Весь путь до столицы никто ни сказал мне ни слова, Поглотители видимо прочувствовали слова Амира, и не расслаблялись ни минуту — ночью и днём они чередовались на контроле — десять было на страже, десять спало. Всю дорогу я пытался подловить их на невнимательности, но любая моя попытка хоть шевельнуть рукой, хоть начать произносить заклинание — всегда заканчивалась одинаково, разрывающей голову болью, заставляющую меня едва не орать в полный голос.
Когда мы прибыли в столицу, моя уверенность в том, что вырваться из контроля Поглотителей будет просто, сильно пошатнулась. Эльфы, как дети устроили целое представление из моей поимки. Я не ожидал, что они устроят такое при моём прибытии, всё как описывалось в старых историях — кучи народа начиная от ворот города, до самой центральной площади, крики оскорблений и броски детворой гнилых фруктов и всё это со мной в главной роли. Эльфы поставили меня в клетку, в разорванной грязной одежде, как-будто меня это должно было волновать или остановить. Я смотрел на спектакль, который описывали древние трактаты и назывался он «мы поймали Рыцаря Смерти».
Я просто стоял и смотрел на тысячи эльфов и усмехаясь представил себе, что всего одна пентаграмма, и все эти ликующие и смеющие существа обратятся в ничто. Моя мысль была настолько сильна, что по мыслесвязи я почувствовал, как вздрогнули контролирующие меня Поглотители, и тут же к ним присоединился Амир, мысли которого были обеспокоенные. Видимо проверив контроль, он вышел из контакта.
Действо не закончилось на центральной площади, где при огромном стечении народа меня встречал на ступеньках дворца, весь Совет сидящий на огромном постаменте. Лица эльфов Совета были разные и ради любопытства я попытался посмотреть на их ауры, Поглотители не дали сделать мне даже этого — скривившись от боли, я стиснул зубы.
|
|
Меня заставили опуститься на колени перед эльфами и в мозгу появилось сознание Амира, который попытался заговорить моим голосом с Советом. «Уважаемый Совет, — попытались сказать мои губы, — я презренный червь, признаю над собой вашу власть…»
Мне в принципе было всё равно, что я скажу этим существам и как меня заставляют себя вести Поглотители, всё равно я собирался уничтожить тут всех. Я был в своём праве, они на меня напали первые и я мог свободно защищаться, не нарушая слово данное жене. Но какое-то детское упрямство решило по-другому, я стиснув зубы и впившись руками в крепящие меня ремни, держался до тех пор, пока не потерял сознание от раздирающей меня боли. Амир был конечно в бешенстве от такой неудачи и сорванной концовки представления, но меня радовало то, что мной они могли руководить, только если я не начинал им противиться, хотя обычно жертвы не могли позволить себе подобных вольностей под контролем Поглотителя. Лично я думал, что какая-то частичка Поглотителя всё же во мне осталась и именно она давала возможность не давать мной манипулировать, если я был готов терпеть боль, которую мне причиняли.
Правда боль была ужасная, даже лёжа покорёженный, после битвы с Поглотителем, я не чувствовал ничего подобного, Амир заставил меня по-другому взглянуть на то, что такое настоящая боль.
Очнулся я так же, как и отключился, от боли, терзавшей тело. В сознании на мгновение появилась, разъярённая личность Амира, и затем я снова потерял сознание, от боли, на этот раз скрутившей всё моё тело.
|
|
Следующий раз открыв глаза, я сначала подумал, что уже умер — я лежал раздетый на чистой, большой постели и рядом со мной стоял столик полный еды. Почувствовав, что зверски голоден я набросился на неё, одновременно с этим сканируя своё сознание, констатировав, что ничего не изменилось, я по-прежнему был под контролем. Особо не думая, почему меня перестали терзать болью, я старался восстановить силы, а когда съел всё, что было на столике, снова лёг на кровать.
«Интересно, зачем я им мог понадобиться? — размышлял я, лёжа на кровати, — точно не ради красивых глаз. Что могло понадобиться Поглотителю, от Рыцаря Смерти?»
