16 век стал эпохой наивысшего могущества Османской империи. Однако уже к концу века относятся первые внешние признаки упадка – военные поражения на суше от России и на море (битва у Лепанто). На рубеже 16-17 вв. начали проявляться слабости в её социально-экономическом и политическом развитии. В 17 в. упадок продолжался, что привело к затяжному социально-политическому кризису. Главной причиной этого явления был начавшийся в конце 16 в. процесс разложения тимарной системы [8,с.5]. Среди различных категорий турецкого феодального землевладения наибольшее значение по своему воздействию на общий ход исторического процесса имели так называемые сипахилики – условные держания военных ленников (сипахи). Именно эта военно-ленная система землевладения способствовала военным успехам турок в период их стремительной экспансии в Европе, Азии, Африке. Некоторое время военно-ленная система функционировала чётко и безотказно, обеспечивая военные нужды Османской империи. Военные ленники (тимариоты и заимы), как и янычары посвящали себя целиком военному делу и рассматривали свои лены как средство кормления, а войну – получение военной добычи, рабов, дани – как главный источник обогащения. Однако в этой же военно-феодальной организации были заложены причины последующего упадка Османской империи. Созданная в войне и для войны военно-ленная система автоматически толкала государство к новым и новым войнам. Между тем даже успешные войны сопровождались огромным разрушением производительных сил, а извлекаемые из завоёванных стран материальные ценности непроизводительно растрачивались [4,с.19].
Однако войны всё реже становились успешными. Поскольку они переставали быть источником обогащения, тимариоты всё чаще пренебрегали своими военными обязанностями. Постепенная утрата большинством тимарных земельных владений характера условного держания, связанного с обязательствами по военной службе, стала уже в 17 в. Опасным для судеб Османской империи явлением, ибо угрожала разрушением стержня государства – военно-феодальной системы [8,с.5].
Далее, сами военные ленники по мере сокращения военной добычи, с одной стороны, и роста товарно-денежных отношений – с другой, приобретали всё больший хозяйственный, а не только фискальный интерес к эксплуатации земли, вводили произвольные поборы, а иногда и барщину. Происходил процесс вытеснения государственно-феодального землевладения частнофеодальным. Сам способ производства, по существу, не изменился, но изменилось отношение новых феодальных владельцев и к крестьянам, и к землевладению, и к своим обязанностям перед государством. На смену условному (сипахийскому) землевладению пришло безусловное (чифтликское), а вместе с тем усилилось давление на крестьян. После того как перестал соблюдаться запрет сосредоточения нескольких ленов в одних руках, на их базе начали создаваться крупные поместья – чифтлики, владельцы которых фактически не несли военных обязанностей. Чаще всего военные ленники разорялись, и их лены переходили в руки новой феодальной знати, связанной с торгово-ростовщическим капиталом [4,с.19-20]. Феодальное войско составляло теперь ничтожную величину: в войне 1768—74 гг. с Россией оно не достигало и 2 тыс. человек.
А. Д. Новичев в своей «Истории Турции» приводит описание членом делегации правительства Французской республики, побывавшей в 1789-98 гг. в Османской империи положения дел в стране, в частности о произволе пашей, ага – представителей власти в провинциях: «Очень часто аги злоупотребляют своим влиянием, богатством, а главное полицейской властью, которую они применяют в своих сёлах. С палкой в руке они принуждают земледельцев работать даром в их частных поместьях, скупают у них продукты, кроме вина, по назначенным ими самими ценами. Жители сёл, обременённые налогами, боящиеся за свою жизнь, бросают свои земли, которые их не могут больше прокормить. Они уходят в большие города…Однако паши взыскивают все налоги сбежавших с оставшихся жителей» [ Цит. по 7,с.11-12]. Разорительные налоги были в глазах крестьян основным бедствием. Эти налоги больше, чем что либо другое, вызывали недовольство крестьян и жителей городов.
Глубокое расстройство главных отраслей экономики Турции и прежде всего сельского хозяйства, разорение основных налогоплательщиков – крестьян – были причиной финансового кризиса, который испытывала Высокая Порта. После второй русско-турецкой войны 1787-91 гг. финансовое положение Османской империи ещё более ухудшилось. В то же время большие богатства были сосредоточены в султанской кассе, а также кассе духовного казначейства. Попытки Порты получить хотя бы незначительную часть доходов духовенства и султана успеха не имели [7,с.14].
