О «ценности» нордической расы недавно заговорили опять, на этот раз в США. Там во время мировой войны все экипажи проходили проверку на способность к оценкам (не на уровень образования). При этом выходцы из Северо-Западной Европы (где преобладает нордическая раса) набрали больше всего пунктов, меньше – выходцы из Южной и Восточной Европы и меньше всех – негры.
«Ценность» нордической расы Гильдебрандт считает несомненной. Но он справедливо ставит вопрос: «Если нордическая раса является творческой сама по себе, то является ли она творческой именно как чистая раса?» И дает такой ответ: «История как будто доказывает противоположное. Высшая жизнь возникала там, где нордическая раса, хотя и была ведущей, смешивалась с другими и заимствовала у них культуру. И для Германии действительно то, чему учит мировая история. Сердце немецкой культуры – не расово чистый Север, а смешанные рейнские земли». О том, что центры духовной жизни образуются не среди расово чистого, а среди расово смешанного населения, указывал еще в 1857 г. французский анатом и расолог де Катрфаж.
Де Катрфаж и Гильбедрандт затронули основные вопросы возникновения великих цивилизаций. Аналогичные взгляды были высказаны в «Расологии немецкого народа»: «Я склонен предположить, что большинство всех взлетов цивилизаций произошло на базе наслоения друг на друга двух рас и сил, развившихся в результате взаимодействия ведущих и ведомых». «При каждом «закате» народа и цивилизации встает вопрос, не исчезла ли раса, господствовавшая в данном народе, и что это была за раса? Вполне вероятно, что значение нордической расы в жизни индоевропейских народов соответствует значению эфиопской расы в жизни многих африканских племен, особенно говорящих на хамитских языках».
Когда «сердце немецкой культуры» билось в рейнских землях, их население, в котором преобладала нордическая раса были не столько расово смешанными, сколько расово расслоенными. Не расовое смешение представляется мне важной причиной расцвета цивилизаций, а расовое расслоение. Однако за расовым расслоением всегда и везде следует расовое смешение. Это происходит в том случае, если высшему слою не свойственно особое чувство крови или оно утрачено.
Еще более поучителен пример боле высокого уровня цивилизации в рейнских землях по сравнению с менее высоким на средневековом немецком Севере. Даже самая чистая и самая творчески одаренная раса нуждается в стимуле для создания цивилизации. В рейнских землях процесс усвоения циви-лизационного наследия греко-римского и христианского мира создавал некоторую напряженность, всегда являющуюся условием создания цивилизации. На севере Германии нужно было сначала создать среду, чтобы вообще была возможна цивилизация. Здесь имелся лучший расовый материал, но он еще нуждался в отделке. На Рейне, где почва была уже подготовлена к принятию зерен цивилизации, отделка того же расового материала произошла. Нордическая раса всегда проявляла способность к творчеству, но для самого творчества нужны стимулы. На эту взаимосвязь указывал Пенка: «Ценных расовых задатков недостаточно для развития высокой культуры. Только возникновение господствующего слоя и основание городов делают это возможным».
Стимулом может стать и новая среда, весьма отличная от той среды, из которой переселилось нордическое племя, где в результате отбора образовалась нордическая раса. Цивилизация любого индоевропейского народа – особый ответ нордического племени на вызов судьбы в лице завоеванной области и покоренного населения. Решающий и для творческой расы стимул возникает в результате расслоения рас: верхний слой – нордический, нижний – не нордический. Напряжение сильней, если нижний слой (лучший пример – древняя Греция) сам уже создал высокую цивилизацию, гораздо более развитую, чем у нордических пришельцев. Последние пришли в Грецию, не имея письменности; они строили деревянные избы; их цивилизация была еще в зачатке. Какие же мощные стимулы они получили, когда стали править нижним слоем, обладателем письменности и утонченной цивилизации! Эти стимулы развили огромные творческие силы: возникла нордически обусловленная эллинская цивилизация. Расовое расслоение было важной причиной ее возникновения, расовое смешение – его неизбежным следствием, еще одним – исчезновение творческого верхнего слоя нордической расы. Итогом стал «закат» эллинского мира в результате вырождения и денордизации. Был ли такой конец неизбежен? Фатальна ли такая судьба народов, как думает Шпенглер? До него так же думали де Кандоль («История наук и ученых за два века», 1873) и Рибо («Наследственность», 1876), Нордическое движение дает на этот вопрос отрицательный ответ.
