Сознание необходимости серьёзных перемен в государственных делах всё шире распространялось в правящих кругах Османской империи, но именно Селиму III суждено было стать первым султаном-реформатором. Желание сделать нечто серьёзное для блага государства было у молодого султана не случайной прихотью. Ещё будучи принцем, Селим старался узнать о том, как ведутся государственные дела в европейских странах. Первый же хатт (указ) нового султана отразил его серьёзную озабоченность положение страны. В нём говорилось о неполадках и злоупотреблениях в административной и судебной системе. Султан призывал своё правительство – Высокую Порту – доложить ему всю правду о состоянии дел в государстве и изыскать путь к его спасению [8,с.13].
Подготовку к проведению реформ Селим III начал сразу после окончания военных действий, ещё до подписания мирного договора с Россией. В своём рескрипте султан потребовал, чтобы высшие светские и духовные чины – риджалы и улемы представили ему ляйиха (докладные записки) о желательных преобразованиях в устройстве империи. Были предоставлены 22 записки, наиболее интересной из которых была ляйиха Татарджика Абдуллы. Он предлагал отказаться от государственной монополии на некоторые товары (хлеб, табак) и ввести свободную торговлю ими; отменить хотя бы в некоторых отраслях хозяйства откупную систему; высказываясь против феодального сепаратизма, требовал «сделать единую империю» [4,с.23].
Реформы, проведённые при Селиме III, получили турецкое название «низам-ы джедид», т.е. «новый порядок» или «новая система». В более узком смысле этот термин стал применяться для обозначения одних лишь военных реформ Селима. Султана и его правительство больше всего волновало совершенно неудовлетворительное состояние армии. Поэтому первые акты Селима были направлены на проведение армейских реформ. Он пошёл по стопан Абдул-Хамида I. В сентябре 1792 г. был издан так называемый «Новый закон о тимарах и зеаметах». Прежде всего в законе отмечено, что сипахи не соблюдали касающихся их старых законов, и по этой причине в их среде наступило полное разложение. Заимы и тимариоты Румелии и Анатолии уклоняются от участия в войне: алай-беи (командиры полков сипахи) за взятки раздают лены лицам, не имеющим на них права; владельцы этих ленов не живут в своих санджаках и не участвуют в походах.
Алай-беи, нарушившие порядок распределения ленов и другие предписания нового закона, рассматривались как изменники и подлежали смертной казни, их имущество переходило в казну, а их дети лишались права получить лены своих отцов. Все тимариоты, которым исполнилось 15 лет, считались военнообязанными и должны были жить при своих ленах.
Новшеством было следующее установление: сипахи, тимары которых приносили доход менее 250 курушей в год, вправе были отказаться от своего тимара. «Новый закон о тимарах и зеаматах» Селима III был последним актом турецких султанов, преследовавшим цель укрепить старую феодальную систему [7,с.24-25].
Для осуществления армейской реформы в начале 1792 г. был создан при султане тайный совет. Были высказаны три точки зрения на её проведение. Одни сановники считали, что янычарский корпус следует сохранить, необходимо повысить его боеспособность, добиваясь выполнения законов, принятых при Сулеймане Кануне (1520 – 1566). Сторонники второй точки зрения предлагали превратить янычарский корпус в модернизированное по-европейски войско. Отвергнув мнение сторонников первой точки зрения, как несоответствующее времени, и предложение других, как нереальное, сторонники третьей точки зрения, наиболее радикальной, предлагали создать новое по-европейски обученное войско численностью в 15 тыс. человек, пригласить для этой цели на службу в качестве инструкторов 50-100 европейских офицеров, а способных молодых турок послать на выучку в европейские армии [7,с.27].
В основу армейской реформы легли предложения сторонников третьей точки зрения. В 1793 г. было приступлено к созданию нового войска. Численность нового войска была установлена в 12 тыс. солдат. Для организации его, а также для возведения крепостей, руководства военными заводами были приглашены инструктора и инженеры из Франции, Англии, Швеции. Несмотря на большие усилия Селима, новое войско создавалось медленно (запланированная численность достигла только к 1798 г.). Оно комплектовалось на добровольных началах. Попытки привлечь в это войско молодых янычар провалились.
Одновременно с созданием нового пехотного войска реформаторы уделяли большое внимание реорганизации артиллерии, которая во всех отношениях сильно отставала от европейской. Был принят специальный закон, касавшийся организации артиллерийских частей. Он устанавливал обязанности артиллеристов, форму для солдат и офицеров, офицерские ранги и соответствующее им жалование и др. Стремление Селима III улучшить артиллерию принесло частичный успех. Через несколько лет новый артиллерийский корпус насчитывал 800 человек. Реорганизации подверглись и особые корпуса бомбардиров (кумбараджи), оружейников (джебеджи). Были приняты меры с целью обеспечить артиллерийские части пушками нового образца и всю армию боеприпасами [7,с.29].