Тяжёлое экономическое положение сочеталось с политическими неурядицами. Которые происходили и в столице, и в провинциях. В правящих верхах не прекращалась борьба за власть между отдельными группировками. Особой остроты достигла борьба между великим везиром, представителем светской власти, и шейх уль-исламом, который выражал стремление высшего духовенства – улемов – оказывать решающее влияние на государственные дела. Озлобление улемов усилилось в связи с попытками Блистательной Порты изъять из их ведения часть доходов мечетей. Чрезвычайным бедствием для страны были мятежи крупных феодалов-сепаратистов. Среди пашей – управителей провинций, захвативших в свои руки огромную власть, большое влияние приобрели аяны. Они должны были наблюдать за тем, чтобы местные представители власти не чинили произвол над населением. Аяны избирались знатью провинциальных городов и со временем приобрели большую силу и влияние. В конце 18 – начале 19 вв. сепаратистские выступления провинциальных пашей и аянов имели место во всей Османской империи – в Румелии. Малой Азии, Сирии и др. Причём наибольшую опасность представляли сепаратисты в Румелии (Европейской Турции). Среди румелийских феодалов особенно выделялись Али-паша в Янине, Кара Махмуд-паша в Скутари. Вместе с собственным войском они разоряли целые области, создавали политический хаос в стране, способствовали ухудшению финансового и военного положения Турции. Неспокойно было и в арабских странах. Здесь почти повсюду действовали сепаратисты. В Египте власть фактически принадлежала мамлюкским беям, в Сирии – паше Акки Ахмед-паше. Султана беспокоило и движение в центральной Аравии, во главе которого стояла мусульманская секта ваххабитов, возникшая в середине 18 в. [7,с.15-16].
По мере углубления феодальной раздробленности, разлагалось не только феодальное войско, но и войска, состоявшие на денежном жаловании у правительства (капы куллары), в особенности янычары. Сделавшись, по существу, единственной серьёзной опорой султанского трона, янычары (или, вернее, те феодальные круги, чьим политическим орудием они являлись) широко использовали это обстоятельство для шантажа и терроризирования великих везиров и самого султана. Традиционные подарки, которыми каждый новый султан при своём восшествии на престол одаривал янычар (джулюс бахшиши), вылились в обязательную дань, в своего рода оплату султаном права на трон. В ряды янычарского корпуса стали фиктивно записываться торговцы и ремесленники, стремившиеся получить привилегии янычар [4,с.20-21].
Конечно, такое положение дел в стране очень негативно сказывалось на состоянии военного могущества Турции. Лучше всего это продемонстрировали русско-турецкие войны в 1768-74 и 1787-91 гг. Кючук-Кайнарджинский мирный договор 1774 г. (по которому Крымское ханство объявлялось независимым и предоставлялся свободный проход во всех морях, омывающих берега владений султана для русских торговых судов) свидетельствовал всему миру слабость некогда могущественной империи османов, выявил её экономическое и военно-техническое отставание от европейских стран [8,с.11]. Следующая русско-турецкая война только подтвердило это (разгром 100-тысячной турецкой армии под Рымником, успешный штурм войсками Суворова мощнейшей крепости Измаил и др.).
Победы русского оружия в войнах с Турцией в последней трети 18 в. имели ещё один чрезвычайно важный политический результат: они стимулировали национально-освободительное движение балканских и кавказских народов, находившихся под властью Турции. Другой фактор, определивший конец 18 в. как переломный в истории национально-освободительного движения балканских народов – внутренний. Социально-политический кризис в империи на Балканском полуострове содействовал, как ни парадоксально, ускорению социального, культурного развития, а в конечном итоге – зарождению капиталистических отношений. Первые представители балканской буржуазии тяготились господством турецких феодалов. Они сыграли важную роль в распространении идей национального освобождения. Идеалы свободы и национального суверенитета, рождённые Французской революцией, получили на Балканах широкий отклик. Что нашло своё отражение в создании тайных обществ – этерий. Их участники ставили своей задачей борьбу за свержение турецкого господства [3,с.197].