Предположение Гильдебрандта, что расовое смешение может стать причиной расцвета цивилизаций, трудно опровергнуть, потому что за расовым расслоением обычно быстро следует расовое смешение. Еще трудней, однако, опровергнуть тезис Гобино, что расовое смешение ведет к распаду цивилизаций. Оба вывода сделаны на основании наблюдений за судьбами народов. Нордическая идея должна объяснить противоречие между ними.
Для нордической идеи причина создания цивилизаций не расовое смешение, а расовое расслоение и лишь до тех пор, пока господствующий слой достаточно силен численно и в плане психического здоровья, чтобы служить образцом для всего народа. Если нордический слой слишком тонкий, многие его роды вырождаются или смешиваются с ненордическими родами. При исчезновении верхнего слоя в жизни народа наступает момент, когда идеал героя блекнет и рушится. Нижний слой пытается создать другой идеал, для чего ему нужно сначала разрушить цивилизацию, созданную на основе прежнего. Наступает время без идеалов, когда все подвергается сомнению и разложению, господствует релятивистский подход, силы исчерпывают себя во взаимном отрицании настолько, что «закат» становится неизбежным. Такой в Греции была эпоха софистов. Когда Платон преодолел их дух и захотел создать новые государственные идеалы, его народ был уже не способен к творчеству, и Платон остался в одиночестве. Ненордические расы, которые придали свои черты позднему эллинизму, были недостаточно способны к созданию цивилизации.
Расовое расслоение всегда создает цивилизацию, если господствующая раса творческая. Расовое смешение не представляет опасности, пока в народе сохраняется ядро чистой творческой расы. Но такое ядро чисто нордической расы сохранилось сегодня только в скандинавских народах. Если, как полагает Гильдебрандт, расовое смешение – причина создания цивилизаций, то в любом случае в расово смешанном народе должно быть достаточно чистой крови творческой расы, чтобы сама эта кровь не оказалась под угрозой в результате смешения, смешанный народ должен постоянно ее воспроизводить. Нельзя доводить смешение до исчезновения крови творческой расы. Если в смешанном народе сохраняется постоянная пропорция смешения рас и ядро чистой творческой расы, нет оснований для опасений. Но в западных народах из-за исчезновения нордической крови в результате антиотбора расовое смешение уже давно оказывает не созидательное, а разлагающе действие, что Гобино считал признаком того, что сегодня называют «закатом Европы». Если бы расовое смешение, как полагает Гильдебрандт, было причиной создания цивилизаций, то XIX век был бы в Западной Европе веком расцвета творческих сил во всех областях.
Стремление к чистоте нордической расы, к увеличению процента нордической крови в Германии долго еще не приведет к «слишком большой» расовой чистоте, как боятся некоторые; немцы не станут более нордическими, чем шведы. Первая задача нордического движения та же, что ставит и Гильдебрандт: создание идеала для немецкого народа. «Нужно создать образ нордического героя», – пишет Гильдебрандт, автор книги «Норма и вырождение человека» (1923)…
Расовый анализ шведского и норвежского народов в какой-то степени подтверждает предположения Гильдебрандта. На этом нужно остановиться, потому что и с этой стороны делают выпады против нордической идеи. Так иногда утверждают, что достижения Швеции и Норвегии, двух самых нордических стран, не столь велики, как следовало бы ожидать согласно идее о значении нордической расы. Мюнхенский журнал «Натур унд Культур» (май 1926) написал даже, что шведы «очень мало дали человеческой культуре». Может быть, нашлись читатели, которые этому поверили. Но не так легко сравнивать достижения Швеции и Норвегии с достижениями других стран. Следует учитывать, что в Германии, Англии или США нордических людей больше, чем в Швеции и Норвегии, если брать общую численность, а не проценты от всего населения, в Швеции и Норвегии весьма малочисленного. Шведский анатом и расолог Бакман писал: «Если мерить цивилизацию не абсолютным количеством творческих личностей, а относительным, то чистокровные народы Севера опередят народы всех других стран Европы».
Я долго жил в Швеции и Норвегии и могу утверждать, что народы этих стран в среднем более одарены и более способны к оценкам, чем любой другой европейский народ.