Предметом больших забот Селима был военный флот. Сама система его комплектования безнадёжно устарела и, подобно военно-ленной системе, находилась в состоянии развала. Этой проблемой занялся фаворит султана Кючук Хюсейн-паша. По его инициативе в 1792 г. был принят специальный закон о флоте – его составе, снабжении, экипаже. Для определения годности капитанов судов своему назначению их обязывали сдавать экзамены. Не выдержавшие лишались своих должностей. За несколько лет было построено 45 судов с командой в 20 495 человек.
Реформы в армии и флоте требовали по-новому обученных командиров, военных инженеров. При Селиме III одновременно с военными реформами были приняты меры по улучшению деятельности и расширению военно-инженерного и морского училищ. В морском училище под руководством европейских инструкторов стали готовить офицеров флота и инженеров-кораблестроителей (всего 200 юношей). В 1794 г. было основано артиллерийское училище, вскоре объединившееся с военно-инженерным [7,с.31].
На создание новых пехотных и артиллерийских частей требовалась ежегодно сумма в 20 тыс. кесе, т.е. 10 млн. курушей. Обычные источники доходов государства не могли дать столько. Селим III и его советники не нашли иного выхода. Как обложить население новыми налогами. На нужды реформ были обращены и некоторые другие виды доходов. Поступления по всем новым источникам доходов были переданы специальной кассе, названной «казна новых доходов». Новая касса имела двойное назначение: обеспечить реформы в армии средствами и создать резерв на случай войны.
В «казну новых доходов» были переданы доходы с ленов, конфискованных у сипахи, доходы с константинопольской таможни, новые налоги на табак, хлопок, шёлк и другие продукты сельского хозяйства, разные сборы. Поступления в новую кассу дали в 1797 – 98 гг. от 60 до 70 тыс. (по разным источникам) кесе. Однако финансовый выигрыш сопровождался большим политическим проигрышем, так как новые налоги восстановили широкие массы населения в столице и провинции против реформ Селима и против него самого. Новые налоги, и сами по себе значительные, в результате злоупотреблений сборщиков ещё более возросли и превышали меры, предусмотренные законом. Эти налоги вызвали значительное вздорожание предметов первой необходимости [7,с.32].
В 1793 –98 гг. Селим осуществил несколько прогрессивных мер. Одни из них привели к расширению связей Турции с западными странами и нарождению слоя турецкой интеллигенции, воспринявшей культуру и идеи западных стран. Были открыты постоянные турецкие посольства в Лондоне (1793 г.), Вене (1794 г.), Париже (1796 г.). Восстановлена первая турецкая типография, начали печататься французские книги светского характера.
К 1798 г. военные реформы уже начали приносить первые плоды. Но внутренние, а затем и внешние препятствия помешали Селиму и его сторонникам осуществить все свои замыслы.
Исследователями по-разному оценивается личность Селима III и его вклад в проведение реформ. К примеру, А.Ф. Миллер в труде «Турция: актуальные проблемы новой и новейшей истории» говорит о пассивном участии в их проведении, отсутствии у него политической борьбы за осуществление реформ и даже безволии и трусости. Кроме того, он чётко вскрывает совокупность причин, обусловивших неудачу реформ: 1. Реформы не ослабили недовольства народных масс. Антифеодальная борьба крестьянства продолжалась. У турецких реформаторов не было и той поддержки, которую централизаторские тенденции обычно получали в других странах в период борьбы с феодальной раздробленностью – поддержки со стороны средних слоёв города. Турецкая национальная буржуазия тогда ещё не сформировалась как класс, а существовавшая буржуазия нетурецких национальностей была настроена против централизаторской политики Селима III. 2. В итоге, социальная база, на которую опирались реформаторы, оказалась весьма ограниченной, слабой и непрочной. Её составляли узкие, главным образом столичные, феодально-бюрократические круги. 3. Феодальная реакция, выступившая против реформ, представляла собой внушительную силу. В этом лагере были и многие крупные феодалы, и подавляющее большинство улемов, и, главное, янычары, видевшие в реформах прямую угрозу своему существованию. 4. Существенное значение имели неблагоприятные внешнеполитические условия: растущая зависимость Турции от европейских держав и постоянное вмешательство их во внутренние турецкие дела (особенно политика Франции – вторжение её в Египет и срыв русско-турецкого союза, начало войны с Россией (1806 г.) [4,с.25-26].
