Проблема продуктивности является актуальной для психологической науки практически с начала ее возникновения. Наиболее известными из первых исследований являются работы по продуктивному мышлению в рамках вюрцбургской школы (О.Зельц) и гештальтпсихологии (К.Дункер), исследования Ф.Хоппе, выполненные под руководством К.Левина. Однако, дальнейшее развитие идей, заложенных в указанных, ставших классическими работах, происходило в рамках теории мотивации достижения, такими учеными как Дж. Аткинсон, Х.Хекхаузен, В.Врум и многие другие. Стоит отметить, что при разнообразии объяснительных схем продуктивности мыслительной и практической деятельности в западных подходах можно выделить две превалирующие особенности:
Первая - понимание «продуктивности» как эффективности или внешней результативности. Иначе говоря, продуктивной они считали ту деятельность, которая приводит к определенному заранее запланированному внешнему результату.
Второе – «продуктивность» понимается как точность, например, у задач, как описывал К.Дункер. Иначе говоря, если решение задачи опирается на формально-логические законы, в которых изначально предполагается единственно правильный (он же продуктивный) вариант ответа, уже известный экспериментатору. При этом задачи открытого типа, иначе говоря, те, в которых нет единственного верного ответа, им не рассматриваются. Но, следовало бы заметить, что большая часть задач, которые мы решаем в течение жизни, являются именно задачами открытого типа, даже при наличии у них единственно правильного ответа, который задается не столько формальными требованиями, сколько личным опытом.
В отечественной психологической традиции вопросом продуктивности в основном занимались представители деятельностного подхода. Изучаемые ими аспекты продуктивности носили разный характер, соответственно и содержание понятия «продуктивность деятельности» разные авторы трактуют по-разному. Так в теории развивающего обучения (В.В.Давыдов, Д.Б.Эльконин и другие) под продуктивной деятельностью понимается деятельность по переоткрытию учащимися значений научных понятий, содержание которых изначально заложено в учебном процессе и используемых в учебных заданиях материалах [11, 12]. Другое понимание продуктивной деятельности можно встретить у А.В.Фурмана. Он основывается на том, что у субъекта отсутствуют необходимые средства решения поставленной перед ним задачи и он должен обнаружить их сам [26, 56]. Еще одним подходом к пониманию продуктивности можно считать представления Н.Г.Салминой и Е.Е. Сапоговой. Они говорили о том, что деятельность моделирования, продуктом которой является модель, воспроизводящая ключевые особенности реальных объектов и способная выступить в качестве их заместителя – является самым продуктивным видом деятельности, именно из-за наличия подобного в некотором смысле уникального продукта.
В исследованиях Л.Г. Лысюк, Э.Д. Телегиной и В.В.Гагай были выделены даже общие характеристики продуктивной деятельности. Они был следующими: отсутствие заданности, запрограммированности, формулируемость основных образований по ходу деятельности, преобразование и продуцирование нового знания [26, 58]. В качестве основного условия продуктивной деятельности ими была выделена ситуационная неопределенность. Она возникает в проблемной ситуации, «которая в субъективном осознании индивида строго не детерминирована ни в способах решения, ни в искомом результате» [26, 60]. Поэтому преодоление ситуационной неопределенности представлялось ими как целенаправленный процесс, который и будет продуктивным.