В Германии очень заметны различия в одаренности между верхними и нижними слоями населения, в Швеции и Норвегии все слои населения одарены примерно одинаково…
… Из Швеции и Норвегии всегда шел широкий поток эмиграции. В этих странах очень много людей с качествами руководителей, которые не находят применения этим качествам у себя на родине. В США живет почти столько же норвежцев, сколько в Норвегии. Газета «Канзас Сити Джорнал Пост» от 19 апреля 1923 г. напечатала большую статью «Шведы как американские граждане», в которой дана высокая оценка шведам, как гражданам высшего сорта…
… Несмотря на нынешнее миролюбие Швеции и Норвегии, их жители не утратили своих воинских качеств. Это доказали своим примером сотни шведских добровольцев, которые участвовали в гражданской войне в Финляндии на стороне «белых»…
… Та же самая нордическая раса выглядит в Германии или в Англии иначе, чем в скандинавских странах. Черты скандинавов мягче, дружелюбней, спокойней, а их собратьев по расе в странах, где жизнь более напряженная, а конкуренция более сильная – жестче, напряженней…
Германии понадобятся века, прежде чем ее население станет таким нордическим, как этого боятся те, кто утверждает, будто расовое смешение стимулирует развитие цивилизаций. Над немецким народом еще долго будет висеть опасность расового смешения, на которую указывал Гобино. Нордическое движение хочет сначала образовать ядро чистой нордической расы, а потом уже думать о том, не опасна ли «слишком большая» чистота. Для сохранения определенного уровня цивилизации индо-европейских народов в них должно постоянно наличествовать ядро нордической расы. Если это ядро исчезнет или будет уменьшаться, сломаются опоры этой цивилизации и ее «закат» станет неизбежным. Лучше, если народ обладает хорошими наследственными задатками к обучению, а не охвачен системой «всеобщего образования». Но хуже всего для народа, если его система образования работает на разложение, как в эпохи без идеалов…
Есть более глубокая основа для возникновения высоких, нордически обусловленных цивилизаций в Центральной, Западной и Южной Европе, и эта основа не указывает на расовое смешение как на главную причину возникновения этих цивилизаций. Гильдебрандт затронул вопрос о «тоске северного человека по югу», но он зашел слишком далеко, объясняя только этой тоской все переселения нордических племен на юг с доисторических времен. Устремление на юг это (не только, но и) устремление к высшим нормам жизни. Нордический человек почувствовал, что у себя, на севере, он не сможет достичь своего высшего смысла.
По Гильдебрандту, устремление на юг это неосознанная тяга к расовому смешению и к гибели. Да, это устремление к высшему развитию жизни, но это высшее развитие возможно только при расовом смешении – юг не был необитаемым. Устремление на юг это «метафизическое устремление» (Гильдебрандт).
Но устремление к высшему развитию жизни это нордическое качество. Оно воодушевляло нордических эллинов и сегодня воодушевляет нордическое движение, которое чтит и любит древнюю Грецию, особенно ее ранний период. Нордическая раса долго подвергалась жесткому отбору в суровых условиях своей прародины на северо-западе Европы. Этот отбор создал «фаустовский мир». Как говорил Ницше, «тип становится твердым и сильным в условиях длительной борьбы с постоянно неблагоприятными внешними воздействиями». Эти суровые условия не оставляли места для радости, беззаботности и красоты.
Тот, кто знаком с жизнью рыбаков и моряков Северной Норвегии, может себе представить, как среда создавала расу. Условия на прародине нордической расы были еще более суровыми. На юге же нордические наследственные задатки были освобождены от необходимости повседневной борьбы со средой. Нордическая раса всегда с интересом вглядывалась в окружающий мир, но только на юге у нее появилось время для созерцания и она смогла получать радость от этого созерцания. Об этом говорит мудрость древней Индии и философия древней Греции. Только у эллинов появилось то, что мы называем их жизнерадостностью. Любовь к идее, платоновский Эрос, созерцательное воспарение к вершинам духа – все это стало возможным только в менее суровой среде. На нордической прародине этому соответствуют ярость против всего, что не есть идея, furor teutonicus при самоутверждении несмотря на неблагоприятные обстоятельства, amor fati. Но у древнего Севера и Эллады есть одно общее: это героическое начало.