К сожалению, ответ на этот вопрос я получил уже этим вечером, едва стало темнеть, в комнату вошёл Амир вместе с Главой Совета. Конечно же я их заметил задолго до того, как они вошли, но виду не подал, прекрасно помня, что в голове моей одновременно находятся десять чужих разумов. Я открыл глаза, только когда почувствовал нарастание боли в голове — хороший способ дать о себе знать.
— Встал на колени, когда разговариваешь с Благородным Аз'гадором, — прорычал советник, дальше усиливая боль.
— Я-то могу потерпеть и отключиться, — прохрипел я, корчась от боли, — а вы сколько раз ходить сюда собираетесь?
По мыслесвязи я почувствовал, как в моё сознание влетел разъярённый Амир и стал хлестать меня по всем нервным окончаниям. Я захрипел и стал отключаться.
— Амир стой, — спокойно проговорил Аз'гадор, — мне и правда незачем ходить сюда по нескольку раз, пусть потешиться своей маленькой победой.
|
|
— Как прикажите господин, — согнулся в полупоклоне Поглотитель, напоследок хлестнув меня по зрительным нервам, так что я на мгновение ослеп.
Эльф подошёл ближе к кровати и осмотрел меня.
— Уверен, что сможете его контролировать — спросил он у советника.
— Клянусь своей жизнью, — твёрдо ответил тот.
— Я вот что хотел у вас спросить, — сказал я им, немного приходя в себя, — а вы не боитесь? Вот честно, если бы я был на вашем месте, я бы сейчас трясся от ужаса, узнав мои мысли. «Бесполезно говорить эльфам, кто меня держит, — отстранённо подумал я, — кто мне теперь поверит».
Глава Совета криво усмехнулся и ответил.
— Завтра ты будешь трястись от ужаса, когда узнаешь, ради чего мы притащили тебя сюда, а не убили там же в пещере.
— Я конечно наивный юноша, — решил я уточнить свой статус, — но просто ради отметки в своей душе, наше соглашение нарушено и вы мне не заплатите за работу?
Эльф и Поглотитель рассмеялись.
— Вампир у нас шутник оказывается, — ответил эльф, — ну просто ради отметки в твоей душе, тебе никто и не собирался платить, доволен?
Чтобы не подставить Далгора, я подумал, что не зря меня мучило предчувствие.
— Ну раз так, значит буду спокоен, когда превращу ваши земли и ваших жителей в мёртвый песок, — спокойно подвёл я итог его слов.
Как не уверены были эльф и Амир в том, что могут удержать меня, но и они вздрогнули от моих слов, и словно чтобы отомстить мне за свою секундную слабость эльф сказал.
— Хотел сделать тебе сюрприз на завтра, но теперь решил, что у тебя есть ночь, чтобы хорошенько помучиться, — тут он улыбнулся улыбкой, от которой мне стало жутковато, — завтра ты едешь уничтожить один вампирский клан, который отказывается подчиняться нам. Как закончишь с ними, тебя повезут к другому клану, и так до тех пор, пока на этом материке, не останется существ, которые подчиняются только нам. Ну а напоследок, прежде чем мы тебя убьём на глазах у всего города, мы отправим тебя к драконам, слишком большую силу они набрали, нужно их укротить.
Даже не дослушав его слова, во мне сыграла бешенная ярость и не смотря на последствия я попытался применить Стену пепла. К сожалению Поглотители были наготове и молниеносно вырубили меня болью.
Очнулся я глубоко за полночь, терзаемый остаточной болью, мысли мои были разрозненны и я с трудом смог сосредоточиться.
Я подумал о двух своих данных слова — одно жене, а другое драконам. Подумал о гостеприимстве, которое мне оказали вампиры Рода Быстрых Теней и мне стало не по себе. Ладно бы, если бы я сам, по каким-либо понятным мне причинам стал бы убивать всех, нарушая свои слова, но вот так, действуя по чужой воле, это было для меня чересчур. А если учесть, что теперь я не был уверен в своих способностях вырваться из-под контроля Поглотителей, ситуация становилась всё более неприятной и выхода, кроме одного, я больше не видел. Про эту возможность я перестал думать, переключившись на выращивание ярости по отношению к эльфам и Поглотителям.