Особо следует остановиться на анализе проблемы продуктивности действия, представленном в работах Б.Д.Эльконина. Автор рассматривает продуктивное действие как единицу психического развития. Существенным отличием его работ от трудов других исследователей является то, что, реализуя идеи культурно-исторической концепции Л.С.Выготского, он говорит не только и не столько о внешней результативности продуктивного действия, сколько о самоизменении личности. Иначе говоря, продуктивное действие, по мнению Б.Д.Эльконина, включает в себя построение субъектом идеальной формы (образца) деятельности и преодоление с помощью последней сложившихся натуральных форм активности. Для дальнейшего продвижения в данной тематике и для нашего исследования важно отметить несколько ключевых моментов в этой теории:
Первое: построение ребенком идеальной формы в продуктивной деятельности понимается как способ включения другого человека в собственную жизнедеятельность, потому что она есть результат совокупного действия. Другой (взрослый) своими действиями «экранирует» поведение ребенка, благодаря чему возникает проблема соотнесения субъектом собственной позиции (пространственной, временной или смысловой) с позицией другого человека, выступающего в качестве образца деятельности. Соответственно с необходимостью возникает соотнесение двух полюсов – предельного субъективного внутреннего ощущения и объективной идеи.
Второе: продуктивное действие по своей природе двойственно в отношении своей предметности, иначе говоря, оно ориентировано на построение идеальной формы, с одной стороны, и на ее воплощение - с другой.
Третье: В силу того, что идеальная форма (образец) каждый раз воссоздается (или преобразуется) в продуктивном действии заново, его осуществление носит творческий, неавтоматизированный характер. И поскольку идеальная форма определяет предметную отнесенность продуктивного действия, построение его предметности становиться открытой и решаемой в этой действии задачей.
Четвертое: идеальная форма (образец) не однозначно определяет деятельность личности, а задает «поле возможных действий», то, соответственно, продуктивное действия всегда носит пробный характер [46, 120].
Присоединяясь и основываясь на понимании «продуктивного действия» Б.Д.Элькониным, обратим внимание на несколько положений, существенных в отношении проблемы условий продуктивности. Если продуктивное действие есть построение человеком собственной активности в соответствии с идеальной формой, значит последнюю можно понимать как замысел деятельности, представляющий в свернутом виде ее смысл, цель, план реализации и пр. С другой стороны, поскольку продуктивное действие имеет пробный характер, иначе говоря, в нем воссоздается идеальная форма, то можно утверждать и то, что оно является процессом порождения замысла. Значит, данное столкновение ставит проблему идеальной формы как условия построения продуктивного действия, иначе говоря, какой должна быть идеальная форма и как ее задать, что бы она удовлетворяла требованиям продуктивного действия?
При ответе на этот вопрос, необходимо учесть следующее:
- Идеальная форма должна быть наполнена некоторыми сверхчувственным содержанием, что бы задавать образ и форму действий (хотя бы смысл и общую цель) Но в тоже время она должна быть в предметном отношении «пустой», что бы предоставить личности возможность наполнить ее субъективным опытом, обнаруживать и образовывать смыслы, цели и мотивы собственной деятельности.
- Идеальная форма должна обеспечивать одновременное удержание, по крайней мере, двух планов или позиций: субъективного, фиксирующего натуральные или автоматизированы формы активности и объективного, представляющего «другое» видение и задающего образец этой деятельности (хотя иногда мы сталкиваемся с необходимость одновременного удерживания куда большего количества позиций).
Таким образом, идеальная форма, что бы обеспечивать построение продуктивного действия, должна совмещать в себе характеристики объективного и субъективного, единичного и всеобщего, предметного и бессодержательного, быть непроизвольной и произвольной одновременно. Иначе говоря, проблема продуктивного действия носит не только и не столько теоретический характер, сколько практическое значение. Согласитесь, что проблема построения человеком индивидуальных способов своего существования в конкретных предметных и социальных условиях в соответствии с идеальными образцами культуры – это чрезвычайно трудная задача для каждого.
Возвращаясь к нашему исследовательскому вопросу о том, где и как подросток может построить свое продуктивное действие, необходимо выделить возможности продуктивности действий на материале культуры и формы, в которых такая деятельность будет наиболее уместной и продуктивной.
Являясь продолжателями культурно-исторической теории Л.С.Выготского и деятельностного подхода (А.Н.Леонтьева, А.В.Запорожца, Д.Б.Эльконина и др.), обозначим наиболее значимые для нас положения об объективно существующих идеальных форм культуры, определяющих развитие личности.