И грекам, и германцам в равной мере свойственны идея судьбы, героическое движение навстречу судьбе. То же самое мы находим в римских добродетелях gravitas и virtus. Мужество в борьбе с роком это и есть для нордического человека свобода. Дейссен неправ, полагая, что в сути человека вообще понимание роли свободы в создании цивилизации. В соответствии с духовной сутью нордической расы эта идея представлена у трех философски наиболее одаренных народов нордического происхождения – у индусов, греков (Платон) и немцев (Кант).
То, что цивилизации южных индоевропейских народов обогнали в своем развитии народы Центральной и Северной Европы, а также факт распространения цивилизации из Передней Азии на запад и северо-запад (в Индии идею свободы поняли за 1000 лет до н.э., Платон развил ее в V-IV веке до н.э., а Кант – в XVIII веке н.э.) раньше объясняли более высокой одаренностью южных рас. На самом же деле это было результатом освобождения нордических племен на юге от бремени борьбы со средой. Здесь нордический человек смог вздохнуть свободно, оглядеться по сторонам и наконец в Греции обрести радость в развитии тела и души, которую люди часто приписывали богам, но боги представали в виде возвысившихся людей. Отсюда и разница между нордическими племенами, живущими на севере и на юге, между германцами и эллинами: «Одни черпали жизнь горстями, могли жить мгновениями, углубляться в горе и в радость, выражать свои переживания в словах, другие же не могли ограничиваться моментом и всегда смотрели в будущее. Одни жили человеческой жизнью, другие – жизнью рода».
В древней Греции и Риме, Индии и Персии нордические завоеватели господствовали над порабощенными аборигенами. Это освободило господствующий слой от повседневных забот. На севере эти люди были крестьянами и вели повседневную борьбу со средой. На юге они стали господами и смогли обратить все свои творческие силы на создание цивилизации. Они получили свободу для построения государства, физических упражнений, украшения своих домов и городов, организации праздников. Юг помог этому своей природой и услугами своих низших слоев. Творческие силы нордической расы, скованные на севере средой, были развязаны.
Таковы основные причины возникновения индийской, персидской, греческой и римской цивилизаций. Расовое смешение и антиотбор нордической расы были последствиями захирения нордической силы на юге…
6. Оформление нордической идеи
Вначале мировое научное сообщество, а затем широкие общественно-политические круги, журналисты и писатели приняли к употреблению термин «нордический», означающий тип высокорослого, длинноголового и голубоглазого блондина. В своей книге «Нордическая идея» Ганс Ф. К. Гюнтер честно признавал, что «термин нордическая раса впервые ввел русский расолог Деникер». Еще один немецкий авторитетный ученый Вальтер Шайдт (1895-?), акцентируя внимание на вкладе русского исследователя, даже счел возможным назвать одно из своих сочинений «История антропологии от Линнея до Деникера» (1928). Австрийский расовый специалист Эрих Фегелин в книге «Раса и государство» также подчеркивал, что термин «нордическая раса» впервые введен Деникером.
