Вопрос о том, насколько готов был СССР к войне, уже почти полвека вызывает острейшие споры. В первые послевоенные годы на обсуждение этой темы было наложено строжайшее табу, но после смерти Сталина, в годы оттепели историки и мемуаристы во весь голос заговорили о многочисленных промахах и ошибках, приведших к катастрофе июня 1941 года. Это касалось не только слома старой границы и безответственного пренебрежения многими видами оборонительного оружия. Стало известно, что Сталин и советское командование неоднократно получали предупреждения разведчиков (в частности, резидента в Японии Р. Зорге) о том, что Германия собирается напасть на СССР в июне 1941 г. Однако все эти сообщения были проигнорированы. Начальник Главного разведывательного управления (ГРУ) Красной армии Ф.И. Голиков, стремясь угодить Сталину, характеризовал донесения разведчиков как результат вражеской дезинформации. Сталин не поверил и предупреждениям английского премьера У. Черчилля, сообщавшего по дипломатическим каналам, что Германия готовится к нападению. Недоверие к сообщениям англичан можно понять: Англии, которая оставалась единственным противником Германии после того, как в апреле-мае 1940 г. гитлеровцы стремительно захватили Данию, Норвегию, Голландию, Бельгию и в течение полутора месяцев (10 мая — 22 июня) разгромили и заставили капитулировать Францию, было выгодно рассорить Москву и Берлин. Но Сталин не поверил и предупреждению германского посла в Москве графа Шуленбурга. Посол, осознав, что безумные авантюры Гитлера ведут Германию к гибели, незадолго до начала войны предупредил Сталина о том, что в ближайшее время Гитлер нанесет удар по СССР. Шуленбург шел на огромный риск, но его усилия пропали втуне. Сталин и на сей раз заподозрил дезинформацию, направленную на то, чтобы добиться от СССР уступок в пользу Германии.
В канун войны Сталин делал все, чтобы не дать Гитлеру малейшего повода для нападения на СССР. Германские летчики, неоднократно вторгавшиеся в воздушное пространство СССР, принуждались к посадке на советских аэродромах, но затем их отпускали, предупредительно заправив баки самолетов. Когда командование Киевского военного округа, встревоженное сообщениями о концентрации германских войск вдоль границ СССР, решило привести части в боевую готовность, из Москвы пришел приказ немедленно отменить это распоряжение.
Маршал А.М. Василевский, начальник Генштаба периода Великой Отечественной войны, говорил писателю К.М. Симонову, что Сталин пытался «всеми правдами и неправдами оттянуть войну», потому что знал, что армия к войне не готова. Маршал Г.К. Жуков также утверждал в беседе с военными историками, что Сталин, зная, насколько обезглавлена Красная армия, боялся гитлеровского вторжения и потому стремился не раздражать Гитлера. С другой стороны, по словам Жукова, весной 1940 г. «Сталин считал, что Германия, ввязавшись в войну с Англией и Францией, не будет иметь возможности скоро ее закончить… Начать поход против Советского Союза, не закончив войны на Западе, Гитлер и его окружение не рискнут, не такие они дураки, говорил Сталин, чтобы вести войну на два фронта».
Расчет Сталина на затяжную войну на Западе не оправдался. Все страны, с которыми Германия воевала на континенте, развалились, словно карточные домики. Только англичане, отгороженные от Германии Ла-Маншем, продолжали упорно вести битву в воздухе.
Весной 1941 г. Германия оккупировала Югославию. После этого немецкие части стали подтягиваться к границам СССР. Гитлер уверял Сталина, что немецкие войска сосредотачиваются в восточных границах Польши для того, чтобы «избавить их от ударов английской авиации». По словам Жукова, Сталин поверил этой версии, будучи убежден, что Гитлер готовится к вторжению в Англию.
Из сообщения ТАСС от 14 июня 1941 г.:
«В английской и вообще в иностранной прессе стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией». По этим слухам: 1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними; 2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредоточивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; 3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредоточивает войска у границ последней. …
ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; 2) по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии, связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными; 4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии, по меньшей мере нелепо».
Это заявление самым негативным образом повлияло на готовность армии к войне. Во многих частях возобновили отмененные было отпуска офицерам.
Итак, недостаточную подготовку СССР к отпору вражескому вторжению советские историки объясняли внезапностью гитлеровского нападения (но ведь именно руководители страны не сумели его предвидеть!), а также тем, что Сталин либо необъяснимым образом поверил Гитлеру, либо боялся войны и, уговаривая себя, что в ближайшее время ее не будет, отвергал любые свидетельства, разрушавшие это приятное заблуждение.