«Сейчас всё, что я могу, чтобы меня не могли использовать Поглотители — это терпеть боль, — подумал я, — придется терпеть».
Утром, когда солнце ещё не встало, меня провели по дворцу и выведя на задний двор посадили в повозку. В ней уже меня ждали сменщики той десятки, что контролировала меня ночью. По мыслесвязи я ощутил, как сначала возрос контроль, а затем осуществилась его передача. Поглотители были не глупы, чтобы оставить даже на секунду контроль надо мной.
Затем повозки окружила стража и мы тронулись в путь. Всю дорогу до неизвестного мне места назначения, я пытался вырваться: я перепробовал все часы и варианты нападения — ничего не помогало — Поглотителей было слишком много, чтобы я смог даже через боль причинить им вред. Если они видели малейшую угрозу, то общими усилиями вырубали меня надолго. Весь путь я запомнил, только по череде попыток нападения и следовавшим за этим наказанием, все остальные внешние шумы и смена дня и ночи, мной не воспринимались. С каждым днём боль стала мне настолько привычна, что иногда я даже удивлялся, когда её не было.
— Выводите его, — сквозь затуманенное болью сознание услышал я голос, исходящий из глубин моего сознания. Под чужим контролем я встал и вышел из повозки, зажмурившись, от ударившего мне в глаза солнца. Когда зрение восстановилось, я увидел, что стою в гористой местности, перед высокой крепостью, к которой вела узкая и извилистая тропинка. Присмотревшись, я понял, что обычным штурмом крепость взять было очень сложно, слишком узка была тропинка ведущая к глубокому рву и слишком высоки были стены крепости, чтобы дать воинам подойти к ней близко. На высоких шпилях башни я с дрогнувшим сердцем увидел флаги вампирского Рода, сейчас гордо развивавшиеся на ветру.
Меня попытались подтолкнуть вперёд, но я скрипя зубы остался на месте. В сознание влился довольная личность Амира и я услышал его голос.
— Если бы ты знал вампирчик, что предоставил нам прекрасный шанс обходиться без твоего сознания, то не стал бы сопротивляться по мелочам. Мы нашли способ во время твоих беспамятств, контролировать твоё тело и пользоваться твоей памятью и умениями. Так что сладких снов тебе, когда ты очнёшься, я оставлю тебе память о содеянном тобой.
Я едва открыл рот, чтобы закричать от бессилия и злости, как на меня обрушился ментальный удар и я погрузился в привычное беспамятство.
Едва я открыл глаза, как водопад страшных обрывков влетел мне в память. Так себя я не чувствовал ни разу: «Вот я поднимаюсь с земли и подхожу к подножью горы… вот опускаюсь на колено и привычным жестом кладу ладонь на землю». От осознания того, что будет дальше я похолодел, но продолжал вспоминать: «Вот сформировалось в голове заклинание Сбор Душ, которое было направленно от меня в сторону крепости… произнесение….через пару секунд, разрывающий тело поток сотни Душ, врывающийся в тело единым потоком».
Я прохрипел, переворачиваясь на живот, осознание того, что мной пользовались, как простой тряпкой, накатило на меня со всей силой, потом к этому чувству добавилось огромное чувство вины перед Ал'лилель, доверие которой я предал. Зарычав, я попытался напасть на Поглотителей — попытка закончилась, как и сотни других до этой.
Когда я очнулся, внутри меня что — то перевернулось, во мне проснулся тот Каин, о существовании которого я порядком забыл. Когда я осознал, кого во мне разбудили Поглотители я рассмеялся, от моего смеха дрогнули все контролирующие и в сознание ворвался Амир, но обыскав сознание ничего не обнаружил. Он бы и не смог обнаружить то, что я уже слегка подзабыл, мирная жизнь рядом с любящей женой и тёплой поддержкой близких людей, надолго похоронили во мне прежнего Каина. Поэтому сейчас почувствовав в себе старое чувство накатывающего безумия, которое родилось во мне когда я стал Повелителем Серых Призраков. Гораздо позже, когда я нашёл Ал'лилель, я понял, что жил в таком состоянии всё время.