Примеры, означающие «взросление» всей науки в целом и выход ее на качественно новый методологический уровень, можно приводить во множестве. Помимо прежних использовавшихся принципов краниологии и соматологии, то есть определения расовых различий на основе измерений черепа и пропорций тела, в обиход вошли дерматоглифика (изучение вариаций на основе отпечатков кожных узоров рук и стоп), одонтология (определение различий по строению зубной системы), а также множество новейших биохимических и генетических методов исследований. Кроме того, и анализ психических расовых различий все чаще и чаще начал проводиться на основе интерпретации не социальных, но именно биологических факторов. Расовая теория из узкоспециального направления в антропологии все настойчивее и активнее стала превращаться в мощное нордическое движение, призванное обновить мироощущение и жизнеспособность северной расы. Это было время наибольшего расцвета концепции. Ганс Ф. К. Гюнтер в этот период создал целый цикл работ, направленных на всестороннее раскрытие темы. В книгах «Расология немецкого народа» (1922) и «Расология Европы» (1924) он изобразил детальный расовый портрет жителей континента, увязав конституциональные признаки каждой расы с ее психическими особенностями. А уже в работах «Нордическая идея» (1925), «Раса и стиль» (1926), «Расовая история эллинского и римского народов» (1927), «Нордическая раса среди индогерманцев Азии» (1933) он увязал специфику психических переживаний представителей различных рас с их культуросозидающими способностями, на основе чего и пришел к выводу о наибольшей биологической ценности нордической расы. Много позднее в книге «Расовые элементы европейской истории», вышедшей на многих языках уже после войны, развил и углубил свои идеи, подчеркивая: «Вопрос не в том, в какой мере нордическими являемся мы, ныне живущие люди, а в том, хватит ли у нас храбрости, чтобы подготовить мир для будущих поколений, очистив себя в расовом и евгеническом отношении. Денордизация индоевропейских народов всегда длится столетиями; воля людей с нордическим мышлением должна перекинуть мост через столетия. Когда речь идет об отборе, нужно учитывать множество поколений, и современные люди с нордическим мышлением могут ожидать на протяжении своей жизни лишь одну награду за свои труды: сознание собственной смелости. Расовая теория и исследования в области наследственности придают силу новой аристократии и молодежи, которая, стремясь к высоким целям, как Фауст, следует призывам из сфер, выходящих за пределы индивидуальной жизни. Поскольку это движение не стремится к выгодам, оно всегда будет движением меньшинства. Но дух любой эпохи всегда формируется только меньшинством, в том числе и дух той эпохи масс, в которую мы живем».
Один из признанных мэтров антропологии Ойген Фишер (1874–1967), хотя и старался всегда придерживаться канонов «чистой» академической науки, тем не менее, открыто высказывался в том смысле, что «сегодня каждое явное подчеркивание нордической точки зрения приносит выгоду». А в качестве зримого обоснования своего тезиса в соавторстве с Гансом Ф. К. Гюнтером в 1927 году опубликовал важное исследование «Немецкие головы нордической расы».
В работе «Раса и возникновение рас у человека» (1927) Ойген Фишер ясно выделял суть проблемы следующим образом: «Одна из наиболее обоснованных гипотез такова: от кроманьонской расы произошла нордическая раса, строители мегалитов, дольменных погребений Скандинавии, Дании и т. д. Согласно названной гипотезе, нордическая раса возникла в результате модификации позднепалеолитической расы на Севере по мере освобождения ото льда обитаемых ныне мест. Здесь возникла нордическая раса, тогда же она приобрела и свои типичные качества. Это наилучшее объяснение происхождения нордической расы».
Крупнейший специалист в области расовой гигиены и биологии наследственности Фриц Ленц (1887–1976) в своей программной работе «Раса как ценностный принцип» (1934) создал теоретический фундамент этики на расово-биологической основе: «Раса — носитель всего: и личности, и государства, и народа. Из нее исходит все существенное, и она — сама суть. Таким образом, для нас все проистекает из идеала расы — культура, развитие, личность, счастье, спасение — и все возвращается к нему. В нем мы находим единство нашей сути, единство жизни, единство в высшем смысле слова. В высшей ценности нет места компромиссам. Этический идеал требует от нас, чтобы мы поставили на службу ему всю свою жизнь. Мы только маленькие волны великого потока, но множество волн образует поток. Мы скажем вслед за Гобино, провозвестником расовой теории: Вопреки всему, кроме вероятности гибели, есть еще самая лучезарная и самая гордая надежда. Несомненно, можно привести нашу расу к такому подъему и расцвету, каких она еще никогда не достигала. Но если мы опустим руки, наша нордическая раса окончательно погибнет. Вместе с нею погибнет дело не только столетий, но и тысячелетий. Перед нами стоит величайшая задача мировой истории. Мы стоим накануне поворотного момента всех мировых циклов».