Однако в 90-е гг. появилась и принципиально иная версия событий. Историки обратили внимание на то, что СССР оказался не готов к оборонительной войне, но судя по всему, деятельно готовился к войне наступательной. Об этом говорит не только наступательный характер советской военной доктрины, но и ряд конкретных обстоятельств весны 1941 г. Основная часть войск Белорусского военного округа была сосредоточена в Белостокском выступе, где они были бесполезны в оборонительных целях, но могли быть легко нацелены на Варшаву. 5 мая 1941 г. на банкете по случаю выпуска слушателей военных академий Сталин заявил: «Теперь когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны — теперь надо переходить к наступлению… От обороны перейти к военной политике наступательных действий». Речь Сталина имела очевидную антигерманскую направленность. За выступлением Сталина последовала переориентация советской пропаганды на идеологическую подготовку именно наступательной войны.
В настоящее время многие исследователи считают, что, если бы Гитлер не вторгся в СССР, Сталин раньше или позже сам напал бы на Германию, поскольку он, как и фюрер, преследовал имперские цели, правда, оправдывавшиеся не заботой о «жизненном пространстве», а стремлением к торжеству социализма во всем мире. К тому же отношения между двумя тоталитарными державами начали ухудшаться уже в 1940 г., после советской оккупации Буковины. Но встречающиеся иногда утверждения о том, что это должно было произойти в июле 1941 г., весьма спорно. Ведь, хотя Сталин и утверждал, выступая перед выпускниками военных академий, что Красная армия уже стала современной армией, на деле перевооружение советских войск должно было завершиться не ранее 1942 г., о чем вождь, конечно, знал.
Исследователи продолжают спорить о том, почему Красная армия не сумела с самого начала войны дать достойный отпор врагу, в какой мере это было вызвано падением уровня руководства войсками, в какой — необъяснимой верой Сталина в пакт с Гитлером, и в какой — подготовкой СССР к наступательной войне вместо оборонительной. Едва ли наука в скором времени сможет окончательно ответить на эти вопросы.
Очевидно лишь, что сотрудничество с Германией в разделе Европы, позволившее Сталину аннексировать чужие территории, не помогло ему повести войну так, как планировалось — «на чужой территории, малой кровью». Отказавшись от нелегкого поиска союза с Западом, пойдя на сговор с фашистским фюрером и позволив ему беспрепятственно захватить почти всю Европу, Сталин поставил и свою страну на грань гибели.
Страшную цену пришлось заплатить нашему народу за избавление от этой опасности.
ВОПРОСЫИ ЗАДАНИЯ
1. В чем состояли и чем были вызваны особенности экономического развития СССР в третьей пятилетке?
2. Считаете ли вы оправданными меры по укреплению трудовой дисциплины, предпринятые советским руководством в 1940 г., в канун войны? Аргументируйте свое мнение.
3. Охарактеризуйте мероприятия по оснащению Красной Армии новой боевой техникой, осуществленные в 1940–1941 гг.
4. Почему советская военная доктрина исходила из перспектив войны «малой кровью на чужой территории»?
5. Как вы объясняете решение пренебречь мощными укреплениями старой границы и строить новые оборонительные рубежи прямо по новой государственной границе?
6. Как объяснить, что Сталин, никогда не доверявший никому, в том числе даже самым близким соратникам, доверился Гитлеру?
7. Чем вы объясняете неподготовленность СССР к вражескому вторжению в июне 1941 г.?
[1] Третья пятилетка была намечена на 1938–1942 гг. С началом Великой Отечественной войны ее выполнение было прервано.
[2] До 1940 г. в СССР не было постоянного выходного дня. Выходной следовал за каждыми пятью рабочими днями, смещаясь, таким образом, по дням недели. По-видимому, это было сделано из антирелигиозных соображений: ведь у христиан выходным днем считается воскресенье, у иудеев — суббота, а у мусульман — пятница.
[3] Артем Иванович Микоян — родной брат члена сталинского Политбюро Анастаса Микояна.
[4] Ранее большинство дивизий Красной Армии формировались на милиционно-территориальной основе. Постоянно службу несли лишь командиры подразделений и водители боевых машин, а большинство личного состава появлялись в части лишь во время военных сборов. Уровень подготовки таких частей был недостаточен.
[5] Все они и еще 16 высокопоставленных командиров были расстреляны 28 октября 1941 г., в разгар битвы под Москвой.