Идея об объективном, не зависящем от субъективного опыта индивида существовании идеальных форм культуры была представлена Л.С.Выготским в «Психологии искусства». Автор рассматривал произведение искусства как первичные формы аффективно-смысловых образований, существующие вне зависимости от опыта каждого конкретного человека. Они задают способы формирования индивидуального опыта, иначе говоря, по сути, формируют человека как культурное существо [7, 35].
В дальнейшем это положение развивалось в трудах Д.Б.Эльконина, который понимал путь развития личности как процесс освоения идеальных форм культуры [48, 45]. В течение последнего десятилетия эта идея активно разрабатывается В.П. Зинченко и Б.Д. Элькониным.
Однако стоит отметить, что, сформулировав положение о первичности идеальных форм, авторы поставили проблему их присвоения (то есть деланья своими) конкретным человеком. Решать данную проблему можно в двух аспектах: как проблему условий и средств (инструментов) освоения культуры и как проблема деятельности субъекта по ее освоению (или проблема единиц развития). В первом случае многие исследователи говорили о различного рода знаковых средствах, позволяющих замещать натуральные или сложившиеся ранее формы поведения и психической деятельности индивида культурными формами. В более широком контексте эту проблему можно исследовать как проблему сознания. Во втором случае проблему можно поставить как проблему определения форм активности (деятельности) самого субъекта, обеспечивающих его психическое развитие. Такие формы можно найти у А.Н. Леонтьева и Д.Б. Эльконина в понятиях о «ведущей деятельности» и у Б.Д. Эльконина в понятии о «продуктивном действии», о котором уже говорилось выше.
Еще одним исследователем, придерживающимся второго способа ответа на вопрос об условиях продуктивного действия в культуре, является А.М.Поляков. В своих исследованиях он рассматривает символ как идеальную форму и необходимое условие для продуктивного действия. Критикуя последователей Л.С. Выготского, он говорит о том, что вслед за Л.С. Выготским, «который заложил представления о том, что понятийное мышление является высшей формой мышления, а развитие значений как структурных элементов сознания стало пониматься как движение от синкрета и комплекса к псевдопонятию и понятию. Стали рассматривать все остальные идеальные формы и знаковые средства (слово, символ, миф, модель, предмет, действие, индекс и прочие) либо как недопонятия, либо как разновидность знака, т.е. анализировались в той же логике, что знак и значение» [7, 130]. Он говорит о том, что именно «символ является, не просто знаком тех или иных предметов, а заключает в себе обобщенный принцип дальнейшего развертывания свернутого в нем смыслового содержания» [7, 132]. И более того, считает, что «инструментом продуктивного действия не может быть понятие, которое представляет действительность обобщенно и абстрагировано от конкретных условий, а главное – неизменно. Такой «инструмент сознания» должен «играть» различными своими гранями в соответствии с самой жизнью (быть живым), иначе говоря, выпячивать различные ипостаси действительности в зависимости от конкретных ситуаций и задач, решаемых личностью». Поэтому «продуктивное действие (процесс порождения замысла в соответствии с некоторой идеальной формой) мы можем понимать как обнаружение, воссоздание или построение предметного содержания идеальной формы, представляющей различные пространственно-временные и смысловые позиции субъекта, т.е. как символотворчество» [26, 67].
Подводя итог, можно сказать, что в рамках представленной логики «продуктивное действие» полагается нами как процесс порождения субъектом замысла своей деятельности. При этом к замыслу должны предъявляться следующие требования: его объективность, независимость от субъекта эталонность, а с другой стороны – соответствие индивидуальности личности и ситуации, субъектность в отношении к его порождению. Продуктивность полагается нами как процесс построения собственной деятельности как «живой», адекватной каждой конкретной ситуации и индивидуальным особенностям личности.