Замечательный расовый психолог Людвиг Фердинанд Клаусс (1892–1974) в монографии «Нордическая душа» (1936) очень точно и подробно описал архетип души человека нордической расы, описав стилистические нюансы его переживаний. По количеству изданных книг в Германии той эпохи Людвиг Фердинанд Клаусс прочно занимал второе место после Ганса Ф. К. Гюнтера. Он добился этого прежде всего потому, что, как и Гюнтер, в своем повествовании умел соединять красоту стиля, точность наблюдений и глубину выводов, доступных пониманию самого широкого читателя. Не перегружая свои книги изобилием трудной терминологии, Клаусс, казалось, напрямую обращался к исходным архетипам читающей публики, вызывая ее симпатии прежде всего проникновением в нюансы стиля психических переживаний. Деликатно и виртуозно он играл на тех струнах души, которые до этого считались неприкосновенными. В книге «Нордическая душа», ставшей бестселлером, он писал: «Нордическая душа устремляется вдаль и, в частности, на юг, но юг для нее — как свеча для мотылька. Разлагающее влияние юга проявляется в том, что исчезает желание куда-либо стремиться. Когда мы говорим о „душе“, противопоставляя ее миру, мы уже рассуждаем о нордическом стиле. Не каждой душе свойственно такое противопоставление. Способность „объективировать“ мир — нордическая способность. Людям ненордической расы нордический человек часто кажется холодным и бесстрастным. Но на самом деле за этой внешней холодностью часто скрываются сильные страсти. „Холодность“ нордического человека объясняется его стремлением сохранить дистанцию между собой и окружающим миром.
Нордическому человеку не нужно подчеркивать дистанцию даже в отношениях с подчиненными. Все формы восточного деспотизма, византизма ему чужды.
Нордическая душа в полном своем развитии самодостаточна и ни в чем другом не нуждается. Нордический человек смело глядит в глаза своей судьбе и приветствует ее, какой бы она ни была».
В свою очередь видный расолог Пауль Шульце-Наумбург (1864–1949) в работе с характерным названием «Нордическая красота» (1937) проанализировал антропоэстетические каноны тела представителей этой расы, и на их основе сформулировал общие эстетические установки, побуждающие ее представителей к творчеству. А видный общественно-политический деятель Германии той поры Рихард Вольтер Даррэ (1895–1953) написал остроумное сочинение «Свинья как критерий у нордических народов и семитов» (1933), в котором подверг всестороннему анализу гастрономические пристрастия данной расы, с особым учетом таких важных компонентов, как животные белки и злаки. Из чего сделал правомерный вывод: «Прародина нордической расы — лесная зона Северной Европы с умеренным климатом». Помимо строго научного анализа биохимических процессов жизнедеятельности, свои выводы он подтвердил также многочисленными экскурсами в область истории и фольклора.
Выдающийся антрополог, этнолог и биолог Отто Рехе (1879–1966) в книге «Раса и прародина индогерманцев» (1936) подтвердил этот вывод на основе синтетического обобщения данных нескольких смежных дисциплин с особым упором на новые исследования в области физиологии и на собственное учение о расовом распределении групп крови. Натурфилософские взгляды Отто Рехе сводились к обобщению следующего характера: «То, что мы называем „мировой историей“, — это в сущности, не что иное, как история индогерманцев и их достижений, мощная, возвышающая и одновременно трагическая песнь о нордической расе и ее идеализме: песнь, которая рассказывает нам о том, как сила расы делает то, что кажется невозможным и простирает свою руку до звезд, и как сила быстро иссякает, когда забывается „закон расы“, когда нордический человек перестает сохранять чистоту своей крови и сильно смешивается с менее одаренными в культурном отношении расами».
Франц Шаттенфро, занимаясь изучением вопроса с точки зрения рефлексологии и истории законодательства, в своем фундаментальном сочинении «Воля и раса» (1943) пришел к такому выводу: «В данном доктором Гюнтером образцовом описании различных европейских рас, из которых важнейшими являются нордическая, динарская, западная и восточная, почти все народы Европы оказываются смешанными, но самой ценной в них является кровь нордической расы. Величайшие гении всех времен, не только в Европе, но и за ее пределами, были либо нордической крови, либо с сильной нордической примесью. Нордической крови были обессмертившие себя своими творениями в области религии, философии и математики древние индусы, которые еще до нашей эры все больше смешивались с темнокожими расами; древние греки, упадок которых был также связан с истощением их нордических слоев, а также древние персы и мидийцы, господствующие слои аморитов и филистимлян, скифы и, конечно, римляне… Истощение нордической крови в этих народах (в результате смешения, войн и внутренних конфликтов) влекло за собой их полный упадок. Чисто нордической расы были также праславяне. Вместе с кельтами и германцами по Европе прокатились последние волны нордической крови. Им Европа обязана своей высокой культурой. Чем меньше примесь нордической крови в разных народах, тем менее значительное место они занимают в мире».