Как и тогда, безумие давала мне всё — боевой азарт, полное бесстрашие и презрение ко всем окружающим, которые переставали для меня существовать. Улыбнувшись своим мыслям я впервые заснул самостоятельно.
Следующий Род был сожжён мной, было похоже, что Амир опробует все заклинания, которыми я владел. Он как маленький мальчик, получивший новую игрушку, с упоением мной пользовался, применяя заклинания как ему нравилось. Я понял, что ему нравится моя сила, которую он теперь воспринимает как свою. Ночью, после этой бойни я не спал, а улыбаясь лежал и плавал в волнах нарастающего безумия. Оно мне нравилось, поскольку я основательно подзабыл это чувство, которое будоражило меня лучше, чем ночь с женой. Упоение силой и желание разрушать, заставляли просто бурлить мою кровь и мне это нравилось.
Следующим был человеческий город, который чем-то не угодил эльфам, на нём Амир опробовал одно из великих заклинаний, которое я уже делал. Видимо решив начать с того, что я уже делал, он применил гектакомбу для заклинания Плащ Смерти. Мой плащ стал теперь чаще переливаться молниями и стал более осязаемее на ощупь. Эльфы тут же проверили действенность на мне свои заклинания, они все как одно впитывались в меня и поглощались. Тогда же я и узнал, что Амир перестраховался и специально сотворил это заклинание, чтобы знать и контролировать плащ, природу которого он до этого не понимал и поэтому боялся, что если эльфы применят на меня заклинания, я смогу убрать плащ и так покончить с собой. Теперь же он был твёрдо уверен и поэтому смело экспериментировал с заклинаниями, применяемыми на мне.
После этого города, безумие пришло окончательно. Мне стало наплевать на всё, что происходит со мной и что я делаю вокруг, мне нравилось пользоваться силой, хоть и не самому. Особенно мне нравилось, что сознание снова стало кристально чистым и не замутнённым ничем, мозг работал так быстро, как я не пользовался им давным-давно.
Я потерял счёт посещённым нами местностям, и с каждым разом мой разум становился всё чище и острей, таким, каким он был во времена моего первого наёмничества — безумие полностью захватило мой разум.
— Ну вот и всё, мы закончили, — услышал я однажды голос в сознании, его я слышал отстранено, как-будто говорили не в моём сознании, а за несколько сот метров от меня.
— Остались только драконы, — продолжил голос, — я скопил достаточно Душ и полностью убрал Плащ, чтобы противостоять им.
— Старший ты уверен? — спросил его другой голос, — вампир с каждым днём ведёт себя всё страннее. Если раньше мы нужны были чтобы не давать ему нас убить, то теперь нам всё трудней сдерживать его от убийств, тех на кого мы показываем.
— Нам ведь это на руку — усмехнулся первый голос.
— Да, но Старший, им всё труднее управлять, — неуверенно произнес голос, — мы едва сдерживаем жажду его убийства.
— Не волнуйся, остался последний шаг, — успокоил его голос, — после драконов, он будет нам не нужен, я славно повеселился с ним.
— Как скажешь Старший.
Странно, но слово драконы засело в голове и не давало насладиться воспоминаниями о прошлой битве — богатый урожай Душ я собрал тогда. Улыбнувшись, я попытался сосредоточиться на воспоминаниях, но проклятое слово «драконы» не давало мне расслабиться. От злости я ударил кулаком по стене повозки и проломил доски, почувствовав в голове, как запаниковали Поглотители, я ударил ещё раз, но сильнее — повозка сотряслась от удара, а мысли Поглотителей стали как дымка. Я почувствовал, их перепуганные мысли мечущие друг от друга. Через секунду к ним присоединились все до одного Поглотители, и меня попытались отключить. Я усмешкой и не обращая внимание на боль я смотрел за их попыткой, внезапно в сознание ворвался Амир и со всей силы ударил по нервным окончаниям. Безумие отступило, и я вспомнил всё — обещание жене, драконам, всё содеянное и за секунду до того, как я отключился, я полностью раскрыл своё сознание и произнёс.
— Госпожа, прими меня.