В 1770 г. в связи с действиями русской средиземноморской эскадры в некоторых прибрежных районах Греции вспыхнуло сильное национально-освободительное восстание, но оно было жестоко подавлено турецкими войсками. Однако его продолжали партизаны-клефты. Серьёзные затруднения причиняли султану Селиму III черногорцы. Попытка его превратить формальную независимость Черногории в фактическую вызвала войну 1792-96 гг., во время которой турецкие войска понесли ряд крупных поражений. Наибольшие масштабы приняла национально-освободительная борьба сербского народа. Дошло до того. Что янычары, обеспокоенные возможностью массового восстания сербов. В январе 1804 г. задумали уничтожить всех сербских кнёзов (деревенских старшин), священников и монахов. В значительной мере замысел был осуществлён. Вспыхнуло всенародное восстание (первое сербское восстание 1804-1813 гг.), во главе которого стал гайдук (партизан) Кара Георгий. Сербы неоднократно наносили поражения турецким войскам, в 1806 г. они изгнали турок из Белграда и создали там своё собственное управление. Временами борьба утихала, но затем возобновлялась с новой силой и продолжалось до 1830г.[6,с.154-155].
Именно национально-освободительная покорённых народов породила «восточный вопрос», на протяжении многих десятилетий 19 в. находившийся в центре европейской политики. В него были втянуты такие государства, как Россия, Англия, Франция, Австрия и касались судьбы территорий Османской империи, в первую очередь её балканских владений, а также режим проливов в Средиземное море. Екатериной Великой был впервые поставлен вопрос о полном изгнании турок с европейской территории и разделе «османского наследства». Однако ведущие европейские державы, обеспокоенные быстрым ростом могущества России и опасавшиеся её выхода на Балканы и Средиземное море, выступили против планов Екатерины, в защиту «целостности и неприкосновенности» Османской империи [3,с.195].
Обстановка в стране и война 1768-74 гг. дала толчок для начала программ преобразований, которые начались при султане Абдул-Хамиде I. Усилия реформаторов были сосредоточены главным образом на модернизации османской армии. С этой целью в страну прибыла целая группа специалистов-артиллеристов, сапёров, военных инженеров. С помощью иностранных инструкторов были реорганизованы артиллерийские части, восстановлены или созданы вновь училища, готовившие военных инженеров. Наиболее дальновидные реформаторы во главе с великим везиром Халилем Хамид-пашой (1782-85) понимали необходимость более серьёзных преобразований, в частности ликвидации сипахийской системы и реорганизации янычарского корпуса. Однако, стремясь заручиться поддержкой европейских держав в отношении своих планов, реформаторы закрывали глаза на тот факт, что для Франции и других европейских государств помощь реформам была лишь прикрытием их политики, направленной на усиление своих экономических позиций и политического влияния на Ближнем Востоке. Реакционные силы во главе с мусульманским духовенством умело использовали недовольство народа ухудшением его материального положения в связи с расширившимся проникновением европейского торгового капитала в страну. Присоединение Крыма к России в 1783 г. стало сигналом к началу выступлений в Стамбуле против «изменников», которые, войдя в сговор с иностранцами – «гяурами», замыслили погубить империю. В 1785 г. Хамид-паша был свергнут, а затем казнён вместе с группой своих сторонников [3,с.195].
Однако на этом реформы не были свёрнуты. Наоборот, в империи начинается новая страница истории, которая характеризуется И.Е и Ю.А Петросянами в их книге «Османская империя: реформы и реформаторы» как «эпоха реформ». «Эпохой реформ» мы называем весь тот исторический период, на протяжении которого правящие круги Османской империи делали попытки перестроить государственную машину, изменить нормы социально-политической жизни турецкого общества и условия развития культуры в соответствии с требованиями времени, имея в качестве образца буржуазные государства Западной Европы» [ Цит. по 8,с.6]. Хронологически одни исследователи считают, что реформы в Османской империи начались в период правления Селима III (1789-1807), другие называют конкретную дату – 1826 г., когда был уничтожен янычарский корпус.