Обратите внимание, уважаемый читатель, что издание этой книги было инициировано высшим идеологическим руководством Третьего рейха, когда позади уже были Сталинград и битва на Курской дуге, и положение на фронтах никак не располагало к сантиментам в адрес славян. Однако ни о какой показной славянофобии, якобы имевшей место в немецкой политической пропаганде, не было и речи. Все это более поздние измышления творцов коммунистического и либерального мифов. Третий рейх боролся не со славянством, а с угрозой большевизма основам европейской цивилизации. Кстати, до сих пор не опубликовано ни одного официального немецкого документа той поры, в котором славян называли бы «расой недочеловеков», о чем так любят вещать истые борцы с антифашизмом. «Недочеловеками» в сугубо антропологическом смысле этого слова в ведомстве Гиммлера называли большевистских комиссаров, вроде Льва Мехлиса и открытых расистов типа Ильи Эренбурга, подстрекательски кричавшего из-за спин русских солдат: «Убей немца!»
Весьма важен вклад в развитие философских основ расовой теории и всемирно известного физика, профессора Филиппа Ленарда (1862–1947), лауреата Нобелевской премии. В своей книге «Великие естествоиспытатели» (1929) он проанализировал расовое происхождение десятков величайших ученых с античных времен до первой половины ХХ века, открытия которых изменили ход мировой истории и заложили сам тип европейской цивилизации в его современном значении. Вывод, основанный на изучении портретных характеристик, а также психологии поведения, не открыл уже ничего нового: натурфилософские основания современной технической цивилизации созданы людьми с безусловным преобладанием нордической крови.
Основную суть книги Ф. Ленард выразил следующей фразой: «В настоящей науке, так же как и в остальном, для человека все обусловлено его расой и кровью». Кроме того, он часто цитировал Хаустона Стюарта Чемберлена, который в свою очередь указывал: «Совершенство ума, способность к анализу, равно как и страсть, сопутствующая его тяге к самообразованию, — все это в высшей степени показательные характеристики нашей нордической расы».
Нордический ученый характеризовался Ленардом как ученый, способный получать радость как от самого процесса исследования, так и от его экспериментального повторения, служащего выявлению истины. Он отмечал также, что только нордический ученый способен «наслаждаться борьбой с объектом исследования, как и от его экспериментального повторения, служащего выявлению истины». Он отмечал также, что только нордический ученый способен «наслаждаться борьбой с объектом исследования, как и мистерией охоты». Поэтому для нордического ученого наука — это и диалог с природой, и соревнование с действительностью одновременно. В то время, как ненордический ученый в процессе изучения довольствуется лишь постановкой задачи и результатом, а морально-этическое, волевое вторжение в суть бытия у него выпадает.
Интернациональная наука эксплуатирует объект исследований, расовая же стремится придать ему смысл и полезность в контексте существования расы. Бездушный прагматизм, равно как и догматизм, противоречат целям и задачам расовой науки, ибо ее принципы зиждятся на всем необъятном генетическом потенциале познавательной способности предков. Это то, что называется простым русским определением «природная смекалка» и означает, что человек, одаренный ею в процессе познания, способен многократно усиливать личную интуицию генетическим опытом предков, а этот синтез дает эффект трамплина в броске за овладение непознанным.
Именно Филипп Ленард и многие другие ученые Германии первой величины возглавили в 1936 году движение «арийских физиков», направленное на борьбу с тенденциями культурного пессимизма и с «теорией относительности» Эйнштейна — ярким выражением антирасовой науки.
Недаром шведский расолог Гастон Бакман утверждал в той же связи: «Если мерить цивилизацию не абсолютным количеством творческих личностей, а относительным, то чистокровные народы Севера опередят народы всех других стран Европы».
