, но тому духу, который дал жизнь миру.
45. И тот, кто понимает мое учение, понимает тот дух, который дал жизнь миру.
46. Учение мое — это свет жизни, который вывел людей из тьмы.
47. Если же кто слышит мои слова и не исполняет, то я не виню его, так как я пришел не обвинять, но спасать.
48. Тот, кто не принимает моих слов, того обвиняет не мое учение, но разумение, которое есть в нем. Оно-то и обвиняет его.
49. Потому что я не свое говорил, но говорил то, что внушал мне мой Отец, дух, живущий во мне.
50. То, что я говорю,— это то, что сказал мне дух разумения. И то, чему я учу,— это жизнь истинная.
Иоан. XII, 36. И, сказав это, Иисус ушел и опять скрылся от архиереев.
42. И из тех, которые слышали эти слова Иисуса, многие из сильных и богатых людей поверили в учение Иисуса, но боялись признаться перед архиереями, потому что из архиереев ни один не признавался, что верит.
43. Потому что они привыкли судить по-человечески, а не по-божески.
Мф. XXVI, 3. После того, как Иисус скрылся, архиереи и старшины опять сошлись во двор Каиафы.
4. И стали придумывать, как бы им тайно от народа взять Иисуса и убить.
5. Явно же они боялись схватить его.
14. И к ним на совещание пришел один из первых двенадцати учеников Иисуса, Иуда Искариотский.
15. И сказал: если хотите взять Иисуса тайно, так, чтобы народ не видел, то я найду время, когда с ним будет немного народу, и покажу, где он, и тогда возьмете его. Что же дадите за это мне? Они обещали ему за это тридцать рублей.
16. Он согласился и с тех пор стал выбирать время, когда навести на Иисуса архиереев, чтобы взять его.
17. Между тем Иисус скрывался от народа, и были с ним только ученики. Когда подошел первый праздник «опресноков», ученики говорят Иисусу: где же мы будем справлять пасху?
18. Иисус и говорит: пойдите куда-нибудь в деревню и к кому-нибудь зайдите и скажите, что у нас нет времени готовить пасху, просите его пустить нас справить пасху.
19. Ученики так и сделали: попросились в деревне к одному человеку, и он пустил их.
20. Вот они пришли и сели за стол: Иисус и двенадцать учеников и Иуда с ними.
Иоан. XIII, 1. Иисус знал, что Иуда Искариотский уже обещал выдать его на смерть, но он не обличал и не мстил за это Иуде, а как всю жизнь учил учеников любви, так и теперь любовью только укорил Иуду.
Мф. XXVI, 21; Марк. XIX, 18. Когда они все двенадцать сидели за столом, он посмотрел на них и сказал: между вами сидит тот, кто предал меня.
Мф. XXVI, 23. Да, тот, кто со мной пьет и ест, тот и погубит меня.
26. И больше он ничего не сказал. Так что они и не узнали, про кого он говорил, и стали ужинать. Когда они стали есть, Иисус взял хлеб, разломил его на двенадцать частей, дал каждому из двенадцати учеников по куску и сказал: берите, ешьте — это мое тело.
27. И потом налил в чашу вина, подал ученикам и сказал: пейте из этой чаши все. И когда они все выпили, он сказал:
28. Это моя кровь. Я проливаю ее, чтобы люди знали мое завещание прощать другим их грехи.
Лук. XXII, 18. Потому что я скоро умру и больше уже не буду с вами в этом мире, а соединюсь с вами только в царстве небесном.
Иоан. XIII, 4. И после этого Иисус встал из-за стола, опоясался полотенцем, взял кувшин воды.
5. И стал всем ученикам мыть ноги.
6. И подошел к Петру, а Петр говорит: как же это ты будешь мне мыть ноги?
7. Иисус сказал ему: Тебе странно, что я тебе мою ноги, но ты сейчас узнаешь, зачем я это делаю.
10. Я делаю это затем, что хотя вы и чисты, но не все, а между вами есть предатель мой, которому я дал из своих рук хлеба и вина и которому хочу умыть ноги.
12. И когда Иисус перемыл им всем ноги, он опять сел и говорит: поняли ли вы, зачем я это сделал?
14. Я сделал это затем, чтобы вы то же самое всегда делали друг другу. Я, учитель ваш, делаю это, чтобы вы знали, как надо поступать с теми, которые делают вам зло.