В самый разгар военных реформ Селима III ареной бесчинств банд кырджалиев стала вся Румелия. Их поддержали и заодно с ними действовали некоторые феодалы-сепаратисты, в частности широко известный видинский аян Осман Пазванд-оглу. Много хлопот правительству приносили и анатолийские феодалы-сепаратисты. В ряду событий, усложнивших положение реформаторов и общее положение Османской империи, была франко-турецкая война 1798 – 1802 гг. [1,с.85].
В 1798 г. Наполеон Бонапарт, желая ослабить английские позиции на Ближнем Востоке, предпринял экспедицию в Египет, т.е. вторгся во владения султана. Однако поход окончился неудачно. Английский флот разгромил французов в битве у Абукира (к востоку от Александрии); в Сирии Французские войска были остановлены у г.Акки и вынуждены были вернуться в Египет. Антитурецкая политика Бонапарта привела к сближению Турции с его противниками, в частности с Россией. По просьбе Селима III Павел I направил эскадру для совместных с турками действий против французов, занявших Ионические острова [6,с.156].
В 1802 г. Турция заключила мирный договор с Францией, по которому Османской империи были возвращены все земли, захваченные французами в Египте. Правда взамен Франция получила в Египте те возможные льготы, которые могли быть дарованы другим государствам [1,с.85].
Осложнение внешне и внутриполитической обстановки (начавшееся упоминавшееся уже национально-освободительное движение на Балканах) активизировали противников реформ Селима III. Они организовали выступления против властей, в частности бунт янычар в Эдирне. Султан пошёл на уступки реакционерам и отозвал в столицу из Румелии новый воинский контингент. Враги султана использовали проявленную им слабость. Улемы стали открыто доказывать, что реформы идут вразрез с установлениями Корана и шариата. Наконец, позиции султана и его сторонников резко ослабила начавшаяся русско-турецкая война (1806 – 1812). Группа сановников составила заговор против Селима III. 25 мая 1807 г. заговорщики подняли бунт против султана. 29 мая он отрёкся от престола, на трон был возведён сын Абдул-Хамида султан Мустафа IV (1807—08).
Между тем сторонники реформ, которым удалось уцелеть во время бунта, не потеряли надежду вернуть Селиму III трон. Эту группу сановников возглавил крупный государственный деятель Мустафа-паша Байрактар. После совершившегося в Стамбуле Байрактар выступил против попытки янычар расправиться со сторонниками реформ в Силистре. Вскоре ставка Байрактара в Русе стала центром всех уцелевших сторонников Селима III [8,с.21]. Эта тайная группа известна в турецкой историографии как кружок «рущукских друзей». Его участники действовали очень осторожно, опасаясь, что, если Мустафа IV и янычары узнают об их намерениях раньше времени, они прежде всего расправятся с самим Селимом [1,с.87].
Заговорщикам благоприятствовало положение на русско-турецком фронте, где летом 1807 г. наступило затишье. В июле 1808 г. Байрактару удалось, объединив самые разные политические группировки из числа сторонников Селима, подготовить военный поход на Стамбул. Большая армия, собранная«рущукскими друзьями», 18 июля подошла к столице, а 28 15-тысячное войско вступило в Стамбул. В тот же день Байрактар двинулся ко дворцу султана, намереваясь восстановить Селима III на троне. Но когда войска Байрактара ворвались во дворец, Селим был мёртв: по приказу Мустафы IV он был задушен. Байрактару оставалось лишь одно – возвести на престол принца Махмуда (1808 – 1839).
Силы феодальной реакции были очень значительны, они довольно быстро оправились от поражения. В ночь с 14 на 15ноября 1808 г. в столице вспыхнул бунт янычар против Байрактара и его сторонников. Байрактар не сумел организовать сопротивление, проявив лишь личное мужество при осаде янычарами его дома и героически погиб [8,с.22].
Махмуд II приказал немедленно казнить Мустафу, что сделало его единственным представителем династии и сохранило ему трон в этой опасной для него обстановке. Султан Махмуд II и его приближённые и далее проявили решительность в борьбе с восставшими янычарами. Против них были двинуты части новых войск. И хотя численность последних была значительно меньше войска бунтовщиков, они смогли нанести им несколько столь внушительных ударов, что накал наступавших угас и возникла возможность переговоров с ними. Тем не менее через день бунт вспыхнул с новой силой, янычары предъявили султану перечень подлежавших немедленной казни лиц. Султану пришлось идти на уступки, он лишь осмелился помочь бежать ненавистным янычарам сановникам.
Поражение и гибель Байрактара и «рущукских друзей» завершили тот период в истории Османской империи, который характеризуется первыми попытками реформ в различных областях государственной жизни на основе европейского опыта [1,с.88].