Светило в области физики и также лауреат Нобелевской премии профессор Иоганнес Штарк (1874–1951) опубликовал множество работ по теоретическим основам науки, в том числе и фундаментальную монографию «Национал-социализм и наука» (1934), в которой выдвинул тезис, что только для представителей нордической расы отношение к научному факту имеет самостоятельную психологическую ценность, а не является средством для своекорыстных материалистических спекуляций, как для представителей южных рас, испытывающих неподдельный восторг от бесконечного сидения на шумном и грязном базаре. Психологический тип академического ученого, постигающего красоты и таинства бытия в тиши кабинета, уставленного бюстами предшественников и многочисленными фолиантами, имманентен архетипу представителя именно нордической расы. «Пафос дистанции», как говорил великий Ницше, отождествляется в его понимании не только в общении с людьми, но и с самой природой. И именно из этого пафоса дистанции рождается подлинное уважение к миру, совершенно чуждое азиатских ухищрений и приспособления к окружающей обстановке. Нордический человек творит не ради, а вопреки. Именно расовый инстинкт подсказывает ему, что наивысшее удовольствие состоит в умственной и волевой борьбе с головоломками природы. Не за никчемный металл, но за истину нужно отдать всего себя без остатка. Не за мишуру рукоплесканий и не за дорогой наряд триумфатора творит нордический человек, но за осознание своей внутренней правоты, силы и первенства. Не люди, но Боги — его подлинные соперники. В своем сочинении Иоганнес Штарк указывал: «Способность к наблюдениям и уважение к фактам при полном забвении собственного „я“ — самая характерная черта научной деятельности людей нордического типа. Они испытывают радость и удовлетворение от обретения научных знаний, потому что именно это их интересует. Только под давлением они решаются предать свои открытия гласности, а их пропаганда и коммерческое использование кажутся им деградацией научной работы».
Расолог Рихард Эйхенауэр (1893-?) в книге «Раса и музыка» (1932) сформулировал базовые постулаты расового музыковедения и определил, что психофизиологии нордического человека соответствует гармоническая музыка, а не рваные синкопы негритянского джаза с битьем тамтамов и не занудные завывания тюркской зурны, передающие многовековую печаль кочевников при виде голой пустыни. Симфония как отражение языческой полноты красок бытия максимально содействует надлежащему расовому воспитанию чувств подлинно белого человека. В свою очередь Зигфрид Каднер (1887-?) в книге «Раса и юмор» обосновал расовую принадлежность уже и такой тонкой субстанции. И действительно, не нужно быть особенным расовым психологом, чтобы отличить одесские местечковые анекдоты от английского салонного юмора джентльменов по характерным признакам их рассказчиков.
Именно обобщение наблюдений такого характера позволило Отто Бангердту (1900-?) написать исследование с соответствующим названием «Золото или кровь», в котором он вывел, что для людей нордической расы золото всегда было и будет презренным металлом, ибо для них с настоящей добродетелью связано то, что нельзя купить ни за какие деньги, но можно обрести лишь посредством унаследования благородной крови. Добродетели не учат и ее не выменивают, с ней рождаются и с ее именем умирают. На базе метафизического истолкования ценностных принципов другой крупный расолог Вильгельм Эрбт (1876-?) создал фундаментальное сочинение «Всемирная история на расовой основе» (1934), в котором выдвинул и обосновал целую сакрально-биологическую категорию «Nordland» (Северная земля). Эта территория является, по его мысли, обителью носителей высшей культуры на Земле. Выработке целостного мировоззрения и оценке принципов исторического развития на расовой основе посвящены такие книги крупных ученых, как Отто Хаузер (1876–1944) «Белокурый человек» (1930) и Виллибальд Хентшель (1858-?) «Даруна. Рассмотрение мира и истории с позиций арийца» (1918).
Весомый вклад в обоснование нордической идеи в расовой философии внесли и другие выдающиеся немецкие ученые: историк Густав Коссина (1858–1931), опубликовавший сочинение «Древние германцы» (1921), лингвист Герман Альфред Гирт (1865–1936) книгой «Индогерманцы» (1907), а также археолог Карл Шухардт (1859–1943) изданием монографии «Древняя Европа: культуры, расы, народы» (1935).
Наконец, один из создателей целого направления в расовой теории, получившего название культуробиологии, Фридрих Кайтер (1906–1967) написал трехтомное сочинение «Раса и культура» (1938), в котором на обширнейшем историческом и естественнонаучном материале обосновал критерии биологической оценки культуротворческих способностей отдельных рас. В результате чего венцом естественного хода развития явилась концепция Европы как «расово-биологической культурной провинции».
Особого рассмотрения заслуживает небольшая по объему, но совершенно шокирующая подбором фактич