17. Если вы это поняли и будете делать, то будете блаженны.
18. Когда я сказал, что один из вас предаст меня, я не обо всех вас говорил, потому что один только из вас, тех, кому я умыл ноги и который ел хлеб со мной, один из вас погубит меня.
21. И, сказав это, Иисус возмутился духом и еще раз сказал:
да, да, один из вас предаст меня.
22. И опять стали ученики оглядывать друг друга и не знали, про кого он говорит.
23. Один ученик сидел близко к Иисусу.
24. Симон-Петр кивнул ему, чтобы он спросил его, кто предатель.
25. Тот спросил.
26. Иисус сказал: я обмакну кусок и подам, и кому подам, тот предатель. И он подал Иуде Искариотскому.
27. И сказал ему: что хочешь делать, делай скорей.
30. И Иуда понял, что надо уходить, и, как только взял кусок, сейчас же ушел. И гнаться за ним уже нельзя было.
31. И когда ушел Иуда, Иисус сказал: теперь вам ясно, что такое сын человеческий, теперь ясно вам, что в нем Бог, что он может быть так же благ, как и сам Бог.
33. Дети! Еще не долго мне быть с вами. Не мудрствуйте о моем учении, как я говорил православным, а делайте то, что я делаю.
34. Даю вам новую заповедь одну: как я всегда и до конца любил вас всех, так и вы всегда и до конца любите друг друга.
35. По тому только вы будете отличаться. Только этим отличайтесь от других людей: любите друг друга.
Мф. XXVI, 30. И после этого они пошли на гору Масличную.
31. И дорогой сказал им Иисус: вот приходит время, что случится то, что сказано в писании: что убьют пастуха и овцы все разбегутся. И в эту ночь это будет. Меня возьмут, и вы все оставите меня и разбежитесь.
33. И на ответ сказал ему Петр: если и все испугаются и разбегутся, я не отрекусь от тебя. С тобой готов и в тюрьму, и на смерть.
34. Иисус и говорит ему: а я скажу тебе, что нынче ночью до петухов, когда возьмут меня, ты не раз, а три раза откажешься от меня.
35. Но Петр сказал, что не откажется; то же и ученики сказали.
Лук. XXII, 35. И тогда Иисус сказал ученикам: прежде ничего не нужно было ни мне, ни вам. Вы ходили без мешка и без обуви запасной; и я так и велел вам.
36. А теперь, если меня сочли беззаконником, нам нельзя уже так быть, а надо запастись всем и запастись ножами, чтобы нас напрасно не погубили.
38. И ученики сказали: вот у нас два ножа есть. Иисус сказал: хорошо!
Иоан. XVIII, 1; Мф. XXVI, 36. И, сказав это, пошел Иисус с учениками в сад Гефсиманский. И, придя в сад, Иисус сказал: побудемте здесь, я хочу помолиться.
Мф. XXVI, 37. И, подойдя к Петру и двум братьям Зеведеевым, начал томиться и тосковать.
38. И сказал им: уж очень тяжело мне, тоскую я перед смертью. Побудьте здесь и не унывайте так, как я.
39. И отошел немного, лег на землю ничком и стал молиться и сказал: Отец мой, дух! пусть будет не так, как я хочу, чтоб мне не умирать, а так, как ты хочешь. Пускай я умру, но тебе, как духу, все возможно; сделай так, чтобы я не боялся смерти, чтобы для меня не было искушения плоти.
40. И потом встал, подошел к ученикам и видит, что они приуныли. И он сказал им: как это вы осилите на один час подняться духом так же, как я?
41. Поднимитесь духом, чтобы не впасть в искушение плоти. Дух силен, плоть слаба.
42. И опять Иисус отошел от них и опять стал молиться и сказал: Отец! если нельзя мне не страдать и должно умереть, то пускай я умру, пускай будет твоя воля!
43. И, сказав это, опять подошел к ученикам и видит: они еще больше приуныли и готовы плакать.
44. И он опять отошел от них и в третий раз сказал: Отец! пусть будет воля твоя.
45. Тогда вернулся к ученикам и сказал им: теперь успокойтесь и будьте тихи, потому что теперь уже решено, что я предамся в руки мирских людей.
ГЛАВА XI
ПРОЩАЛЬНАЯ БЕСЕДА